Mills_R_-_Vlastvuyuschaya_Elita_-_2007_1

Амхерсте, Броуне и Колумбии. Мультимиллионеры не одни царят на

вершинах зримых и всем известных иерархий. Но тот факт, что рядом с ними там имеются другие деятели и иерархии, действующие в мире корпораций и в государственной сфере, не означает, что их вытеснили. Экономические и социальные позиции мультимиллионеров не были подорваны. После кризиса 1929 г. и периода "нового курса" мультимиллионерам пришлось сотрудничать с квалифицированными юристами (как внутри очередных правительств, так и вне их), услуги которых имеют для них существенное значение по линии уклонения от высоких налогов, обхода различных препятствий, связанных с государственным регулированием, в области осуществления планов слияния и реорганизации руководимых ими корпораций, получения военных заказов и в деле обработки общественного мнения. Они научились маскировать безответственный, в основном, характер своей власти всеми и всяческими видами защитной окраски, разыгрывая из себя либо провинциальных парней, выбившихся в люди, либо "государственных деятелей, стоящих на страже государственных интересов в промышленности", либо великих изобретателей,

обеспечивающих народ работой и оставшихся вместе с тем простыми и славными ребятами.

Единственное, что изменилось, – это то, что мультимиллионеры стали теперь не так заметны, как они были заметны, например, для наблюдателей эпохи обличительной литературы конца XIX и начала XX века, давших нам последний из имеющихся в нашем распоряжении действительно всеобщих обзоров жизни и деятельности верхов американского общества. Отсутствие систематической информации и отвлечение внимания публики от ярмарки "человеческих интересов" приводит к тому, что нам начинает казаться, будто мультимиллионеры не играют больше в США никакой роли, и даже больше того – что они вообще не существуют. А между тем их все еще немало среди американцев, хотя многие из них скрываются в обезличенных организациях, с которыми крепко связаны их могущество, богатство и привилегии.

VI. Ведущие администраторы из мира корпораций

Многие из тех, кто склонен прославлять американскую экономику, исходят в своих суждениях и оценках из целой уймы смешных и путаных представлений о ведущих администраторах крупных корпораций. В системе свободного частного предпринимательства, говорят нам, появилась группа хозяйственных руководителей, совершенно отличных от "неотесанных предпринимателей старого закала", применявших в своей настойчивой борьбе за свои собственные, корыстные интересы беспощадные средства, характерные для той формы капитализма, которая уже давно отмерла. Эти руководители, занявшие командные позиции в сфере экономики, выступают ныне как доверенные управляющие, беспристрастные посредники и сведущие маклеры, защищающие множество экономических интересов, в том числе интересы миллионов мелких собственников, владеющих акциями крупных американских предприятий, и интересы наемных рабочих и потребителей, извлекающих пользу из великого современного потока товаров и услуг.

Этим администраторам, говорят нам, американцы обязаны холодильниками, стоящими у них в кухнях, и автомобилями, находящимися в их гаражах, а также самолетами и бомбами, которые охраняют их теперь от угрозы внезапного нападения. Все они или почти все – уверяют нас далее – поднялись из самых низов; это либо деревенские парни, сделавшие карьеру в большом городе, либо бедные иммигранты, приехавшие в Америку и теперь наслаждающиеся фантастическим успехом, который возможен только в этой стране. Это знающие и толковые люди, сделавшие Америку великой страной. Ведущим администраторам корпораций – часто говорят нам, – этим одаренным, прямодушным, честным людям следовало бы доверить управление государством, ибо только в том случае, если б власть находилась в руках подобных людей, в США не было бы коррупции, растрат, проникновения корыстных и преступных элементов в государственный аппарат. Словом, политика превратилась бы из грязного ремесла в пристойное занятие.

Однако в кругах, умеющих несколько более критически судить об общественных явлениях, об администраторах из мира корпораций, говорят довольно нелестные вещи. Нельзя отрицать в

конечном счете, что они могущественные люди и притом довольно необычного типа, но на чем основано это могущество? Они не являются собственниками корпоративных предприятий – и все же вершат их дела. Если их интересы полностью отличаются от интересов подлинных собственников, то в чем они заключаются? Не совершили ли эти ведущие администраторы незаметную революцию сверху, революцию управляющих, и не изменила ли их революция само содержание категории собственности? Короче говоря, не случилось ли так, что старые экспроприаторы экспроприированы ныне своими наемными управляющими? Допустим, что главные администраторы – это доверенные лица, защищающие самые разнообразные экономические интересы, но какие инстанции проверяют, насколько честно и удачно они осуществляют доверенные им функции? И почему им, а не государству, находящемуся под контролем свободных избирателей, должна принадлежать роль доверенного управителя, беспристрастного посредника, опытного маклера, примиряющего противоречивые интересы и противоборствующие силы?

