11. «Затейка» «верховников» и конституционное движение 1730 г.

На экстренном заседании Тайного Совета в день смерти Петра II (19 января 1730 г) выбирали верховники нового императора. Составленное А. Г. Долгоруким и его сыном завещание, будто бы исходившее от покойного Петра II, о передаче короны своей невесте (Екатерине Долгорукой) тут же было признано под­дельным. Не встретила поддержки у верховников и кандида­тура первой жены Петра I (Мария Лопухина), долго томившейся в монастырских кельях и освобожденной внуком. Дочь Петра I Елизавета Петровна тоже была отверг­нута верховниками на том основании, что происходила от «полородной» матери.

Инициативу взял в свои ру­ки князь Д. М. Голицын, предложив курляндскую герцогиню Анну Ивановну, дочь брата Петра I— Ивана Алексеевича. Она была выдана замуж за герцога курляндского, но тут же овдо­вела и 20 лет провела среди чужого ей курляндского дворянства. Анна Ивановна, по мнению верховников, давно покинув Россию, не имела здесь сторонников, на которых могла бы опереться. В глазах верховников герцогиня была наиболее подходя­щей кандидатурой, которой можно предложить корону с огра­ниченной властью (царствующая, но не само­державная государыня). Этот выбор был продиктован да­леко идущими планами «верховников» на ограничение власти монарха и ожиданиями добиться согласия на то со стороны самой слабой претендентки на престол. После единодушного одобрения этого намерения к Анне в Митаву был отправлен В. Л. Долгорукий с текстом условий (кондиций), на которых она должна была принять власть. Согласно кондициям Анна Ивановна должна была управлять государством не в качестве самодержавной императрицы, а совместно с Верхов­ным тайным советом, без ведома которого ей запрещалось

• объявлять войны и заключать ми­р,

• утверждать бюджет и вводить новые подати,

• производить в чины выше полковника, назначать на придворные должности,

• жаловать вотчины, ли­шать представителей дворянства без суда жизни, чести и имущества. Предложения «верховников», по существу, вели к установлению олигархического правления — они также обязывали императрицу сохранить Верховный тай­ный совет в составе 8 человек и передать в его полное подчинение армию и гвардию.

Получив согласие Анны Ивановны, 2 февраля 1730 г. на рас­ширенном заседании совета с участием высших чинов государства «верховники» огласили проект государствен­ного устройства, однако он вызвал недоверие и даже про­тест у присутствующих. Тогда «верховники» разрешили дворянству принять участие в обсуждении предстоящей формы правления и высказать свои соображения. Семь встречных проектов, разработанных дворянскими круга­ми, составленных Тати­щевым, Дмитриевым-Мамоновым и другими, учитывали сослов­ные интересы широких кругов дворянства. Авторы дворянских проектов требовали сокращения срока службы, отмены огра­ничений в наследовании недвижимого имущества, облегчения условий службы в армии и флоте путем организации специальных учебных заведений для подготовки офицеров, более широ­кого привлечения дворян к управлению и т. д. Эти проекты показали, с одной стороны, непротивление самому замыслу ограничения самодержавия, а с другой — неприязнь к перспективе узкоаристократической диктатуры в лице Верховного тайного совета. Дворянское общество добивалось для себя широкого представительства в выс­ших учреждениях и полного удовлетворения общесос­ловных нужд.

Угроза срыва планов «верховников» возникла и с дру­гой стороны. Пока те были заняты улаживанием отноше­ний с дворянством, защитники абсолютистского строя, и в первую очередь Ф. Прокопович и А. И. Остерман, развили бурную деятельность. Умело воздействуя на об­щественное настроение, тайно пересылая Анне подроб­ные отчеты и советы, они к ее приезду 15 февраля подго­товили почву для восстановления самодержавной власти. Слабость конституционного движения зимы 1730 г., не­способность «верховников» найти общий язык с дворян­ской массой и нарастающая оппозиция «осьмеричным затейщикам» (выражение Прокоповича) позволили Анне без труда овладеть обстановкой. Опираясь на поддержку гвардии и крепнущие ряды своих сторонников, 25 февра­ля на приеме в Кремлевском дворце она публично разор­вала текст кондиций. Этим самым курляндская герцогиня провозгласила себя само­державной императрицей. Верховный тайный совет был упразд­нен, а членов его (Голицыных и Долгоруких и др.) под разными предлогами выслали из столицы, чтобы несколько лет спустя подвергнуть более суровым репрессиям и даже казням.

Вывод: желание и реальная возможность ограничить самодержавную власть и обеспечить широкое представительство в выс­ших учреждениях и полное удовлетворение общесос­ловных нужд у дворян было, но не хватило решимости, т.к., скорее всего, почва для этого еще не была достаточно подготовлена.

