- •Глава 1. Русские историки о роли государства в развитии российской цивилизации в IX-XVIII веках.
- •1.Введение.
- •2.«Повесть временных лет» (XII век). Перевод с древнерусского.
- •3. Н. М. Карамзин. История государства российского.
- •3.1. Н. М. Карамзин об образовании Древнерусского государства.
- •3.2. Н. Н. Карамзин о царствовании Иоанна IV.
- •4. Н. М. Карамзин. О царствовании петра I.
- •5. С. М. Соловьёв. История россии с древнейших времен.
- •5.1. С. М. Соловьев о месте восточных славян в мировой цивилизации и роли географического фактора в истории.
- •5.2. С. М. Соловьев о становлении Древнерусского государства.
- •5.3. С. М. Соловьев. О царствовании Ивана Грозного.
- •О взятии Казани в 1552 году
- •О присоединении Сибири
- •Значение царствования Ивана Грозного
- •5.4. C. М. Соловьев о значении реформ Петра I.
- •6. В. О. Ключевский. Курс русской истории.
- •6.1. В. О. Ключевский о становлении Древнерусского государства.
- •6.2. В. О. Ключевский об Иване Грозном.
- •6.3. В. О. Ключевский о реформах Петра I.
- •7. Гумилев л. Н.
- •7.1. Гумилев л. Н. Древняя Русь и Великая степь.
- •7.2. Л. Н. Гумилев об Иване IV.
- •7.3. Л. Н. Гумилев о Петре I.
- •Гумилев л. Н. От Руси к России: очерки этнической истории. M.: Экопрос, 1992. C. 212, 213-214, 286-287.
- •8. Данилевский н. Я. О месте славян и россии в мировой цивилизации.
- •Глава 2. Россия на историческом перепутье: споры в общественно-политической мысли первой половины xiXв.
- •1. О месте россии в мировой цивилизации.
- •2. Дворянские проекты конституционного переустройства россии (I четверть XIX в.)
- •2.1. М. M. Cперанский. Введение к уложению государственных законов (1809 г.)
- •IV. O разуме законов в правах подданных
- •I. Порядок законодательный
- •II. Порядок судный
- •III. Порядок исполнительный
- •IV. Государственный совет
- •Проект уложения государственных законов российской империи
- •Глава 1. О державной власти.
- •Глава 2. О власти и преимуществах императора.
- •Н. М. Карамзин "записка о древней и новой россии"
- •Из билля о правах (1689). [Англия]
- •Из конституции Соединенных Штатов 1787 г.
- •Статья I.
- •Раздел 8. Конгресс имеет право:
- •Статья II.
- •Статья III.
- •Статья IV.
- •Тексты п. И. Пестель о формировании своих революционных взглядов (из показаний на следствии)
- •Конституция н. М. Муравьева вступление.
- •Глава I. О народе русском и правлении.
- •Глава II. О гражданах.
- •Глава III.
- •Глава IV. О россии.
- •Глава V. О внутреннем устройстве волостном и уездном.
- •Глава VI. О народном вече.
- •Глава VII. О палате представителей, о числе и выборе представителей.
- •Глава VIII. О власти, преимуществах народного веча и составлении законов.
- •Глава X.
- •Глава XI. О внутренних властях и правительствах держав.
- •Глава XIII. О исполнительной власти держав.
- •4. Все в России - имеется в виду Великороссия, Белоруссия и Малороссия. "Конституция Государственный завет" п. И. Пестеля
- •"Русская правда" п. И. Пестеля
- •Глава IV
- •§ 10. Аграрный вопрос
- •Глава V
- •§7. Право собственности или обладания есть право священное и неприкосновенное.
- •Буржуазный парламентаризм и правовые государства в западной европе и сша Из билля о правах (1689). [Англия]
- •Декларация прав человека и гражданина. [франция]
- •Из конституции Соединенных Штатов 1787 г.
- •Статья I.
- •Раздел 8. Конгресс имеет право:
- •Статья II.
- •Статья III.
- •Статья IV.
- •3. Общественно-политическая мысль в 30-50 гг. XIX в.
- •3.1 Теория официальной народности.
- •3.2. П. Я. Чаадаев. «Философические письма» (Письмо первое)
- •3.3. А. И. Герцен о спорах западников и славянофилов.