Как хвалебные, так и отрицательные суждения об администраторах из мира

корпораций обычно неверны и в одинаковой степени противоречивы. Хвалебные оценки часто представляют собой всего лишь детскую болтовню, рассчитанную на экономически безграмотных людей; отрицательные – часто основываются на некоторых слишком поспешных выводах из немногих простых фактов, касающихся масштабов, организации и значения частной собственности в США. Дело в том, что и в положительных и в отрицательных мнениях о высших экономических кругах часто игнорируется один простой факт: ведущие, администраторы и крупнейшие богачи не представляют собой двух отличных друг от друга и четко обособленных групп. Они весьма основательно переплетаются между собой в мире корпоративной собственности и привилегий; чтобы постичь природу каждой из этих групп, нам надлежит изучить кое-какие явления, наблюдающиеся в социальных верхах того мира корпораций, в котором они подвизаются.

1

Корпорации – это организованные центры системы частной собственности; их ведущие администраторы выполняют функции организаторов этой системы. Как хозяйственные деятели, они одновременно являются и творением и творцами корпоративной революции, которая, если говорить коротко, превратила собственность из орудия, находящегося в руках работника, в сложный инструмент, при помощи которого осуществляется власть над трудом работника и из труда этого извлекается прибыль. Мелкий предприниматель уже не является решающей фигурой в экономической жизни Америки; и во многих секторах народного хозяйства, где еще существуют мелкие производители и торговцы, они изо всех сил борются (и должны бороться, чтобы не погибнуть) за создание торгово-промышленных ассоциаций или добиваются, чтобы правительство ограждало их интересы, подобно тому как корпорации ограждают интересы крупной промышленности и крупных финансовых учреждений.

Американцы склонны считать себя самым индивидуалистическим народом в мире, а между тем обезличенные корпорации достигли у них

наивысшего развития и проникают в настоящее время во все области, во все мелочи повседневной жизни. Менее чем 0,2% всех компаний, действующих в обрабатывающей и добывающей промышленности США, предоставляют ныне работу половине всех людей, занятых в этих основных сферах промышленной деятельности. Вся история американской экономики со времен гражданской войны является под этим углом зрения историей создания и укрепления этого корпоративного мира централизованной собственности.

I. Если мы проследим историю развития любой из ведущих отраслей промышленности, то убедимся, что конкуренция между множеством мелких производителей чаще всего наблюдается в начальный период ее развития. Затем начинаются всякого рода махинации и маневры, которые со временем приводят к объединению и слиянию. Из недр конкуренции, наблюдавшейся на ранней стадии развития, возникает "Большая пятерка" или "Большая тройка" (смотря по обстоятельствам), то есть небольшая группа фирм, делящая между собой всю прибыль, которую можно выкачать из данной отрасли, и оказывающая преобладающее влияние на решения, принимаемые в этой отрасли, и на

решения, касающиеся этой отрасли. "Власть, осуществляемая несколькими крупными фирмами, – писал Джон Голбрейс, – отличается от власти одной-единственной монопольной фирмы только своим объемом и полнотой ее осуществления". Если они конкурируют друг с другом, то не столько в области цен, сколько в области усовершенствования продукта, рекламы, упаковки. Ни одна из этих фирм не определяет самодержавно политику всей отрасли, но вместе с тем эта политика уже не определяется стихийно прежним, никому не подвластным рынком, на котором господствовала свободная конкуренция. Теперь на карту ставится слишком много, чтобы такой примитивный метод мог являться общим правилом. Решения становятся (либо в открытой, либо в скрытой форме) решениями опекунов, надзирающих за рынком; "Большая тройка" или "Большая четверка" в той или иной форме согласовывает между собой важнейшие из осуществляемых решений. Это не предполагает обязательно наличия прямого сговора и безусловно не требует доказуемого сговора. Важно то, что, принимая решение, каждый крупный производитель учитывает при этом возможную реакцию других крупных производителей.

II. В процессе укрепления корпораций многие предприниматели-собственники и даже наемные управляющие проявляют себя как люди слишком узкого кругозора, не способные отделить себя от своей собственной компании. Этих людей, не способных вырваться за пределы собственного делового опыта и собственных интересов, постепенно сменяют такие управляющие, которые в меньшей степени связаны интересами единичной фирмы. Людям, подвизающимся в высших сферах корпоративного мира, заправляющим делами крупных корпораций, приходится расширять свой кругозор, с тем чтобы стать подлинными представителями целой отрасли промышленности, а не просто руководителями тех или иных крупных промышленных фирм. Короче говоря, они должны быть способны подняться из сферы политики и интересов отдельной компании в сферу интересов и политики всей отрасли промышленности. Некоторые из этих заправил делают еще один шаг: из сферы интересов и устремлений отдельной отрасли промышленности они поднимаются в сферу интересов и устремлений всего класса владельцев крупной корпоративной собственности.

Переход от защиты интересов отдельной