- •Агесандр (м. Б. Александр). Афродита Мелосская. Мрамор.
- •Искусство гомеровского периода
- •Храм Аполлона в Коринфе. VI в. До н. Э.
- •VII в. До н. Э. Афины, Национальный
- •Искусство классической эпохи
- •Голова с фронтона храма Афнны на Эгине.
- •V в. До н. Э. Мюнхен, Глиптотека
- •Западный фронтон храма Зевса в Олимпии. Голова Аполлона. Мрамор. 1-я половина
- •V в. До н. Э. Олимпия, музей
- •Западный фронтон храма Зевса в Олимпии. Голова Дедамии. Мрамор. 1-я половина
- •V в. До и. Э. Олимпия, музей
- •Краснофигурная вазопись первой четверти V в. До н. Э.
- •Евфимид. Проводы Гектора. Глина. Конец VI — начало V в. До н. Э. Мюнхен, Музей прикладного античного искусства
- •Круглая скульптура и рельефы ранней классики
- •(Вторая половина V в. До н. Э.)
- •Поликлет. Дорифор. Слепок с мраморной римской копии. Середина V в. До н. Э.
- •II о лик лет. Диадумен. Мрамор. Римская копия. Середина V в. До н. Э. Афины, Национальный музей
- •Парфенон.
- •Ионическая и коринфская капители
- •Коринфская капитель
- •Поздняя классика (IV в. До н. Э.)
- •Скопанс.Голова раненого воина с заподного фронтона храма Афины Алей в Тегее. Середина IV в. До н. Э.
- •V в. До н. Э. Берлин, Государственные
- •Античная монета
- •Голова Афродиты из Пергама. Мрамор.
- •II в. До и. Э. Берлин, Государственные музеи
- •Содержание
- •Соколов Глеб Иванович
Краснофигурная вазопись первой четверти V в. До н. Э.
Я — этот кубок,— любим одним виночерпием только, Ибо храню для него Вакха остатки на дне.
Фока Диакон. На кубок с остатками вина
На 530—470 гг. до н. э, приходится развитие строгого стиля в краснофигурной вазописи. Уменьшение числа персонажей, отказ от обильных орнаментов, стремление к простоте выражения и лаконизму в то время стали преобладать над многоцветностью и декоративностью. Мастера стали тяготеть к детальному изображению действительности,
отказывались от архаических условностей. В вазописи этот процесс возник раньше, чем в архитектуре и скульптуре.
Новая эстетическая система в искусстве эллинов возникла не случайно. Она отвечала собранности воли, сдержанности чувств, характерных для общества кануна греко-персидских войн (конец VI — начало V в. до н. э.). Новый стиль в вазописи, как и в скульптуре, получил название строгого из-за того, что во многих росписях преобладали именно строгость и лаконизм выражения, линии четко обрисовывали фигуру или предмет, не такими обильными, как ранее, становились орнаменты.
В краснофигурных росписях строгого стиля рисунок прост, но изображения совершеннее, чем в чернофигурных. Художник больше обращает внимания на реальность форм, нежели на метафоричность выражения, игравшую основную роль в архаическом, преимущественно условном искусстве. Вазописец тщательнее вырисовывает мускулатуру, контуры фигур, но от него начинает в то же время ускользать былая способность графически передавать те или иные чувства или качества образа.
Детали тела и складки одежд обозначаются теперь тонкими линиями лака, а не процарапыванием. Это предоставляет мастеру большую свободу в воспроизведении трудных ракурсов и положений фигур. Нагляднее всего новшества проявляются в трактовке глаз: они хотя и очерчиваются еще замкнутым овалом, но зрачок придает конкретность взгляду, показывает его направленность.
В росписях строгого стиля встречаются сцены из эпоса, эпизоды военной жизни, состязания атлетов. Нередки изображения пиршеств и дионисийских празднеств: загулявшие участники обильных трапез нетвердой походкой шествуют с винными чашами в руках. Около таких росписей вспоминаются стихи поэта, посвященные богу вина Дионису (или Вакху):
Лучшая мера для Вакха — без лишку, ни много, ни мало,
Иначе к буйству он нас или к унынью ведет. Любит он с нимфами смесь1, если три их и сам он четвертый;
Больше всего и к любви он расположен тогда. Если же крепок, он духом своим отвращает эротов
И нагоняет на нас сходный со смертию сон.
Евен Паросский
В первую очередь черты строгого стиля проявились в творчестве Эпиктета. Сейчас известно около ста расписанных им сосудов. Андокид, очевидно, был уже стариком, когда Эпиктет, Евфроний и Бвфимид только начинали творческий путь. Сохранились некоторые вазы Эпиктета, работавшего в последние десятилетия VI в. до н. э., исполненные в чернофигурной и краснофигурной технике. -
Сюжеты росписей Эпиктета различны: здесь можно видеть пастухов со скотом, пирующих гетер, сатиров и силенов, состязающихся в ме-
1 Греки обычно пили вино, сильно разведенное водой, часто в пропорциях три к одному.
