3.2. В. И. Ленин о народничестве.

<…> По характеру воззрений Скалдина можно назвать буржуа-просветителем. <…> Как и просветители западноевропейские, как и большинство литературных 60-х годов, Скалдин одушевлен горячей враждой к крепостному праву и всем его порождениям в экономической, социальной и юридической области. Это первая характерная черта «просветителя». Вторая характерная черта, общая всем русским просветителям, - горячая защита просвещения, самоуправления, свободы, европейских форм жизни вообще всесторонней европеизации России. Наконец, третья характерная черта «просветителя» - это отстаивание интересов народных масс, главным образом крестьян (которые еще не были освобождены или только освободились в эпоху просветителей), искренняя вера в то, что отмена крепостного права и его остатков принесет с собой общее благосостояние и искреннее желание содействовать этому. Эти три черты и составляют суть того, что у нас называют «наследством 60-х годов», и важно подчеркнуть, что ничего народнического в этом наследстве нет. <…>

Под народничеством мы разумеем систему воззрений, заключающую в себе три основные черты:

1) Признание капитализма в России упадком, регрессом. Отсюда стремления и пожелания «задержать», «остановить», «прекратить ломку» капитализмом вековых устоев и т. п. реакционные вопли.

2) Признание самобытности русского экономического строя вообще и крестьянства с его общиной, артелью и т. п. в частности. К русским экономическим отношениям не считают нужным применять выработанные современной наукой понятия о различных общественных классах и их конфликтах. Общинное крестьянство рассматривается как нечто высшее, лучшее сравнительно с капитализмом: является идеализация «устоев». Среди крестьянства отрицаются и затушевываются те же противоречия, которые свойственны всякому товарному и капиталистическому хозяйству, отрицается связь этих противоречий с более развитой формой их в капиталистической промышленности и в капиталистическом земледелии.

3) Игнорирование связи «интеллигенции» и юридико-политических учреждений страны с материальными интересами определенных общественных классов. Отрицание этих связей, отсутствие материалистического объяснения этих социальных факторов заставляет видеть в них силу, способную «тащить историю по другой линии» (г. В. В.), «свернуть с пути» (г. Н. -он, г. Южаков и т. д.) и т. п.

Ленин В. И. От какого наследства мы отказываемся // Полн. собр. соч. Т. 2. С. 519, 528-529. 3. 3. П. Л. Лавров.

3.3. П.Л. Лавров.

<...> в процессе истории мы неизбежно видим прогресс.<…>

Развитие личности в физическом, умственном, и нравственном отношении: воплощение в общественных формах истины и справедливости - вот краткая формула, обнимающая, как мне кажется, все, что можно считать прогрессом. <…>

Развитие личности в физическом отношении лишь тогда возможно, когда она приобрела некоторый минимум гигиенических и материальных удобств.

<…> Минимум гигиенических и материальных удобств, это - необходимое условие прогресса; обеспеченный труд, при общедоступности удобств жизни, это конечная цель, соответствующая этому условию. Потребность критического взгляда, уверенность в неизменности законов природы, понимание торжества справедливости с личной пользой, это - условия умственного развития; систематическая наука и справедливый общественный строй, это - конечная цель его. Общественная Среда, благоприятная для самостоятельного убеждения, и понимание нравственного значения убеждения, это - условие нравственного прогресса: развитие разумных, ясных, крепких убеждений и воплощение их в дело, это - цель его. Свобода мысли и слова, минимум общего образования, общественные формы, доступные прогрессу, это - условия прогрессивной общественности; максимум возможного развития каждой личности, общественные формы, как результат прогресса, доступного каждой из них, это - цель общественного прогресса. <…>

<…> Обществу угрожает опасность застоя, если оно заглушит в себе критически-мыслящие личности. <…> как ни мал прогресс человечества, но и то, что есть, лежит исключительно на критически мыслящих личностях. <…>

Но эти энергические деятели заключают лишь возможность прогресса.

<…> всякий, критически мыслящий, может осуществлять прогресс в человечестве. <…>

<…> Критически мыслящие личности, которые должны сойтись, чтобы организовать партию <…> каждый должен смотреть на себя, как на орган общего организма. <…>

<…> Личности, выработавшие в себе критическую мысль, приобрели тем самым право быть деятелями прогресса, право бороться с отжившими общественными формами. Эта борьба полезна и разумна. Но личности, тем не менее, суть лишь возможные деятели прогресса. Действительными деятелями его они становятся лишь тогда, когда сумеют вести борьбу, сумеют сделаться из ничтожных единиц коллективною силою.

