Особенности расследодвания преступлений / Aktualnye_problemy_rassledovania_prestupleniy_Chast_2_2013

технической. В соответствии с предложениями, разработанными применительно к особенностям процессов информатизации того времени, в компьютерно-технической экспертизе были выделены аппаратно-компьютерная экспертиза, программно-компьютерная экспертиза, информационно-компьютерная экспертиза (данных), компьютерно-сетевая экспертиза. Указанная классификация в течение многих лет помогала развитию компьютерно-технической экспертизы, ориентировала на решение ее актуальных проблем, подтверждением чего стало формирование научной школы в области компьютернотехнической экспертизы1.

Вместе с тем стремительное развитие сферы информатизации за прошедшие годы привело к изменениям информационных технологий, которые объективно снизили востребованность в аппаратно-

1 Россинская Е.Р., Усов А.И. Судебная компьютерно-техническая экспертиза. М., 2001; Усов А.И. Судебно-экспертное исследование компьютерных средств

исистем: Основы методического обеспечения: учеб. пособие / под ред. Е.Р. Россинской. М., 2003; Усов А.И. Концептуальные основы судебной компьютерно-технической экспертизы: дис. … докт. юрид. наук. М., 2002; Вехов В.Б. Криминалистическое учение о компьютерной информации и средствах ее обработки: дис. ... докт. юрид. наук. Волгоград, 2008; Гортинский А.В. Теоретические и методические основы криминалистической диагностики

иидентификации компьютерных печатающих устройств матричного типа: дис.

... канд. юрид. наук. Саратов, 2000; Яковлев А.Н. Теоретические и методические основы экспертного исследования документов на машинных магнитных носителях информации: дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2000; Кукарникова Т.Э. Электронный документ в уголовном процессе и криминалистике: дис. … канд. юрид. наук. Воронеж, 2003; Васильев А.А. Судебная аппаратно-компьютерная экспертиза: правовые, организационные и методические аспекты: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003; Иванов Н.А. Теоретические и методические основы комплексной судебной компьютернотехнической экспертизы и судебно-технической экспертизы документов: дис. … канд. юрид. наук. М., 2005; Краснова Л.Б. Компьютерные объекты в уголовном процессе и криминалистике: дис. ... канд. юрид. наук. Воронеж, 2005; Семикаленова А.И. Судебная программно-компьютерная экспертиза по уголовным делам: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005; Хатунцев Н.А. Теоретические и методические основы судебной компьютерно-технической экспертизы при разрешении споров хозяйствующих субъектов: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006; Костин П.В. Исследование машинных носителей информации, используемых при совершении преступлений в сфере экономики: дис. … канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2007; Давлетов Б.К. Научные основы становления и развития судебно-экспертных исследований компьютерных систем: дис. ... канд. юрид. наук. Челябинск, 2008; Агибалов В.Ю. Виртуальные следы в криминалистике и уголовном процессе: дис. ... канд. юрид. наук. Воронеж, 2010 и др.

411

компьютерной, программно-компьютерной экспертизах, информационно-компьютерной экспертизе (данных) именно как отдельных видах компьютерно-технической экспертизы. Наиболее востребованные задачи, которые предполагалось решать в рамках этих экспертиз, стали успешно решаться базовой компьютерно-технической экспертизой, чему в немалой степени способствовало внедрение в экспертные подразделения ведомств современных экспертных аппаратно-программных комплексов, быстро нивелировавших намечавшееся различие в средствах и методах решения экспертных задач, что когда-то послужило одной из предпосылок к разработке упомянутой выше классификации компьютерно-технической экспертизы.

Насколько устойчивой к этим изменениям оказалась западная классификация экспертиз, соотносимых с отечественным аналогом – компьютерно-технической экспертизой? В существенно большей степени.

Так компьютерная экспертиза (computer forensics), к объектам которой отнесены все типы компьютеров (от серверов до встроенных систем), все виды носителей цифровой информации (накопители на жестких магнитных дисках, компакт-диски, устройства флэш-памяти), электронные документы (в криминалистическом аспекте этого термина), виртуальные объекты любого вида (например, сайты), попрежнему решает весь спектр типовых экспертных задач и находится в развитии, сопровождаемом разработкой программного инструментария и методик его применения в отношении новых устройств, носителей информации, информационных технологий, не давая пока объективных оснований для видового деления.

