- •Содержание
- •Предисловие
- •Предисловие к сборнику «XX лет секции спелеологии мгу»
- •Слово о спелеологии
- •Секция спелеологии мгу до 1967 года
- •О секции спелеологии мгу
- •Валентин алексинский, каким я его помню
- •Воспоминания о валентине алексинском Соня Соколова
- •Пещеры, алексинский, молодость...1
- •Записки новичка
- •Спелеология дала мне друзей
- •Об одной экспедиции
- •Секция спелеологии мгу в конце 60-х годов
- •Игорь Сибиряк
- •Штурм пещеры “теп”
- •Снежная — экспедиции, штурмы
- •Паводок в пещере
- •Из истории открытия снежной секцией спелеологии мгу (как мгушники «делали» рекорд мира)
- •Предыстория - впереди всего навалом
- •Поиск Зверева на Бзыбском хребте (август 1971) - закономерная удача
- •Осенняя экспедиция - рекорды надо делать быстро
- •Лето 1972 - апогей
- •Лето 1973 - мгу сдается
- •1974 И позже - после драки кулаками не машут
- •Экспедиции в снежную Булат Мавлюдов
- •Парящая под землей птица Юрий Шакир
- •Как мы открывали новый карстовый район
- •Глазами друзей
- •Шахта меженного: история открытия
- •Пещера “пошла”!
- •В колодце серенад и окрестностях
- •Тропа к пещере меженного
- •История исследования пещеры снежная Татьяна Немченко
Воспоминания о валентине алексинском Соня Соколова
В конце лета 1960 года, возвращаясь в Москву с целины (где мы, восемь биологов-второкурсников, работали в стройотряде физфака), Галактионов Валера, я и еще 5 студентов сошли с поезда в Свердловске, чтобы пройти туристским маршрутом по Уралу. Во время этого похода мы впервые услышали про Кунгурскую пещеру. Однако она лежала в стороне от нашего маршрута, и посетить ее тогда не удалось.
Вскоре В.Галактионов сообщил приятную новость: на физфаке появилось объявление, что студент-физик Валентин Алексинский (первокурсник, но человек бывалый, после армии) организует секцию спелеологии, причем в зимние каникулы предполагается поход в Кунгурскую пещеру! Таким образом, появилась надежда осуществить возникшее на Урале желание познакомиться с подземным миром.
Пошла записываться в секцию, и с некоторым удивлением увидела перед собой не тренера-атлета, а обыкновенного человека невысокого роста со взлохмаченной белокурой головой, очень подвижным лицом, хитрым прищуром глаз и непривычной манерой слушать собеседника, пробуравливая его глазами...
К посещению тренировок членами секции Алексинский относился очень строго. Насколько я могу припомнить, только В.Галактионов (в силу своего могучего физического развития) получил привилегию тренироваться самостоятельно. Тренировки проходили в быстром темпе, очень напряженно и интересно. Валентин был тренером высокого класса. Это проявлялось как в продуманности общей методики занятий, так и в том азарте и духе соревнования, которые он умел создавать и постоянно поддерживать. Складывалось впечатление (вернее, так оно и было), что к каждому он подходит индивидуально, в соответствии с его волевыми и физическими данными. Вера В.А. в то, что человек может выполнить то или иное упражнение, передавалась участникам тренировок. Помню, как не умея подтягиваться на руках, под его пристальным взглядом, под воздействием ободряющего голоса, я мигом «взлетела» два-три раза. Он мог и умел подсказать, как именно нужно делать какое-либо упражнение, и серьезно относился к правильной технике его выполнения. Это давало возможность не расходовать напрасно силы и в результате не так уставать при лазании по лестнице 100-200 метров или при прохождении Царицынского замка.
Всегда во мне была уверенность, что ничего не случится, если страховка организована им - даже когда отрабатывали «срыв» с дерева. Оно выбиралось возле какого-нибудь обрыва, что зрительно увеличивало высоту падения. С замиранием сердца приходилось падать на землю «солдатиком» (вниз головой все-таки было страшно), но у земли благополучно приземляться на ноги. Многие девушки, постояв на суку, возвращались по лестнице на землю, не решаясь «сорваться». В пещеры они, как правило, не попадали.
