- •К. Мангейм Диагноз нашего времени.
- •Монтень Предисловие
- •II. Третий путь: воинствующая демократия
- •III. Стратегическая ситуация
- •Глава II. Кризис оценок
- •I. Противоположные философские системы
- •II. Противоречия в понимании причин нашего духовного кризиса
- •III. Некоторые социологические факторы, нарушающие процедуру оценки в современном обществе
- •IV. Смысл демократического планирования в области оценок
- •Глава III Проблема молодежи в современном обществе
- •I. Социологическая функция молодежи в обществе
- •II. Особая функция молодежи в Англии в настоящее время
- •III.Основные выводы
- •Глава IV. Образование, социология и проблемы общественного сознания
- •I. Меняющиеся черты современной практики образования19
- •II. Некоторые причины, вызывающие необходимость социологической интеграции в образовании
- •III. Роль социологии в обществе воинствующей демократии
- •Глава V.
- •I. Социологический подход к образованию
- •II. Индивидуальное приспособление и групповые потребности
- •III. Проблема группового анализа
- •Глава VI. Групповая стратегия нацизма
- •I. Систематическая дезорганизация общества45
- •II. Воздействие на индивида
- •III. «Новый порядок»
- •IV. Воспитание новых лидеров
- •Глава VII. К новой социальной философии:
- •Часть I. Христианство в век планирования
- •1) Христианство на распутье: солидаризироваться с массами или с правящим меньшинством?
- •2) Почему эпоха либерализма могла обходиться без религии. Необходимость духовной интеграции в плановом обществе
- •3) Католицизм, протестантизм и плановый демократический порядок
- •4) Смысл религиозных и моральных рекомендаций при демократическом плановом порядке
- •5) Тенденция к этике, формулирующей правильные модели поведения более позитивно, чем в предшествующую эпоху
- •6) Напряженность между ограниченным личным миром и плановым социальным порядком
- •7) Этические нормы подлежат проверке в тех конкретных социальных условиях, в которых они должны действовать
- •8) Может ли социология, представляющая собой в высшей степени секуляризованный подход к проблемам человеческой жизни, сотрудничать с теологической мыслью?
- •9) Концепция христианских архетипов
- •Часть II. Христианские ценности и изменение среды
- •1) Метод исторической реинтерпретации. Преходящие и постоянные элементы идеи прогресса
- •2) Планирование и религиозный опыт
- •3) Смысл планирования ради свободы в случае религиозного опыта
- •4) Четыре основные сферы религиозного опыта
- •5) Проблема архаичного и псевдорелигиозного опыта
- •6) Оценка и парадигматический опыт61
- •7) Социологический смысл парадигматического опыта
- •8) Резюме. Новые проблемы.
- •9) Экономические аспекты возникающей социальной структуры
- •10) Возникающая социальная структура, проблема власти и социального контроля
- •11) Характер совместных усилий, необходимых для понимания перехода от непланируемого общества к планируемому
- •12) Анализ некоторых конкретных проблем, подлежащих переоценке
- •1. Общая этика
- •2. Этика личных отношений
- •3. Этика организованных отношений
III. Проблема группового анализа
И, наконец, я хочу сказать несколько слов о том, как общество может помочь индивиду в его приспособлении. На ранних стадиях своего развития помощь, которую оказывало общество своим неимущим членам, была материальной. Милосердие носило чисто внешний характер. И лишь психология, и в особенности психоанализ, акцентировали внимание на субъективном аспекте приспособления. Признав это, я вовсе не считаю индивидуальную помощь, предлагаемую психоаналитическим методом, последним словом социального и психологического приспособления. Я скорее склонен думать, что мы приближаемся к эпохе, в которой некоторые формы коллективного приспособления станут такими же важными, как приспособление индивидуальное. С этой точки зрения психоанализ, придающий главное значение отношениям между индивидом и психоаналитиком, представляет собой лишь одну из многих возможностей психологического лечения. Недостаток чисто индивидуального подхода состоит в том, что пациент оторван от социального окружения, поскольку лечение происходит в приемной врача, не являющейся частью его нормального окружения. Психоаналитик должен полагаться главным образом на результаты самоанализа и самоприспособления, которые не составляют неотъемлемой части повседневной жизни пациента. Далее, психоаналитический подход не учитывает должным образом все социальное и культурное окружение, которое очень часто оказывается конечной причиной невротических симптомов.