Экспертиза баз данных (database forensics) решает задачи восстановления информации баз данных на логическом уровне, ее интерпретации, объяснения действий, производимых с базой данных в некоторое время, и иные задачи. Объектом этой экспертизы выступает как собственно информационное содержимое баз данных, так и служебная техническая информация о них – метаданные. С учетом состоявшегося перехода к идеологии распределенных баз данных специфика решаемых задач, методов, программного инструментария предопределяет целесообразность выделения этой экспертизы в самостоятельный вид.

Экспертиза мобильных устройств (mobile device forensics) является сегодня наиболее востребованной и решает задачи восстановления данных на электронных носителях информации мобильных устройств, их интерпретации, извлечения смс-сообщений, журнала звонков, адресной книги, цифровых фотографий, аудио-, видеозаписей, данных

412

геопозиционирования и иных данных, которые обрабатываются современными мобильными устройствами. Объектом этой экспертизы выступают мобильные телефоны, планшеты и информация на их носителях. В связи с тем, что мировое сообщество одновременно пользуется мобильными устройствами, имеющими большое количество вариантов реализации аппаратно-программных платформ и операционных систем, жизнеспособность экспертизы мобильных устройств как самостоятельного вида экспертизы подтверждается ежедневной экспертной практикой.

Проблемным является быстрое внедрение в экспертную практику экспертизы компьютерной сети (network forensics) без ее дополнительной адаптации к требованиям уголовно-процессуального законодательства и иных нормативных правовых актов. Объектом этой экспертизы выступает как специфическое сетевое оборудование, так и сетевой трафик (передаваемая по сети информация), но некоторые решаемые задачи, такие как перехват и сохранение передаваемых по сети данных, их интерпретация, объяснение состояния сети в некоторое время, потенциально подпадают под критерии оперативнорозыскных мероприятий (например, снятие информации с технических каналов связи, контроль почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений и т.д.) и связанные с ними ограничения. Вместе с тем, перспектива развития экспертизы компьютерной сети нами оценивается как благоприятная, поскольку имеющиеся ограничения возможно учесть, получая судебное решение на производство определенных технических действий, а отдельные задачи этой экспертизы можно решать, корректно и точно трактуя уже имеющиеся правовые нормы (например, определяющие порядок получения информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами, и не регулирующие порядок получения аналогичной информации о соединениях пользователей, не имеющих правовой статус абонентов, предусмотренный ст. 186.1 УПК РФ).

Проведенный анализ развития отечественной компьютернотехнической экспертизы и зарубежной экспертизы цифровых устройств (digital forensics) позволил принять решение о поэтапном развитии направления исследования цифровой информации в экспертно-криминалистических подразделениях СК России.

На первом, интеграционном этапе, экспертно-криминалистические отделы укомплектовываются специалистами, которые с момента назначения на должность начинают специализироваться в исследованиях компьютерной техники или мобильных устройств. По достижении определенной интенсивности поступления материалов, в отделах создаются отделения исследования цифровой информации и

413

отделения исследования мобильных устройств.

На втором этапе, разделения компетенций, отделения исследования цифровой информации и отделения исследования мобильных устройств реорганизуются в самостоятельные отделы, фактически специализирующиеся на производстве компьютерных экспертиз (computer forensics) и экспертиз мобильных устройств (mobile device forensics) соответственно.

Более чем двухлетний эксперимент по такому разделению компетенций, проводимый в Главном управлении криминалистики СК России, показал эффективность нового подхода. Оснащение новейшими аппаратно-программными комплексами, ориентированными на исследование компьютерных или мобильных устройств, подбор взаимно дополняющего друг друга программного инструментария, позволяющего существенно расширить перечень решаемых задач, адаптация зарубежных методик производства экспертиз, использующих уникальные возможности импортного экспертного программного инструментария, привели к существенному расширению возможностей экспертного направления, повышению качества и уменьшению сроков производства экспертиз, решению уникальных экспертных задач, ранее не реализуемых в экспертных подразделениях ведомств.