- •3.4. Н. Г. Чернышевский о славянофилах и западниках.
- •3.5. Славянофилы.
- •3.5.1. А. С. Xомяков. «о старом и новом».
- •3.5.2. И. В. Киреевский. «в ответ а. С. Хомякову».
- •3.5.3. К. С. Аксаков «Об основных началах русской истории».
- •3.5.4. Записка к. С. Аксакова «о внутреннем состоянии России», представленная Александру II в 1855 г.
- •3.6. Западники.
- •3.6.1. Б. Н. Чичерин. Воспоминания.
- •3.6.2. Письмо в. Г. Белинского к н. В. Гоголю.
- •3.6.3. Батуринский в. П. Западники 40-х годов.
- •3.6.4. Б. Н. Чичерин. Современные задачи русской жизни (1855г.)
- •3.7. Утопический социализм.
- •3.7.1. А. И. Герцен о социализме.
- •3.7.2. М. В. Буташевич - Петрашевский и петрашевцы.
- •М. В. Буташевич - Петрашевский. Проект освобождения крестьян
- •3.8. Н. А. Бердяев о славянофильстве и западничестве.
3.2. П. Я. Чаадаев. «Философические письма» (Письмо первое)
<...> мы не принадлежим ни к Западу, ни к Востоку, и у нас нет традиций ни того, ни другого. Стоя как бы вне времени, мы не были затронуты всемирным воспитанием человеческого рода. <...>
Сначала – дикое варварство, потом грубое невежество, затем свирепое и унизительное чужеземное владычество, дух которого позднее унаследовала наша национальная власть, - такова печальная история нашей юности. <...> Окиньте взглядом все прожитые нами века, все занимаемое нами пространство, - вы не найдете ни одного привлекательного воспоминания, ни одного почтенного памятника, который властно говорил бы вам о прошлом, который воссоздал бы его пред вами живо и картинно. Мы живем одним настоящим в самых тесных его пределах, без прошедшего и будущего, среди мертвого застоя. <...>
Годы ранней юности, проведенные нами в тупой неподвижности, не оставили никакого следа в нашей душе, и у нас нет ничего индивидуального, на что могла бы опереться наша мысль; но обособленные странной судьбой от всемирного движения, мы также ничего не восприняли и из преемственных идей человеческого рода. Между тем именно на этих идеях основывается жизнь народов; из этих идей вытекает их будущее, исходит их нравственное развитие. Если мы хотим занять положение, подобное положению других цивилизованных народов, мы должны некоторым образом повторить у себя все воспитание человеческого рода. <...>
<...> А ведь, стоя между двумя главными частями мира, Востоком и Западом, упираясь одним локтем в Китай, другим в Германию, мы должны были бы соединить в себе оба великие начала духовной природы: воображение и рассудок, и совмещать в нашей цивилизации историю всего земного шара. <...> Одинокие в мире, мы ничего не дали миру, ничему не научили его; мы не внесли ни одной идеи в массу идей человеческих, ничем не содействовали прогрессу человеческого разумах, и все, что нам досталось от этого прогресса, мы исказили. <...> мы перенимали только обманчивую внешность и бесполезную роскошь. <...>
<...> Некогда великий человек [Петр I - ред.] захотел просветить нас и для того, чтобы приохотить нас к образованию, он кинул нам плащ цивилизации; мы подняли плащ, но не дотронулись до просвещения. <...> В нашей крови есть нечто, враждебное всякому истинному прогрессу. <...> В христианском мире все необходимо должно способствовать - и действительно способствует - установлению совершенного строя на земле. <...> Итак, если эта сфера, в которой живут европейцы и в которой в одной человеческий род может исполнить свое конечное предназначение, есть результат влияния религии, <...> то ясно, что нам следует, прежде всего, оживить свою веру всеми возможными способами и дать истинно христианский импульс, так как на Западе все создано христианством. Вот что подразумевал, говоря, что мы должны от начала повторить в себе все воспитание человеческого рода.
Чаадаев П. Я. Статьи и письма. М., 1987. С. 35-48.1
3.3. А. И. Герцен о спорах западников и славянофилов.
