Криминология_Под ред Долговой А.И_Учебник_2005 3-е изд -912с

5. Половые эксцессы осужденных, выражающиеся в: а) сек­ суальных преступлениях (изнасилование, понуждение к дейст­ виям сексуального характера и др.); б) насильственных действи­ ях сексуального характера (сексуальные контакты между муж­ чинами, женщинами, иные действия сексуального характера, под которыми понимают удовлетворение половой потребности другими способами); в) проституции легальной, гомосексуаль­ ной.

6.Обращение с наркотическими или другими запрещенными веществами или предметами.

7.Особого внимания заслуживает так называемое массовое преступное поведение, особенно массовые побеги, массовые бес­ порядки. Криминологически значимы массовые эксцессы осуж­ денных: массовый отказ от приема пищи, массовый невыход на работу. Они могут свидетельствовать о нарушении закона в отно­ шении осужденных либо криминальной организационной дея­ тельности. Если не принимать соответствующих профилактиче­ ских мер, такие эксцессы способны перерастать в особо опасные групповые преступления.

Преступность сотрудников органов и учреждений, исполняющих уголовное наказание, включает преимущественно должностные пре­ ступления, а также связанные с незаконным оборотом наркотиков.

Структура такой преступности в начале XXI в. была следующей: злоупотребление должностными полномочиями (21,9%); превы­ шение должностных полномочий (10,9%); взяточничество (7,8%); присвоение и растрата, халатность (по 3,1%); «наркотические» преступления (21,8%); кражи (3,1%); против жизни и здоровья (3,1%); «транспортные» преступления (1,6%); и др.

Динамика пенитенциарной преступности в 1992—2003 гг. ха­ рактеризуется резким снижением абсолютного числа зарегистри­ рованных преступлений1 (табл. 115).

1 Во всех ИУ России совершалось в 1980—1990-х гг. от 1,5 до 5 тыс.

в среднем от 1,5 до 20 преступлений в зависимости от вида исправи­ тельного учреждения. В структуре преступности по всем ИУ в начале 1990-х гг. на первом месте находилось уклонение от отбывания наказа­ ния, куда были включены побеги из колоний-поселений, затем — побе­ ги из ИУ, на третьем — различные виды обращения с наркотическими веществами, на четвертом — причинение тяжкого вреда здоровью, на пятом — сопротивление представителям администрации, декриминализированное в новом УК РФ.

ния (11%); 4) против личности (9,4%); 5) против общественной безопасности и общественного порядка (3,13%).

Если в 1992 г. удельный вес побегов составлял 38,4%, то в 1997 г. он увеличился до 40%. В дальнейшем происходило его стабильное снижение до 22% в 2003 г.1

Изменения удельного веса и числа преступлений, предусмот­ ренных ст. 314 «Уклонение от отбывания лишения свободы» УК РФ, носили неоднозначный характер2. В 1997 г. их удельный вес составил 5,3%. В 2000 г. произошло сокращение рассматри­ ваемых преступлений до 94, но удельный вес составил значитель­ ную цифру — 9,4%. В 2003 г. наблюдалось резкое снижение чис-

1 Состояние преступности в ИУ, в том числе и побегов, зависит и от изменения законодательства. Изменение редакции ст. 188 УК РСФСР Законом РФ от 19 февраля 1993 г. № 4510-1 и признание оставления ко­ лонии-поселения уклонением от отбывания наказания резко изменило количественные показатели побегов в общей структуре преступности. Вступление в силу УК РФ повлекло изменение числа побегов в сторону увеличения в первую очередь из колоний-поселений.

2 Негативное воздействие на общее состояние преступности оказали имевшие место в 1995 г. 227 случаев невозвращения осужденных из пре­ доставленного им отпуска (удельный вес составил 6,3% от числа всех преступлений, совершенных в ИУ). В 1996 г. выявлено 235 случаев не­ возвращения из отпуска, что составляет 8,3% от общей массы зарегист­ рированной пенитенциарной преступности.

