Mills_R_-_Vlastvuyuschaya_Elita_-_2007_1

компании к защите интересов целой отрасли, а также всего класса крупных корпоративных собственников облегчается тем обстоятельством, что собственность богачей из мира корпораций до некоторой степени рассеяна между различными корпорациями. Самый факт распределения этой собственности между крупнейшими богачами и главными администраторами крупных корпораций способствует сплочению класса богачей. Ибо надо иметь в виду, что система объединенного контроля над многими корпорациями, осуществляемого с помощью различных узаконенных приемов, лишила экономической власти мелкую, но не крупную собственность. Крупная собственность "рассеяна" внутри весьма узкого крута; администраторы и собственники из мира корпораций, являющиеся органической частью класса крупных собственников, вышедшие из его недр и проникнутые его интересами, не могут защищать только узкие интересы отдельного предприятия – их интересы связаны со всем классом крупных корпоративных собственников.

III. 6,5 млн. человек, владевшие в 1952 г. акциями корпораций, привлекающих средства широких слоев населения, составляли менее 7%

всего взрослого населения США. Но дело не только в этом, – эта цифра может сама по себе ввести в заблуждение. Важно, во-первых, установить, к каким социальным разрядам принадлежат люди, владеющие акциями. И важно, во-вторых, установить, как распределена между ними совокупная стоимость акций.

Укажем прежде всего следующее: 45% всего руководящего состава корпораций, 26% всех специалистов и 19% среднего административного персонала владеют акциями. Но из всей массы неквалифицированных рабочих только 0,2% владеют акциями, из всей массы полуквалифицированных рабочих – 1,4%, из мастеров и квалифицированных рабочих – 4,4%. 98,6% всех промышленных рабочих совсем не имеют акций.

Укажем, во-вторых, что из 6,5 млн. человек, владевших в 1952 г. какими-либо акциями, только 1,6 млн. (25%) получили из всех и всяческих источников годовой доход в сумме не ниже 10 тыс. долл. Мы не знаем, какую долю в этих 10 тыс. долл. составили дивиденды, но можно полагать, что в среднем она была невелика.

В 1949 г. около 165 тыс. человек, или примерно 0,1% всего взрослого населения США,

получили 42% всех прибылей корпораций, поступивших в распоряжение отдельных лиц. Минимальный годовой доход этих людей составил в 1949 г. 30 тыс. долл. Представление о действительно широком распределении доходоприносящей собственности есть не что иное, как сознательно распространяемая иллюзия: основной массой акций, приносящих дивиденды, владеет самое большее 0,2 или 0,3% всего взрослого населения страны.

IV. Крупнейшие корпорации – это не ряд изолированных гигантов, пребывающих в блестящем одиночестве. Они связаны между собой через открыто существующие ассоциации, действующие в тех отраслях и районах, в которых протекает деятельность этих гигантов, а также в рамках сверхассоциаций, вроде, например, Национальной ассоциации промышленников. Эти ассоциации сплачивают воедино управленческую элиту и прочих богачей из мира корпораций. Экономические силы, имеющие узкую сферу действия, они превращают в силы общепромышленного и общеклассового значения. И они используют эти силы, во-первых, на экономическом фронте, например в сфере отношений с рабочим классом и его организациями, и, во-вторых, на политическом

фронте, что сказывается, например, в той крупной роли, которую они играют в сфере политики. И вместе с тем они прививают своим рядовым членам из среды мелких бизнесменов идеологию "большого бизнеса".

Когда такие ассоциации оказывались недостаточно оперативными вследствие появления противоречивых направлений, в них возникали клики, пытавшиеся определить их программы и политику. Так, например, в высших деловых кругах и в их ассоциациях долгое время наблюдались трения между "старой гвардией" грубых консерваторов, с одной стороны, и "дельцами-либералами" или утонченными консерваторами – с другой. Старая гвардия выражает точку зрения и интересы – хотя, правда, не всегда разумно понятые – более узких экономических группировок. Либеральные дельцы представляют точку зрения и интересы более современного класса богачей в целом. Их называют "утонченными", потому что они проявляют больше гибкости в процессе приспособления к таким фактам политической жизни, как "новый курс" и существование крупных рабочих организаций, и еще потому, что они заимствовали и использовали в своих собственных интересах господствующую в

общественной жизни Америки либеральную фразеологию и пытались в общем возглавить или даже слегка опередить движение новых сил, а не бороться с ним, как это привыкли делать грубые консерваторы.

V. Рост и взаимное переплетение корпораций привели, если говорить кратко, к выдвижению более искушенной и дальновидной управленческой элиты, которая ныне обладает известной автономией по отношению к любой ограниченной группе собственнических интересов. Ее власть – это власть собственности, но за этой собственностью уже не всегда (и даже не в большинстве случаев) скрывается узкий и легко различимый разряд людей. Эта собственность является с точки зрения реальных особенностей управления ею собственностью целого класса.

