Особенности расследодвания преступлений / Aktualnye_problemy_rassledovania_prestupleniy_Chast_2_2013

возникает сомнение…». А.В. Ленский и Ю.К. Якимович в своих исследованиях подчёркивают, что судебно-психиатрическая экспертиза должна быть назначена сразу же после того, как появились сомнения в психическом состоянии лица, в отношении которого ведется производство о применении принудительных мер медицинского характера1.

При возникновении сомнений у следователя и суда в психической полноценности лица во время совершения запрещённого уголовным законом деяния или после его совершения в обязательном порядке должная быть назначена и проведена судебно-психиатрическая экспертиза. В противном случае можно говорить о нарушении прав и законных интересов подозреваемого обвиняемого, что недопустимо, так как ставит под вопрос законность всего уголовного судопроизводства. Еще В.П. Сербский отмечал: «Обязательное испытание подсудимых, относительно которых возникает сомнение в их психическом здоровье, внесло бы то однообразие, которое так желательно при обсуждении вопроса о невменяемости и которое только одно может дать прочную уверенность, что правосудие употребляет все находящиеся в его распоряжении средства для возможно полного раскрытия истины»2.

Однако одних лишь сомнений следователя недостаточно для назначения и проведения судебно-психиатрической экспертизы, они должны быть подкреплены определёнными фактическими данными, не основанными на догадках. «Вопрос об основаниях судебнопсихиатрической экспертизы в процессе расследования и судебного разбирательства дел приобретает большое практическое значение»3 в связи с необходимостью с одной стороны не допустить необоснованного назначения судебно-психиатрической экспертизы, что влечёт за собой затягивание процессуальных сроков, нарушая права и законные интересы участников уголовного судопроизводства. С другой же стороны неправомерный и беспочвенный отказ в назначении проведения судебно-психиатрической экспертизы может привести не только к нарушению прав лица, страдающего психическим расстройством, но и к незаконному осуждению невиновного.

1Ленский А.В. Якимович Ю.К. Производство по применению принудительных мер медицинского характера. М., 1999. С. 31.

2Сербский В.П. О судебно-психиатрической экспертизе. Приват-доцента Московского университета В.П. Сербского / Труды V Съезда Общества русских врачей в память Н.И. Пирогова (Санкт-Петербург, 4.03.1984). С. 10.

3Боброва И., Метелица Ю., Шишков С. Основания для назначения судебнопсихиатрической экспертизы по уголовным делам // Соц. Законность. 1986. №

2.С. 48.

331

В 55% изученных уголовных дел сроки предварительного расследования продлевались в связи с необходимостью производства судебно-психиатрической экспертизы, при этом по каждому второму делу с момента появления оснований для назначения экспертизы прошло более 10 дней, а по каждому пятому – более двадцати.

На наш взгляд, вызвать у следователя сомнения в психической полноценности лица и стать поводом для проведения дальнейшей работы по установлению наличия или отсутствия у лица психического расстройства, могут послужить следующие факторы:

1)материалы уголовного дела, указывающие на возможность или наличие психического заболевания у лица (справки из психоневрологических диспансеров о нахождении лица на учёте или обращении за помощью, сообщение близкими родственниками, защитником о получении лицом черепно-мозговых травм, перенесённых мозговых заболеваниях в прошлом, задержках в развитии, фактах обращения за психиатрической помощью в диспансеры или специализированные частные клиники, данные трудовой и военно-психиатрической экспертизы об инвалидности или негодности к военной службе по состоянию психического здоровья и др.);

2)материалы уголовного дела и поведение лица, свидетельствующие о странностях в его поведении как до совершения общественно опасного деяния, во время его совершения, так и при производстве по уголовному делу (протоколы следственных действий

сучастием подозреваемого (обвиняемого), показания свидетелей совершённого деяния, показания родственников и друзей о необычном поведении лица и т.д.);

3)внешний вид и одежда лица;

4)необычный безмотивный характер совершённого лицом деяния или его тяжесть (убийство с особой жестокостью, серия безмотивных убийств, убийство с расчленением трупа или удалением каких-либо органов, насильственные преступления);

6)место совершения запрещённого уголовным законом деяния (парк, оживлённая улица, магазин и другие места большого скопления людей);

7)сведения об обучении во вспомогательной школе, высокой частоте психических заболеваний среди родственников, о странностях поведения в семье, быту, на производстве, попытках самоубийства.

