Глава 3 техника и тактика в структуре технологии подготовки нормативных правовых актов федеральными органами исполнительной власти

§ 1. Юридико-технический инструментарий технологии

Как нами было отмечено в предыдущей главе юридическая техника представляет собой совокупность технико-юридических средств. Однако не стоит забывать о существовании других видов средств, которые также используются федеральными органами исполнительной власти при создании нормативных правовых актов.

Представляется необходимым остановиться на понятии средств и их видах, которые могут быть использованы в нормотворческой деятельности федеральных органов исполнительной власти.

Средства – это орудия (предмет, совокупность приспособлений) для осуществления какой-либо деятельности¹. То есть можно сказать о существовании в содержании юридической техники приспособлений, которые позволяют в итоге создать нормативный акт. Средства применяются практически в любом виде деятельности, в том числе и в юридической – это так называемые правовые средства. Но понятие правовых средств включает в себя многие аспекты, которые не следует относить к юридической технике, но которые в свою очередь могут сказаться на её результатах. В качестве таковых можно назвать уровень культуры вообще и правовой в частности, уровень правосознания в обществе, так и отдельных индивидуумов, которые принимают участие в подготовке правовых актов различного плана.

Значение средств в жизни общества определяется следующими обстоятельствами: 1) они образуют собой предметную основу, инструментальную базу любой человеческой деятельности; 2) их основной функцией является достижение поставленных субъектами целей, претворение их в конкретные результаты; 3) применяемые средства сигнализируют о степени развитости общества, уровне его инструментальных возможностей, демонстрируют значение и силу человека в преобразовании окружающего мира; 4) они играют стимулирующую роль, так как осознание субъектами реальной возможности осуществления определенных преобразований побуждает их к активности.

Средства юридической техники крайне разнообразны. Видимо, их можно подразделить на общесоциальные и технико-юридические. Отдельные авторы относят к средствам юридической техники и технические средства¹. Очевидно, следует согласиться с М. К. Юковым, полагающим, что «...юридическую технику не следует смешивать с использованием в правотворчестве и правоприменительной деятельности материальных технических средств... Эти материальные средства, помогающие в правотворческой деятельности, не относятся к юридической технике»².

К общесоциальным средствам следует отнести понятия, суждения, языки (отечественный и иностранные), выражающие их части речи, знаки, языковые единицы (слова, словосочетания, существительные, глаголы и т. п.), буквы, знаки препинания, аббревиатуры, а также цифры, нумерацию, графические объекты (рисунки, графики, диаграммы, географические карты и пр.), ноты, формулы, таблицы, перечни, оглавления, примеры, тезаурус, символы, термины, научные категории и законы, разнообразные социальные нормы (этические, эстетические, религиозные) и т. д. Данные средства формулируются и изучаются в рамках соответствующих отраслевых наук (лингвистики, филологии, математики, статистики, информатики, экономики и пр.). Немало работ, посвященных описанию особенностей так называемого «юридического стиля» языка можно встретить в отечественной юридической литературе³. Ввиду значительного количества общесоциальных средств и ограниченном объеме работы мы не будем их рассматривать.

Технико-юридические средства (юридические конструкции, презумпции, фикции, ссылки, отсылки, оговорки, примечания и т.д.) – это юридические приспособления необходимые федеральным органам исполнительной власти при выработке текста нормативного правового акта.

Технико-юридические средства условно можно подразделить на две группы: средства построения нормы права (презумпции, фикции, оговорки, юридические конструкции, дефиниции и пр.) и средства оформления текста закона (ссылки, отсылки, примечания, приложения и пр.). Такое разграничение обуславливает возможность совместного использования различных средств (например, оговорок в примечаниях или дефиниций в приложениях)¹.

Наиболее распространенными технико-юридическими средствами являются:

а) юридическая терминология;

б) дефиниции;

в) юридические конструкции;

г) правовые презумпции;

д) правовые фикции;

е) примечания в нормативных правовых актах;

ж) правовые аксиомы;

з) правовые символы;

и) правовые преюдиции.

Юридическая терминология. Юридическая терминология является традиционным элементом юридической техники. С этим согласны практически все ученые, занимавшиеся исследованием данного вопроса. Однако, как верно заметил А. С. Пиголкин, не всякое слово, употребляемое в нормативном акте, есть термин². Термин можно определить как слово или состоящее из нескольких слов выражение, которое обозначает строго определенное понятие, ограниченное точными пределами, твердыми рамками. Термин – это слово (или словосочетание), обозначающее специальное понятие и имеющее точную сферу смыслового использования. Основными признаками термина являются: 1) адекватность отражения содержания понятия, смысловая однозначность, 2) логическая соотнесенность его с другими родовидовыми терминами – (родовидовая системность), 3) профессиональный уровень практического употребления (терминология техническая, химическая, медицинская, спортивная и т.д.)³. Юридический термин является более узким по содержанию понятием.