Этот чисто индивидуалистический подход - симптом либеральной эры и обладает как ее преимуществами, так и односторонностью. Как мы уже видели, либеральный подход к решению проблем человека и общества всегда предполагал отрыв индивида от социального окружения. Рассматривая причины и методы лечения случаев психологической неадаптивности и неврозов, он недооценивал действие крупных социальных сил. И хотя мы понимаем ограниченность психоанализа, это
[491]
не означает, что мы отвергаем его. Напротив, терапевтические отношения между двумя индивидами часто незаменимы для лечения пациента. Однако мы хотим подчеркнуть тот факт, что психоаналитическое приспособление не может решить всех проблем. Надо искать другие формы и применять их наряду с психоанализом. Я назвал эти коллективные формы приспособления социальным или групповым анализом. Социальный анализ рассматривает каждый индивидуальный случай не только в связи с семейными обстоятельствами, но и в контексте социальных институтов. В то же время социальный анализ более сознательно использует взаимодействие между группами. Такой подход постепенно приводит к контролю непосредственной окружающей среды и более широкого окружения, причем равное внимание уделяется как культурным, так и материальным элементам. Поскольку такие тенденции никогда не появляются изолированно, а всегда одновременно, я хотел бы обратить внимание на отдельные попытки, которые находятся сейчас в экспериментальной стадии. Очевидно, не будет ошибкой предсказание о том, что общество, руководствующееся все более научными принципами, в будущем использует их.
1. Первый эксперимент коллективного приспособления представляет собой модификацию психоаналитического метода в применении к малым группам. Подобного рода эксперименты осуществлялись вначале в палатах клиник для душевнобольных, где надо было найти методы лечения большого количества пациентов при небольшом штате медицинского персонала. Вместо индивидуального анализа была сделана попытка произвести анализ ситуации в небольших группах. Психоаналитик начинал с обсуждения различных типов психологически неадекватного приспособления. Чем больше он работал, тем яснее становилось, что результатом является улучшение состояния больных. Оказалось, что пациенты с большим энтузиазмом обсуждают свои недуги в малых группах. Эксперимент показал, что результаты лечения зависят главным образом от способности аналитика использовать должным образом эмоциональную напряженность в группе и направить ее в терапевтическое русло. Групповая дискуссия имела положительный эффект еще и потому, что помогала некоторым пациентам установить контакт с аналитиком. Несколько лет назад Луи Вендер29 прочитал доклад в Нью-йоркском неврологическом обществе, в котором детально описал этот эксперимент, и показал, в частности, что сопротивление пациентов в группе иногда бывает слабее, чем при индивидуальном анализе. Причина этого заключается, по-видимому, в том, что невротические симптомы и различные формы неадаптивности в этих случаях описываются без соотнесения их с конкретным индивидом. Таким образом,
[492]
пациент учится распознавать свои симптомы у других людей и лишь позднее связывает их с собой.
Этот эксперимент ни в коем случае не следует рассматривать как метод, заменяющий психоанализ, а также судить о нем по критериям психоанализа. Он представляет собой нечто совершенно иное, являясь в трудных случаях не столько радикальным лечением, сколько попыткой привести в движение механизм анализа, дав ему толчок. Правильный подход к этому эксперименту и его последователям возможен лишь в том случае, если понять, насколько велика сфера неисследованных методов, пытающихся использовать позитивные аспекты группового влияния. Давайте обратимся к исследованию группового поведения Трешером30. В нем утверждается, что подростка, члена криминальной группы, невозможно изменить с помощью обучения и различных увещеваний, т. е. методами индивидуального подхода. Зато можно добиться некоторого успеха в его .приспособляемости, если обращаться с ним как с членом его банды, придав ей новое социально полезное назначение. Подросток изменяется тогда не индивидуально, а как член группы; таким образом, неизведанные силы группового взаимодействия превратятся в сильное средство воспитания.