тании копья и диска юношей-атлетов, а также судей, музыкантов-флейтистов и других персонажей. В композициях на внешних сторонах его киликов фигур бывает обычно довольно много, но расположены они очень ритмично. Особенно красивы движения рук, чаще всего поднятых и подвижных. Кажется, что вазописец наслаждается тем, что он вдруг ощутил возможность правильно показать действия тела, рук, ног... Фигуры обнаженных атлетов у Эпиктета всегда подчеркнуто сухопарые, жилистые. Жестко передает Эпиктет и складки одежд: внимание мастеров того времени больше сосредоточено на координации движений, на жестикуляции, а не на той певучей грации драпировок, которую любили обыгрывать мастера архаики и обращаться к которой во времена Эпиктета уже считалось старомодным. Так, например, жестковаты складки одежд у одной из спутниц Диониса — менады с тирсом (жезл Диониса и его спутников — палка, увитая плющом и виноградными листьями).
Эпиктет любит показывать персонажей в сложных ракурсах. Юношу, бинтующего руку для борьбы, он рисует со склоненной головой, погруженного в свое занятие. Хотя в фигуре выражено напряжение, она очерчена легко и свободно.
В композиции, где девушка, провожая юношу, наливает ему из эйно-хои вино, Эпиктет с помощью графических средств показывает сдержанные, но прекрасные в своей цельности чувства. Образ девушки исполнен достоинства и нежной грации: она изящно придерживает краешек одежды рукой. Мужественность и благородство воплощены в фигуре воина. Звучит сдержанный деликатный намек на их более лиричные взаимоотношения. И все это достигается рисунком, силуэтом. Некоторые ученые-антиковеды, знатоки греческой вазописи, считают, что «можно рисовать иначе, но нельзя рисовать лучше», чем Эпиктет1.
Близка стилю Эпиктета роспись ряда сосудов, исполненных в мастерской Памфая, у которого сначала работал художник. Такова, в частности, композиция килика с перенесением тела Мемнона — греческого героя, погибшего под Троей: его бережно поддерживают Сон и Смерть в доспехах гоплитов, но с огромными крыльями. Ирида (богиня радуги, вестница Зевса) с кадуцеем (жезл, обвитый двумя змеями,— атрибут вестников, глашатаев) в руке и мать Мемнона, Эос, простирающая руки, полны отчаяния. Пластика тел, ритмическая выразительность движений рук строго соотносятся с чувствами персонажей — в этом главное завоевание мастеров строгого стиля. Сцена полна отчаяния, сменившего лирическую грусть и печаль композиций Экзекия. Как и в греческой трагедии, в вазовых композициях нарастает выражение пафоса: глаза Мемнона показаны с закатившимися зрачками, рядом с глазами Сна и Смерти они воспринимаются потухшими.
Выдающийся мастер строгого стиля, вазописец и гончар Евфроний, как и Эпиктет, выполнял свои ранние произведения еще в чернофигур-
1 См.: Горбунова К. С, Передольская А. А. Мастера греческих расписных ваз.— Л., 1961.— С. 37.
ной технике. Возможно, к краснофигурным работам Евфрония относится знаменитая пелика с ласточкой из собрания Эрмитажа1.
Евфроний — разносторонний художник. В одной из своих черно-фигурных композиций он показал торговца оливковым маслом, на других вазах — пирующие гетеры, афинский щеголь Леагр. Берется с успехом Евфроний и за сюжеты высокого стиля (борьба Геракла и великана Антея, посещение Тезеем — легендарным афинским царем (ок. XIII в. до н. э.) — на дне моря владычицы морей Амфитриты).
Возможно, порой Евфронию кажетбя, что он недостаточно выразителен в рисунке, и он поясняет действия текстом. Надписи есть в росписи с торговцем маслом: «О, Зевс, отец, дай мне разбогатеть». На пелике с ласточкой целый диалог, звучащий как изящное стихотворение в прозе. Двое сидящих мужчин указывают на летящую ласточку. «Ласточка, вот она, ласточка!»—восклицает один. «Да, клянусь Гераклом!»— отвечает другой. А мальчик восторженно кричит: «Вот она!» От себя мастер добавил: «Наступает весна» (все эти надписи выведены пурпуром). На псиктере с гетерами можно прочесть: «Тебе посвящаю я эту каплю, Леагр», на килике с Леагром: «Прекрасный Леагр». Примечательно, что в житейских сценках надписи более пространны, а в росписях на мифологические сюжеты художник ограничивается сообщением имен изображенных. Он тонко чувствует разницу между бытовой композицией, где возможно свободное общение персонажей, и возвышенным мифологическим сюжетом, которому более приличествует сдержанность и величавость.
