2. Взаимосвязь живых организмов в биологических системах

Говоря об экологических основах в сельском хозяйстве, очень важно понимать, что же делать дальше. Необходимо знать и учитывать положение или утверждение общей экологии о всеобщей взаимосвязи живущих существ, то есть положение о биологических системах. Когда мы говорим о биологических системах разной степени сложности, вплоть до биосферы в целом, то как раз и имеем в виду, что все в природе взаимосвязано.

Что же это за связи? Самые разные, но главные в них - пищевые взаимосвязи, то есть пищевые цепи. Приведем схему пищевых цепей.

C

A  B  D  E  G  H (1)

F

На схеме (1) изображены пищевые взаимосвязи. В данном случае это понимается так. Вид B существует за счет вида A, используя его в пищу. Вид C существует за счет вида B, но в тоже время и вид D питается видом B. Вид E использует в пищу вид D и F, потому что он не монофаг, а полифаг. Создается очень сложная цепь взаимосвязей, потому что существует очень много животных, которые всеядны и едят не один вид, а несколько. В то же время один вид может служить пищей и для одних животных, и для других, и для третьих. Например, растения могут поедаться и взрослыми насекомыми, и личинками насекомых, и травоядными животными, и человеком. И создается очень сложная разветвленная цепь, охватывающая все виды растений, произрастающих на этой территории, и все виды животных. То есть, в целом, когда мы говорим о биологической системе, то имеем в виду, что в ней все взаимосвязано.

3. Общие следствия существования биологических систем

Из выше сказанного утверждения следует два общих следствия, которые мы сейчас и разберем:

1 – нельзя полностью уничтожать ни один местный вид;

2 – нельзя добавлять (за редким исключением) в местную биологическую систему чужие виды (введение новых видов называется интродукцией).

Рассмотрим оба эти следствия по вышеприведенной схеме.

Представим себе, что мы начинаем экспериментировать, не задумываясь о названных следствиях. Допустим, мы уничтожили из лучших побуждений вид G, потому что он нам вредит (есть же вредные животные, есть условно вредные). Вид этот местный. Спрашивается, что же будет с видом H и всеми за ним дальше расположенными в пищевой цепи? Вид Н лишился корма. Хорошо, если есть другая пища, а если он монофаг, то погибнет обязательно. Если мы резко уменьшим численность какого-то вида, то какие-то иные виды могут пострадать. Все виды, расположенные правее в пищевой цепи, могут просто выпасть.

Но это еще не единственное последствие. Возникает второй вопрос. Что же будет с видом E? Дело в том, что виды, находящиеся справа в пищевой цепи, являются регуляторами численности предшествующего вида. Например, есть зайцы, у них есть враги, которые регулируют численность зайцев. Представим, что врагов у них не стало. Чисто теоретически ожидается необычайно сильное размножение зайцев (в общем случае вида Е).

Таким образом, уничтожение одного вида грозит нарушением всей биологической системы. Во-первых, пострадают все виды, расположенные правее. Во-вторых, может катастрофически размножиться вид, находящийся перед этим видом (см. схем (1)).

Рассмотрим следующую ситуацию. Допустим, мы внесли (интродуцировали) в эту систему какой-то новый вид, например, вид G₁.

C

A  B  D  E  G  H (2)

F G₁

Такая интродукция сейчас происходит реально: из стран Нового Света в Европу, из Европы в Америку. Различие флоры и фауны между Америкой и Европой не такое, как, например, если бы мы ввезли каких-то существ с других звездных систем. Американские виды похожи на наши, похожи и в экологическом смысле, потому что и климат Северной Америки в целом похож на климат Европы и Азии. У нас сходный климат, сходные горные породы, сходный химический состав атмосферы, воды и прочее. Как бы ни разошлись виды, каких бы шуток эволюция ни делала, но по потребностям есть похожие виды и их можно выделить. И мы, как правило, вводим вид, похожий на наш и занимающий вполне определенную экологическую нишу.

Может ли такой вид у нас прижиться? Может. Но он должен чем-то питаться. Если он похож на вид G, то скорее всего будет использовать в пищу вид E. Но тогда получается, что появился новый конкурент - вид G₁. И аборигенный вид G может либо исчезнуть, либо резко сократиться в численности и опять же потянуть за собой все виды, расположенные правее, связанные с ним в пищевой цепи. Новый вид G₁ будет не только конкурировать в пищевом отношении, но и реально займет какую-то территорию. Например, вся поверхность Земли покрыта растительным покровом, и чтобы втиснуть какой-то новый вид растения, один из местных видов должен уступить. Даже в пещерах обитают какие-то животные, и любые новые виды должны потеснить там живущих. И если мы изначально не подумаем, кто кого может вытеснить впоследствии, то потом будем удивляться, почему это выпали ценные для нас виды.

Следует отметить еще одну особенность этой ситуации. У вида G, как правило, есть враги, потому что на земле у всех есть враги. На вершине эволюционного древа стоит только один вид, для которого нет врагов - это человек. Практически все виды имеют своих врагов, и эти враги регулируют их численность. А мы вдруг завозим вид, у которого регулятора нет. Если вид G₁ от бескормицы может начать питание с вида E, которого на его родине нет, то это вполне естественно. Но надеяться, что наш вид H “сойдет с ума” и начнет есть новый вид G₁, не стоит – для этого нет достаточных оснований. Обычно создается следующая ситуация. Новый вид G₁ теснит наш вид G и, кроме того, сам может катастрофически размножиться, потому что на новом месте он не имеет регулятора своей численности.