У парикмахера. Терракота. 1-я половина

V в. До н. Э. Берлин, Государственные

музеи

Памятников древнегреческой настенной живописи сохранилось очень немного. Фресковые росписи, о которых упоминают древние ав­торы, почти повсеместно погибли, цветовое покрытие мраморных ста­туй также известно лишь по незна­чительным образцам. Рисунки на вазах хотя и донесли до нас неко­торые принципы цветовых законо­мерностей эллинского искусства, но они были подчинены особому закону сферических поверхностей. Поэтому красочный характер мо­нументальных фресковых компо­зиций на плоскости во многом ос­тается загадкой. В связи с этим большой интерес как произведе­ния, проливающие свет на живо­пись древних, представляют цвет­ные мозаичные композиции, сохра­нившиеся в ряде областей антично­го мира.

В Древней Греции мозаики появились сравнительно поздно, лишь в позднеклассическую эпоху, возможно, под влиянием восточных па­мятников. Как поздние, так и ранние древнегреческие мозаики распо­лагались в жилых помещениях обычно на полах, а не на стенах или потолках, как будет далее в искусстве средневековья. Желание украсить пол мозаичными цветными композициями объяснялось прежде всего характером освещения древнегреческих комнат преимущественно верх­ним светом сквозь проемы в крышах, дверях. Лишь позднее, с распро­странением в позднеримских и средневековых зданиях оконных про­емов, мозаики перешли с пола на стены и сводчатые перекрытия. Кроме того, древнегреческие, а позднее и древнеримские мозаики нередко украшали дно неглубоких бассейнов, которые устраивались во двори­ках частных и общественных зданий. Напольные мозаики найдены в древних домах островов Эгейского моря, особенно на Делосе, в Олимпии, Олинфе, Сикионе, Коринфе, а также в покоях эллинистических правите­лей, например во дворцах Пергама.

Девушка с веером. Терракота. IV в. до н. э. Берлин, Государственные музеи

Мозаики из Пеллы — образцы позднеклассического, может быть, да же раннеэллинистического времени, когда все чаще начинали украшатся с особенной роскошью жилые покои и общественные здания. Это тесно связано с изменением социального строя в Древней Греции, с наступлением монархии, сменившей полисную систему управления.

Со времени господства Филиппа Македонского, а затем его сына Александ­ра и последователей великого полководца — диадохов все чаще давали себя чувствовать роскошь и богатство. В Пелле, где родился Александр Македонский, во дворце было особенно много мозаик. Мозаики Пеллы имели различные узоры: геометрического типа орнаменты, пальметты

и розетты. Появлялись и композиции с изображением животных, неред­ко со сценами охоты, битв, амазономахии, с мифологическими персона­жами.

Из небольших кусочков цветного мрамора, которые втискивались в специальный мягкий, а затем застывающий грунт по заранее начертан­ному узору, составлялись порой сложные композиции. В мозаике «Охо­та на льва» из Пеллы мастер выбрал сюжет, характер которого отвечал вкусам, господствовавшим при дворе Филиппа, где охота была, очевид­но, одной из распространенных забав.

Обреченный на смерть хищник показан в центре композиции. По обе стороны от него два охотника. Динамика сцены живо и искусно усилена резким обращением назад левого охотника, поворотом головы хищника к нападающему на него человеку. Мозаичист умело изобра­жает решительные широкие выпады охотников, резкие наклоны их тел, вихрящиеся складки плащей, гибкий извив хвоста хищника, повышаю­щие ощущение динамичности композиции. Заметно, что техника мозаи­ки еще не вполне освоена мастером: в контурах фигур, в очертаниях льва, несмотря на подвижность персонажей, ощущается некоторая жест­кость. Лишь позднее в эллинистических и затем римских мозаиках художники перейдут от линейно-графических средств, типичных для мозаик Пеллы, к живописным, светотеневым, использовавшим скорее принципы цветовых пятен, нежели линий и контуров.

Цветовое решение мозаики лаконично и строго. Светлые фигуры вы­рисовываются на темном фоне примерно так, как на вазах из черного лака выступают более светлые образы.

