6.3. Экзистенциальные характеристики человеческого бытия

Экзистенциальные феномены акцентируют человека в его уни­кальных, индивидуально-личностных свойствах, где основными для самоопределения человека выступают вопросы о смысле жиз­ни, смерти и бессмертии, свободе.

Проблема смысла жизни в философии, как правило, связана с более фундаментальной темой о природе и сущности человека. Например, сторонники натурализаторской версии, рассматриваю­щие человека как природное начало, являются преимущественно последователями гедонизма (смысл жизни ~ наслаждение) и эвде­монизма (смысл - в счастье). В рамках религиозного персонализ­ма проблема смысла жизни решается в контексте трансцендента­лизма: истина и цель человеческого существования соотнесены не с земным, а с потусторонним (трансцендентным) бытием, где его земная история является лишь преддверием настоящей жизни в вечности. Социологизаторские концепции зачастую также под­чиняют настоящую жизнь будущему совершенному состоянию человечества (марксизм). С рационалистической философией со­держательно связаны идеалы ригоризма, возводящего в ранг безу­словного закона принцип долженствования, долг.

Решение вопроса о смысле жизни неизбежно предполагает не­обходимость определения соответствующего статуса смерти. Пе­ред лицом глобальной неизбежности и случайности смерти жизнь как бы теряет всякий смысл. Человек - это единственное существо, «знающее о смерти». Отдавая ей дань уважения в ритуальной прак­тике, человечество едва ли способно на действительную абсолю­тизацию смерти. Напротив, вся логика человеческого отношения к смерти в истории культуры и философии шла по пути ее своеоб­разного преодоления. Для всей классической культуры смерть вы­ступает как переход к какому-то иному состоянию жизни. Абсолю­тизация жизни свойственна также и классической философии. В натурализме, ориентированном на жизнь «здесь-и-сейчас», смерти нет, поскольку пока есть мы, то ее нет, а когда есть она, то нет уже нас (Эпикур), а бессмертие возможно как продолжение себя в детях (роде). Религиозный персонализм отталкивался от идеи бессмертия души. Рационализм, признавая неизбежность смерти, уповал на бес­смертие имени великих подвижников истины.

В ситуации, когда «бог умер», радикально меняется свойствен­ный классике традиционный, «жизнеутверждающий» смысл смер­ти в философии и культуре. Смерть утрачивает значение «пере­хода», но начинает восприниматься как действительный «уход», завершение жизни. В философии 3. Фрейда символ Танатоса при­обретает субстанциальный приоритет над силами жизни (Эросом). Классическая схема переворачивается с точностью до наоборот: если раньше проекция человеческого существования разворачива­лась в последовательности от жизни через смерть к новой жизни, то здесь путь протекает от смерти (небытия, хаоса) через жизнь к смерти. Особая онтологизация смерти характеризует также экзис­тенциальную философию. Именно смерть, которая всегда «моя», обращает человека к осознанию уникальности собственного «Я», заставляет задуматься о глубинных смыслах и противопоставить их анонимной безликости всеобщих истин.

Феномен свободы составляет наряду с проблемами жизни и смерти еще одну сущностную экзистенциальную проекцию чело­веческого бытия. Эволюция представлений о свободе в истории философии и культуры сопряжена с развитием идеи «Я» как исто­ка уникальности человеческой личности. Можно выделить следу­ющие историко-культурные образы свободы:

фатализм (Восток, античность), здесь человек растворен в космосе, основным законом функционирования которого является судьба;

свобода воли (способность выбора между добром и злом) как концепт средневековой философии, сопряженный с догматами о человеке как «образе и подобии» и о его грехопадении. Ее внут­ренними коррелятами выступают совесть, покаяние;

свобода как познанная необходимость (Новое время, Просве­щение), которая связана с идеей человека как cogito (мыслящего субъекта), верящего в то, что «знание - сила», и познание природ­ных законов позволит властвовать над природой. В контексте эти­ческих традиций этого времени свобода сопряжена с идеей долга как универсального нравственного закона;

экзистенциальная свобода как свобода выбора (своего Я и своего мира), предполагающая одновременно отрицание расхо­жих истин («свобода-от») и проектирование собственной позиции («свобода-для»). Свобода здесь уравновешивается ответственнос­тью за сделанный выбор.