3.4. Н. Г. Чернышевский о славянофилах и западниках.

Мы никогда не разделяли и не чувствуем ни малейшего влечения разделять мнения славянофилов, <...> если понятия их надо признать ошибочными, то нельзя не сочувствовать им, как людям, проникнутым сочувствием к просвещению. <…>

Кроме главной мысли об односторонности западной цивилизации и неспособности ее к дальнейшему развитию <...> одностороннее пристрастие к своему. <...> У славянофилов зрение такого особенного устройства, что на какую у нас дрянь ни посмотрят они, всякая наша дрянь оказывается превосходной и чрезвычайно пригодной для оживления умирающей Европы. Вообще должно сказать, что славянофильство навеяно нам с Запада <...> Правда, многие из книг, откуда они почерпали, слишком заплесневели от ветхости; но кое-что, и даже довольно многое <...> заимствовано из современных гениальных писателей¹. Правда, они иногда порядочно искажают заимствуемые гениальные мысли, но все-таки не все живое стерли с них.

<...> люди, которых в насмешку называли «западниками», и славянофилы, несмотря на жаркие споры между собою, были сподвижники в одном общем стремлении, которое тем и другим было в сущности дороже всего остального, что их разделяло. <...>

В самом деле, в последнее время деятельности Белинского одна отрасль нашей ученой литературы, именно разработка русской истории, благодаря трудам новой исторической школы (гг. Соловьев, Кавелин и др.) получила для общества важность, какой не имела прежде. <...> В последнее время мы даже видели, что журнал, вызывающий к себе внимание публики преимущественно статьями ученого содержания, пользуется в публике вниманием. <...> Пятнадцать, даже десять лет тому назад едва ли было возможно такое явление.

Чернышевский Н. Г. Очерки гоголевского периода русской литературы. Избр. соч. М, 1934. С. 292-300, 440; Утопический социализм в России. М., 1985. С. 266.

3.5. Славянофилы.

3.5.1. А. С. Xомяков. «о старом и новом».

<...> в наше время мерзость рабства законного, тяжелая для нас во всех смыслах, вещественном и нравственном, должна вскоре искорениться общими и прочными мерами. <...> Наша древность представляет нам пример и начала всего доброго в жизни частной, в судопроизводстве, в отношении людей между собою; но все это было подавлено, уничтожено отсутствием государственного начала. <...>

<…> первый период истории русской представляет федерацию областей независимых, охваченных одною цепию охранной стражи <...>

<…> когда все обычаи старины, все права и вольности городов и сословий были принесены в жертву для составления плотного тела государства; <...> язва безнравственности общественной распространилась безмерно. <...> Явился Петр, <...> он ударил по России, как страшная, но благодетельная гроза. <...> Средства им употребленные, были грубые и вещественные; но не забудем, что силы духовные принадлежат народу и церкви, а не правительству; правительству же предоставлено только пробуждать или убивать их деятельность. <...> Но грустно подумать, что тот, кто так живо и сильно понял смысл государства, кто поработил вполне ему свою личность, так же как и личность всех подданных, не вспомнил в то же время, что там только сила, где любовь, а любовь только там, где личная свобода. <...> Человечество воспитывается религиею, но оно воспитывается медленно. <...>

При всем том, перед Западом мы имеем выгоды неисчислимые. На нашей первоначальной истории не лежит пятно завоевания. <...> Церковь<...> никогда не утрачивала чистоты своей жизни внутренней и не проповедовала детям своим уроков неправосудия и насилия. <...> Таким образом, мы будем продвигаться вперед смело и безошибочно, <...> воскрешая древние формы жизни русской, потому что они были основаны на святости уз семейных и на неиспорченной индивидуальности нашего племени. Тогда, в просвещенных и стройных размерах, в оригинальной красоте общества, соединяющего патриархальность быта областного с глубоким смыслом государства, представляющего нравственное и христианское лицо, воскреснет древняя Русь, но уже сознающая себя, <...> полная сил живых и органических, и не колеблющаяся вечно между бытием и смертию.