Расписная керамика, процветавшая в городах Балканского полу­острова VI—V вв. до н. э., во второй половине IV в. до н. э. испытывает кризис. Зато изготавливают много эффектной продукции мастера грече­ских городов-колоний на юге Апеннинского полуострова. Огромные со­суды с многофигурными композициями продолжали традиции ваз «рос­кошного» стиля. Особенно широкое распространение получают сосуды, на поверхности которых краска накладывается рельефно.

В последние десятилетия IV в. до н. э. и в первые годы эллинизма на художественном рынке античного мира появляются вазы типа гна-фия. Это одна из групп апулийских ваз Южной Италии, характери­зующаяся положенными на черный лак сосуда декоративными узорами накладной белой или желтой, реже красной или голубой краски, а так­же использованием процарапывания. Распространение сосудов типа гнафия с применением различных красочных тонов вызывается упадком в IV в. до н. э. краснофигурной техники вазописи.

Искусство конца IV в. до н. э. может быть отнесено к протоэлли- низму, ибо в нем зрели тенденции, которые проявят себя особенно полно в IV—III вв. до н. э. Уже в искусстве Лисиппа можно было видеть от-

Охота на льва. Мозаика. IV в. до н. э. Греция, музей г. Пеллы

каз от классической гармонии и типизации и обращение к необычному, характерному для того или иного персонажа качеству образа. Изваяния протоэллинизма уже давали возможность зрителю почувствовать измен­чивость форм в скульптуре, стремление к большей подвижности, к ди­намике внутренних форм, мимики лица. Они уже не могли существовать в статичной двухмерной плоскости, как Дискобол Мирона. Даже пласти­ка Скопаса и Праксителя кажется ограниченной в своей динамичности. Апоксиомен, разрывал сковывающие ее границы, вытянув руку вперед. Геракл, борющийся со львом, образовывал устойчивую, но в то же время подвижную пирамидальную группу, грозящую вот-вот разрушиться, как только будет задушен хищник. В статуе Эрота, натягивающего лук, все время ощущаются импульсы, заставляющие воспринимать его не в плоскости, а в трехмерном пространстве. Пространство и время начи­нали завоевывать художественный образ, открывая путь к эллинизму.

ИСКУССТВО

эпохи

ЭЛЛИНИЗМА

(III-I вв. до н.э.)

Город все тот же, что был, только Люди-то в нем уж другие...

Феогнид

Название эпохи — эллинистическая означает проникновение эллин­ских идей в сознание других племен, своеобразную эллинизацию окру­жающих народов. Действительно, в далекое прошлое ушли годы, когда грек времен Перикла, эпохи великого внутреннего расцвета Эллады, проводил большую часть жизни в своем городе и управлял им, сознавая, что от его голоса на народном собрании зависит судьба общины. Жизнь греческих городов в конце IV в. до н. э. (начало эллинизма) за­метно менялась. Исчезали чувства гражданских обязанностей, общест­венного патриотизма, ощущение равенства. Брешь, образовавшаяся в полисном благополучии еще в конце V века до н. э. в связи с Пелопон­несской войной, стала значительно глубже. Богачи нуждались в рабах, которых легко можно было бы заставить трудиться. Крупные купцы искали рынки сбыта, новые торговые пути. Рамки полисной системы стали теперь тесны, а нормы республиканского правления, казалось, не давали возможности обеспечить нужные порядки. Обогатившиеся слои населения стремились к власти, которая могла бы позволить им действо­вать решительно и свободно, прежде всего к монархии.

Как ни убеждал Демосфен сограждан-эллинов, ему не удалось сло­мить толстосумов, отдавших республиканскую систему на растерзание монархической Македонии. Множество самостоятельных государств, об­разовавшихся после смерти Александра Македонского, и сложность их взаимоотношений определяли облик новой эллинистической эпохи. Возникавшие могущественные державы враждовали друг с другом и часто распадались. Многотысячные армии приходили в столкновение, и трудно было предсказать исход битв. Не прекрасные и мудрые олим­пийские боги вершили судьбами людей и государств, а капризная богиня судьбы Тюхе. Ей в то время поклонялись и приносили жертвы, воздвигали много статуй, о ней начинали все чаще и чаще слагать стихи:

Жизнь человека — игрушка Судьбы, горька и несчастна, Между богатством она и нищетою бредет. Этих, принизив сначала, возносит Судьба, а другие Вниз с высоты облаков сводятся ею в Аид.

