Глава 4. Динамика и трансформации смысловых структур

личностные особенности, лежащие в основе этого феномена: внутриличностный мотивационный конфликт, порождающий конфликтный смысл «Я» и дестабилизирующий самоотношение, и недостаточную дифференцированность смысловых конструктов, вследствие которой дестабилизация легко распространяется от периферических отношений на всю «монолитную» смысловую систему, захватывая ее целиком; возможности компенсации при этом существенно ограничены. «Сцепленность, слитность отдельных смыслов сказывается в том, что даже при незначительных изменениях какого-то одного смысла, одного представления наблюдается дестабилизация и многих других смыслов... Не исключено, что в основе этого феномена лежит незрелость, недостаточная сфор-мированность иерархии смысловых шкал и представления о себе человека с низкой степенью дифференцированности смыслов» (Соколова Е.Т., 1989, с. 92).

В работе Б.В.Зейгарник, А.Б.Холмогоровой и Е.С.Мазур (1989) говорится о нарушениях смысловой регуляции, присущих больным неврозами. В частности, у них «выявилось расхождение между непосредственно переживаемыми смыслами, определяющими реальное поведение, и смыслами, выступающими в качестве осознаваемых. Это расхождение вызвано действием механизмов психологической защиты, которые тормозят процесс рефлексии, приводят к искаженному, неадекватному осознанию реально действующих смысловых образований, В результате происходит нарушение самоконтроля и коррекции поведения» (Зейгарник, Холмогорова, Мазур, 1989, с. 129). Защитные процессы направлены на устранение из сознания внутрипсихических конфликтов, однако конфликты тем самым отнюдь не разрешаются: устраненные из сознания смыслы продолжают оказывать патогенное влияние, в то время как только их осознание открывает путь к конструктивной саморегуляции и перестройке смыслов.

Кризисные и посттравматические состояния. Смысловой подход оказался весьма продуктивным при анализе процессов дезадаптации и восстановления нарушенной саморегуляции при кризисных и посттравматических состояниях.

В исследовании Е.С.Мазур (1983) изучались больные в реактивном состоянии, перенесшие психическую травму и в большинстве своем обнаруживавшие симптомы депрессии. Сравнение особенностей динамики смысловой сферы двух групп больных — тех, у которых улучшилось состояние и жизнедеятельность восстановилась, и тех, кто оказался неспособен преодолеть критическую ситуацию, — при повторном обследовании через 1,5—2 месяца дало следующие результаты. Выяснилось, что восстановление жизнедеятельности происходит благодаря формированию или восполнению новых смысловых

4.6. патология смысловой регуляции 331

образований, способных задать новую направленность жизнедеятельности. У больных, успешно справляющихся с ситуацией, формируется установка на активное преодоление данной ситуации, развивается активная и осознанная саморегуляция. На первом этапе происходит осознание критической ситуации, в том числе смысловых образований, которые определяли жизнедеятельность до травмы; на втором этапе — переосмысление ситуации и перестройка смысловых отношений; на третьем — возобновление жизнедеятельности с изменением ее направленности. У больных, не сумевших справиться с последствиями кризиса, сохранились нарушения смысловой регуляции. У них не произошла саморегуляция на основе осознанного смыслообразования, сохранилось защитное отношение к травмирующей ситуации, не произошло ее осмысления и переосмысления, формирования новых смысловых ориентиров.

А.Н.Дорожевец (1998) выделил три основных этапа адаптации к различного рода кризисным событиям, первым из которых является поиск смысла события. Потребность в поиске смысла, нахождении ответа на два вопроса — почему произошло это событие и как оно повлияет на мое будущее — характерна практически для всех пострадавших от таких травм как онкологическое заболевание, перенесенный инфаркт миокарда, изнасилование, дорожно-транспортное происшествие. Свои теории происшедшего имеют 98% пострадавших, в то время как для их ближайших родственников эта цифра снижается до 40%. Поиск смысла важен для успешной адаптации к кризисному событию, причем важен прежде всего процесс поиска смысла, а не конкретное содержание найденного смысла. Согласно А.Н.Дорожевцу, этот поиск имеет две основные функции: поиск новых установок по отношению к жизни и достижение чувства контроля над ситуацией, которое определяет второй этап адаптации. Третьим этапом выступает восстановление снизившейся после кризиса самооценки.

Еще одна попытка осмысления посттравматического опыта дана в публикациях М.Ш.Магомед-Эминова (1996; 1998), опирающихся на практику работы с ветеранами боевых действий в Афганистане. Здесь также понятие смысла выступает ключевым. «Действительно, одно и то же событие, будучи травмирующим для одного, не задевает другого, т.е. существуют индивидуальные различия личности по восприимчивости к воздействию данного конкретного стрессора. Поэтому без процессов личности (детерминирующих образование смысла) мы не можем адекватно определить не только интенсивность стресса, но даже сам факт стрессового воздействия события» (Магомед-Эминов, 1998, с. 34). Кризисная ситуация, пережитая субъектом, «открывается ему как бессмысленная, и перед ним встает

332 глава 4. динамика и трансформации смысловых структур

сложная задача смыслообразования в смыслоутратной ситуации, переосмысления трагического опыта» (Магомед-Эминов, 1996, с. 33).

