- •Агесандр (м. Б. Александр). Афродита Мелосская. Мрамор.
- •Искусство гомеровского периода
- •Храм Аполлона в Коринфе. VI в. До н. Э.
- •VII в. До н. Э. Афины, Национальный
- •Искусство классической эпохи
- •Голова с фронтона храма Афнны на Эгине.
- •V в. До н. Э. Мюнхен, Глиптотека
- •Западный фронтон храма Зевса в Олимпии. Голова Аполлона. Мрамор. 1-я половина
- •V в. До н. Э. Олимпия, музей
- •Западный фронтон храма Зевса в Олимпии. Голова Дедамии. Мрамор. 1-я половина
- •V в. До и. Э. Олимпия, музей
- •Краснофигурная вазопись первой четверти V в. До н. Э.
- •Евфимид. Проводы Гектора. Глина. Конец VI — начало V в. До н. Э. Мюнхен, Музей прикладного античного искусства
- •Круглая скульптура и рельефы ранней классики
- •(Вторая половина V в. До н. Э.)
- •Поликлет. Дорифор. Слепок с мраморной римской копии. Середина V в. До н. Э.
- •II о лик лет. Диадумен. Мрамор. Римская копия. Середина V в. До н. Э. Афины, Национальный музей
- •Парфенон.
- •Ионическая и коринфская капители
- •Коринфская капитель
- •Поздняя классика (IV в. До н. Э.)
- •Скопанс.Голова раненого воина с заподного фронтона храма Афины Алей в Тегее. Середина IV в. До н. Э.
- •V в. До н. Э. Берлин, Государственные
- •Античная монета
- •Голова Афродиты из Пергама. Мрамор.
- •II в. До и. Э. Берлин, Государственные музеи
- •Содержание
- •Соколов Глеб Иванович
Западный фронтон храма Зевса в Олимпии. Голова Аполлона. Мрамор. 1-я половина
V в. До н. Э. Олимпия, музей
над опорой, а над промежутком между колоннами — отголосок старой традиции, когда древние храмы с нечетным числом опор на торцах имели не только центральную колонну, но и возвышавшуюся над ней фигуру божества на фронтоне. В композиции западного фронтона глубоко продумано распределение персонажей на группы по три или два в каждой. В одной слева показаны лапиф (из мифического племени, жившего в Фессалии и неоднократно воевавшего с кентаврами), кентавр и гречанка. Женщина с силой отталкивает схватившего ее монстра. Ей помогает лапиф. Действия чудовища скованы двумя решительными эллинами. Эти мраморные тела кажутся живыми благодаря хорошо прочувствованному и переданному распределению сил. Поверхность тела можно было бы изобразить детальнее, чем здесь, со множеством вен," жилок, мор-
щин, но для древнегреческого мастера не это главное. С предельной ясностью он воплощает внутреннее
Л е б ё т — форма греческого сосуда.
состояние персонажа. Скульптор неким особым зрением видит за живой тканью кожного покрова напряженность мускулов и сухожилий и прежде всего прекрасно чувствует структурную, скелетную основу фигуры. Ощущение прочного костяка во всех борющихся телах дает предельно ясное понимание конструкции и взаимодействия сил в группах.
Несмотря на напряженные позы и сложные движения каждого отдельного персонажа, в целом композиция гармонична. Глубоко продуманные жесты персонажей оправданы, нет случайных, назойливых движений или поз, которые создавали бы впечатление суетности.
Западный фронтон храма Зевса в Олимпии. Голова Дедамии. Мрамор. 1-я половина
V в. До и. Э. Олимпия, музей
Предельная
конкретность, реализм
действий персонажей не противоречат
очевидной отвлеченности
сюжета, его метафоричности. В
фантастичности облика кентавров
воплощена своеобразная условность
эллинского искусства, в
котором могла быть художественно
представлена в ту эпоху реальность.
Действия персонажей оправданы сюжетом, правдивы и несут основную смысловую и чувственную нагрузку. Гордую посадку головы лапифа с просветленным открытым взором мастер показывает рядом со склоненным
мрачным лицом кентавра, будто противопоставляя светлую человеческую сущность темной звериной силе.
Борьба Гипподамии (м. б. Дедамии) и кентавра Эврита — одна из самых волнующих сцен фронтона — свидетельствует об изменении отношения эллинов к эстетической выразительности художественных образов. Красиво ниспадают нежные, текучие складки одежд гречанки, оттеняя тяжесть звериного туловища. В архаике этого не могло быть. Там яростная борьба получила бы отражение в ином напряжении форм и в ином характере драпировок. Сопоставление масс и объемов, жестикуляция персонажей в этой группе служат прежде всего выражению основной темы. Голова и тело гречанки значительно меньше головы и туловища кентавра. Но рука Гипподамии, отталкивающей зверя, кажется необычайно сильной, так что огромная голова Эврита никнет, покоряясь человеческой воле. Чудовище обречено на поражение, как бы хочет сказать этим ваятель.
Подобная тема звучит и в другой группе, где показан кентавр, схвативший юношу. Мальчик занес над лицом кентавра локоть, и это тотчас же отразилось на позе похитителя, голова которого начала покорно, как бы уступая, склоняться. Темные и дикие существа побеждает разумная и светлая природа человека. Ее прославлял в те годы греческий хор в театрах во время исполнения знаменитой драмы Софокла «Антигона»:
Муж на выдумки богатый, Из веревок вьет он сети И, сплетя, добычу ловит: Птиц он ловит неразумных, Рыб морских во влажной бездне, И стада в лесу дремучем, И коней с косматой гривой Укрощает он, и горных Он быков неутомимых Под свое ведет ярмо.
Мысли его — они ветра быстрее; Речи своей научился он сам; Грады он строит и стрел избегает, Острых морозов и шумных дождей; Все он умеет...
