11. Аристотелевское учение о сущности. Сущность и субстанция. Теология Аристотеля.

Б). Учение о сущности. Формально-движуще-целевая причина. Философия Аристотеля есть теоретический синтез, направленный на постижение сути бытия. Он стремится создать философию теоретически ответственную, такую, из которой нельзя было бы сделать противоречивых и парадоксальных выводов, пользуясь интеллектуальной безмятежностью, или напротив, пылкостью её автора. Нужно быть сдержанным, аккуратным и ответственным в своём стремлении к идеям, к лучшему. Мир не может быть неблагим. Но он не непререкаемо благ, и человеку не так просто постичь, что есть его благо. Поэтому «у всех вещей добро скорее всего следует принимать за природу вещей», и на основе этого строить отношения с природой и другими людьми, т.к. «мир не хочет, чтобы им управляли плохо». Центральная категория платоновской философии – идея – становится фундаментом аристотелевской философии. Но платоновская идея, рождённая от эйдоса-образца, означает идеальное, абсолютное, предельное. У Аристотеля идея-образец является мерилом, и предстает, прежде всего, как мера и сущность, Именно эти два феномена составляют средоточие взглядов Аристотеля. Идея находится вне вещи, живёт в особом «царстве идей». Сущность – внутри вещи, как её важнейшая, определяющая необходимая часть. У Аристотеля эйдос, идея – это невещественная составляющая предметов, сущность, которая в свою очередь есть общность, необходимость, научный закон.Сущность всегда связана с противостоящим ей существованием. Сущность – ключ к существованию. Вся многоплановая философия Аристотеля есть либо разъяснение, либо демонстрация того, что такое суть бытия. Он исходит из того, что понимание сущности должно превосходить понимание первовещества или субстрата, поскольку последнее ничего не говорит о природе движения, подвижности, динамичности мира. Динамизм же составляет душу мира. Понятийно вглядываясь в суть мира, мы понимаем, что первоначало должно быть первопричиной, и что эта первопричина многоаспектна. Она соединяет в себе четыре первоначала или четыре высших принципа. Материальную причину, отвечающую на вопрос «из чего?». Формальную причину, отвечающую на вопрос «Что это есть?». Движущую причину, отвечающую на вопрос «Откуда начало движения?», и, наконец, целевую причину, отвечающую на вопрос «Ради чего?»Все четыре причины, или четыре принципа составляют сущность вещи и неразрывно связаны друг с другом, но в то же время они как бы разделяются на два блока, неидеальная, небожественная, случайная материя. И идеальные, божественные и необходимые – остальные три, формально-движуще-целевая причина. Материя – это возможность, остальные причины – действительность. Материя – данность, остальные причины – осуществление.Аристотеля особо интересует отношение между материи и формы. Очевиднее всего это отношение можно определить как отношение материала и внешнего вида вещи. Форма и есть собственно идея, эйдос. Форма – та часть сущности, которая является идеей. Форма-идея сущностна, но не есть вся сущность, поскольку последняя включает в себя четыре принципа, в том числе и материю. Материя же – не самостоятельная часть сущности. Она определяется через форму-идею. Материя – тот материал, в который внедряется идея, в результате чего материя оформляется в некоторую вещь.Форма как идея есть то, чем вещь является сама по себе. Вещь – овеществлённая форма и оформленная материя. Аристотель называет это еще «чтойностью». Эта «чтойность» и определяет само наличие вещи, поскольку она есть вещь, а не что-то неопределённое. Без этого вещи не может быть, либо она, как минимум, непознаваема, Материя – не вещь, она есть «нечтойность», ничто, в смысле ничто определённое, а значит ничто осмысленное. Материя и форма образуют единство, и главным является не то, что в вещи есть материя и форма, а то, что вещь есть определённый способ соединения этих двух сущностных начал. Соединение материи и формы даёт что-то совершенно особенное. Это особенное определяется пропорцией, в какой соединяются противоположные друг другу материал и вид, определяются мерой их соотношения. Мера определяет, чем должна быть вещь и почему она должна быть именно этим. Поэтому мера подвижна, динамична. Подвижность меры и есть подвижность мира. Эйдосы и материалы беспрестанно складываются в различные меры. Значит, суть мира должна определяться и через причину и цель этих движений меры.Если весь мир находится в движении, то есть и источник этого движения, его причина, или его сущность. При этом «по определению» сам он должен оставаться неподвижным, должен воплощать в себе абсолютный покой, покой, который понимается как всесовершенство. Таким бесконечно движущимся покоем, по Аристотелю, является Небо, как предел, переизбыточность.Это перводвижение-покой неба есть осуществление сути, цели самого этого перводвижения. Это осуществления цели, или идеи. Движение как осуществление Аристотель обозначает термином «энтелехия» (имеющее цель в самом себе). Энтелехия – это некоторая первоначальная энергия быть, и быть именно тем-то. Это не просто причина, или некоторое предшествующее состояние, а некое провидение или предвидение внутри вещи.Исходя из понимания четырёхпринципиальной сущности, Аристотель фактически утверждает, что всё в мире – от космоса до простейшего предмета – есть овеществлённая форма с причинно-целевым назначением.