Юридический термин – слово либо словосочетание, с предельной точностью выражающее то или иное правовое понятие и обладающее устойчивостью, а также однозначностью (по крайней мере, стремящееся к ней)⁴.

В текстах нормативных правовых актов используются три вида терминов:

а) общеупотребляемые, то есть термины в общепринятом, в известном всем смысле, например, «строение», «здание», «документ»;

б) специально-технические, то есть имеющие смысл, который принят в области специальных знаний – техники, медицины, экономики, биологии, например, «депозит», «промышленное предприятие»;

в) специально-юридические, то есть имеющие особый юридический смысл, выражающий своеобразие того или иного правового понятия, например, «залог», «перевод долга».

Необходимо обратить внимание на следующее. Специально-юридическую терминологию нельзя ограничивать набором особо сложных юридических выражений и слов. То есть, в законах, иных нормативных документах выражения и слова, которые, казалось бы, относятся к общеупотребляемым, в действительности имеют свое специфическое правовое содержание.

В сущности, в каждой формулировке нормативного правового акта федерального органа исполнительной власти кроется своеобразный юридический смысл, усвоение которого достигается при помощи основательных профессиональных юридических знаний.

Например, выражения – «способ обеспечения исполнения обязательства», «приобретение права», «неисполнение обязательства», «получение удовлетворения» хотя и дают каждому общее представление о данном предмете, все же в полной мере раскрывают свое содержание на основе специальных юридических знаний.

Использование терминологии в нормативных правовых актах должно подчиняться определенным требованиям, к которым, по мнению Л. В. Савченко следует относить:

– единство терминологии: один и тот же термин (например «должностное лицо») должен употребляться в нормативном правовом акте в одном и том же смысле;

– общепризнанность термина: слова не должны быть придуманы субъектом нормотворчества только для данного нормативного правового акта, или применяться в нем в каком-то особом смысле теми или иными разработчиками проекта;

– стабильность терминов: они должны быть устойчивыми, их смысл не должен изменяться с каждым новым нормативным правовым актом;

– доступность, при всей сложности юридической терминологии слова и выражения закона должны в целом давать правильное представление о содержании его норм¹.

Развернутую систему требований, предъявляемых к использованию юридических терминов, в своей работе предлагает Пиголкин А.С.

1. Точное и недвусмысленное отражение содержания обозначаемого правового понятия, недопустимость использования неясных, многозначных, расплывчатых и нечетко сформулированных терминов.

2. Употребление терминов в своем прямом и общеизвестном значении. Использование терминов в переносном значении в принципе недопустимо.

3. Простота и доступность понимания терминов. В нормативном правовом акте следует употреблять в первую очередь привычные, широко внедренные в практику и активно используемые термины.

4. Отказ от канцеляризмов, словесных штампов, слов и оборотов бюрократического стиля (например, «увязывать вопрос», «по линии» и др.).

5. Употребление, как правило, общепризнанных и устоявшихся в литературном языке терминов, имеющих широкое применение.

6. Устойчивость, стабильность в употреблении юридической терминологии.

7. Благозвучность и стилистическая правильность юридических терминов. В этом контексте подвергаются критике некоторые термины, например «доукомплектование», «шаблонизирование», «нефтевание» и т.п.

8. Отказ от чрезмерного употребления терминов-аббревиатур и сокращений.

9. Для единства терминологии близким по содержанию правовым понятиям присваиваются сходные наименования, по возможности однокоренные.

10. Максимальная краткость формулирования терминов¹.

Специфика юридической терминологии состоит в том, что она в значительной части является универсальной, поскольку право, законодательство в той или иной мере пронизывают практически все сферы общественной деятельности. Будучи использованным в правовом акте какой-либо специальный термин в узкой сфере деятельности становится и юридическим термином.

Значение юридических терминов, изложенных в соответствии с приведенными выше требованиями, заключается в исключении двоякого понимания тех или иных явлений и способствует правильному принятию решения на основе нормативного правового акта федерального органа исполнительной власти, в котором данный термин находит свое закрепление. В то же время возникает вопрос о том, в каком нормативном правовом акте следует закреплять те или иные понятия. Да, наверное, лучше всего это делать на законодательном уровне, но, а если такого не происходит в нормативном правовом акте имеющим меньшую юридическую силу.