Примером одной из таких задач является использование технологии «чип-офф» извлечения информации из микросхем памяти поврежденных мобильных устройств, которая предполагает выпаивание микросхемы памяти, считывание с нее информационного содержимого (получение дампа памяти), разбор этого дампа памяти специализированными программными средствами, интерпретацию полученных результатов и их преобразование в вид, понятный участникам уголовного судопроизводства. При этом даже в условиях определенного уровня повреждений самой микросхемы памяти возможно восстановить ее работоспособность, что существенно расширяет границы применимости технологии.

С.П. Яковлев

Актуальные проблемы расследования преступлений и пути их решений

Приоритетным направлением деятельности следственных органов ФСКН России является расследование тяжких и особо тяжких групповых преступлений, выявление, прежде всего, следственным путем признаков организованной преступной деятельности, маршрутов

414

контрабандного ввоза наркотиков в нашу страну и способов легализации (отмывания) полученных наркодоходов.

За 2012 г. ФСКН расследовано и направлено в суды почти 30 тыс. уголовных дел о более чем 50 тыс. преступлений в сфере НОН, 7% из которых относятся именно к категории тяжких и особо тяжких.

Одной из проблем в расследовании преступлений остается возможность компактного и легко воспринимаемого описания доказательств в обвинительном заключении. Особенно в случае привлечения к уголовной ответственности нескольких обвиняемых или инкриминирования значительного числа эпизодов преступной деятельности. Почему нельзя поступать так, как делают, например, судьи при вынесении приговора, объединяя в группы доказательства и описывая действия сразу нескольких участников событий?

Сегодня же в обвинительном заключении доказательства должны быть приведены и многократно повторены в отдельности по каждому обвиняемому и по каждому эпизоду. Как результат – по многоэпизодным и многофигурантным уголовным делам, в особенности о преступлениях, совершенных преступными сообществами, многотомное обвинительное заключение по объему порой превышает объемы уголовного дела.

Так, по уголовному делу по обвинению 39 обвиняемых – членов преступного сообщества Судакова-Старостина количество копий обвинительного заключения, предназначенных для вручения обвиняемым и защитникам, составило более 3,5 тыс. томов и для их транспортировки использовались 2 многотонных грузовых автомобиля. А если обвиняемые иностранцы, все это еще подлежит переводу на несколько языков.

В ряде зарубежных правовых систем допускается вручение подсудимому официального обвинения в электронной версии с предоставлением доступа к компьютеру. Тем более, что уголовнопроцессуальный кодекс уже предоставляет возможность фотографирования (то есть переноса на цифровой электронный носитель) материалов уголовного дела при ознакомлении в порядке ст. 217 УПК РФ. Что если подумать над подобным способом решения данной проблемы.

Для ФСКН этот вопрос особенно актуален, учитывая, что следователями Службы направляются в суды более половины от всех оконченных правоохранительными органами России уголовных дел по ст. 210 УК РФ. В 2012 г., в частности, в суд направлено 63 дела о деятельности преступных сообществ. Кроме того, ФСКН расследовано более 80 процентов наркопреступлений, совершенных в организованных формах, от расследованных в сфере НОН всеми

415

правоохранительными органами России.

Такие результаты, безусловно, достигаются путем значительного сосредоточения сил и средств следственных подразделений во взаимодействии с оперативными и экспертными подразделениями.

По данной категории уголовных дел об организованной наркопреступности материалы ОРД имеют большое значение. Однако, отсутствие четко сформулированных требований о допустимости оперативных результатов в уголовном процессе в УПК России (ст. 86 и 89) и в Законе «Об оперативно-розыскной деятельности» приводит к тому, что в отдельных случаях материалы ОРД исключаются из доказывания (как, например, аудиозапись опроса оперативными сотрудниками задержанного, проведенного в отсутствие адвоката и без разъяснения процессуальных прав подозреваемому, результаты «проверочной закупки», проведенной в отсутствие посторонних лиц (условно именуемых «понятыми»).

