1.3.2. Социальные функции

   Помимо политических, партии выполняют ряд не менее значимых социальных функций. Как наиболее важные следует отметить инновационную, аккумулятивную, интегрирующую функции.    Инновационная функция состоит в выработке нетривиальных точек зрения, в поиске новых - в том числе альтернативных - путей решения социальных, экономических и политических проблем. Эту функцию западные политологи иногда называют "функцией мозгового треста". Ее выполнение почти не зависит от численности партии и ее представленности в органах государственной власти. И, напротив, огромное значение приобретает интеллектуальный потенциал партийной элиты и работающих на него экспертно-аналитических служб, а также наличие возможности и способности довести свои разработки до сведения государственной власти и ее конкретных носителей, а равно и до общественного мнения.    Приходится констатировать, что отечественные политические партии в большинстве своем не готовы к выполнению этой функции в полном объеме. Объясняется это, прежде всего, умозрительностью, идеологической расплывчатостью партийных программ, доктринальным характером их происхождения и недостаточной соотнесенностью со злободневными вопросами политической действительности. Если на начальном этапе формирования многопартийности сам факт возникновения некоммунистических партий, оппозиционных тогдашнему политическому курсу, воспринимался как весомая альтернатива, своеобразный вызов тоталитарному режиму, то с переходом российского общества в качественно новую фазу одних лишь политических деклараций оказалось явно недостаточно. Вместе с тем необходимо учитывать, что в настоящее время, на фоне общего кризиса многопартийности западной модели, в нашей стране происходит стремительная перегруппировка политических сил по традиционным для России социальным, геополитическим и мировоззренческим основаниям. Этот процесс сопровождается появлением альтернативных проектов политических решений. В отличие от партийных документов программного характера, такие разработки содержат также указания на механизм реализации этих решений. Во внутрипартийной организационной структуре происходит выделение экспертно-аналитических подразделений, создаются специализированные экспертные советы, научные институты, аналитические центры. В качестве примера можно привести Институт современной политики при Республиканской партии РФ, экспертный совет Партии экономической свободы, аналитический центр Демократической партии России и др. Показательно, что к работе в этих структурах привлекаются не только партийные функционеры, но и беспартийные профессионалы (политологи, социологи, экономисты).    Аккумулятивная функция состоит в усвоении, синтезе и последующем политическом выражении интересов социальных, этнических, возрастных категорий населения. Аккумуляция социальных интересов является непременным условием совершенствования стратегии партии, залогом ее успешного функционирования. При решении этой задачи партия должна ориентироваться на реальные интересы крупных социальных слоев, производить коррекцию программных установок в соответствии со структурными изменениями общества.    В мировой политологии существуют различные мнения по данной проблеме. Сторонники концепции "социального представительства" считают, что политические партии в легитимной форме "артикулируют" конфликт между различными социальными и этническими группами. Поэтому, даже в том случае, когда партийные идеологи открыто заявляют о надклассовом характере своих партий, социальная принадлежность сторонников партии и объективное содержание программных документов показывают, чьи интересы в действительности защищает та или иная организация. Иную позицию занимает Д.Сартори, считающий, что в данном случае речь может идти только о "социально-психологическом проникновении", которое по своей природе радикально отличается от политического представительства. Если представительство, по мнению Сартори, подразумевает определенные действия политической организации по защите интересов представляемых слоев населения, то социально-психологическое проникновение предполагает лишь устойчивую связь между социальным составом электората партии и ее программными положениями. В то же время линия, фактически проводимая партией, может существенно отличаться как от декларируемой ориентации на социальную базу, так и от заявленных партией программных установок.    На наш взгляд, концепция "социального представительства" приложима более к партийным системам развитых индустриальных стран (на что, кстати, указывают и ее авторы). Что касается российских политических партий, то здесь имеются два обстоятельства, ставящие под сомнение правомерность ее применения. Во-первых, реальное социальное представительство может иметь место только в обществе с уже сложившейся социальной структурой, включающей крупные и стабильные группы населения с относительно устойчивыми социальными интересами. В России же экономические реформы привели к глубоким изменениям в социальной сфере. В постперестроечном обществе начался и стремительно развивается процесс имущественного расслоения, выражающийся, главным образом, в размывании прообраза отечественного "среднего класса" и появлении узких групп со сверхвысокими доходами - т.