Дефиниции. В отличие от юридической конструкции, характеризующей структуру правового явления, дефиниция определяет те существенные признаки, которые позволяют выделить определяемое явление из общего ряда правовых категорий¹. Например, юридическая конструкция налога включает в свой состав: налогоплательщика, налоговый период, ставку налога, налогооблагаемую базу, порядок и сроки уплаты, льготы по налогу, налоговые вычеты и пр. В тоже время существует легальная дефиниция понятия (термина) «налог», закрепленная в Налоговом Кодексе РФ. Следовательно, нельзя согласиться с мнением отдельных авторов, включающих дефиницию в состав юридической конструкции либо отождествляющих данные категории².

Дефиниция в административном праве выполняет те же функции, что и «определение» в логике. Она вводит единообразный коммуникативный инструментарий, позволяющий субъектам и участникам правоотношений однозначно воспринимать требования нормативного правового акта, принимаемого федеральным органом исполнительной власти. При этом дефиниция не может быть сведена к простому определению. Особенность дефиниции заключается в том, что она закреплена в нормативном акте в виде специальной нормы-дефиниции, а ее значение носит обязательный характер.

Со времен советского нормотворчества остается дискуссионным вопрос о допустимости практики воспроизведения в подчиненных нормативных актах норм права (в т. ч. дефиниций), закрепленных в актах более высокой юридической силы. Так, авторы научно-практического пособия «Законодательная техника» утверждают, что такой прием является оправданным, поскольку «республиканское законодательство как бы подтверждает свое соответствие федеральному на базе единых общих понятий в данной сфере регулирования»³. По нашему мнению, эффект, усматриваемый приверженцами данной точки зрения, полностью нивелируется возможными неблагоприятными последствиями такого воспроизведения, о чем уже говорилось в литературе⁴. В частности, подчеркивалось, что в результате такого повторения, во-первых, происходит загромождение массива права; во-вторых, у повторяющих органов отсутствует компетенция оценивать действия федерального законодателя; в-третьих, изменение федерального законодательства неминуемо потребует внесения соответствующих изменений в региональные акты.

Юридические конструкции. Обычно термин «конструкция», как и слово «техника» применяются к вещам материальным, техническим.

Говорится о конструкциях машин, о конструктивных особенностях зданий, сооружений. Под конструкцией по отношению к вещам материальным, техническим понимаются характерные для них построение, модель, принцип действия.

С этимологической точки зрения под конструкцией (от лат. constructio) понимается строение, устройство, взаимное расположение частей; сооружение сложного устройства, а также отдельные части, его составляющие; сочетание слов, рассматриваемое со стороны их грамматических связей¹; устройство, механизм, строение, составные части (элементы) которого находятся в некоем едином статическом и (или) динамическом взаимодействии².

В праве тоже есть свои конструкции. Здесь слово «конструкция» понимается примерно в том же самом смысле, что и в технике, в материальном производстве, в инженерном деле.

Юридическая конструкция – это своеобразное модельное построение прав, обязанностей, ответственности, их типовые схемы, в которые облекается «юридический материал».

Именно юридические конструкции, их отработанность есть показатель совершенства законодательства. Так же, как в технике, в инженерном деле, совершенство законодательства в значительной мере выражается в том, насколько отработано само построение правового материала, то есть насколько при его выработке учтены типовые схемы и модели, данные науки и практики.

По мнению А. Ф. Черданцева юридическая конструкция представляет собой идеальную модель, отражающую сложное структурное строение урегулированных правом общественных отношений, юридических фактов или их элементов³. Следовательно, юридическая конструкция имеет те же признаки, что и модель вообще.

Нельзя не согласиться с Р. Лукичем, который отмечает, что «создание конструкций (в праве, как и в других отраслях науки) – трудное, ответственное и опасное дело. Трудным оно является потому, что необходимо найти лучший способ понимания и отражения чрезвычайно сложной реальности; ответственным и опасным потому, что последствия недоброкачественных или излишних конструкций могут оказаться весьма тяжелыми»¹.

С. С. Алексеев совершенно справедливо рассматривает юридическую конструкцию как средство юридической техники², обеспечивающее единство права с внешней формой, вместилище фактического содержания права, его структурную организацию³. Элементы правовой материи на основе логики соединяются в определенные структуры, образуя юридические конструкции, которые и выражают специфику отрасли права, регулирующего определенные общественные отношения, и его уникальную силу. В каждой отрасли права существуют устоявшиеся конструкции, состав и разработанность которых являются главным показателем совершенства данной отрасли права, уровня его развитости со стороны его corpusjuris. Таковы, например, конструкции определения понятия и содержания правонарушения в административном праве, преступления в уголовном праве, понятия и содержания составов правонарушений и преступлений.

