Mills_R_-_Vlastvuyuschaya_Elita_-_2007_1

калибра. В курсе, посвященном "умению предстать перед людьми в выгодном свете", разработанном отделом подготовки торгового персонала при одной искушенной в рекламных делах корпорации, значатся такие темы, как "не говорите ничего спорного", "всегда можно заставить человека сделать то, что вам нужно".

В этой системе обучения, вращающейся вокруг вопросов взаимоотношений с людьми, все клонится к тому, чтобы переделать по определенному образцу мысли и чувства обучающегося. Не только специальные знания и навыки обучающегося, но и его чувства, привязанности, весь его характер должны развиваться в таком направлении, чтобы американский юноша превратился в американского администратора. Самый его успех будет означать, что его ум стал совершенно невосприимчив к заботам и воззрениям людей, находящихся вне мира корпораций. В тщательно продуманных учебных планах этих курсов уделяется внимание и светской жизни практикантов: чтобы сделать карьеру, надо вращаться в кругу своих коллег и начальников. Все принадлежат к одному братству: "ваша потребность в светском общении может быть удовлетворена, не выходя из орбиты

корпорации". Чтобы найти в этом кругу ту щель, через которую можно пробраться наверх, практикант должен уметь "извлекать выгоду из многочисленных знакомств, которые он может завязать при связанных с практикой переходах с одной работы на другую". Это также сознательно учитывается политикой корпорации в области подготовки руководящих кадров. "Если вы человек дошлый, – сказал как-то один ловкий практикант, – то, как только вы сориентировались в обстановке, вы начинаете трезвонить по телефонам".

О существующих программах подготовки администраторов много спорят в мире корпораций, и при этом выдвигаются всевозможные доводы "за" и "против". Но больше всего споров в кругах ведущих администраторов крупнейших корпораций вызывают программы, рассчитанные на очень узкий круг молодых людей, на "кронпринцев". Даже в наше время девять человек из каждых десяти молодых американцев не кончают колледжа, и в школы для подготовки администраторов их не принимают, хотя многие из них будут работать в корпорации. Какое же впечатление, спрашивают многие, производит такая система на тех, кто призван работать в корпорациях, но не

принадлежит к числу "избранных", к числу "кронпринцев". Надо ведь каким-то образом вдохнуть в будущих администраторов веру в свои силы, с тем чтоб они со временем могли по-настоящему взять в руки бразды правления, проникнутые надлежащими настроениями и тем здравым взглядом на вещи, который от них требуется.

Большинство опрошенных людей из состава небольшой, но влиятельной выборочной группы администраторов придерживается того воззрения, что ведущий администратор грядущих дней – это человек, "знающий технику управления, а не содержание того, чем он управляет", человек, умеющий "узнать все нужное путем консультаций со специалистами из разных областей, умеющий провести совещание, на котором решаются важные вопросы"... Он будет человеком, умеющим двигаться в "упряжке", человеком без всяких еретических идей, и он скорее будет руководить делом, чем самостоятельно двигать его. Или, выражаясь словами журнала "Форчун", подытожившего результаты этой дискуссии о желательном типе администратора: "Точку зрения большинства можно сформулировать примерно следующим образом: новые идеи, пересмотр общепринятых методов работы

нужны. Но это должно делаться людьми, которых руководитель нанимает с тем, чтобы они это делали для него. Следовательно, с этой точки зрения творческие способности, которые раньше считались качеством, обязательным для тех, кто делает политику предприятия, представляются ныне качеством, которое всего целесообразнее использовать в аппарате. Другими словами, обязанность главного администратора заключается не в том, чтобы самому смотреть вперед, а в том, чтобы сдерживать пыл тех, кому вменено в обязанность смотреть вперед. Он не является частью основного созидающего механизма – он управляет им". Один из руководителей корпораций выразил это следующим образом: "Мы привыкли раньше искать прежде всего блеска. Теперь особую важность приобретает слово "характер", которое часто неверно трактовалось. Нас не интересует, называетесь ли вы Фи Бета Капа или Tay Бета Фи. Нам нужен хорошо отшлифованный человек, умеющий обращаться с хорошо отшлифованным народом". Такой человек сам не творит что-либо новое. Он является лишь посредником, передающим по инстанции хорошо отшлифованные идеи; судьба их решается группой хорошо отшлифованных людей.

VII. Богачи из мира корпораций

Неверно, что американской экономикой управляют шестьдесят блистательных, широко разветвленных, похожих на кланы семейств; неверно также, что мы пережили некую незаметную революцию управляющих, отнявшую у подобных семейств их привилегии и власть. Те действительные перемены, которые неправильно выражаются формулами "шестьдесят семейств" и "революция управляющих", могут быть точнее выражены формулой, гласящей, что мы пережили реорганизацию системы управления собственностью имущих классов, в результате которой они превратились в более или менее однородный класс богачей из мира корпораций.