<...> Война наша сильно занимала литературные салоны в Москве. Вообще, Москва входила тогда в ту эпоху возбужденности умственных интересов, когда литературные вопросы, за невозможностью политических, становятся вопросами жизни. Появление замечательной книги составляло событие, критики и антикритики читались и комментировались с тем вниманием, с которым, бывало, в Англии или во Франции следили за парламентскими прениями. Подавленность всех других сфер человеческой деятельности бросала образованную часть общества в книжный мир, и в нем одном действительно совершался, глухо и полусловами, протест против николаевского гнета, тот протест, который мы услышали открытее и громче на другой день после его смерти.
В лице Грановского московское общество приветствовало рвущуюся к свободе мысль Запада, мысль умственной независимости и борьбы за нее. В лице славянофилов оно протестовало против оскорбленного чувства народности бироновским высокомерием петербургского правительства. <...>
<...> Потом я знал одну молодую Москву. <...> Что прозябало и жило между старцами пера и меча, дожидавшимися своих похорон по рангу. <...> Промежуточная среда эта, настоящая николаевская Русь, была бесцветна и пошла - без екатерининской оригинальности, без отваги и удали людей 1812 года, без наших стремлений и интересов. <...> Говоря о московских гостиных и столовых, я говорю о тех, в которых некогда царил А. С. Пушкин; где до нас декабристы давали тон; <...> где Грановский являлся с своей тихой, но твердой речью; где все помнили Бакунина и Станкевича; где Чаадаев, тщательно одетый, с нежным, как по воску, лицом, сердил оторопевших аристократов и православных славян колкими замечаниями, всегда отлитыми в оригинальную форму и намеренно замороженными; <...> и куда, наконец, иногда падал, как Конгривова ракета, Белинский выжигая кругом все, что попадало. <...>
На славянофилах лежит грех, что мы долго не понимали ни народа русского, ни его истории; их иконописные идеалы и дым ладана мешали нам разглядеть народный быт и основы сельской жизни.
Православие славянофилов, их исторический патриотизм и преувеличенное, раздражительное чувство народности были вызваны крайностями в другую сторону. <...>
Идея народности, сама по себе, - идея консервативная, выгораживание своих прав, противоположение себя другому; в ней есть и юдаическое понятие о превосходстве племени, и аристократические притязания на чистоту крови и майорат. <...>
<...> Нам надо было противопоставить нашу народность против онемеченного правительства и своих ренегатов. <...> Появление славянофилов как школы и как особого учения было совершенно на месте. <...>
При Николае патриотизм превратился во что-то кнутовое, полицейское, особенно в Петербурге. <...>
Для того чтоб отразиться от Европы, от просвещения, от революции, пугавшей его с 14 декабря, Николай, с своей стороны, поднял хоругвь православия, самодержавия и народности, отделанную на манер прусского штандарта <...>[см. содержание теории официальной народности в «Материалах по истории СССР» <...> 1991 С. 225-228-ред.].
Встреча московских славянофилов с петербургским славянофильством Николая была для них большим несчастием. Николай бежал в народность и православие от революционных идей. Общего между ними ничего не было, кроме слов. <...>
Ильей Муромцем, разившем всех, со стороны православия и славянизма, был Алексей Степанович Xомяков. <...> Аксаков был односторонен, как всякий воин <...> Вся жизнь его была безусловным протестом против петровской Руси, против <...> подавленной жизни русского народа. Его диалектика уступала диалектике Xомякова, он не был поэт-мыслитель, как Киреевский, но он за свою веру пошел бы на площадь, пошел бы на плаху, а когда это чувствуется за словами, они становятся страшно убедительными. <...>
Да, мы были противниками их, но очень странными. У нас была одна любовь, но не одинокая.
У них и у нас запало с ранних лет одно сильное, безотчетное, страстное чувство, которое они принимали за воспоминание, а мы за пророчество: чувство безграничной, охватывающей все существование любви к русскому народу, русскому быту, к русскому складу ума. И мы, как Янус или как двуглавый орел, смотрели в разные стороны, в то время как сердце билось одно. <...>
«Письмо» Чаадаева было своего рода последнее слово, рубеж. Это был выстрел, раздавшийся в темную ночь; тонуло ли что и возвещало свою гибель, был ли это сигнал, зов на помощь, весть об утре или о том, что его не будет, - все равно надо было проснуться. <…>
Герцен А. И. Былое и думы \\ Собрание сочинений в 30 т. М., 1956. т. 9 с. 33-134, 152-153, 162-163, 170-171