Юридическая конструкция как модель обладает следующими признаками.

Во-первых, она является формой отражения действительности. Отражая тот или иной объект, конструкция является его упрощенным, огрубленным образом. Ею отражаются общественные отношения и их элементы, факты действительности, причем лишь те, которые урегулированы или по своему характеру могут быть урегулированы нормами административного права.

Во-вторых, как и всякая модель, юридическая конструкция создается в результате абстракции, идеализации. При ее создании исследователь абстрагируется, отвлекается от многообразия видов и свойств общественных отношений, отвлекается от его частностей, рассматривает однородные отношения или явления, факты в системе.

В-третьих, юридическая конструкция и реально существующее правовое отношение или его элемент находятся в отношении соответствия. Конструкция как модель не есть тождественное повторение того или иного явления, в противном случае она была бы лишена смысла. Здесь имеют место не отношения тождества, а лишь аналогия, отношение определенного сходства – на уровне существенных признаков общественных отношений.

В-четвертых, она служит средством отвлечения и выражения внутренней структуры сложного явления. Как модель, конструкция бесполезна, если речь идет об отвлечении отдельных свойств и признаков, поэтому ею раскрывается целая система связей и отношений, то есть сложная структура. Если объекты берутся как нечто элементарное, конструирование лишается смысла. Поэтому любая юридическая конструкция состоит из определенных элементов. Правовые конструкции как модели возможны именно потому, что правоотношения и их элементы могут в результате идеализации рассматриваться как явления, имеющие сложно-структурное строение¹.

Таким образом, юридические конструкции представляют собой комплексы правовых средств, которые образуют типизированные модели, соответствующие своеобразной разновидности общественных отношений. Юридическим конструкциям принадлежит значительная роль в юридическом обучении, поскольку они позволяют за основу изучения постоянно меняющегося содержания административного права брать более устойчивые, что обуславливает преемственность и непрерывность изучения административного права, дальнейшее углубление и расширение знаний об административном праве.

Кроме того, их использование облегчает формулирование административно-правовых норм, придает нормативной регламентации общественных отношений четкость и определенность. Важнейшая задача при создании административно-правовых норм состоит в том, чтобы подобрать такие конструкции, которые соответствовали бы содержанию нормативного материала, позволяли бы с максимальной эффективностью обеспечить поставленные задачи.

Правовые презумпции. По образному выражению дореволюционного отечественного ученого М. А. Унковского: «Содержание юридических норм может меняться как воды реки, правила же законодательной техники, выведенные из широкого опыта, могут оставаться незыблемыми в течение веков». Это в полной мере относится и к презумпциям.

Презумпция (praesumptio) в переводе с латинского обозначает предположение, косвенно или прямо закрепленное в правовой норме, в соответствии с которым определенный порядок вещей в области общественных отношений признается обыденным, нормальным и, в силу этого, не требующим доказывания. Презумпции – это абстрактные положения, где на основе отдельных частных признаков, ситуаций, положений путем умозаключения делается общий вывод, формулируется презумпция.

В современных диссертационных исследованиях встречается несколько определений понятия «правовая презумпция». Так, Д. М. Щекин определяется ее как «прямо или косвенно закрепленное в законодательстве и детерминированное целями правового регулирования общеобязательное суждение, имеющее вероятностную природу, о наличии или отсутствии одного юридического факта при наличии другого юридического факта¹.

Н. Н. Цуканов полагает, что правовую презумпцию можно определить, как «закрепленную в норме права юридическую обязанность признать определенный (презюмируемый) факт при наличии факта исходного, пока иное не будет установлено правоприменительным решением компетентного субъекта»².

O. A. Курсова считает, что презумпцию следует понимать «строго как юридико-техническое средство, выполняющее определенные функции и основанное либо на индуктивных обобщениях (опровержимые и неопровержимые презумпции), либо экспериментальном моделировании (квази-презумпции)»³.

Существенным свойством, присущим презумпциям, является их предположительный характер. Презумпции – это обобщения недостоверные, но вероятные. В основе их образования лежит неполная индукция, то есть индукция через простое перечисление. Суть ее состоит в том, что на основании обобщения достаточно большого количества случаев делается общий вывод, который является правильным в отношении всех обобщенных случаев. Но перечень предметов и явлений, на основании которых делается заключение, хотя и достаточно обширен, но не исчерпывающий. Есть случаи, на которые это обобщение не распространяется.