2. Метод Эйкхорна31 - другая форма группового приспособления. В своей работе с детьми Эйкхорн до встречи с ребенком устанавливает контакт с родителями для того, чтобы, наблюдая их поведение, найти возможные источники невротических симптомов у ребенка. Его лечение и воспитание сосредоточено не столько на индивиде, сколько на невротических факторах в семье; он пытается воздействовать как на родителей, так и на ребенка. Конечно, Эйкхорн понимает, что его метод не может заменить индивидуальный анализ, который при необходимости также должен быть использован, но лишь обращает внимание на то, что в большинстве случаев анализ приспособляемости эмоциональных констелляций в семье оказывается достаточным. Это очевидно ведет к контролю над окружением, которое включает не только материальные, но и эмоциональные и интеллектуальные факторы.
3. Если мы установили, что неврозы можно лечить, контролируя напряжение, возникающее в окружении индивида, то надо признать, что эта среда представляет собой не только ближайшее окружение - семью, соседей или профессиональные связи, являющиеся источником психологического давления. Духовный климат общества в целом может быть источником невыносимой напряженности для индивида. Здесь я хочу привлечь внимание читателя к той новой отрасли знания, которая называется анализом идеологии. Под идеологией мы понимаем такую интерпретацию ситуаций, которая
[493]
не является результатом конкретного опыта, а представляет своего рода искаженное знание его и попытку скрыть истинную ситуацию и воздействовать на индивида с помощью принуждения. Существование идеологии было впервые замечено в политике32. Обсуждая проблемы с фанатиками-коммунистами, фашистами или даже демократами, мы вдруг чувствуем, что они применяют не эмпирический подход, а скорее защищают свои взгляды с помощью предвзятого мышления.
Однако идеология не сводится лишь к политике. Практически нет ни одной сферы жизни, которая не была бы, как показал Шилдер33, окутана идеологией. Возьмем, к примеру, такие вопросы, как отношения между полами, любовь и секс, или вопросы продвижения по общественной лестнице и карьеру34 , или же наше традиционное отношение к деньгам. Эти вопросы либо не обсуждаются публично, либо обволакиваются условностями и предрассудками. Мы же знаем, что когда какой-то вопрос исключается из общественной дискуссии, он становится источником неврозов и напряженности.
Поскольку большинство идеологий не изобретены индивидом, а навязаны ему обществом и обычно глубоко коренятся в подсознании, они с трудом поддаются вытеснению. Наблюдения показывают, что действуют сильные защитные механизмы, опасные тем, что формы коллективного страха, коллективной вины и коллективной ненависти не только препятствуют межгрупповому общению, но и вызывают неврозы у индивидов. Нам постепенно становится ясно, что нельзя избавиться от большинства невротических симптомов путем изолированного лечения индивидов или изменения условий в малых группах, таких, как семья или соседская община. Пока не будет предпринято широкомасштабное наступление на защитные механизмы с помощью средств образования, пропаганды и социальной работы, отравленная духовная атмосфера целой нации будет всегда сильнее, чем здоровый индивид или малая группа. Пока это не будет сделано, маниакальные формы общественной идеологии будут оставаться камнем преткновения для образования и сводить на нет работу по просвещению отдельной личности. Станет необходимым всеобщее введение новой формы обучения. Чтобы осуществилась' конструктивная работа, нужно сломать защитные механизмы. Это можно сделать, лишь обнажив скрытые источники идеологии и показав их связь с неосознанными мотивами и скрытыми интересами. Необходимо обратить внимание на то, что все мы подвержены действию каких-то защитных механизмов и что они представляют главное препятствие на пути рационального разрешения наших проблем. Лишь когда индивид готов к самоанализу, можно переходить к логическим аргументам, показывая, что идеологии крайне непоследовательны или
[494]