Данные, свидетельствующие о возможном психическом расстройстве лица, в юридической литературе предлагают

классифицировать на сведения, носящие определённый и

332

неопределённый характер1. К сведениям, носящим определённый характер относительно психического расстройства лица, совершившего общественно опасное деяние, относят заявления родственников лица о наличии у него психических заболеваний, о прохождении лечения в психиатрическом стационаре, наблюдении у районного психиатра, справки из медицинских учреждений. Неопределённый характер, по мнению данных авторов, носят сведения, основывающиеся на отрывочных фактах странного поведения обвиняемого при тех или иных жизненных обстоятельствах. Подобную классификацию предлагает С.Н. Шишков, разделяя основания на условные и безусловные2.

Основания для назначения судебно-психиатрической экспертизы можно также классифицировать на процессуальные и материальные (фактические). При этом, рассмотренные нами выше основания будут являться материальными (фактическими). На вопрос о том, какие основания нужно считать процессуальными существуют различные точки зрения.

Так, В.Н. Махов предлагает процессуальным основанием для назначения судебной экспертизы считать потребность следователя в привлечении знаний незаинтересованных в исходе уголовного дела сведущих лиц для исследования и оценки вещественных доказательств, предметов, документов, а также живых лиц в целях получения ответов на поставленные в постановлении о назначении экспертизы вопросы3. По мнению А.С. Захарова процессуальным основанием для назначения судебно-психиатрической экспертизы является тождество между имеющимися материальными (фактическими) основаниями и основанием для обязательного назначения судебно-психиатрической экспертизы, содержащимся в п. 3 ст. 196 УПК РФ, установленное лицом, в производстве которого находится уголовное дело4. Другие авторы фактическим основанием считают потребность в психических знаниях, а юридическим – процессуальный документ (постановление,

1Тетерин Б.С., Трошкин Е.З. Возбуждение и расследование уголовных дел.

Мн., 2001. С. 209.

2Шишков С.Н. Доказывание психических расстройств в советском уголовном процессе: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 1984. С. 6.

3Комментарий к Федеральному закону «О государственной судебноэкспертной деятельности в Российской Федерации» / под ред. В.П. Кашепова.

М., 2003. С. 70.

4Захаров А.С. Производство предварительного следствия по уголовным делам об общественно опасных деяниях невменяемых: дис. … канд. юрид. наук. М., 2009. С. 173.

333

определение)1.

На наш взгляд, процессуальным основанием назначения судебнопсихиатрической экспертизы можно считать вывод лица, осуществляющего производство по уголовному делу, о необходимости привлечения знаний экспертов-психиатров, после оценки собранных по уголовному делу сведений, свидетельствующих о наличии психического расстройства у подозреваемого (обвиняемого).

Результаты судебно-психиатрической экспертизы во многом зависят от полноты и качества, собранных следователем материалов, как уголовного дела, так и медицинской документации. Поэтому судебно-психиатрическая экспертиза должна быть тщательно подготовлена следователем. При направлении подозреваемого (обвиняемого) на экспертизу в распоряжение экспертов должны быть предоставлены материалы уголовного дела, содержащие показания самого подэкспертного, его родственников, друзей, знакомых, соседей, свидетелей и очевидцев совершённого им запрещённого уголовным законом деяния, амбулаторные и стационарные истории болезней как с места жительства, из психоневрологических диспансеров, так и с мест прохождения лечения, характеризующий материал, заключения ранее проводившихся военно-врачебных, врачебно-трудовых и судебнопсихиатрических экспертиз и др. Только совокупность всех документов и материалов уголовного дела подтверждают обоснованность назначения экспертизы, а также дают возможность экспертам-психиатрам правильно и объективно оценить все обстоятельства произошедшего и прийти к достоверным выводам.

Большинство следователей правильно понимают свои задачи и в распоряжение экспертов-психиатров представляют материалы, необходимые и достаточные для дачи заключения. Некоторые же следователи собирают материалы не в полном объёме, что зачастую приводит к отсрочке проведения экспертизы и затягиванию процессуальных сроков. Об этом свидетельствуют и данные проведенного нами анкетирования экспертов-психиатров. Так 22 из 27 опрошенных указали, что их не удовлетворяет полнота представленных для исследования материалов.