Либо из-за перестраховки отдельных оперативников выхолащивается сам оперативный характер мероприятий, а порой и вовсе делается невозможным сбор в рамках оперативной разработки и доследственной проверки материалов, которые впоследствии могут иметь доказательственное значение по уголовному делу. Так, разный подход правоприменителей, прокуроров и судов к отнесению ОРМ «обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств» к гласному либо к негласному мероприятию приводит к разночтениям, касающимся права органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность производить изъятие в рамках указанного ОРМ документов, предметов и материалов. Нет единообразия в решении вопроса: кто должен рассекречивать постановление суда о проведении ОРМ «прослушивание телефонных переговоров» в случае принятия решения о передаче результатов ОРД следователю.

Целью наркопреступности является, в конечном итоге, достижение максимального экономического эффекта. А затем незаконно полученные денежные средства вновь вкладываются в расширение преступной деятельности. Возможность ликвидации экономической основы наркобизнеса напрямую зависит от результативности борьбы с легализацией доходов, полученных в результате совершения наркопреступлений. И успешной эта борьба будет только в том случае, если будет опираться на эффективное законодательство. Правовой инструментарий борьбы с «отмыванием» преступных доходов нуждается в срочном совершенствовании.

Как показывает практика, лица, непосредственно совершившие предикатное преступление, преступные доходы в основном легализуют

416

в размерах значительно ниже 6 млн. рублей, что не позволяет привлечь их к уголовной ответственности за такие деяния, несмотря на общественную опасность их действий.

В этой связи Росфинмониторингом при активном участии ФСКН России разработан проект федерального закона, которым предлагаются новые редакции ст. 174 и 174.1 УК РФ, предусматривающие, в частности, наступление уголовной ответственности за совершение операций и других сделок с денежными средствами или иным имуществом, в крупном размере – от 600 тыс. руб., особо крупном – превышающим 6 млн. руб. На сегодняшний день законопроект принят Государственной Думой в первом чтении. Но и в случае его принятия останутся проблемы с установлением и доказыванием умысла направленного на придания видимости законности полученных от наркоторговли денежных средств. В тоже время, в юридических кругах пока еще идет дискуссия о возможности криминализации действий по простому распоряжению средствами, полученными от сбыта наркотиков. Такой способ борьбы с наркобизнесом существует, например в Великобритании, где государство адекватно реагирует на случаи вливания в экономику наркодоходов.

Не однозначно оценивается и предложение вернуться к институту конфискации имущества, как к одному из видов наказания за преступления, связанные с наркотиками. Хотя такие меры могли бы не только реально подорвать экономическую базу наркопреступности, но и имели бы серьезное профилактическое воздействие на тех, кто собирается заняться наркобизнесом на профессиональной основе.

Сегодня о катастрофической ситуации с наркотизацией общества свидетельствует даже такой факт, что каждое пятое уголовное дело, рассмотренное в судах России в 2012 г., было связано с наркотиками. Только по основной квалификации ежегодно за незаконный оборот наркотиков осуждается более 100 тыс. человек, значительная часть из них сами являются наркопотребителями. С учетом латентного характера наркопреступности реальная численность лиц, совершающих наркопреступления, в десятки и сотни раз больше.

К этому следует прибавить лиц, осужденных за совершение мелких краж и грабежей (как правило, дамских сумочек, мобильных телефонов, товаров с витрин супермаркетов), которые совершаются наркозависимыми с целью получить средства для приобретения наркотиков (таких лиц по ст. 158 и 161 УК РФ в прошлом году в России осуждено почти 300 тыс. человек).

Еще 150 тыс. каждый год привлекается к административной ответственности за правонарушения, связанные с наркотиками.

По результатам же проведенного в 2013 г. наркомониторинга в

417

стране насчитывается боле 2,5 млн. лиц, регулярно потребляющих наркотики. А опыт их потребления имеют 8 млн.

При этом на учете с диагнозом «наркомания» в наркодиспансерах, по данным Минздрава России, состоит чуть более 600 тыс. человек. Причем те, кто напрямую связан с наркопреступностью, страдающие наркотической зависимостью – не попадают в сферу системы здравоохранения, осуществляющей наркологическую помощь. Они известны правоохранительным органам и судам, но не специалистам – наркологам. Тем самым наркопотребители даже в случае привлечения к ответственности возвращаются в преступный круговорот, социально заражая пристрастием к наркотикам людей из своего окружения, создавая предпосылки к криминальному поведению и у них.