скрывают под пустыми символами проблемы, на которые индивид закрывает глаза. На семинарах и лекциях мне часто кажется, что именно такой идеологический анализ социальных и психологических факторов не только расширяет кругозор, но и постепенно меняет отношение аудитории и вызывает своего рода катарсис. Недавно психиатр Шилдер35 попытался применить метод идеологического анализа и обнаружил его чрезвычайную плодотворность в подготовке к психоаналитическому лечению или групповому приспособлению. И тем не менее было бы ошибочным утверждать, что этот метод может заменить психоанализ. Он выполняет совершенно иную функцию в терапевтическом приспособлении. Во-первых, он позволяет более осознанно использовать силы социальной стимуляции для совершенствования человека, чем это делалось ранее. Так, новая форма анализа непосредственно обращена ко всей группе, т. е. к людям, находящимся в особой обстановке, в которой одна и та же сила, ложно направленная, порождала идеологии и душевные расстройства. Кстати, я вовсе не признаю существования мистического единства, называемого «групповым сознанием». Без сомнения существует зло, которое возникает и может быть устранено лишь в таких социальных формах, в которых групповое взаимодействие и массированная атака на сознание многих устраняют сопротивление. Я уверен, что каждый из нас в какое-то время испытал подобный опыт коллективного облегчения, посетив хорошо организованный митинг, посвященный реформам в области секса, или другое коллективное просветительское мероприятие. Будучи анонимным членом аудитории, индивиду легче избавиться от определенных предрассудков, которые тяжелым бременем лежат на его сознании, чем если бы их надо было обсуждать персонально. Более того, как уже правильно отмечалось, у индивида внезапно исчезает чувство изоляции в тех случаях, когда он замечает, что не только его одного мучает чувство вины и что он разделяет его с большинством своих коллег.
С учетом этого опыта в совершенно ином свете предстает развитие последних десятилетий. Процесс, начавшийся в XVII и XVIII вв. и известный как эпоха Просвещения, представляет собой не только новое направление идей, но и серию попыток нового вида группового анализа. Мы не должны винить пионеров этого нового направления за их стремление устранить с помощью разума психологические камни преткновения. Я поставил бы целительную силу разума даже выше коллективного действия. Я делаю это сознательно, потому что сейчас модно думать, что последние события в Германии и других странах доказали, что массы способны лишь к иррациональным подходам и эмоциональному сумасбродству. Я не
[495]
отрицаю возможности злоупотребления массовыми эмоциями именно таким образом. Однако прежде чем согласиться на такое презрительное отношение к массам, я предлагаю провести тщательный анализ конкретных случаев, как исторических, так и современных, где умелое разрешение проблем привело к просвещению и групповому катарсису. Мы часто являемся свидетелями борьбы масс за просветительские идеалы, мы знаем также немало примеров стремления масс к образованию. Возможно, зло коренится не в самих людях, а в отсутствии доброй воли у элиты, которая не хочет помочь им, а также в нашем незнании возможных методов (борьбы с ним) и их различных реакций на отдельного индивида. Исключительное сосредоточение на индивиде ведет к полному игнорированию того социального окружения, в котором живет человек. Подобно тому как ребенок по-разному ведет себя в семье, в комнате для игры, в группе детей, также и различные институты по-разному реагируют на поведение и самовыражение индивидов.
4. Мы должны не только практически научиться наилучшим образом использовать силы массового взаимодействия, но и учитывать другую тенденцию в развитии социальной мысли. Четкое разграничение между группой и толпой показывает, что такие психологи, как Лебон и его последователи, очень ошибались, называя любое объединение людей толпой или массой. Такой подход характерен для элиты прошлого, которая не верила в современное общество лишь потому, что новые группы претендовали на место в цивилизации. Наиболее интересно такой подход представлен в исследовании Ортеги-и-Гассета «Восстание масс»36, которое страдает тем же недостатком. Отождествляя растущее число членов общества с массами, эти мыслители только препятствуют добросовестному анализу разных возможных форм групповой интеграции. Далеко не всякое скопление людей является толпой или массой. Важно отметить, что группы, имеющие определенные функции и внутреннюю согласованность, не снижают, а повышают духовный уровень своих членов, тогда как дезинтеграция личности обычно соответствует дезинтеграции общества.