Презумпцию по мнению В. К. Бабаева – это предположение о наличии или отсутствии предметов, связей, явлений, основанное на связи между ними, связями, явлениями наличными, подтвержденными жизненной практикой⁴.

Профессор В. К. Бабаев предлагает различать два вида презумпций.

1) Общеправовые презумпции – (действующие во всех отраслях права), которые фактически стали принципами права. Их вряд ли можно рассматривать в качестве средств и приемов юридической техники. Это принизило бы их роль. К таким презумпциям следует отнести:

а) презумпцию истинности и целесообразности норм права, в соответствии с которой все юридические нормы предполагаются правильно отражающими общественные отношения и дающими им адекватную оценку;

б) презумпция правосубъектности лиц и организаций, вступающих в правовые отношения, предполагающая, что все участники правоотношений наделены праводееспособностью;

в) презумпция добропорядочности гражданина;

г) презумпция знания законов субъектами права.

Отсутствие данных презумпций в административном праве создало бы определенные трудности, обусловив необходимость в каждом конкретном случае проверять истинность и целесообразность той или иной юридической нормы, наличие правоспособности и дееспособности у граждан, факт добропорядочного поведения субъектов права, знания ими законов. Общеправовые презумпции выступают, таким образом, в качестве предпосылок действия правовых норм и проявляют себя в материально-правовом значении.

Роль принципов права (но не общеправовых, а межотраслевых или отраслевых) играют такие презумпции, как презумпция истинности приговора или решения суда, вступивших в законную силу; презумпция вины причинителя вреда и др.

2) Презумпции как приемы юридической техники. По своей значимости они не достигли уровня презумпций-принципов. Их роль намного скромнее, тем не менее, она значительна. К таким презумпциям относятся: презумпция отцовства; презумпция равенства доли каждого супруга при разделе совместно нажитого в браке имущества; презумпция смерти лица, безвестно отсутствующего более трех лет; презумпция отказа истца от исковых требований, дважды не являвшегося без уважительных причин на судебное заседание, и др.¹

Такие презумпции могут иметь как материально-правовое, так и процессуальное значение, помогая решить дело по существу, сокращая и упрощая процесс доказывания и распределяя бремя доказывания.

Правовые фикции. Правовая фикция рассматривается как средство юридической техники, который состоит в том, что несуществующее признается в качестве существующего. Вместе с тем используется и другая сторона понятия правовой фикции как антипода нормативного правового акта, сущность которой заключается в искажении содержания нормативного правового акта, выразившемся в отсутствии социальных связей между поведением субъекта и требованиями нормативного правового акта, между индивидуальными притязаниями субъекта и общественно-необходимыми требованиями административно-правовых норм.

Фикция – абстрактное понятие, применимое к социальным явлениям разного рода, в том числе к различным аспектам, граням юридического бытия. Фикции не изменяют своей глубинной сути, проявляясь на разных уровнях социальной реальности.

По мнению О. А. Курсовой, легальную правовую фикцию можно определить как «средство юридической техники, при помощи которого конструируется заведомо несуществующее положение (отношение, состояние), признаваемое существующим и обладающее императивностью, выполняющее роль недостающего юридического факта в ситуации невосполнимой неизвестности, закрепленное нормой права¹. В целом аналогичные определения представлены в диссертационных исследованиях Л. А. Душаковой², Н. А. Никиташиной³, О. В. Танимова⁴.

Примером этого ярко служат конструкция юридического лица, определение его понятия, природы, сущности, признаков.

Современная юридическая фикция служит средством совершенствования юридического состава, является особым средством юридической техники, применяясь, когда другие средства достижения определенной цели исчерпаны или будут малоэффективны. Конструируемое фикцией положение или отношение может послужить отправной точкой для возникновения правоотношения.

В основном использование фикции осуществляется при разработке законодательных актов.

Фикция находит довольно частое применение в нормотворческой деятельности, что представляется вполне оправданным. Одно из значений фикций в современном праве в их способности к количественному и качественному упрощению нормативного материала. Еще Р. Иеринг считал достижение возможности такого рода упрощения одной из задач юридической техники. С его точки зрения, количественное упрощение влечет «... уменьшение массы материала без вреда для получаемого из него результата. Его закон – с наименьшими средствами достичь наибольшего. Чем меньше материал, тем легче и вернее пользоваться им»⁵.

Следует отметить, что фикция служит также одним из способов преодоления часто возникающего состояния неопределенности в правовом регулировании.

Основным критерием отличия фикций от презумпций является заведомая неистинность фикции, в отличие от вероятностной истинности презумпции.