Мультимиллионеры, представленные отдельными лицами или целыми семействами, все еще являются в весьма значительной степени составной частью высших экономических кругов Америки; ведущие администраторы крупнейших корпораций также являются составной частью этих кругов. В чем сущность происшедших перемен? Она заключается, по-моему, в реорганизации класса богачей и прослойки высокооплачиваемых администраторов

корпораций, приведшей к образованию нового мира привилегий и прерогатив – мира современных корпораций. Существенное значение этой реорганизации системы управления собственностью имущих классов заключается в том, что благодаря ей узкие производственно-технические и коммерческие интересы отдельных фирм и отдельных отраслей превратились в более широкие экономические и политические интересы; они стали более похожими на подлинно общеклассовые интересы. Корпоративные центры богачей являются ныне носителями всех видов власти и привилегий, внутренне присущих институтам,?базирующимся на частной собственности.

Новейшая социальная история американского капитализма не показывает сколько-нибудь явственного нарушения исторической преемственности состава высшего класса капиталистического общества. На протяжении жизни каждого поколения этот класс, конечно, пополняется в известной мере людьми из других классов и вместе с тем обнаруживает известный (никем точно не установленный) процент убыли за счет перехода людей в другие классы. Удельный вес людей того или иного типа меняется в нем от одной эпохи к другой. Но при

всем этом мы имели на протяжении минувшего полувека удивительное постоянство интересов, олицетворенных (как в сфере экономики, так и в сфере политики) определенными разрядами высокопоставленных экономических деятелей, стоящих на страже указанных интересов и борющихся за их реализацию. В основном потоке исторического бытия высших классов Америки, складывающемся из нескольких сходных течений, мы ясно и определенно обнаруживаем на протяжении этих 50 лет постоянное наличие определенного круга людей, все особенности которого говорят нам о том, что перед нами непрерывно существующий круг богачей из мира корпораций. Этого и следовало ожидать, так как этот слой является ныне носителем основных форм могущества, заложенных в крупном богатстве, – независимо от того, покоится ли юридически это могущество на праве собственности или на власти, связанной с управлением собственностью.

Могущество богачей прежнего склада покоилось только на их непосредственной собственности, организованной в форме семейной собственности и сосредоточенной в определенной местности – обычно в одном из больших городов. Помимо этих людей класс богачей из мира

корпораций включил в себя и таких богачей, чьи высокие "доходы" связаны с привилегиями и прерогативами, ставшими непременными атрибутами высоких административных постов в корпорациях. Класс богачей из мира корпораций включил в себя, таким образом, прослойку богачей крупных городов из состава "четырехсот семейств", богачей всеамериканского масштаба, обладающих огромными семейными состояниями, а также руководящих администраторов крупнейших корпораций. В эпоху господства акционерной формы собственности имущий класс превратился в класс богачей из мира корпораций – и тем самым укрепил свое могущество и призвал на свою защиту новых людей, обладающих более резко выраженной административной и политической жилкой. Классовое самосознание людей из имущего класса стало определяться миром корпораций, который ими олицетворяется. В качестве людей, обладающих высоким общественным весом, они надежно укрепили свои привилегии и прерогативы, связав их с самым прочным из всех частных институтов, существующих в Америке. Они не просто богачи, а богачи из мира корпораций, так как во всем, что касается их денег, их привилегий, ценностей,

преимуществ, возможностей, они и прямо и косвенно зависят от мира крупных корпораций. Все богачи старинного склада включились ныне в той или иной степени в среду богачей из мира корпораций, и вместе с ними здесь пребывают привилегированные люди нового типа. В Америке наших дней фактически никто не в состоянии разбогатеть или оставаться богатым, если он не причастен так или иначе к миру корпораций.

1

Схема распределения национального дохода стала похожа в 40-х и 50-х годах XX в. не столько на пирамиду, поставленную на основание, сколько на двойную пирамиду, поставленную на вершину, с широким средним сечением. Удельный вес семей, получающих менее 3 тыс. долл. годового дохода, снизился (с учетом изменения цен и увеличения налогов) с 1929 г. по 1951 г. с 65% до 46%; удельный вес семей, получающих годовой доход от 3 до 7,5 тыс. долл., повысился за этот период с 29% до 47%; удельный же вес семей, получающих годовой доход в 7,5 тыс. долл. и выше, остался почти неизменным (6% – в 1929 г. и 7% – в 1951 г.).

Многие экономические факторы, действовавшие во время войны, и последовавший за войной бум, вызванный подготовкой к новой войне, дали возможность известному числу людей, обычно принадлежавших ранее по своим доходам к самым низким слоям населения, выдвинуться в ряды средних классов, а известному числу людей, обычно принадлежавших ранее по своим доходам к среднему классу, выдвинуться в ряды высшей прослойки средних классов или в ряды высших