В стихах греческого поэта словами выражено то, что пластически воплощено в изваяниях западного фронтона храма Зевса: борьба доброго и злого начала, света и тьмы, разума и невежества, определившая во многом сущность и более поздних великих произведений в истории мирового искусства1.
Гречанка, борющаяся с Эвритом,— прекраснейшее творение мастера строгого стиля: так много в ее облике сдержанного величия и красоты. Черты лица — лоб, щеки и подбородок, а также головной убор трактованы крупными объемами, предельно обобщены. Страха, отчаяния или отвращения нельзя заметить на ее будто спокойном, исполненном большого внутреннего благородства лице. Основной лейтмотив фронтона — торжество светлой силы человека над низменной звериной, проявляющееся в умении сдерживать чувства, преодолевать страдание и боль, сохраняя на лице невозмутимость духа,— выступает здесь особенно ярко. Подобным пластическим образам созвучны строки эллинского поэта:
Слишком в беде не горюй и не радуйся слишком при счастье. То и другое умей доблестно в сердце нести.
Феогнид. Элегия
Основной узел напряжения композиции фронтона сосредоточен в его центре: могучая, стройная фигура Аполлона, сильного бога, покровите-
1 В послеантичном искусстве эта тема прозвучит во многих живописных памятниках, подобных фреске Джотто «Поцелуй Иуды», картине Тициана «Динарий кесаря» и многих других.
ля искусств, олицетворяет светлые начала мира. Его образ для фронтона как верхний замковый камень для свода: все держится на нем. Аполлон показан более деятельным, чем Зевс на восточном фронтоне. Он и моложе, чем вседержитель, которому даже во время значительных, требующих действия событий более пристало сохранять величавое спокойствие. Решительно повернув голову, резко выбросив правую повелевающую руку, крепко сжав в левой лук, Аполлон поражает властностью жеста. Кажется, будто одним мановением руки он может изменить мир. Кипение страстей, всплеск эмоций Аполлона не отражаются на его прекрасном лице, впечатляющем своей сдержанной силой. Образы подлинной классики чувственны, напряжены и исполнены большой страсти, но внешне они выглядят спокойными. В этом заключается основной принцип классики — эмоциональность в кажущейся бесстрастности, волнение в покое, движение в статике.
Кроме фронтонов, храм Зевса в Олимпии был украшен еще двенадцатью рельефными метопами, располагавшимися не над внешней, как обычно, колоннадой, но в пронаосе и постикуме. Шесть метоп находились на западной стороне храма и шесть — на восточной. На исполненных из паросского (менее слоистого, чем пентелийский) мрамора плитах представлены подвиги Геракла.
Он был образцом для подражания, примером сильной личности, своего рода воплощением энергии, великих возможностей человека, стремящегося к совершенству:
Зевсова сына Геракла пою, меж людей земнородных Лучшего. В Фивах его родила, хороводами славных, С Зевсом-Кронидом в любви сочетавшись, царица Алкмена. Некогда, тяжко трудяся на службе царю Еврисфею, По бесконечной земле он и по морю много скитался; Страшного много и сам совершил, да и вынес немало. Ныне, однако, в прекрасном жилище на снежном Олимпе В счастье живет и имеет прекраснолодыжную Гебу. Славься, владыка, сын Зевса! Подай добродетель и счастье! Гомеровский гимн. К Гераклу Львинодумному
На одной из западных метоп Геракл показан борющимся с критским быком. Накинув веревку на ногу животного, он крепко держит его. И здесь характерный для классики подход — динамика диагонально расположенных подвижных фигур строго уравновешена в гармоническом покое. Ярость тяжеловесного медлительного быка погашается энергией небольшой, но подвижной фигуры Геракла. Классические мастера никогда не стремились поразить зрителя ужасным видом битвы или убийства. Верными себе они оставались и в метопах с подвигами Геракла.
На восточной стороне храма мастера поместили метопы с последними самыми трудными и почетными подвигами героя. Композиция рельефа «Яблоки Гесперид» внешне спокойна, но и здесь можно заметить большое физическое и духовное напряжение персонажей. Показан подвиг Геракла, пришедшего в страну Гесперид,— нимф, живших на
крайнем западе земли и стороживших деревья с чудесными, приносящими человеку молодость яблоками.
На западной грани земельной есть сад, где поют Геспериды,
Там в зелени древа, склонившего тяжелые ветви,
Плоды золотые
Сверкали и прятались в листьях;
И, ствол обвивая, багровый
То древо бессменно дракон сторожил;
Убитый, лежит он, Гераклом,
И с древа сняты плоды.
Герой и в морские пучины спускался,
И веслам людей покорил непокорные волны,
В горнем жилище Атланта,
Где опустилося небо
К лону земному, руками,
С нечеловеческой силой,
Купол звездистый
Вместе с богами
Он удержал.
Е в р и п и д. Геракл
Скульптор изваял титана Атланта (отца Гесперид), уговаривающего Геракла подержать за него небесный свод, пока он сам не отнесет чудесные яблоки царю Еврисфею. Волнение Геракла не проступает в его лице или движениях, хотя прекрасно знавшие миф эллины, созерцавшие рельеф, не могли не знать о сюжете. В квадрат метопы вписаны три фигуры, их вертикали повторяют друг друга, но сцена не кажется однообразной и скучной. Могучий Атлант не похож на Геракла, изящной и в то же время строгой кажется фигурка Афины (или, как иногда предполагают, нимфы Геспериды), поддерживающей небесный свод. Эта сцена — пример выразительности композиции.
Фронтоны и метопы храма Зевса в Олимпии — вершина раннеклас-сической скульптуры, кульминация строгого стиля.