Паллад

В широких пределах тогдашнего античного мира (ойкумены) возник общегреческий язык —койне. Среди новых философских направлений людей привлекали духовная основа стоицизма Зенона, а также утверж­дение не чувственного, но интеллектуального наслаждения, составляв­шего, по Эпикуру, основу земного счастья. Они все более фокусировали внимание человека на его внутренних переживаниях. В связи с этим возрастало значение отдельного индивидуума, хотя именно в ту эпоху появлялись деспотичные монархии, где личность подавлялась самым бесстыдным насилием.

В эпоху эллинизма бурно развивались науки — медицина, мате­матика, астрономия, разрабатывалась система планиметрии Эвклида. Это были годы деятельности великого Архимеда — математика, инжене­ра, фортификатора. Ученый Эратосфен, определивший уже тогда раз­меры земного шара, высказывал предположение о существовании большого континента, впоследствии открытого и названного Америкой. Более того, Аристарх Самосский предположил, а Гиппарх доказал движение Земли и планет вокруг Солнца. Составлен был каталог звезд.

Искусство эллинизма проходило сложный путь. В III в. до н. э. господствовали динамичные элементы, образы отличались повышен­ной экспрессивностью — своего рода барокко античной эпохи. Во II в. до н. э. появилось много новых мотивов, в художественной фор­ме возник интерес к изысканности, изяществу. Позднее, в I в. до н. э., усиливались ретроспективные тенденции, прежде всего возврат к клас­сике, своеобразный античный классицизм, робко заявлявший о себе, как отмечалось, уже в конце IV в. до н. э.¹.

Шире оказывался диапазон воздействия каждого памятника, искусство обращалось к большему числу зрителей, в то же время сила проникновения художественных идей в сознание отдельного человека становилась слабее по сравнению с классическими произведениями. Менялся и заказчик: не община равноправных граждан города, но богатый рабовладелец или монарх диктовал теперь свои желания ху­дожнику, скульптору, архитектору.

Круг интересов художника эпохи эллинизма значительно рас­ширился. Для грека, вернувшегося домой из завоевательных похо­дов Александра Македонского, мир изменился. Эллин увидел далекие берега Инда и Ганга, он проплыл по Нилу, перед ним открылись не­виданные дотоле горизонты. На его глазах возникали огромные города: особенно много было создано в те века Александрии, названных в честь македонского монарха. Остатки одной из таких эллинистических Александрии находятся в пределах современного Таджикистана. В горо­дах воздвигались невиданные по своим размерам и великолепию соору­жения. Не случайно из самых грандиозных, отмеченных древними

' Если проводить аналогии с позднейшим европейским искусством, то этот процесс соответствует развитию от барокко XVII в. к рококо XVIII в., далее к концу XVIII в. и, может быть, началу XIX в. Античность как бы предвосхитила то, что появится в искусстве более поздних эпох, причем с сохранением и последовательностью в изменении форм.

писателями построек — «чудес све­та»— четыре были созданы в элли­нистическую эпоху. В мастерскую скульптора вместе с новыми впечат­лениями и чувствами хлынули не­известные ранее темы, и возникали •там подчас трагические трактовки старых классических мотивов. Обо­стрилось и внимание мастеров к различным состояниям человека: художники стремились изобразить пластически все более нюансиро­ванные и сложные чувства.

Гомер. Мрамор. II—I вв. до н. э.

Но, несмотря на эти, бесспорно, положительные факторы, способст­вовавшие появлению новых сюже­тов и тем в искусстве, в художест­венной жизни Эллады эпохи элли­низма пробуждались ущербные ин­тересы. Скульпторов стали привле­кать изображения необычных, от­клоняющихся от норм персонажей, порой гермафродитов, порой людей с ярко выраженными или скрыты­ми физическими пороками: горба­тых, увечных, слепых. Появились многочисленные бюсты Эзопа, порт­реты слепого Гомера: причем оф­тальмологи считают, что скульпто­ры эллинизма в изваяниях поэта показывали глаза действительно такими, какими они бывают у не­зрячих людей, с особенностями верхних и нижних век, присущими слепым.