Задача будущего состоит поэтому в том, чтобы провести ясное различие между формами групповой интеграции и точно установить, как они влияют на сознание членов группы. Ценные эксперимены уже проводились в Америке, России и других странах; они показывают, в частности, как работа в группе влияет на достижения индивида37.
В этой связи было проведено изучение школьного класса как социальной группы с особыми возможностями38. Здесь очень важно понять всю значимость работы в группе.
[496]
Установление сотрудничества, распределение риска и ответственности - важный фактор развития личности в рамках социальной модели. Новизна Arbeitsschule39 состоит в сознательном использовании работы в группе для стимуляции развития личности. Кроме того, игра в работу и другие игры имеют не только образовательную ценность, но и вызывают своего рода катарсис. Как было справедливо замечено40, они имеют тот же эффект, что и сны, так как дают выход подавленным инстинктам и разобщающим идеям. Преимущество игр состоит также и в том, что они могут быть в различной степени индивидуальными или рассчитанными на сотрудничество. Так, в Древней Греции игры носили преимущественно индивидуальный характер, тогда как английские национальные игры с самого начала отличались сильным духом общности и сотрудничества41. Надо ли говорить о том, что фашистская концепция игр подразумевала их военную модель?
Итак, теоретический анализ и эмпирические наблюдения показывают, что первые результаты превращения неорганизованных масс в институционализированные группы ведут к выработке у индивида «институционального поведения»42. Однако это лишь первый шаг. Поскольку группы должны выполнять разные функции, между ними возникают большие расхождения. Это сказывается на способе их сочленения, соединения, что, в свою очередь, влияет на уровень менталитета их членов и вызывает у них различные реакции43. И наконец, существуют не только различия между массой и группой; но и, соответственно, между массовым и групповым лидером44 . Важной психологической и социологической проблемой будущего является организация масс и толпы в различные группы, каждая из которых оказывает свое воспитательное воздействие на формирование личности.
Рассмотрим в связи с этим задачи образования и новой социальной службы. Социальный работник, например, находится в выигрышном положении по отношению к своему пациенту. Он встречается с ним не только в конторе или приемной, а имеет доступ к семье и всему социальному окружению. Более того, он служит «связующим звеном» между конкретными ситуациями в обществе и нашей общей социальной политикой. Он может контролировать как супер-Эго индивида, так и коллективное общественное мнение. Одним словом, он может координировать социальные изменения как в индивидуальном приспособлении, так и в коллективных потребностях.
Как мы уже видели, недостатки психоаналитического подхода вытекают из того факта, что он обращен лишь к самому индивиду. Поэтому он не в состоянии справиться с порочным кругом. С одной стороны, индивиды детерминированы обществом, с другой - общество состоит из индивидов. Для
[497]
образования и социальной работы выход заключается в координированном наступлении на индивидов и общество.
Несмотря на то что новые тенденции и психологические методы, упомянутые в данном исследовании, находятся в зачаточном состоянии, весьма вероятно, что они получат развитие, и новые коллективные потребности будут контролироваться тщательным размышлением и экспериментом. Подобно тому как юридическое законодательство выросло из нравов и обычного права, так и табу, регулирующие наши обычаи, должны будут выдержать испытание научной проверкой.
Накопив конкретный опыт, мы будем знать, как эти нормы действуют в различных ситуациях и насколько велико несовпадение индивидуального приспособления с существующими коллективными потребностями. Знание факторов, препятствующих индивидуальному приспособлению, и коллективных потребностей, основанных на функциональных потребностях общества в целом, постепенно приведет нас к необходимости изменить наш моральный кодекс. На долю педагогов и представителей новой социальной службы выпала особая роль: они стоят как бы на перекрестке, откуда им видно, как функционируют психика индивида и общество. Более чем кто-либо другой они в состоянии связать возрождение человека с возрождением общества.