При помощи фикции – приема юридической техники конструируется несуществующая или, точнее условная реальность. При этом не берется во внимание возможность ее вероятности. Специфика правовой фикции в том, что предписание, сформулированное при помощи такого приема, закрепляется в правовой норме и охраняется правом.

Нормотворческие фикции можно классифицировать по следующим основаниям:

1. В зависимости от принадлежности к отраслям материальным и процессуальным. Фикции материальных отраслей права в основном служат целям преодоления состояния неопределенности, тогда как фикции процессуальных отраслей, кроме того, выполняют некоторые другие функции, отражающие специфику именно процессуальной отрасли (например, преодоление процессуальной недисциплинированности участников судопроизводства; процессуальная экономия юридических средств и сил судей, а также лиц, участвующих в отправлении правосудия и тому подобное).

2. По отраслям права. Фикции обладают своей только им присущей спецификой, обусловленной спецификой той отрасли права, в которой она применяется.

3. По источнику: конституционные фикции; фикции, содержащиеся в законах; фикции подзаконных актов (в том числе ведомственных и локальных).

4. По способу выражения. Фикции могут быть сформулированы в виде суждений (отрицательных или утвердительных), а также в виде неопровержимых предположений.

Возможно выделение правовых фикций по некоторым другим классификационным основаниям.

В сфере реализации права множества проявления фиктивного выступают в основном в виде: отдельных фактов (поступков или актов); фиктивных состояний.

Эффективность, жизненность тех или иных норм, содержащих фикцию, подтверждается судебной практикой. Юридическая практика выявляет проблемы действия отдельных норм, необходимость регулирования тех или иных отношений при помощи нормы права.

Примечания. Профессор В. М. Баранов в своем выступлении на научно-методическом семинаре в 2000 году отметил отсутствие научных исследований природы и роли примечаний, содержащихся в действующем российском праве. Нет и попыток определить понятия «примечание в праве» и «законодательное примечание», не выявлены виды и функции юридических примечаний, не установлены причины их широкого распространения в одних отраслях права и редкого применения в других¹.

В этимологическом смысле понятие «примечание» означает специальное подчеркивание, акцентирование внимания на каком-то обстоятельстве, факте, явлении, процессе. Примечания в административном праве – не только информация пояснительного характера.

В примечаниях нередко помещаются законодательные перечни, классификации, приложения.

Примечания – необходимый, неотъемлемый элемент технико-юридического оформления не только нормативных, но интерпретационных и правоприменительных правовых актов.

Необходимость использования примечаний в административном праве обуславливается следующими основными факторами. Они практичны и оправданы тогда, когда нормотворческий орган желает изменить объем действия административно-правовой нормы. Вполне приемлемо оформление через примечания исключений из правил, ограничительных или расширительных законодательных оговорок. Полагаем, что специальные нормы административного права целесообразно помещать в примечания в непосредственной «связке» с общей административно-правовой нормой. В таком случае их системные связи будут очевидны и реализация административно-правовой нормы окажется не только более быстрой, но и экономной.

Примечания удобны и при оформлении юридических последствий деятельности «отрицающего законодательства», т. е. при признании, например, Конституционным Судом РФ какой-либо правовой нормы не соответствующей Конституции. «При новом опубликовании закона, одно из положений которого признано неконституционным, – пишет судья Конституционного Суда РФ Г. Гаджиев, – отмененное положение не воспроизводится и в примечании указывается, каким постановлением КС пробита «брешь» в законе»².

Примечания необходимы для определений юридических терминов, особенно, когда нормативный акт невелик, не содержит большого числа сложных правовых конструкций и категорий и не требуется отдельной статьи или раздела для законодательных дефиниций.

К типичным дефектам примечаний, используемых в современном российском праве, следует отнести:

1. усложняют осмысление нормативного правового акта, юридической нормы;

2. существует мнение о несущественности, малой значимости примечаний;

3. отсутствие единых правил в оформлении примечаний, например, используются цифры, звездочки и так далее;

4. нет единообразия и в расположении примечаний. Они могут помещаться либо в конце текста нормативного правового акта, либо в середине текста внизу страницы, либо сразу после соответствующей статьи.

5. возможность появления «лжепримечаний».

Многие авторы (И. Б. Астрахан, Е. С. Шугрина, Е. В. Ильюк, М. С. Поройко и пр.) указывают на необходимость избегать использования примечаний при создании текста законодательного акта¹. В обоснование таких рекомендаций приводится суждение о том, что у правоприменителя якобы складывается впечатление о меньшей юридической силе примечаний по сравнению с остальным текстом закона, что провоцирует его на игнорирование указаний, содержащихся в примечаниях².