На эрмитажном псиктере с четырьмя пирующими гетерами Сиклина играет на флейте, Палейсто пьет из чаши вино, а юная и прекрасная Смикра играет в коттабос и, выплескивая последнюю каплю из чаши, произносит слова посвящения красивейшему юноше Афин Леагру. Обращает на себя внимание новшество — лицо гетеры Палейсты нарисовано анфас, а не в профиль.
Среди росписей Евфрония на мифологические сюжеты интересна роспись кратера из Лувра с изображением битвы Геракла и Антея. Это одна из самых сильных по выразительности работ мастера. С большой убедительностью художник показывает, как Антей теряет силы: зрачок его закатывается, рот полураскрыт, будто слышишь, как он хрипит, склоняясь под напором противника. Геракл, напротив, полон сил, несмотря на колоссальное напряжение борьбы. Будто застывшим в схватке героям противопоставлены экспансивные женщины по краям, очевидно, образы природы. Они размахивают руками, порываются куда-то бежать,
1 Сейчас предполагают, что это произведение не самого мастера, но его школы. Найденная в этрусской гробнице в 1835 г. пелика была опубликована, но,потом исчезла, и лишь в 1906 г. ее обнаружил О. Ф. Вальдгауер в России, в одном из шкафов библиотеки Эрмитажа за толстыми фолиантами гравюр Пиранези. Оказывается, граф Гурьев привез пелику из Италии на родину и проиграл в карты министру финансов Абаза. После смерти Абазы Эрмитаж купил его коллекцию, и пелика Евфрония попала в шкаф Эрмитажа. (См.: Горбунова К. С, Передольская А. А. Мастера греческих расписных ваз.)
одна в ужасе хватается за голову. Именно здесь значение жестикуляции в раннеклассической вазописи выступает особенно отчетливо.
В левой части композиции около одной из женских фигур помещен ранний античный натюрморт — соответствующие сюжету предметы: шкура льва, дубина, горит1. Они весомы и тяжелы. Этот живописный этюд созвучен происходящей рядом борьбе, напряжению схватки.
В другой мифологической композиции Евфрония — луврском кили-ке — представлен Тезей. Герой изображен небольшим рядом с восседающей на троне богиней моря Амфитритой. Между ними художник поместил Афину, а в промежутках между фигурами — дельфинов и маленького Тритона, будто поддерживающего Тезея снизу. В этой росписи все кажется вибрирующим, волнующимся, мелкими складками струятся одежды. Подвижность линий казалась особенно выразительной, когда в килик во время трапез наливали вино.
Современник Евфрония афинский живописец Евфимид также создал большое количество росписей на различные темы. В его рисунках можно видеть тренирующихся на стадионе юношей, подвыпивших гуляк, сцены из эпоса и мифологии.
Евфимид предпочитал композиции из трех фигур. Причем крайние персонажи мастер часто обращал к центру. Сложный поворот фигуры уже не составлял такого труда для него, как для предшественников. В сцене возвращения трех греков с пирушки один изображен сбоку, другой — в три четверти, третий — со спины. Композиция не загружена деталями, бытовые предметы — канфары с вином, суковатые палки, плащи, венки на головах — не отвлекают внимания от основной группы. Нет ничего лишнего, что можно было бы убрать без ущерба для цельности росписи, мастер хорошо чувствует меру во всем.
В одной из росписей он размещает фигуры двух борющихся юношей между красивыми пальметтами, гармонично сочетая декоративный узор с телами борцов и четкими рядами поясняющих действие надписей. Вазописцу удается передать здесь и ход состязания. Он дает возможность почувствовать силу левого атлета, хорошо захватившего своего слабеющего противника, и неуверенность правого, беспомощно размахивающего в воздухе руками. Прекрасный мастер графики Евфимид рисует контур левого юноши очень четко, выражая в нем концентрацию силы; контур же правого кажется беспорядочным, не собранным, линия вялой.
В эпических росписях Евфимид достигает вершины своего мастерства. Торжественные сцены полны глубокой значительности. На стенках амфоры из Музея декоративного искусства Мюнхена показан троянский герой Гектор, собирающийся в бой; его снаряжают отец Приам и мать Гекуба. В излюбленной Евфимидом композиции из трех персонажей (центральная фигура и две боковые) заметно, как усложняются позы, повороты. Одна нога Гектора показана сбоку, другая — прямо. Обрамление, как и в других рисунках Евфимида, здесь сознательно слегка нарушено: шлем занимает одно из клейм, которое должна была бы запол-
Горит — футляр для лука и стрел из дерева, кожи, иногда украшенный.
нить пальметта, так что четкий ритм декоративных узоров оказывается прерванным. Греки, стремившиеся к наивысшему порядку и гармонии в искусстве, никогда, однако, не сковывали себя жесткими канонами, иногда сознательно нарушая строгую симметрию или общую четкую ритмику. Красота и цельность композиции нередко становились от этого еще заметнее'.