Мастера широко использовали все нововведения поздней классики. Трагическая патетика взволнован­ных лиц и экспрессивность движений, открытые Скопасом, входили теперь составной частью во многие образы. Элегическая задумчивость, поэтическая мечтательность, обостренная нюансированная чуткость, воспетые в изваяниях Праксителя, стали не только предметом внима­ния, но и получили широкую разработку у многих эллинистических скульпторов, надо сказать, порой сильно утрировавших эти состояния, передававшиеся классическим мастером гармонично и естественно.

Эллинизм — время формирования художественных школ, отличав­шихся своими особенными чертами. В Малой Азии получила развитие пергамская школа, на острове Родосе — родосская, в Аттике — афин­ская, в Северной Африке — александрийская. Высотное сооружение

в Александрии — Фаросский маяк — детище того полного противоречий и великих дерзаний периода. Маяк подробно описан древними авторами. Состоявший из трех сужавшихся башен и имевший связь с город­ским водопроводом, подъемник-лифт и систему зеркал, усиливавших свет, он был высотой 150 м. Его воспевали многие поэты древности:

Башню на Фаросе, грекам спасенье, Сострат Дексифанов, Зодчий из Книда, воздвиг,* о повелитель Протей. Нет сторожей, как на острове, нет и утесов в Египте. Но от земли проведен мол для стоянки судов, И, высоко рассекая эфир, поднимается башня, Всюду за множество миль видная путнику днем. Ночью же издали видят плывущие морем все время Свет от большого огня в самом верху маяка, И хоть до Таврова рога готовы идти они, зная, Что покровитель им есть, гостеприимный Протей.

Посидипп

Искусство североафриканской монархии Птолемеев, образовав­шейся после ожесточенной борьбы за власть преемников Александра Македонского, называют александрийским. Основной центр его рас­полагался в городе Александрии, построенном архитектором Дейно-кратом в устье Нила. Специфика александрийского искусства, раз­вивавшегося в пределах III—I вв. до н. э., состоит в тесном слиянии греческих форм с местными, египетскими.

В годы раннего эллинизма (конец IV — середина III в. до н. э.) в искусстве Александрии преобладали черты, присущие греческому ис­кусству. Однако в период высокого эллинизма (середина III — середина II в. до н. э.) местные элементы художественного творчества отодвинули эллинские на второй план. Протекавшая с середины II в. до н. э. до 30 г. до н. э. династическая борьба привела к обнищанию страны и к по­степенному застою в художественной жизни птолемеевского Египта.

Александрия представляла собой крупнейший эллинистический центр культуры. Сюда съезжались ученые, архитекторы, скульпто­ры, художники со всех концов античного мира. Там был создан музей с кабинетами и аудиториями для занятий, библиотека, с которой могла соперничать только пергамская.

В четкой планировке североафриканских городов того периода, в перекрещивавшихся под прямым углом улицах Александрии прояви­лись эллинские черты. Выступали в александрийской архитектуре и местные восточные элементы, в частности, использовалась непопу­лярная для стоечно-балочной эллинской системы клинчатая арка и своды. Александрия оказывала сильное воздействие на другие об­ласти античного мира. Нередко культы, возникавшие от слияния эллин­ских и местных египетских богов, переносились за пределы Африканского континента, в страны Востока, Грецию, Италию. Художе­ственные памятники, созданные в Александрии, археологи обнаружи­вают в различных городах эллинистической ойкумены — от Сицилии до Северного Причерноморья.

М астера Александрии заявили о себе как скульпторы, развивав­шие преимущественно тему садово-парковых декоративных образов. Рассчитанные на восприятие вбли­зи деревьев, фонтанов, водоемов статуи заполняли обширные заго­родные угодья богатых правителей. В изваяниях особенное внимание обращалось на передачу чувств не патетических, как в пергамской пластике, но интимных, лириче­ских, рассчитанных на эмоции, спо­собствовавшие настроениям отдыха и покоя.