Для нас в настоящую минуту существуют две общечеловеческие цели. <…> Это, во-первых, борьба реального миросозерцания против миросозерцания богословского, <…> во-вторых, борьба труда против праздного пользования благами жизни, <…> борьба свободной ассоциации против обязательной государственности, короче говоря, борьба за реализацию справедливейшего строя общества. <…>

Социальный вопрос есть для нас вопрос первостепенный. <…> В союзе большинства рабочих в свободную ассоциацию <…> для совокупного и могучего действия, <…> в установлении нового общественного строя на развалинах промышленно-легальных государств и сословий настоящего мы видим единственное средство осуществить это будущее. <…>

Вопрос политический для нас подчинен вопросу социальному и в особенности экономическому. Государства, так как они существуют, враждебны рабочему движению, и все они должны окончательно разложиться, чтобы дать место новому общественному строю, где самая широкая свобода личности не будет препятствовать солидарности между равноправными лицами и общей кооперацией для общей цели. <…>

Между этим идеалом будущего <…> лежит целый ряд посредствующих политических форм. <…>

Вопрос национальный, по нашему мнению, должен совершенно исчезнуть пред важными задачами социальной борьбы. <…> задачи данного мгновения могут быть различны, но каждая нация должна делать свое дело, сходясь в общем стремлении к общечеловеческим целям. <…>

Для русского специальная почва, на которой может развиваться будущность <…>, есть крестьянство с общинным землевладением. Развить нашу общину в смысле общинной обработки земли и общинного пользования ее продуктами, сделать из мирской сходки основной политический элемент русского общественного строя, поглотить в общинной собственности частную, дать крестьянству то образование и то понимание его общественных потребностей, без которого оно никогда не сумеет воспользоваться своими легальными правами, как бы они широки ни были, и никак не выйдет из-под эксплуатации меньшинства, даже в случае самого удачного переворота. <…>

Но какими средствами можно осуществить эти цели? <…> перестройка русского общества должна быть совершена не только с целью народного блага, не только для народа, но и посредством народа. Современный русский деятель должен, по нашему мнению, оставить за собой устарелое мнение, что народу могут быть навязаны революционные идеи, выработанные небольшою группою более развитого меньшинства, что социалисты- революционеры, свергнув удачным порывом центральное правительство, могут стать на его место и ввести законодательным путем новый строй, облагодетельствовать им неподготовленную массу. Мы не хотим новой насильственной власти на смену старой, каков бы ни был источник новой власти. Будущий строй русского общества, осуществлению которого мы решились содействовать, должен воплотить в дело потребности большинства, им самим созданные и понятные. При малой грамотности и неподготовленности большинства мы не можем обратиться прямо к нему с нашим словом. Мы обращаемся с ним к той доле цивилизованного русского меньшинства, которая понимает, что будущее принадлежит народу, что эксплуатация его должна кончиться и кончится так или иначе, что им остается лишь стать в ряды народа или отказаться от всякой возможной для них прогрессивной деятельности. На этой доле цивилизованного русского меньшинства лежит обязанность не навязывать народу свои идеи ввиду облагодетельствования большинства, но уяснить народу его истинные потребности, наилучшие средства удовлетворения этих потребностей и ту силу, которая лежит в народе, но им не сознана и потому не может быть им употреблена в дело для подавления его врагов и для доставления себе лучшего положения. Тот, кто желает блага народу, должен стремиться не к тому, чтобы стать властию при пособии удачной революции и вести за собою народ к цели, ясной лишь для предводителей, но к тому, чтобы вызвать в народе сознательную постановку целей, сознательное стремление к этим целям и сделаться не более как исполнителем этих общественных стремлений, когда настанет минута общественного переворота. <…>

Мы имеем перед собою крестьянство, пережившее полтысячелетия крепостного и фискального гнета, общину, неизбежно извращенную, испорченную, в которой кулачество и стремление к кулачеству развивается вполне естественно. В ней осталось лишь кое-что из начал рабочей солидарности прежнего времени. Это кое-что может служить точкой отправления для прививки научно-социалистических идей, но не более. С другой стороны, научный социализм современности есть не случайный продукт местных столкновений и условий; это - продукт общего исторического движения и долгой работы мысли. <…> Теперь надо вести дело пропаганды как бы не понадобилось никаких уступок, как бы русский народ мог осуществить социалистический идеал вполне. В этом должна бы, по моему мнению, заключаться настоящая роль настоящих «народников».