В действительности такое представление, по нашему мнению, является, вряд ли обоснованным, поскольку нормы, содержащиеся в статьях закона, нарушаются во много раз чаще, чем положения, закрепленные в примечаниях, что, однако, не свидетельствует об ущербности юридической силы данных статей. В единственном диссертационном исследовании, посвященном феномену примечаний, приводится ряд убедительных доказательств равенства юридической силы нормы и сопутствующего ей примечания. В частности, Д. С. Кондаков – автор указанной работы подчеркивает, что, во-первых, на примечания ссылаются и опираются как правоприменительные, так и интерпретационные органы. Во-вторых, при изменении нормативных актов при необходимости вносятся соответствующие изменения в примечания. В-третьих, примечания, вносимые в нормативный акт, подлежат регистрации Министерством юстиции³.

Правовые аксиомы– это положения, которые не требуют доказательств в юридическом процессе. Под аксиомой в общелогическом и общефилософском смысле понимается предположение, по какой-либо причине принимаемое в качестве исходного для каких-либо дальнейших рассуждений. Правовые аксиомы также определяются как самоочевидные истины, не требующие доказательств. Они отражают уже установленные и достоверные знания. «Аксиома стоит вне доказывания именно в силу ее очевидности», – пишет В. И. Каминская и далее заключает, что вопрос об аксиомах непосредственно связан с вопросом о так называемых необходимых истинах, т. е. о таких положениях, «признание истинности которых является естественно необходимым, а сомнение в их истинности невозможным»¹. Правовые аксиомы представляют собой некоторые суждения эмпирического уровня, сложившиеся в результате социального опыта. Аксиомы призваны выражать ту или иную мысль в качестве общепринятого постулата. Административная наука опирается на них как на исходные, проверенные практикой данные.

Они так же, как и неопровержимые презумпции, взаимосвязаны и очень схожи с принципами права, хотя и не тождественны с ними. В отечественной юридической науке этот термин появился сравнительно недавно – примерно в 60-е гг. прошлого столетия. Хотя многие аксиомы были известны с глубокой древности: никто не может быть судьей в собственном деле; никто не может передавать другому больше прав, чем имел бы сам; никто не обязан сам себя обвинять; всякое сомнение толкуется в пользу обвиняемого; закон обратной силы не имеет и т. д. Правовые аксиомы в отличие от презумпции – не предположение, а основанное на результатах длительной и достоверной социальной практики многократно проверенное установление государства, являющиеся на данном этапе развития знания бесспорной истиной². Или как отмечает Р. Лукич, юридические аксиоматические положения «находятся в тесной связи с опытом в том смысле, что не противоречат ему и никто не может их опровергнуть на основании собственного опыта»³. Правовые аксиомы используются при создании нормативных правовых актов в форме закона, кодекса, при создании же других видов нормативных правовых актов практически не используются.

Правовой символ– это определенная форма отражения юридической действительности, выраженной как в форме мысли, психических переживаниях, так и в форме текста нормативного правового акта.

Правовые символы – производное от символов социальных, появление которых связано с развитием сознательной деятельности человека. На ранних ступенях человеческого развития символы довольно часто выступают в наиболее доступной для понимания людей форме и приобретали не индивидуальный, а социальный и даже международный характер, ибо рождались в виде закодированных знаков универсального языка, рассчитанного на широкое или всеобщее понимание.

Правовые символы представляют собой чаще всего перенесение в сферу права знаковых, кодированных регуляторов общественных отношений, исторически сложившихся на уровне обычаев и традиций. Право восприняло и закрепило многие из социальных символов первобытного общества, но, вместе с тем, оно выработало через юридическую практику и свои специфические символические действия и акты.

Правовой символ – создаваемый или санкционируемый государством условный образ, отличительный знак, представляющий собой видимое или слышимое образование, которому придается политико-правовой смысл, используемый для передачи правовой информации адресату (Государственный флаг, Государственный гимн, Государственный герб, сигналы светофора при регулировании дорожного движения, дорожные знаки, логотипы и т.д.). Кроме того, существует целый ряд правил, приемов и способов юридической техники, которые применяются при построении легальных дефиниций, формулировании норм административного права (абстрактный, казуистический способы); изложении их в статьях нормативных правовых актов (прямой, отсылочный, бланкетный способы); при перечислении в текстах нормативных правовых актов объектов, условий, обстоятельств (исчерпывающий, примерный перечни); при внесении изменений и дополнений в нормативные правовые акты, официальном признании их утратившими силу; при использовании примечаний, оговорок, написании количественных показателей меры, веса, объема, длины, расстановке знаков препинания, употреблении аббревиатур, разделительных и соединительных союзов, и множество других способов.