В течение последних 10 лет доля убийств (с покушениями) и причинения тяжкого вреда здоровью (в том числе повлекшего смерть потерпевшего) снизилась с 16,8% в общем количестве за­ регистрированных пенитенциарных преступлений осужденных в 1992 г. до 9,4% в 2002 г. и до 7% в 2003 г.

Удельный вес деяний, связанных с дезорганизацией деятель­ ности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, по сравнению с 1992 г. (1,2%) возрос до 3,3% —- в 1997 г. и до 4% — в 1998 г.1

Отмечается стабильный рост удельного веса наиболее опасных насильственных преступлений (убийство и причинение тяжкого вреда здоровью) с 8,3 до 10,4%. Снижение этого качественного по­ казателя до уровня 1995 г. произошло лишь в 2001 г., когда доля данных преступлений в структуре пенитенциарной преступности составила 8%. В 2003 г. на фоне некоторого снижения доли (до 21%) наиболее опасных насильственных преступлений, указанных выше, в структуре преступности мест лишения свободы наблюдал­ ся самый большой с 1997 г. рост доли дезорганизации деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, — до 13%.

Среди причин нынешнего положения дел с насильственной преступностью в местах лишения свободы необходимо назвать явно недостаточное использование в качестве меры предупреж­ дения тяжкой насильственной преступности норм УК РФ с так называемой двойной превенцией, среди которых особенно зна­ чимы ст. 119, ч. 2 ст. 115, ч. 2 ст. 116, ч. 2 ст. 321.

Несмотря на неоднократные указания ГУИН Минюста Рос­ сии по совершенствованию борьбы с тяжкими и особо тяжкими преступлениями против личности, руководители ИУ не предпри­ нимают необходимых мер для возбуждения уголовных дел по преступлениям небольшой и средней тяжести в целях предупре­ ждения более тяжких, не желая увеличивать общее количество зарегистрированных преступлений2.

1 Из них удельный вес таких деяний с насилием, не опасным для жизни или здоровья и опасным для жизни и здоровья, в 1997 г. составил 1,6%, а в 2001 г. этот показатель снизился до 0,8%. Однако в 2002 г. в структуре пенитенциарной преступности доля числа зарегистрирован­ ных преступленй осужденных, предусмотренных ст. 321 «Дезорганиза­ ция деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества» УК РФ, резко возросла — до 11%, а в 2003 г. она составила 13,6%.

2 Так, в 2002 г. количество возбужденных уголовных дел в ИК УИС по ч. 1 и ч. 2 ст. 213 УК РФ (хулиганство) снизилось по сравнению с 2001 г. на 38,7% (с 31 до 19), дезорганизации деятельности учреждений, квалифицируемых по ч. 1 и ч. 2 ст. 321 УК РФ, — на 20,2% (с 84 до 67). В ряде учреждений территориальных органов УИС установленные в ходе

При оценке статистических данных следует иметь в виду латентность значительной части пенитенциарной преступности. При этом можно говорить о «скрытой» латентности, когда пре­ ступления остаются неизвестными правоохранительным органам, и «скрываемой», когда преступления становятся известными пра­ воохранительным органам, но по разным причинам не находят должного отражения в статистике'.

В качестве причин существования латентной преступности в ИУ следует выделить трудность раскрытия определенных катего­ рий преступлений; сложность квалификации; пробелы в праве; недостаточную квалификацию сотрудников ИУ; нежелание огла­ ски интимных сторон жизни; малозначительность ущерба; не­ уверенность в неизбежности наказания преступника; особые взаимоотношения с преступником; боязнь угроз со стороны пре­ ступника; неблаговидное поведение потерпевшего; дефекты пра­ восознания и т. п.

Очень высокая латентность преступности в местах лишения свободы связана также с недостатками в системе оценки показа­ телей работы ИУ, когда чем больше преступлений регистрирует­ ся, тем ниже оценивается работа.