М.Ш.Магомед-Эминов подчеркивает, что опыт этих людей — не только кризисный, но и аномальный: «Личность погружается в жизненную ситуацию с иной ценностно-смысловой системой» (там же, с. 27), которая характеризуется прежде всего изменением смысла таких вещей как жизнь и смерть. Погружение в трансординарное существование порождает то, что М.Ш.Магомед-Эминов называет смысловым удвоением: новые смыслы, порожденные новой трансординарной ситуацией, создают новый смысловой центр личности, не совпадающий с предшествующим, но и не отменяющий его. «Два смысловых центра поляризуют вокруг себя смысловые содержания, которые при пересечении друг с другом вступают в конфликтные отношения взаимного обессмысливания, создавая то, что можно назвать смыслоутратностью» (Магомед-Эминов, 1998, с. 36—37). Этот конфликт становится отчетливым после возвращения к мирной жизни, продуцируя «смысловое очуждение» человека. «Смысловой опыт, обретенный человеком в аномалии, становится теперь для него обузой, тяжелым жизненным грузом, который отторгается им как нечто чуждое и чужеродное» (там же, с. 35). Смысловой конфликт рассматривается автором как один из основных этиологических факторов, обусловливающих аномальное развитие личности и возникновение посттравматического стрессового расстройства. «Можно предположить, что ПТСР и является процессом, направленным на преодоление неудачного смыслообразования в смыслоутратной ситуации» (там же, с. 33).

Важнейшим путем травмотерапии личности, устранения смыслового удвоения является элиминация смысла: чтобы обрести смысл, его надо утратить. Это положение М.Ш.Магомед-Эминов распространяет и на нетравматические неврозы, где роль дублирующего смыслового центра выполняют защитные конструкции. «Только освободившись от смыслов, задающихся "комплексами", личность может обрести подлинные смыслы. Утрата неподлинного смысла есть этап на пути возрождения личности — обретения подлинного смысла» (Магомед-Эминов, 1998, с. 200).

Несколько иные смысловые механизмы и пути коррекции смысловых кризисов были описаны на материале работы с пострадавшими от землетрясения в Армении (Мазур, Гельфанд, Качалов, 1992). Наиболее сильные смысловые кризисы были порождены утратой близких, приводящей к потере смысла жизни. Для многих пострадавших были типичны защитные искажения реальности как способ справиться с этим кризисом: им казалось, что близкие не погибли, а находятся в другом городе или дома, пока они сами

4.6. патология смысловой регуляции 333

лечатся в Москве. «Эти примеры иллюстрируют преобразование смысловых структур переживания, которые производились механизмами психологической защиты: травмирующие негативные смыслы реальной жизненной ситуации (утрата близких) заменялись позитивными, но иллюзорными смыслами (родные живы), причем именно такими, которые сохраняли для больных столь необходимые им привычные смысловые опоры, определяющие их прошлую жизнь. Следовательно, принятие иллюзорных смыслов диктовалось необходимостью разрешения жизненного кризиса, однако такое "защитное" разрешение было неэффективно, так как не позволяло больным принять потерю как реальное жизненное событие, блокировало поиск новых смыслов, способных внести позитивную ориентацию в их будущую жизнь, и, по сути дела, консервировало переживаемый кризис» (Мазур, Гельфанд, Качалов, 1992, с. 60—61). У другой группы пострадавших, обнаруживших сравнительно успешное совладание с кризисными состояниями, преобладали другие стратегии, в частности, «совладающее смысловое приписывание» — приписывание настоящей жизненной ситуации такого смысла, который помог бы преодолеть случившееся, нахождение в ней позитивных ценностей. Авторы выделили две основные смысловые стратегии совладающего поведения. «Одна из них — отнесение события в прошлое, когда землетрясение и связанные с ним переживания рассматривались как события прошлого, не влияющие ни настоящее. В результате исчезали страхи, связанные с будущим, и появлялись планы, достижение которых зависело от собственных усилий. Другую стратегию мы обозначили как расширение смыслового поля ситуации, что проявлялось в изменении больными смысла травмирующей ситуации, которая начинала восприниматься не как личное несчастье, а как общее горе. В группе наших пациентов мы обнаружили, что соотнесения своего положения с положением других людей, приобщение к их переживаниям, принятие и понимание их точек зрения позволяли преодолеть ощущения изолированности, фиксированности на личном несчастье, занять осмысленную позицию по отношению к своей жизненной ситуации, открыть новые смысловые опоры» (там же, с. 63).

Е.С.Мазур (1994) вводит понятие смысловой терапии, суть которой заключается в актуализации процессов саморегуляции, осознании и трансформации тех смысловых образований личности, которые были нарушены критической ситуацией. Психотерапевт «помогает человеку выйти в рефлексивную позицию по отношению к своей жизни как целостности и перестроить смысловые структуры, реализация которых стала невозможной. При этом психотерапевт как бы опосредует процесс смыслового связывания — пре-

334