Когда наступало время формировать из тренирующихся членов секции группу для похода (6-10 человек, иногда несколько больше), отбор проходил весьма жестко. Помимо физической подготовки человека (выполнение им различных норм) учитывалось также наличие у него энтузиазма - его желание и стремление заниматься спелеологией, активная помощь секции различной технической работой (подготовка снаряжения, хождение по различным инстанциям и так далее и тому подобное).
Иногда было непонятно, почему в экспедицию не взят, казалось бы, весьма симпатичный человек. Воздействовать на Валентина в этом плане не удавалось. В экспедициях участвовали только те, кого он отобрал. Преобладал по численности мужской состав. Люди случайные попадали весьма редко; эти единицы после похода и сами не стремились больше в группу.
К сложившемуся постоянному составу секции отношение Валентина было уже мягче. Так я, например, знала, что поеду в экспедицию, если будет свободное время, хотя и не бывала на тренировках (например, в преддипломное время или когда уехала из Москвы по распределению). Но я сама, конечно, старалась держаться в форме.
Случалось довольно часто, что ребята, буквально боготворившие Алексинского в предпоходный период, из похода возвращались чуть ли не врагами. Как правило, это получалось из-за того, что ребята считали, что Алексинский им «не доверяет»: человек стремится под землю, а его, физически более сильного, оставляют наверху в качестве спасотряда. Обычно ничего не случается, спасать некого. В результате «спасатель» или совсем не попадает под землю (из-за ограниченного времени экспедиции) или проходит не весь маршрут. Часто свои поступки в походе, вернее, свои распоряжения, Валентин не пояснял (что-то вроде воинской дисциплины). Привыкнуть к этому за 10 походных дней для многих было невозможно.
Однако глубокое уважение к Алексинскому, фанатично преданному спелеологии, оставалось и у «обидевшихся», которые шли на различные компромиссы и оставались в секции. Иногда они не ходили в секцию год, другой, затем появлялись снова...
В 1965 году Виктор Горячев, только что окончивший МЭИ, член секции МГУ, решил самостоятельно провести экспедицию в Абхазию. Человек он был физически сильный, уверенный в себе, пользовался авторитетом среди товарищей, с более мягким характером, чем Алексинский. Причиной такого шага были неоднократные столкновения характеров Алексинского и Горячева - в зимней экспедиции в пещеру Дивья в 1963 году (первый выезд Горячева с Алексинским), в летней экспедиции в Дагестан в 1964 году. Люди, примкнувшие к Горячеву (в том числе и я) послужили основой для образования в Москве новой секции спелеологии при МЭИ. Однако отношения между двумя секциями оставались всегда дружескими.
Когда я узнала о трагической гибели Алексинского и Лены Алексеевой, то была просто поражена тем, что наверху никто не был оставлен. Такого в практике Алексинского никогда раньше не было. Все случаи гибели людей в пещерах и их конкретные причины тщательно анализировались Валентином, опасность переохлаждения была ему хорошо известна.
Я думаю, что решившись на подъем, В.А. знал, на что шел. Однако человек всегда оставляет хотя бы малейший шанс на благополучный исход дела. Не подняться ко времени приезда тракториста к пещере и стать объектом спасения с последующей оглаской этого случая в Москве, было совершенно немыслимо для Валентина - как вследствие его самолюбия, так и потому, что это значило бы подставить под удар секцию спелеологии МГУ. Мне кажется, именно это двигало им, когда он решил пробиваться наверх. А людей своих он впервые не оставил наверху для того, чтобы не создавать дополнительных трений среди участников своей небольшой группы.
Смерть Алексинского все переживали очень тяжело. Все, кто начинал с ним ходить в пещеры, воистину могут сказать, что являются его учениками. Лично я благодарна судьбе, что встретила Алексинского и работала вместе с ним. До сего времени не могу примириться с его смертью.
май 1981 г.