§ 2. Специфика детерминации и причинности

Существуют особенности социальной детерминации пенитен­ циарных преступлений. Кроме того, выделяются процессы в са­ мих исправительных учреждениях, продуцирующие преступле­ ния. Среди последних разграничиваются общие причины и усло­ вия преступности в местах лишения свободы, а также причины и условия пенитенциарного преступного поведения, действующие на уровне специфической социальной среды личности.

Если причинность рассматривать как взаимодействие соци­ альной среды (внешнего фактора) и личности (внутреннего фак­ тора), то следует отметить особую значимость последней в этом взаимодействии для понимания генезиса преступного поведения в местах лишения свободы.

оперативно-розыскных мероприятий факты преступлений не заверша­ ются принятием процессуальных решений в порядке ст. 144, 145 УПК РФ.

1 Исследуя преступность в местах лишения свободы, И. И. Карпец указывал на высокую степень се латентности. Регистрируется лишь не­ значительная часть преступлений (исключая убийство). Телесные повре­ ждения, даже тяжкие, нередко выдаются за несчастные случаи (см.: Кар­ пец И. И. Преступность: иллюзии и реальность. С. 286).

Любой поступок человека тесно связан с системой ценностей, представлений и привычек, свойственных ему. Сами же данные ценности, представления и привычки детерминированы нравами, сложившимися в характерной для данного человека среде1. Если исходить из того, что нравы преступной среды — это и есть ее суб­ культура2, то становится очевидным: последняя в местах лишения свободы и заключения под стражу способна оказывать максималь­ но разлагающее влияние на осужденных и подследственных.

В качестве внутреннего фактора обращает на себя внимание

мотивация преступного поведения, в том числе мотивация: поддержания престижа и завоевания авторитета среди осуж­

денных, переходящая в ряде случаев в насильственную, корыст­ ную и иную;

уклонения от исполнения уголовных наказаний; желания стать лидером, проявляющееся в стремлении проде­

монстрировать силу, навязать свою волю другим, используя пре­ жде всего свои организаторские способности (что может привес­ ти к совершению насильственных преступлений, хулиганству, организации групповых эксцессов и т. п.).

В основе процесса мотивации находятся потребности. У преступ­ ников в местах лишения свободы их удовлетворение нередко при­ обретает извращенный характер. В условиях лишения свободы у лица продолжает действовать потребность в половом общении. Однако ее удовлетворение ограничено условиями изоляции, одно­ полым составом осужденных, предоставлением определенного ко­ личества длительных свиданий (что, кстати, является внешними условиями половых извращений в ИУ). Вследствие этого на основе негативной ценностно-ориентационной направленности, крайне­ го примитивизма, цинизма и бездуховности осужденного эта есте­ ственная половая потребность может трансформироваться в ано­ мальную и привести к совершению ряда половых эксцессов в ИУ.

В характеристиках ценностных ориентации особое значение имеют:

отрицательный настрой на соблюдение режима (около двух третей привлеченных к уголовной ответственности — нарушите­ ли режима, причем большинство из них злостные);

негативное отношение к труду, выражающееся или в откры­ том отказе от работы, или в скрытом, когда осужденный выходит на работу, но фактически ничего не делает (например, 69,6% осужденных за убийство недобросовестно относились к труду).

1 См.: Кудрявцев В. Н. Преступность и нравы переходного общества. М, 2002. С. 19.

2 Там же. С. 104.

868 Раздел V. Отдельные виды преступности

Это связано с вынужденностью труда в местах лишения свободы, отсутствием в его содержании творческого начала и т. п.;

отрицательное отношение к общеобразовательному, а иногда и к профессиональному обучению, поскольку эти ценности связаны прежде всего со свободой, а нереальность ее получения в ближай­ шее время приводит к обесцениванию учебы (Г. Ф. Хохряков'), а также потому, что учеба воспринимается как вынужденная;

неприятие любых форм воспитательной работы, связанное прежде всего с ее формальным и неумелым проведением. В част­ ности, любой воспитатель, особенно в ИУ, должен обладать ора­ торским искусством;

лояльное отношение к осужденным, вновь совершающим пре­ ступления в местах лишения свободы, если этот тип преступного поведения соответствует обычаям, традициям преступной среды; принятие и соблюдение принципов преступной субкультуры.