н. "новых русских". В связи с этим частный социальный интерес большей части населения находится только в стадии формирования, к тому же он по-настоящему еще не осознан. Во-вторых, большинство российских политических партий возникло в условиях еще дореформенного социально-гомогенного общества, и это обусловило академический, "интеллигентский", а по существу - внесоциальный, характер российской многопартийности. Явившись побочным продуктом распада официальной идеологии, партии поначалу не могли быть чем-то большим, чем "группами сознания", сплотившимися вокруг идеологических фантомов - лозунгов, символики, а также "харизматических" лидеров. Конечно, в изменившихся социальных условиях партии пытаются по мере сил наполнить свои политические программы реальным социальным содержанием. Однако эти попытки прямо противоположны социальному представительству: новые партии стремятся не столько отразить выкристаллизовавшиеся интересы социальных слоев, сколько найти "группы поддержки" своим программам. Это, в свою очередь, приводит к активному размножению в российской политической системе т.н. "мнимых политических величин", т.е. квазипартийных образований, лишенных какой-либо социальной базы, но обладающих порой немалым влиянием во властных структурах. Как правило, организации подобного рода недолговечны и малочисленны, что, впрочем, не мешает им какое-то время играть довольно видную роль в политическом процессе.    В этих условиях значительный шаг вперед представляет собой создание организаций лоббистского толка, поскольку эти структуры выражают - на первых порах в довольно примитивной форме - интересы узких, преимущественно элитных, группировок (промышленников, аграриев, частных предпринимателей). Откровенно корпоративный характер этих образований не должен заслонять того обстоятельства, что с их возникновением межпартийная борьба из сферы "чистой" политики переносится в плоскость социально-экономических отношений. Тот факт, что свои специфические интересы первыми осознали представители именно этих групп, легко объясним, во-первых, их узостью и малочисленностью, а, во-вторых, высокой степенью социальной мобильности "новых русских". Несомненно, что дальнейшая дифференциация общества будет стимулировать самоорганизацию корпоративных объединений. Вместе с тем деятельность подобных структур "есть не политическое представительство, а корпоративное лоббирование, демократию не созидающее, демократический процесс не генерирующее". Многопартийности в России еще только предстоит пройти через поэтапную трансформацию корпоративных, клановых структур в полноценные партии, обладающие собственной социальной базой. Осуществляться же эта трансформация станет через взаимопроникновение партийной политики и интересов формирующихся социальных общностей. Партии, оказавшиеся не способными к социально-психологическому проникновению, неизбежно сойдут с политической арены, другие, напротив, утвердятся на ней. Катализатором этих процессов явились выборы в Федеральное собрание на многопартийной основе: российские партии активизировали свою деятельность по аккумуляции и последующему отражению интересов различных социальных групп. В частности, это выразилось в более четкой ориентации партий на свою социальную базу и соответствующей конкретизации программных положений    Интегрирующая функция занимает ключевое место в структуре социальных функций, что обусловливается ее огромной социальной значимостью. В самом общем виде под интегрирующей функцией понимается деятельность политических партий по сплочению отдельных индивидуумов в единую общность. Эта функция осуществляется в двух направлениях: внутренняя интеграция (упрочение единства организации) и внешняя интеграция (завоевание социальной базы). Заметим, что интегрирующую функцию следует отделять от конституирующей: в отличие от последней она не сводится к двусторонним отношениям "партия - избиратель", а предполагает суммирование частных интересов и социальных ценностей индивидуумов и формирование на этой основе общего социального интереса.    Возможность возникновения в современной России общего пространства гражданского согласия представляется маловероятной ввиду неосознания социальными группами своих интересов и слабой структурированности общества. В условиях перехода от статусно-иерархического типа социальной дифференциации к имущественному, социальный интерес если и осознается, то на самом низовом, корпоративном уровне. Поэтому главным партиобразующим фактором станет определенное совпадение корпоративных интересов малых кланов, а также консолидирующие ценности как частносоциального, так и внесоциального характера, которые, в той или иной степени, разделяет большинство населения. В России таковыми традиционно являлись государственность, коллективизм, осознание исторической, геополитической и социокультурной уникальности. В особую группу внесоциальных ценностей следует выделить также этноконфессиональные ориентации, объединяющие индивидуумов на национальной и (или) религиозной основе. Партии, основывающие свои программы на идеях подобного плана, всегда будут пользоваться поддержкой определенной части избирателей, особенно в нашей стране, где социальная структура только формируется, а проблемы межнациональных отношений чрезвычайно актуальны. В то же время использование этих ценностей в качестве консолидирующих вряд ли будет успешным в полной мере - прежде всего потому, что в многонациональной России любые установки на национальную исключительность (русского или любого другого народа), будучи реализованы в государственной политике или действиях каких-либо политических сил, неизбежно обернутся усилением сепаратистских тенденций в этнических автономиях и межнациональными конфликтами.    Таким образом, современным российским политическим партиям и движениям наиболее полно удается выполнять те функции, в осуществлении которых задействованы в основном внутренние ресурсы организаций. В случае же, когда выполнение какой-либо функции возможно только при наличии развитой обратной связи с обществом и государством, успехи партий минимальны. В нынешних условиях наиболее полно выполняется функция политического рекрутирования, в меньшей степени - инновационная и аккумулирующая и в минимальной - конституирующая и интегрирующая (социального представительства).