Далеко не всеми органами следствия выясняется сколько раз, в каких психиатрических больницах находился на лечении подозреваемый (обвиняемый), каков характер оказываемого лечения (принудительное или на общих основаниях), когда и как он был оттуда выписан (по инициативе органов здравоохранения или по требованию

1 Руководство по судебной психиатрии / под ред. А.А. Ткаченко. М., 2012. С.

54-59.

334

больного, его родственников). В 15% заключений такие сведения экспертами были получены от подэкспертного.

В25% изученных дел, несмотря на наличие справки из психиатрического диспансера, медицинских документов о заболеваниях лица, совершившего общественно опасное деяние, для производства экспертизы предоставлено не было. В 5% случаях в делах имелись справки из медицинских учреждений, однако сведений

отом, как они там оказались не было.

Вотношении 95% лиц, не установлено имеются ли у них родственники, страдающие или страдавшие душевными болезнями. Между тем, эти данные имеют не последнее значение для достоверного заключения экспертов.

В93% случаев для проведения судебно-психиатрической экспертизы не предоставляются истории болезни МСЧ СИЗО.

Только по 55% дел следователями было выяснено посещали ли подозреваемые (обвиняемые) диспансер добровольно и лечились ли амбулаторным путём, хотя данное обстоятельство имеет важное значение при решении вопроса о том, следует ли помещать лицо, в отношении которого ведётся производство о применении принудительных мер медицинского характера, на принудительное стационарное лечение.

Внекоторых случаях (5% уголовных дел) родные и близкие не допрашивались о поведении лица до совершения им общественно опасного деяния.

Встречались уголовные дела, в которых сведения, послужившие основанием для сомнения в психической полноценности лица, совершившего общественно опасное деяние, указывались только в постановлении о назначении судебно-психиатрической экспертизы.

Выбирая момент для назначения судебно-психиатрической экспертизы, следователь всегда должен знать, имеются ли налицо все материалы, необходимые эксперту для ответа на вопросы, по которым ему предстоит дать заключение. Следует помнить, что достоверность и обоснованность заключения судебно-психиатрической экспертизы зависит не только от квалификации экспертов, её проводящих, но и от полноты и качества материалов, предоставленных в их распоряжение.

335

А. В. Сучков

Проблемы методики расследования профессиональных преступлений медицинских работников при исполнении ими своих профессиональных (должностных) обязанностей

С появлением профессии врача и становлением медицины как отдельной отрасли деятельности возникла проблема взаимоотношения врача и пациента, которая на протяжении веков не теряла своей актуальности.

Начиная с 90-х гг. ХХ века в России формируется сфера платной, то есть основанной на договорных отношениях, медицины. В связи с чем, проблема взаимоотношения медицинских работников и пациентов еще больше обострилась.

Всвою очередь это привело к тому, что на сегодняшний день в современной России остро стоит вопрос правового регулирования взаимоотношений, возникающих между медицинскими работниками и пациентами.

Несмотря на сложную ситуацию, сложившуюся в российском законодательстве относительно уголовно-правовой оценки преступных действий медицинских работников при осуществлении ими профессиональной деятельности теоретические и практические продвижения в этом направлении благодаря деятельности Ю.Д. Сергеева налицо.

Так, в современной российской уголовно-правовой науке данная

проблема официально была поднята именно Ю.Д. Сергеевым и С.В. Ерофеев еще в 1998 г.1

К сожалению, Прокуратура РФ, как государственный орган,

надзирающий за исполнением закона, обратила на эту проблему свое внимание слишком поздно2.

Входе проведенного автором исследования, основные положения и

1 Сергеев Ю.Д., Ерофеев С.В. Ятрогенная паталогия – актуальная судебномедицинская проблема // Судебно-медицинская экспертиза. 1998. № 1. С. 5.

2 Так, в своей статье «Защита прав граждан на медицинскую помощь» сотрудница НИИ Академии Генеральной прокуратуры РФ Ф. Шерегова обоснованно указала, что «при проверках прокуроры устанавливают неединичные факты смерти пациентов по вине медицинских работников в результате оказания некачественной медицинской помощи. Зафиксированы факты поборов с пациентов за оказание бесплатной медицинской помощи» / Шерегова Ф. Защита прав граждан на медицинскую помощь // Законность,

2009. № 2. С. 57-59.