В местах лишения свободы большое значение имеет также от­ ношение осужденных к таким ценностям, как свобода, справед­ ливость, наказание, нормы уголовного права и т. п.

Особенности психофизиологического и психологического харак­ теристик осужденных, вновь совершающих преступления в ИУ, воздействуют на: а) скорость протекания криминогенной мотива­ ции; б) адекватность восприятия ситуации, самого себя; в) адек­ ватность реагирования на ситуацию.

Чаще всего совершению преступлений осужденными в условиях изоляции способствуют следующие факторы:

1) значительное число осужденных имеют те или иные психи­ ческие расстройства, не исключающие вменяемости (неврасте­ ния, истерия, психастения, олигофрения в легкой степени, пси­ хозы, психопатии, органическое поражение центральной нервной системы). По данным А. В. Кислякова, около 75% осужденных за совершенные преступления в ИУ имели психические аномалии. Эти отклонения существенно уменьшают способность осужден­ ного контролировать свое поведение, ведут к резкому снижению интеллекта и волевых качеств, а также затрудняют, хотя не ис­ ключают полностью, мыслительный процесс и волю лица во вре­ мя совершения им преступления. Именно поэтому психические аномалии способствуют совершению осужденными преступлений и правонарушений. Например, А. Я. Марков и А. Н. Водобуев в 1982 г. установили наличие психопатических отклонений у всех лиц, совершивших побеги;

1 См.: Хохряков Г. Ф. Криминология. М„ 1999. С. 295-349. См. так­ же: Хохряков Г. Ф., Саркисов Г. С. Преступления осужденных: их причи­ ны и предупреждение. Ереван, 1987.

преступников в колонии или тюрьме — повышенный самокон­ троль, которые наряду с организаторскими способностями со­ действуют формированию лидерства, организации и совершению тщательно подготовленных, как правило, тяжких преступлений в условиях изоляции, а потому трудно раскрываемых.

Кроме того, особую роль играют различные психические состоя­ ния, как специфические для осужденных (тоска, уныние, угне­ тенность и т. п.), так и общие, типичные, например фрустрационные, стрессовые, аффективные, а также состояние опьянения и др., кратковременно протекающие, проявляющиеся непосред­ ственно в момент совершения преступления, обычно усиливаю­ щие проявление относительно устойчивых свойств.

Заслуживает внимательного изучения и социальная среда осуж­ денных. В ней весьма значимо наличие конфликтной кримино­ генной ситуации — длительное состояние конфликтных отноше­ ний, по меньшей мере, между двумя сторонами, направленное на причинение возрастающего вреда общественным отношениям.

Под конфликтной криминогенной ситуацией в местах лише­ ния свободы следует понимать относительно длительное, напря­ женное состояние обостряющихся отношений между субъектами, выражающееся в возрастании степени тяжести повторяющихся и окончательно, одноактно, неразрешаемых конфликтов и в фор­ мировании негативно-эмоциональной установки друг к другу. Это конфликтное состояние1 дает себя знать в колониях не толь­ ко при совершении насильственных преступлений, связанных так или иначе с причинением физического вреда лицам, но и ко­ рыстных, при совершении побегов и др.

Структуру любой криминогенной ситуации образуют обычно субъекты, объекты, содержание, методы, стадии.

Субъектами конфликтной криминогенной ситуации являются чаще всего противостоящие друг другу стороны взаимодействия:

а) с одной стороны — группа осужденных, с другой — адми­ нистрация ИУ, с третьей — враждебная ей иная группа осужден­ ных, т. е. различные виды межгрупповых ситуаций;

б) с обеих сторон по одному осужденному, т. е. диадические межличностные ситуации; либо конфликтная ситуация между осужденным, с одной стороны, и сотрудником ИУ — с другой;

в) с одной стороны — осужденный, а с другой — группа осуж­ денных.

1 Под конфликтом обычно понимается одноразовое столкновение между субъектами в форме ссоры, драки, скандала и т. п.