Правовые преюдиции.Под преюдициальными (от латинского «praejudicium» – «предрешение») фактами понимают факты, которые уже установлены судебным актом или приговором суда по другому делу и не подлежат повторному доказыванию. Смысл преюдиции в том, что суд, как правило, не должен устанавливать и доказывать юридические факты, которые были уже установлены и доказаны в ранее принятых судебных решениях. Например, в случае, если имеется вступившее в законную силу решение суда по ранее рассмотренному делу, проверившего по тем же основаниям соответствие оспариваемого акта иному нормативно-правовому акту, имеющему большую юридическую силу, арбитражный суд прекращает производство по делу (п. 7 ст. 194 АПК РФ). Преюдициально установленные факты и факты, презюмируемые законом, имеют общие свойства, они не нуждаются в доказывании и являются обстоятельствами, имеющими значение для дела.

Преюдициально установленные факты нельзя смешивать со сведениями о фактах. В отличие от сведений о фактах, истинность которых является предположительной, преюдициально установленные факты являются истинными, т. к. вытекают из истинного судебного решения. Они отличаются от доказательственных фактов следующими чертами:

– устанавливаются в процессе производства по другому делу;

– имеют процессуальную форму, присущую доказательствам;

– их истинность не может быть подвергнута сомнению в процессе использования при установлении истины по другому делу в рамках законной силы решения суда, пока оно не будет отменено.

Источником преюдициально установленных фактов служат копии решений, определений, постановлений суда. Такие источники называются «иными документами».

Обозначенное позволяет сделать следующие выводы. Средства применяются практически в любом виде деятельности, в том числе и в юридической – это так называемые правовые средства. Но понятие правовых средств включает в себя многие аспекты, которые не следует относить к юридической технике, но которые в свою очередь могут сказаться на её результатах. В качестве таковых можно назвать уровень культуры вообще и правовой в частности, уровень правосознания в обществе, так и отдельных индивидуумов, которые принимают участие в подготовке правовых актов различного плана.

Значение средств в жизни общества определяется следующими обстоятельствами: 1) они образуют собой предметную основу, инструментальную базу любой человеческой деятельности; 2) их основной функцией является достижение поставленных субъектами целей, претворение их в конкретные результаты; 3) применяемые средства сигнализируют о степени развитости общества, уровне его инструментальных возможностей, демонстрируют значение и силу человека в преобразовании окружающего мира; 4) они играют стимулирующую роль, так как осознание субъектами реальной возможности осуществления определенных преобразований побуждает их к активности.

Наиболее распространенной является точка зрения, согласно которой юридическая техника понимается как совокупность средств и способов, методов, правил, приемов и т. п. составления, оформления нормативных и индивидуальных правовых актов и сводится главным образом к правотворческой технике. Причем последняя обычно именуется законодательной (законотворческой) техникой. Подобное понимание юридической техники не отражает в полной мере, как нам кажется, всех аспектов содержания этого понятия, что ведет к необходимости его некоторой корректировки.

Ни у кого не вызовет сомнения и возражения, что более общим понятием по отношению к юридической технике является понятие техники. В последнее время происходит отход от принятого в юридической литературе определения техники и возвращении его к наиболее, с нашей точки зрения, верному.

Этимологические словари русского языка определяют технику как совокупность орудий, средств и приспособлений, необходимых для осуществления какой-либо деятельности. То есть техника – это орудия, средства профессиональной деятельности. Сами по себе эти средства не могут привести к появлению чего-то нового, к изменениям в чем-либо, они лишь могут этому способствовать. А для того чтобы произошли преобразования необходимо эти средства применить в непосредственной деятельности, для этого необходимы соответствующие приемы и способы, а также правила, в соответствии с которыми они будут использоваться.

Под юридической техникой предлагаем пониматьсовокупность юридических приспособлений или технико-юридических средств, необходимых для подготовки правовых актов, принимаемых в различных видах юридической деятельности (правотворческой, правоприменительной, интерпретационной и др.).

Эффективное использование технико-юридических средств субъектами нормотворчества при создании проекта нормативного правового акта позволит решить ряд задач практической направленности:

– создать нормативный правовой акт, отвечающий интересам общества и государства;

– создать условия для его эффективной реализации;

– исключить нормотворческие ошибки;

– создать действенный механизм претворения предписаний правовых норм в реальную действительность.