336

выводы которого нашли свое отражение в 19 научных публикациях1, был получен ответ на вопрос: «Почему уголовные дела в отношении медицинских работников, совершивших профессиональные преступления при исполнении своих трудовых функций, в основной своей массе не возбуждаются, а возбужденные уголовные дела в большинстве своем не имеют «судебной перспективы?». Причины, на наш взгляд, в следующем:

1)в российском материальном праве отсутствует законодательно определенное понятие профессионального преступления, совершенного медицинскими работниками при исполнении трудовой функции. Это приводит к тому, что в российской уголовнопроцессуальной науке отсутствует четко сформулированный предмет доказывания по данной категории уголовных дел;

2)отсутствуют общеобязательные, имеющие императивный характер стандарты (правила) диагностирования и лечения отдельных заболеваний;

3)в российской криминалистической науке отсутствие положений, указанных в пп. 1, 2 привело к тому, что до настоящего времени отсутствовала методика расследования профессиональных преступлений, совершенных медицинскими работниками;

4)при расследовании указанной категории уголовных дел, с целью

1 Сучков А.В. Правовые проблемы взаимоотношения медицинских работников и пациентов при совершении медиками профессиональных правонарушений // Вятский медицинский вестник. 2008. № 3-4. С. 77-80; Он же. Проблемы доказывания профессиональных преступлений, совершенных медицинскими работниками // «Черные дыры» в российском законодательстве. 2009. № 5. С. 125-129; Он же. Проблемы назначения и проведения судебно-медицинских экспертиз, при расследовании профессиональных преступлений, совершенных медицинскими работниками // Медицинское право. 2010. № 3(31). С. 39-43; Он же. Анализ дефиниций понятия «врачебная ошибка» с целью формулирования определения «профессиональные преступления медицинских работников» // Медицинское право. 2010. № 5 (33). С. 45-49; Он же. Анализ дефиниций понятия «ятрогения», как цель формулирования определения «профессиональные преступления медицинских работников» и установления обстоятельств, подлежащих доказыванию // Медицинское право. 2010. № 6(34). С. 45-47; Он же. О предмете доказывания по профессиональным преступлениям, совершенным медицинскими работниками // Медицинское право. 2011. № 3(37). С. 31-35; Он же. Анализ постановлений следователей и определений судей о назначении судебно-медицинских экспертиз по уголовным делам, возбужденным в отношении медицинских работников за совершение ими профессиональных преступлений (по архивным материалам БСМЭ Кировской области и Ленинского районного суда г. Кирова) // Медицинское право. 2012. № 3(43). С. 38-43.

337

объективного установления обстоятельств происшедшего, и получением достаточной доказательственной базы о виновности или невиновности медицинского работника, необходимо возбуждать уголовные дела при наличии повода или (и) основания для возбуждения уголовного дела без проведения доследственной проверки, предусмотренной законодателем в порядке ст. 144 УПК РФ в том объеме, в котором она проводится в современных условиях и представляет собой «непроцессуальную форму расследования»1, ведущую к безвозвратной утрате доказательственной базы уже на стадии возбуждения уголовного дела;

5)заключения эксперта (комиссии экспертов) СМЭ, данные по итогам проведенного исследования относительно установления причинно-следственной связи между деянием медицинского работника

ивредным результатом, не может иметь силу «главного» доказательства, в связи с чем целесообразно более широко использовать для производства исследований и дачи заключений заключения и показания специалистов (врачей), не являющихся врачами-экспертами БСМЭ;

6)необходимо внести изменения в действующий УПК РФ, с целью установления возможности назначения судебной экспертизы по данной категории дел на стадии возбуждения уголовного дела;

7)необходимо внести изменения в действующий УПК РФ с целью определения порядка назначения и производства исследования специалистом узкой специализации.

Решению проблемы расследования профессиональных преступлений медицинских работников при исполнении ими своих профессиональных (должностных) обязанностей, по мнению автора, будет способствовать повсеместное использование на практике разработанной частной методики расследования уголовных дел данной категории и внедренной как в учебный процесс Волго-Вятского института (филиала) университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА), так

ив практическую деятельность УМВД России по Архангельской области2.

1 Маслов И., Новиков А. Нерешенные проблемы стадии возбуждения уголовного дела при рассмотрении сообщений о налоговых преступлениях // Уголовное право. 2011. № 5. С. 85-90.

2 Сучков А.В. Методика рассмотрения сообщений и расследования уголовных дел о совершении медицинскими работниками профессиональных преступлений, совершенных при осуществлении ими профессиональных (должностных) обязанностей: практическое пособие. Киров, 2012.

