Стилистическая диагностика Индивидуальный синтаксис писателя

Если бы, скажем, в XIX или даже в начале XX в. кто-нибудь поставил вопрос, можно ли использовать математиче­ские методы при анализе художественного текста, то этот вопрос вызвал бы недоумение даже у самых образованных людей. Ныне же, благодаря обнаружению формальных прие­мов анализа текста, ситуация в корне изменилась. Строгие и точные методы изучения художественных текстов позволили найти в них свойства, которые было трудно заметить «нево­оруженным глазом». Ниже мы покажем, что рисунок дерева подчинения является формальной характеристикой индиви­дуальной манеры письма. Здесь синтаксис смыкается с другой областью исследования текста — со стилистикой. При этом литературоведа, занимающегося проблемами стиля, интере­суют прежде всего такие содержательные параметры, как сюжет, идейная направленность, характеры и поступки ге­роев, основная мысль произведения, тема и т. д.; а внимание лингвистов обращено на языковые средства выражения со­держательных характеристик, на «словесную ткань» произве­дения.

У искушенного читателя есть интуитивное представление о творческом почерке писателя. Такой читатель знает его излюбленные приемы и среди них типичные для данного писателя способы построения фраз, ритмику, акценты и т. д., т. е. индивидуальный синтаксис автора. Знание основных черт индивидуального синтаксиса может понадобиться и при ре­шении обратной задачи — по данному тексту определить, кто его автор. Эту задачу называют задачей атрибуции текста. Ее приходится решать историкам, литераторам, которым в руки попадает текст неизвестного автора, работникам литера­турных музеев, библиотекарям.

Основной гипотезой при формальном решении этой задачи служит предположение, что индивидуальный синтак­сический почерк отражается в изображении деревьев для структур наиболее типичных для автора фраз. Использование ЭВМ позволило лингвистам, опираясь на вероятностные и статистические методы анализа, по виду деревьев и их количе­ственным характеристикам устанавливать с большой досто­верностью, кто автор данного текста.

Перевод особенностей авторского стиля на формальный язык синтаксических деревьев

Покажем на примере творчества нескольких писателей, как на язык деревьев переводятся трудноуловимые и на первый взгляд неформализуемые особенности стиля, которые кладутся в основу стилистической диагностики.

Пушкинская, лермонтовская и гоголевская фразы — сходства и различия

Основная черта синтаксиса прозы А.Пушкина — ее ритмизованность и подчиненный ей лаконизм выражений. В прозаических произведениях Пушкина преобладают краткие фразы, часто встречаются нераспространенные предложения. Так, если взять «Капитанскую дочку», то для нее типичны расположенные деревья подчинения следующего вида:

Пушкинский текст в основном состоит из предложений, в которых не более 11 слов, а рисунки их деревьев либо симметричны, либо имеют длинный правый отросток. При этом даже для длинных фраз громоздкие деревья практически не возникают. Как мы видим, интуитивное ощущение про­зрачности пушкинской фразы соответствует строгому поня­тию синтаксической простоты.

Деревья лермонтовской прозаической фразы во многом похожи на пушкинские, хотя подсчеты показывают, что в среднем предложения у Лермонтова чуть-чуть длиннее и чуть-чуть сложнее. Впрочем, есть важное различие в рисунках деревьев, свойственных этим авторам. Ширина ветвления у корня дерева (см. рисунок) для фразы из «Героя нашего времени гораздо больше, чем для фразы из «Капитанской дочки». Это означает, что дерево лермонтовской фразы растет вширь, тогда как в пушкинской фразе оно растет вглубь. Большая ширина ветвления возникает вследствие того, что сказуемые в лермонтовской фразе подчиняют себе не только дополнения, но и разнообразные по структуре и значению обстоятельства. Из двух деревьев на рисунке первое более типично для Пушкина, а второе — для Лермонтова.

У Гоголя в «Вечерах на хуторе близ Диканьки» в стили­стической пестроте фраз встречаются не только короткие предложения. Здесь в большом количестве представлены предложения, длинные и сложные по структуре. Даже относи­тельно короткие предложения из 6—12 слов строятся у Гоголя весьма разнообразно: в его произведениях можно найти едва ли не любую теоретически возможную из данного числа слов конфигурацию ветвей дерева. В частности, наблюдается свое­образный тип структуры с многократными зигзагами, когда, спускаясь вниз по стрелкам, мы постоянно изменяем направ­ление движения (см. рисунок).