133

Эвтаназия: мнение врачей с.Ю. Быкова, б.Г.Юдин, л.В.Ясная

//Человек №2, 1994, с. 147-151

(Быкова Светлана Юрьевна – аспирантка МГУ, Юдин Борис Григорьевич – доктор философских наук, зав. сектором биоэтики Института человека РАН, Ясная Людмила Вадимовна – научный сотрудник Института социологии РАН.)

В 1991-1992 годах финским Институтом гигиены труда и Институтом социологии РАН проводилось исследование на те­му «Профессиональные и семейные роли врачей». Респонден­ты (316 московских врачей, представлявших различные про­фессионально-медицинские категории) ответили на обширную анкету, в том числе на вопросы из области биомедицинской этики. Одна из наиболее спорных проблем в данной обла­сти - эвтаназия, т. е. добровольная безболезненная смерть безнадежно больного пациента. Дискуссии по этому поводу имели место на страницах ряда центральных периодических изданий, в других средствах массовой информации, но со­циологический опрос, выявляющий отношение врачей к упо­мянутой проблеме, в нашей стране проводился, пожалуй, впервые.

Прежде чем обратиться к полученным результатам, отме­тим, что в отечественных пособиях по медицинской деонтоло­гии эвтаназия расценивается резко отрицательно, а законода­тельство запрещает подобную практику. Впрочем, врачам, ви­димо, довольно часто приходится прекращать жизнеподдерживающее лечение или выписывать из больницы безнадежно больных, но поскольку законодательный запрет формулирует­ся в самом общем виде, он не может действовать как «работа­ющая» правовая норма.

Учитывая сказанное, было бы некорректно спрашивать ре­спондентов о том, доводилось ли им на практике прибегать к эвтаназии. Поэтому вопрос звучал так: «Считаете ли вы допу­стимой эвтаназию?» Предлагались следующие варианты отве­та: «Да, если этого желает пациент»; «В исключительных слу­чаях»; «Ни при каких обстоятельствах»; «Никогда об этом не думал (а)».

Свыше 10% респондентов на поставленный вопрос не отве­тили, причем наибольшая доля среди них приходится на пред­ставителей старших возрастных групп, а также гинекологов и терапевтов (15-20%). Если приплюсовать к их числу тех, кто выбрал последний вариант ответа, то окажется, что поч­ти половина опрошенных не захотела или не смогла выра­зить определенного мнения. Конечно, окончательный вывод можно сделать только после дополнительных исследований, но все же, по-видимому, для многих врачей данная проблема неизвестна. Впрочем, не исключено, что какая-то часть опра­шиваемых сочла этот вопрос чересчур расплывчатым и пото­му проигнорировала его.

Тот факт, что чаще других отвечали «Никогда об этом не думал (а)» врачи в возрасте 41-50 и 51-65 лет (соответст­венно 51,5 и 44,8%), опровергает предположение, согласно которому именно они, как обладающие большим профессио­нальным опытом, должны были бы если не сталкиваться с проблемой эвтаназии в собственной практике, то, по крайней мере, больше остальных задумываться над ней. Видимо, здесь, действует другая тенденция, затрагивающая, прежде всего мо­лодые поколения,- происходит смена ценностных установок, характерных для профессионального сознания медиков.

Хотя число тех, кто не захотел или не смог выразить сво­его отношения к возможности добровольной смерти безнадеж­но больного пациента, повторим, достаточно ощутимо, тем не менее свыше 40% ответивших на вопрос (и более 35% всех респондентов) считают, что, вопреки официально провозгла­шенным юридическим и этическим нормам, эвтаназия в ка­ких-то ситуациях допустима. И здесь прослеживается та же закономерность - доля выбравших первый и второй варианты ответов превалирует среди врачей в возрасте 21-30 лет (49%), а в более старших возрастных категориях убывает. Это еще одно подтверждение упомянутой выше тенденции и, кроме того, как нам кажется, свидетельство меньшей степени интернализации профессиональных стандартов у молодых ме­диков.