В). Учение о субстанции. субстанция – формально-движуще-целевая причина. Субстанция – это сущность сущности, предельное основание. Понятие субстанции заменяет у Аристотеля понятие субстрата.Субстанция также многозначна, как сущность. Аристотель выстраивает иерархию степеней субстанциональности: не субстанциональная материя, «чтойность» (синолос), форма как таковая, энтелехия, сверхчувственная субстанция – Бог.Такая субстанция обеспечивает движение от потенциального к актуальному и определяет главное правило динамики мира: актуальное обладает абсолютным приоритетом и превосходством над потенциальным. Абсолютная актуальность мира – Бог.Г). Учение о бытии. создаётся гилеморфическая метафизика реальности, дополняемая теологией. Такая монументальная метафизика направлена на создание картины подлинного бытия. Подлинное бытие – это бытие как таковое.Бытие имеет не один, а много смыслов Бытие есть либо субстанция, либо ее аффект, либо активность субстанции.Классифицируя уровни бытия, Аристотель выделяет: а) бытие как категории (или бытие в себе); б) бытие как акт и потенция; в) бытие как акциденции; г) бытие как истина (небытие как ложь).Бытие как таковое – универсальная система (мозаика), состоящая из девяти родов или категорий: субстанция (или сущность), качество, количество, отношение, действие, страдание, место, время, обладание, покоиться. Всё, что составляет бытие, может быть отнесено к одному из этих значений. Причём первая категория является основанием всех других.Вторая группа значений бытия имеет динамический и энтелехиальный смысл. Она представляет бытие как свершение и свершённость, как мир, где все время что-то происходит. Поэтому эти значения бытия также являются предметом научного постижения.В отличие от этого бытие акциденций – это бытие отдельного, а не целого. Это случайное и непредвиденное бытие вещей и состояний, оно не является предметом высокой науки. Бытие как истина – это тип бытия, к которому принадлежит и человеческий интеллект, который рассматривает вещи как соответствующие реальности, или не соответствующие ей (как подлинные и неподлинные, а ещё более как правильные и неправильные). Небытие как неподлинность, неправильность есть ложь, и возникает тогда, когда разум соединяет с реальностью несоединимое (несоответственное) и разъединяет целостное. Небытие, стало быть, имеет также как и бытие степени присутствия в действительности. Небытие проявляется в уменьшении степени бытия.Этот аспект бытия и его соотношения с небытием является предметом логики, дисциплины, являющейся средоточием теоретического знания. Мы не можем брать небытие в качестве предмета, субъекта, но можем брать в качестве предиката, когда приписываем чему-то несуществование, отсутствие чего-то.Поскольку логика проводит грань бытия и небытия, то: а) именно она постигает суть, субстанцию и бытие; б) логика и бытие тождественны. Главным в понимании бытия являются его законы, логические по своей сути, просто потому, что нелогичных законов быть не может.Д). Теология Аристотеля. Бытие мира иерархично, оно восходит в своём свершении от отдельных существовании, в которых есть много небытийного, к сущности, воплощающей подлинное бытие, фактически Бога. Бог – наибольшее сущее, сама суть бытия, вечная и совершенная. Бог – соединение закономерности и жизни, разума и счастья. Размышление о Боге образуют особую науку, которую Аристотель назвал теологией. Именно у Аристотеля рождается европейское понимание Бога, когда этим словом обозначается высший принцип мира, разумно организованная закономерность мира и, одновременно, особое жизненное начало, имеющее характеристики чего-то наличного, данного, воплощённого в образе. Бог – всеблаженная законемерность и изумительная жизнь, но не спаситель и искупитель, данный в личной вере.Бог – единственное, что в бытии не подчинено мере, он – безмерность. Поэтому он может равно пониматься как вместилище всех сверхприродных сущностей, как перводвигатель, как энтелехия, как Небо и т.д. Такой Бог – единственный подлинный и абсолютный философ и логик. Мир обустраивается как методично восходящая иерархия от меньшего сущего к большему, как правильно-размеренное движение интеллигибельных сил небесных сфер, концентрически надстраивающихся одна над другой. Именно Аристотель первым предложил графическое изображение мироздания в виде концентрически восходящих над Землёй кругов. Весь мир в целом и каждая вещь в отдельности понималась им как результат особого теоретико-аналитического творчества самого мира, творчества, создающего величественную, сферически восходящую динамику мира.Божественное мировое творчество – это энергетика живого теоретизма. Эта аналитическая творческая энергия – главная характеристика мира. Именно она обеспечивает благую конструкцию мироздания, в котором далеко не всё соответствует идее высшего Блага. бытийное творчество – это целостное осуществление всех мировых идей – прекрасный космос. Поэтому весь мир делится на надлунный и подлунный. Аристотелевское понимание Бога не уводит человека от мира, а мир не делает чуждым человеку. Любить Бога – это значит любить самого себя в своих предельных возможностях. Любить себя в потенциальной возможности, достигать собственной энтелехии, возможности соответствовать всему, что заложено в душе. Поэтому любовь к Богу сосредотачивается в душе, которая порождает знание о нём, являющееся делом разума и науки.