Однако только лишь полицейскими мерами прервать самовоспроизводящуюся связь наркомании и наркопреступности невозможно.

Всоответствии со ст. 18 УИК РФ, к лицам, осужденным к реальным срокам, применяется обязательное лечение от наркозависимости. Статья 73 УПК РФ позволяет возлагать дополнительную обязанность пройти курс лечения от наркомании и медико-социальную реабилитацию при условном осуждении.

Вразвитие механизмов правового побуждения к отказу от наркотиков ФСКН России решается задача разработки дополнительной системы мер, направленных на формирование у наркопотребителей мотивации к лечению от наркомании и прохождению комплекса реабилитационных процедур. Одна из таких мер – введение в 2012 г. в законодательство норм, обеспечивающих предоставление отсрочки исполнения наказания лицам, впервые совершившим преступления небольшой и средней тяжести в сфере незаконного оборота наркотиков

истрадающим наркоманией, изъявившим добровольное желание пройти лечение и медико-социальную реабилитацию.

Механизмы введены, прежде всего, в УК РФ новой ст. 82.1, согласно которой указанным лицам, изъявившим желание добровольно пройти лечение от наркомании, суд может отсрочить отбывание наказания в виде лишения свободы до окончания курса лечения, но не более чем на пять лет.

Внастоящее время механизм, предусмотренный данной нормой, запущен. Есть и первые положительные результаты – в 2012 г. почти 100 человек направлены судами на такое лечение. Практика различна – имеют место как отказы от прохождения лечения и реабилитации, так

ипримеры успешного их прохождения. Причем положительных примеров значительно больше. Опыт нарабатывается и можно констатировать, что в настоящий момент институт альтернативного

418

лечения и избавления от наркопотребления работоспособен и перспективен.

ФСКН России разработан и внесен в Государственную Думу РФ проект федерального закона, который предусматривает дополнительную обязанность прохождения лечения для наркозависимых, осужденных судами к иным мерам наказания.

Данная инициатива, в случае её принятия, равно как и уже внесенные в УК изменения, потребуют некоторой перестройки организации расследования уголовных дел.

До 2003 г. лицам, совершившим преступление и признанным нуждающимися в лечении от алкоголизма или наркомании в соответствии с п. «г» ст. 97 УК РФ применялись принудительные меры медицинского характера. Еще раньше, в соответствии со ст. 39 УК РСФСР совершение преступления лицом, находящимся в состоянии опьянения, в том числе наркотического, признавалось обстоятельством, отягчающим ответственность. Соответственно, применительно к обоим случаям, в ходе предварительного следствия обязательно назначалась судебная наркологическая экспертиза.

Спринятием нового УК и последующим внесением в него изменений, исключивших названные положения, при наличии оснований проводится освидетельствование на предмет установления у задержанного наркотического опьянения, и лишь в исключительных случаях назначается наркологическая экспертиза.

Сучетом введения в УК РФ новых норм, с целью обеспечения возможности принятия судом обоснованного решения о направлении наркопотребителей на обязательное лечение от наркомании и прохождения комплексных реабилитационных процедур видится необходимым обязательное проведение судебной наркологической экспертизы в каждом случае, когда имеются основания полагать, что подозреваемый или обвиняемый потребляет наркотики. В связи с чем предполагается внести соответствующее дополнение в ст. 196 УПК РФ. По указанной категории уголовных дел проведение экспертизы должно стать обязательным.

Кроме того, придется не только вернуться к практике проведения экспертиз на предмет определения степени наркотического опьянения, психического или физического состояния подозреваемого или обвиняемого, но также экспертным путем устанавливать необходимость прохождения лечебных процедур и медико-социальной реабилитации и их сроков.

Перечисленная система правовых мер в сочетании с медицинскими, социальными и, безусловно, контрольными, способна обеспечить должное воздействие на наркопотребителей в целях побуждения их к

419

отказу от наркотиков.

Совершенствование уголовно-процессуального законодательства и выработка единых подходов в правоприменении – важнейшие рычаги в повышении эффективности работы правоохранительных органов РФ в целом, и только объединив общие усилия, можно добиться успехов в решении возникающих в следственной деятельности проблем.

420