Правомерно ли истолковывать эту тенденцию как проявле­ние отказа от патерналистских установок в отношении к па­циентам и перехода к соблюдению такого принципа современ­ной биомедицинской этики, как уважение их автономии? Да­лее речь об этом пойдет подробнее, а сейчас отметим, что все далеко не столь однозначно. Действительно, ссылка на желание пациента дается только в первом варианте ответа, и, хотя второй вариант не исключает этой альтернативы, при выборе позиции данное обстоятельство не осознается в качест­ве решающего аргумента. Кстати, чем моложе врачи, тем ча­ще они допускают возможность эвтаназии, не ориентируясь при этом на мнение пациента, и, наоборот, чем старше, тем большее значение придают желанию больного. Видимо, здесь играют роль накопленный долгими годами опыт непосредст­венного общения с тяжело и безнадежно больными, длитель­ные наблюдения человеческих страданий и смерти. Несколько упрощая, можно сказать, что первый вариант ответа предпо­лагает эвтаназию из сострадания, тогда как второй смещает акцент на практическую неэффективность жизнеподдерживаю­щего лечения.

Обратимся теперь к распределению ответов в зависимости от пола. Доля не допускающих эвтаназию ни при каких об­стоятельствах и допускающих ее лишь в исключительных слу­чаях как среди мужчин, так и среди женщин примерно оди­накова - 14,1; 25,3 и 14,5; 26,9% соответственно. То же можно сказать и об удельном весе не ответивших на вопрос. Вместе с тем среди выбравших последнюю альтернативу «Никогда об этом не думал (а)» - женщин 45,7, а мужчин 38,4%. И, наконец, допускают эвтаназию, если этого желает пациент, 20,2% врачей-мужчин и 11,8% их коллег-женщин. Иными словами, в целом представительницы слабого пола ориентированы несколько более патерналистски.

Что касается влияния на отношение к эвтаназии врача-спе­циалиста, то, судя по полученным данным, меньше всего за­думывались над проблемой невропатологи (7,7%) и анестезио­логи (29,4%). С другой стороны, они лидируют среди тех, кто считает эвтаназию допустимой, причем невропатологи за­метно опережают других специалистов. Причина, видимо, в том, что вопрос о добровольной смерти особенно остро встает в тех случаях, когда у пациента необратимо нарушены функ­ции мозга и центральной нервной системы. Врачи, имеющие дело с такими больными, лучше других осознают неэффектив­ность жизнеподдерживающей терапии для восстановления лич­ностных качеств пациента, а потому чаще склонны считать эвтаназию допустимой.

Примечательно, что независимо от специальности респон­денты отдали предпочтение второму варианту ответа, причем в большей степени это характерно для невропатологов, анесте­зиологов и психиатров, которые, по вполне понятным причи­нам, склонны ориентироваться не столько на субъективно вы­раженную волю пациента, сколько на объективную оценку его текущего и прогнозируемого состояния.

Интересные данные получены при выявлении зависимости между должностью врача и его отношением к эвтаназии. Сре­ди опрошенных оказалось больше всего врачей-специалистов, и на эту же категорию приходится самая высокая доля укло­нившихся от ответа (около 15%). Вместе с тем они реже дру­гих признавались в том, что не задумывались над проблемой. Будучи ближе остальных (наряду с ординаторами) к «изго­ловью постели» больного, врачи-специалисты непосредственно сталкиваются с конкретной ситуацией тяжкой и неизлечимой болезни и, кроме того, чаще вынуждены брать на себя (наря­ду с главными врачами) бремя ответственных решений. В це­лом по двум «допускающим» эвтаназию вариантам на эту ка­тегорию приходится свыше 47% ответов. Близость к «изголовью постели» больного, таким образом, делает врача более толерантным к эвтаназии.

Единственная должностная категория, отдавшая предпочте­ние первому из двух «разрешающих» вариантов,- главные врачи и заведующие отделениями. Как правило, эти должно­сти занимают люди не молодые, а они, как уже отмечалось, коль скоро вообще размышляют об эвтаназии, то склонны в большей степени руководствоваться желанием больного.

Заканчивая анализ зависимости отношения к эвтаназии от демографических и профессиональных характеристик респон­дентов, коснемся такого фактора, как место основной работы. Распределение ответов можно четко сгруппировать на те, ко­торые дали работники научно-исследовательских институтов и больниц общего профиля, и те, что принадлежат врачам пси­хиатрических или других специализированных больниц, поли­клиник, медпунктов. В первой группе существенно больше занимающих определенную позицию в отношении эвтаназии - как допускающую, так и недопускающую; во второй - вы­бравших четвертый вариант ответа. Последнее вполне объяс­нимо для работников поликлиник, поскольку они значитель­но реже оказываются в ситуации, требующей принятия соот­ветствующего решения. Что же касается сотрудников специа­лизированных больниц, то их удельный вес в общем массиве опрошенных крайне невелик, и полученные данные вряд ли можно поэтому считать репрезентативными.