Утопавшая в зелени скульптура дворцов и вилл приобретала преи­мущественно камерный характер, отличавший ее от произведений ро-досской и афинской художествен­ных школ.

Гротескная фигурка. Бронза. II—I вв. до н. э. Нью-Йорк, Метрополитен-музей

Возвышенные мифологические образы трактовались теперь порой в шутливом плане. Вместо могуче­го, борющегося со львом Геракла александрийские скульпторы пока­зывали малыша, старающегося по­валить крупного гуся, охватив его за шею (мастер Боэф) (см. в конце главы). Изображения девочек, игра­ющих с птичками, стариков и ста­рух, несущих на базар ягнят и кур, рыболовов, застывших с удочками на берегу водоемов, оживляли укромные уголки громадных эллинистических парков. Часто выставля­лись там высеченные из мрамора статуи богини красоты и любви Афро­диты.

В скульптурных портретах александрийской школы ваятели, об­ращавшиеся нередко к цветным породам камня, продолжали традиции древнеегипетской портретной пластики, порой придавая образам особенную торжественность и монументальность.

Терракотовые статуэтки из мастерских Александрии интересны своим гротеском. Наряду с танагрскими, миринскими и смирнскими они распространялись далеко за пределами царства Птолемеев.

Известна эллинистическая Александрия и живописными произведе­ниями, фресками и мозаиками. В картинах художников Антифила, Эванта, Галатона возникали вместе с монументальными и лирически­ми гротескные и сатирические образы.

Художественная керамика Александрии получила широкое рас­пространение за ее пределами. Александрийские расписные вазы находят в различных эллинистических городах, в том числе в ан­тичных поселениях Ольвии, Боспоре, Херсонесе. Создавалось много изделий из цветного стекла, украшенных рисунками, выполненными эмалевой краской, поражающими яркостью тонов, смелостью красоч­ных сочетаний, орнаментальностью узоров. Памятники александрий­ского искусства наряду с пергам-скими, родосскими, афинскими да­ют представление о характере сло­жного и противоречивого художест­венного процесса эпохи эллинизма, основанного на тесном слиянии гре­ческих и местных форм, на новых, отличавшихся от классических эс­тетических принципах.

В эпоху эллинизма на острове Родос была создана колоссальная статуя бога Солнца — Гелиоса (Ко­лосс Родосский). Этот монумент свидетельствует о том, с какой си­лой нарастала в то время гипер­трофия пластических форм. Такого увлечения большими размерами изваяний не знала в прошлом да­же тирания архаической Греции, его не превзойдет гигантомания та­ких римских императоров, как Не­рон.

Жители Родоса, племя дорийцев, колосс

этот медный,

Величиной до небес, Гелий, воздвигли тебе, После того как смирили военную бурю

и остров

Обогатили родной бранной добычей своей. Не над одним только морем, но также равно

и над сушей

Светоч свободы они неугасимый зажгли,— Ибо ведущим свой род от Геракла по праву

наследства Власть подобает иметь и на земле

и в морях. Безымянная эпиграмма

Танцующая женщина. Терракота. II в. до н. э. Берлин, Государственные музеи

Весьма распространенным и более характерным, нежели в годы гре­ческой архаики и классики, жанром становится портрет. О существова­нии портретов, точно воспроизводивших человеческое лицо, свидетель­ствуют не только сохранившиеся рельефы на монетах и медалях, но и стихотворные эпиграммы:

Рук мастерских это труд. Смотри, Прометей несравненный. Видно, в искусстве тебе равные есть меж людьми. Если бы тот, кем так живо написана девушка, голос Дал ей, была бы как есть Агафархида сама.

Эринна

Расцвету скульптурного портрета в III в. до н. э. способствовало усиление индивидуализма, выдвижение отдельных сильных личностей, требовавших не только поклонения себе при жизни, но и стремившихся оставить свои черты в памяти потомков с помощью произведений искусства — статуй и бюстов. Наряду с официальными портретами эллинистических правителей создавались статуи выдающихся филосо­фов, ораторов, писателей, прославленных атлетов или известных кулач­ных бойцов.