338

П.Г. Сычёв

Дифференцированный порядок судопроизводства по уголовным делам о преступлениях в сфере экономической

ипредпринимательской деятельности – за и против

Встатье «О наших экономических задачах», опубликованной 30.01.2012 в газете «Ведомости», В.В. Путин, на тот момент кандидат на должность Президента Российской Федерации, указал следующее: «Исключить из уголовного законодательства все рудименты советского правосознания, все зацепки, которые позволяют делать из хозяйственного спора уголовное дело на одного из участников».

Нет сомнений, что слова Президента относятся к весьма специфичной и крайне политизированной сфере процессуальной деятельности – досудебному производству по уголовным делам об экономических преступлениях. И, во-вторых, эти слова подчёркиваю необходимость совершенствования данной сферы деятельности, а именно – искоренения из неё так называемого коррупционного компонента.

Начиная с 2009 г., российский законодатель неустанно трудится над этой проблемой. Принято как минимум пять законодательных актов (они приведены ниже) в области уголовного и уголовнопроцессуального права, регулирующих расследование преступлений данной категории. Круто снижены санкции за совершение преступлений в сфере экономической деятельности, введён категорический запрет на заключение под стражу субъектов предпринимательской деятельности (за определённым исключением, которое, увы, постепенно превращается в общее правило – но об этом позже), и даже адаптирован к российскому законодательству такой зарубежный институт как «процессуальная трансакция», то есть внесение в национальный бюджет кратной суммы причиненного ущерба или незаконно извлечённого дохода в обмен на прекращение уголовного преследования.

Но, «воз и поныне там». Не прекращается, а точнее увеличивается поток жалоб со стороны предпринимателей, подвергшихся необоснованным процессуальным репрессиям, основная из которых – необоснованное возбуждение уголовного дела. Не цель настоящей публикации – отделение зёрен от плевел. Но, тем не менее, очевидно, что никогда в истории человечества усиление наказания не влекло снижения роста преступности, равно как и смягчение наказания не обуславливало снижение числа «несправедливо обиженных». В этой ситуации нельзя не вспомнить слова молодого Ленина, сказанные в

339

ответ на казнь старшего брата, бросившего бомбу в царя, о необходимости идти другим путём.

Цель публикации совершенно другая. Дело в том, что либерализуя законодательство в сфере экономики, законодатель (сам, очевидно, того не желая) принял такое количество специальных процессуальных норм, что фактически создал дифференцированный порядок производства по делам о преступлениях в сфере экономической и предпринимательской деятельности.

Справедливости ради, следует признать, что дифференциация уголовного судопроизводства – объективный, неизбежный и имеющий мировую тенденцию процесс. Наличие дифференцированных порядков судопроизводства – признак юрисдикции, отвечающей требованиям или, как сейчас говорят, вызовам времени, обладающей полным набором инструментария, который позволяет наиболее оптимально, экономно и оперативно (в разумные сроки) решать задачи уголовного процесса.

С.С. Цыганенко утверждает: «Дифференциация – одно из направлений развития уголовно-процессуального права, представляющего собой специфический метод правового выражения в уголовно-процессуальной форме материально-правовых и процессуальных условий деятельности его субъектов. Её применение ведёт к структуризации процессуальных отношений в виде комплекса различающихся свойствами и положением процессуальных порядков (производств по уголовному делу)»1.

При этом любой дифференцированный порядок следует рассматривать в неразрывной связи с отличающимся сравнительной стабильностью общим и единым для всех правоохранительных и судебных органов порядком судопроизводства. Д.П. Великий полагает: «Дифференциацию уголовно-процессуальной формы следует понимать как возможность в рамках единой судебной системы, единого уголовно-процессуального законодательства, основываясь на единых принципах, решать единые задачи различными способами»2.

Анализируя внесение в ст. 140 УПК ч. 1.1, определяющей материалы налоговой инспекции как исключительный повод к возбуждению уголовного дела о налоговом преступлении, профессор М.Т. Аширбекова и А.С. Омарова указывают: «Его регламентация суть дальнейшее продвижение уголовной политики в сфере контроля

1 Цыганенко С.С. Общий и дифференцированный порядки уголовного судопроизводства: автореф. дис. … докт. юрид. наук. СПб., 2004. С. 7.

2 Великий Д.П. Единство и дифференциация уголовно-процессуальной формы: История, современность, перспективы: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2001. С. 9.

340