И было бы в конце концов странно, если бы в стране, столь преданной частной собственности, в стране, где ее теперь так много накопилось (и притом в атмосфере, которая за последние 50 лет часто бывала враждебна ей) и где люди, стоящие во главе экономики, обладают, как нам постоянно твердят, самыми выдающимися в мире административными и организаторскими способностями, – было бы странно, если бы эти

люди не сплотились, а только плыли по течению, пассивно обороняясь от повседневных атак.

VI. Сплочение сил, наблюдаемое в мире корпораций, рельефно выступает в том факте, что в нем существует тщательно разработанная система взаимопереплетающихся директоратов. Выражение "взаимопереплетающееся руководство" – это не пустая фраза. Оно говорит нам о важной особенности современной экономической жизни и о социологических корнях общности интересов, единства взглядов и политики, существующих в среде имущего класса. Всякий обстоятельный анализ любой из крупных отраслей экономической деятельности, и особенно тех ее отраслей, которые связаны с политикой, приводит нас к факту существования такого единства. Самый осторожный вывод, не переоценивающий значение системы взаимопереплетающихся директоратов, должен быть таков, что эта система позволяет людям, причастным к интересам богачей из мира корпораций, обмениваться мнениями в удобной и более или менее официальной форме.

Действительно, если бы такой системы не существовало, то нам пришлось бы заподозрить, что существуют менее официальные, хотя и вполне успешные средства и формы контакта. И

надо сказать, что статистические данные о переплетающемся руководстве не являются прямым показателем единства, имеющегося в мире корпораций, и наличия согласованной политики корпораций: согласованная политика может осуществляться (и осуществляется) и там, где нет общих директоров, так же как наличие общих директоров не обязательно подразумевает координированную политику.

VII. Большинство нынешних корпораций из числа владеющих капиталом в 30 с лишним миллиардов долл., возникло еще в XIX в. Непременными предпосылками их развития служили не только машинная техника, но и такие простые с современной точки зрения орудия управления, как пишущие машинки, арифмометры, телефоны, скоропечатные машины, а также, разумеется, развитие транспорта. В наше время техника электронных средств связи и получения информации настолько развилась, что имеется полная возможность дальнейшей централизации. Телевидение и электронные счетные машины дают возможность подчинить контролю человека, распоряжающегося в центральной конторе, огромное множество производственных агрегатов, как бы ни были децентрализованы эти

технические единицы. Функция контроля и увязки работы аппарата современной корпорации, построенного по принципу многообразной специализации, неизбежно упростится.

В мире корпораций имеется тенденция укрупнять хозяйственные объединения, связав их многообразной управленческой сетью, гораздо более централизованной, чем нынешняя. Производительность баснословно возросла и еще больше возрастет, особенно тогда, когда автоматизация даст возможность объединить различные машины таким образом, чтобы намного сократить в сфере производства потребность в человеческом контроле над механизмами по сравнению с нынешней потребностью.

Это означает, что администраторам корпораций не потребуется больше управлять громадными коллективами людей; они, говоря словами журнала "Бизнес уик", будут скорее управлять "великими коллективами механизмов, требующих все меньше и меньше людей".

Укрупнение корпораций не являлось и не является неизбежным; можно с уверенностью сказать, что огромные размеры современных корпораций не обусловлены всецело

требованиями, связанными с повышением производительности. Многие специалисты считают, что размеры, типичные для нынешних корпораций-гигантов, уже превышают размеры, вытекающие из требований роста производительности. По правде сказать, взаимозависимость между размером корпорации

иее эффективностью совершенно не изучена; более того, масштабы современной корпорации в большей мере обусловлены слиянием финансовых

иуправленческих функций отдельных предприятий, чем требованиями технической эффективности. Но как бы мы ни решали вопрос о закономерности процесса укрупнения корпораций, факт таков, что крупные американские корпорации походят сегодня скорее на государство в государстве, чем на обыкновенные частные предприятия. Американская экономика стала в основном акционированной экономикой; и в недрах этой акционированной экономики заправилы из мира корпораций прибрали к своим рукам технические новшества, собрали воедино уже существовавшие крупные капиталы, так же как и менее значительные, распыленные богатства, и превратили в капитал будущие доходы. Самый ход технических переворотов стал определяться

финансовыми интересами и политикой корпораций. Корпорации распоряжаются сырьем

ипатентами на изобретения, облегчающие превращение этого сырья в готовые изделия. Они содержат самых высокооплачиваемых и (если судить по этому признаку) самых одаренных в мире юристов для того, чтобы они разрабатывали

исовершенствовали их стратегию и способы защиты. Они используют людей в качестве производителей товаров и услуг, и они же производят все то, что эти люди покупают в качестве потребителей. Они одевают и кормят этих людей и инвестируют их деньги. Они производят оружие, которым эти люди сражаются на войне, и финансируют рекламную шумиху и реакционную пропагандистскую свистопляску, довлеющие над этими людьми со всех сторон в военное время и в межвоенные периоды.

Их частные решения, сознательно принимаемые в интересах автономного на феодальный манер мира частной собственности и прибылей, определяют масштабы и формы национальной экономики, уровень занятости, покупательную способность потребителя, уровень цен рекламируемых товаров, каналы капиталовложений. Не "финансовые заправилы с