13. Внешняя политика во второй четверти XVIII в. Внешняя политика России во второй четверти XVIII в. продолжала в общем традиции Петра I. Россия вела борьбу с Турцией дней за выход к Черному морю, добивалась решения украинского и белорусского вопросов, а также стремилась закрепить успехи, достигнутые в Прибалтике в результате Северной войны. Одновременно с перечисленными основными направлениями внешней политики русской дипломатии пришлось решать побоч­ные проблемы, связанные с Прикаспием.

Говоря о преемственности внешней политики, следует вместе с тем подчеркнуть, что во второй четверти XVIII в. внешнеполи­тические задачи решались менее энергично, намеченные планы часто не осуществлялись. В значительной мере это объяснялось перенапряжением внутренних ресурсов во время длительной Северной войны, а также иностранным засильем, поразившим прежде всего армию, где командные должности захватили немцы, в результате чего армия стала менее боеспособной. По плану Миниха было осуществлено строительство нескольких оборонительных линий вдоль южной и юго-восточной границ России. Эти линии не обеспечили безопасности страны, но на их сооружение были затрачены огромные средства. В армии была введена прусская система обучения, солдат одели в немецкие мундиры. Русский флот, ранее бывший сильнейшим на Балтийском море, тоже пришел в упадок: строительство но­вых кораблей значительно сократилось, экипажи не были уком­плектованы. Лишь со времени смещения немцев с важнейших постов после восшествия на престол Елизаветы Петровны, за­явившей о том, что она будет во всем следовать заветам отца, во флоте и армии началось возрождение традиций, сложившихся в первой четверти XVIII в.

Русская внешняя политика при временщиках стала жертвой и орудием интриг. При дворе образовались партии, служившие видам то того, то другого двора. Во время Екатерины I особым влиянием пользовалась «Голштинская партия; при Анне Ивановне влияние принадлежало друзьям Авст­рии, которые привели русский двор к тому, что он без особой необходимости признал и гарантировал завещание импера­тора Карла VI, которым тот оставлял все свои Габсбургские земли своей до­чери Марии Терезии. В силу этой гаран­тии после смерти Карла VI (1740) Рос­сии пришлось бы воевать в защиту Ма­рии Терезии, так как Прусский и Бавар­ский государи наложили свою руку на ее наследство. В ней (во вн.пол.) не было ясного понимания историчес­ких задач России, которыми руково­дился в своей политике Петр.

Руководил внешней политикой страны в конце 20-х— на­чале 40-х годов XVIII в. А. И. Остерман.

Россия на международной арене. Дипломатия, союзы, войны.

Успехи внешней политики России первой четверти XVIII в. и превращение ее в великую державу вызывали враждебное отношение большинства европейских госу­дарств, которое не замедлило проявиться уже при бли­жайших преемниках Петра I. Откровенно неприязнен­ную позицию занимала Англия: она была ярой против­ницей политического и военно-морского могущества России, опасаясь потерять свою посредническую роль в русской внешней торговле и оказаться в экономической зависимости от русских кораблестроительных материа­лов. Возросшее международное влияние России вызыва­ло тревогу и Франции, которая в целях противодействия России оказывала всяческую поддержку Швеции вплоть до финансирования враждебных России акций на Балти­ке. Во Франции и Англии активно распространилась ин­формация об агрессивных намерениях России в отноше­нии Германии для того, чтобы восстановить западные и северные державы против России. Недоброжелатель­ность европейских правительств проявлялась и во всяческом затягивании признания за российскими государями императорского титула, который отражал возвышение Российской империи (Англия, Австрия, Франция, Испа­ния признали его только в 40-е гг., а Речь Посполитая — в 1764 г.). В то же время европейской дипломатии приходилось считаться с усилившейся ролью России как с непрелож­ным фактом и привлекать ее к определенным политиче­ским комбинациям.

Основные события.

1726 г.: в условиях обостре­ния англо-русских отношений заключен союз с Австрией, оказавший важное влияние на внешнюю политику России 2-й трети XVIII в.

1729 г.: Россия вернула Ирану южнокаспийские про­винции Мазендаран и Астрабад, чье укрепление требо­вало непомерных расходов. Для обеспечения нейтрали­тета Ирана в условиях назревавшей войны с Турцией ему были возвращены по Рештскому и Гянджинскому догово­рам 1732г. и 1735г. остальные земли, захваченные Петром I во время Каспийского похода.

1734 г.: произошло улучшение русско-английских отношений, подпи­сан договор «О дружбе, взаимной коммер­ции и навигации» сроком на 15 лет. Это событие стало исходной точкой разрядки напряженности на Балтике, хотя и принесло больше выгод англичанам, нежели рус­ским: согласно условиям договора, английские купцы пользовались преимущественным правом транзитной торговли с Ираном, что наносило существенный урон торговым интересам России.

Русско-английское сближение вызвало негативную реакцию французского правительства, которое в ответ на достижения российской дипломатии перешло к политике «восточного барьера», для чего занялась созданием антирусского «пояса» из Швеции, Польши и Турции.