Уже в конце IV в. до н. э. скульптор Лисистрат изображал лицо кулачного бойца с профессиональной яркой физиономической выра­зительностью. Внимание мастеров привлекали в то время еще не столько индивидуальные черты, сколько характерная внешность.

Все сильнее возрастал интерес к чувствам, отражавшимся на лицах, и скульпторы старались запечатлеть их в мраморных статуях и портретных бюстах. В статуе Демосфена знаменитый оратор изобра­жен окончившим речь, но сознающим, что все его стремления склонить афинян к сопротивлению македонцам тщетны. Скульптор показал его с горьким сознанием своего бессилия, печально склонившим голову. Глубокий скепсис выступает на лице оратора так отчетливо, как ни в одном из портретов классических мастеров. Представлен не могучий атлет и не уверенный в своей силе правитель, но мудрый и в то же время глубоко подавленный человек. Основная тема здесь не физи­ческая мощь, а величие непризнан­ной убежденности. Сложность этой эллинистической статуи в том, что скульптор Полиевкт представил не торжество мудрости, а горечь ее по­ражения. Размышления о значении знаменитых филиппик оратора вы­звали и появление одного из древ­них анонимных стихотворений, по­священных глубоко волновавшей эллинов теме:

Если бы мощь, Демосфен, ты имел такую,

как разум,

Власть бы в Элладе не смог взять Мегарская чаша. II в. до н. э. македонский Арей.

Возникавшие в ту эпоху бронзовые и мраморные статуи и бюсты, чеканные портретные рельефы на монетах и медалях убеждают в при­стальном внимании скульпторов не только к физиономическим особен­ностям отдельных лиц, но и к внутреннему богатству человеческих переживаний.

Много замечательных художественных произведений дал в годы эллинизма Делос — один из богатейших островов Эгейского моря, отличавшийся от соседних не. только экономическими и торговыми преимуществами, но прежде всего своими религиозными святынями. На нем, согласно мифу, родились Аполлон и Артемида, и в посвящен­ные им огромные святилища стекались паломники со всей Эллады. В эпоху эллинизма Делос особенно процветал, как свидетельствуют не только древние источники, но и последние археологические иссле­дования.

Скульптурный портрет мужчины с острова Делос является яр­ким памятником эллинизма. Автор произведения неизвестен, не опре­делено, кто в нем изображен, и тем не менее художественные особен­ности изваяния, его общая композиция, манера трактовки лица, моделировка поверхности, исполь­зование дополнительных цветных материалов для оживления глаз очень характерны для скульптур­ных памятников той эпохи.

Литье из бронзы, в которой ис­полнен портрет мужчины с Делоса, широко распространилось в эллин­ских городах уже в эпоху архаи­ки и классики. Из бронзы создава­лись полые внутри (для экономии дорогого металла и уменьшения веса) большие портретные статуи и бюсты.

Лисистрат. Кулачный боец. 2-я половина IV в. до н. э.

В портретах эпохи эллинизма возрастала эмоциональная насы­щенность образов. Искусство Ско-паса с его исключительной экспрес­сивностью оказало особенно силь­ное влияние на скульпторов-порт­ретистов. Мастер делосского муж­ского портрета многое воспринял из художественных приемов, впервые гениально введенных в пластику Скопасом. Он показал голову чуть запрокинутой назад и склоненной набок. Обращенные к небу глаза и слегка полуоткрытые, будто тро­нутые тяжелым дыханием губы

придают образу драматичность.

Однако эта тема подчинена более сильной и звучащей эффектнее и увереннее теме мужественности и властности, преобладавшей в про­изведениях эллинистических мас­теров, начиная с портретов Алек­сандра Македонского.

Не исключено, что в делосском памятнике показан один из диадо-хов — сподвижников Александра. Заказывая свои бюсты, диадохи часто желали быть в них похожими на великого полководца.

Р ельефу лица на делосском портрете присуща свойственная эл­линистической пластике мягкость форм; они кажутся живыми, по­движными. Нюансированная мо­делировка связана с общей дина­мичностью образа, его подвижной композицией, гибкостью прядей во­лос.