Сататья Вера
.pdfность [Электронный ресурс]. – URL: http://ec-dejavu.ru/f/Fascism-2.html (Дата обращения 15.04.2015)
4.Розенберг А. Миф XX века. Оценка духовно-интеллектуальной борьбы фигур нашего времени [Электронный ресурс]. URL: http://society.polbu.ru/rosenberg_estimation/ ch64_i.html (Дата обращения 15.04.2015)
5.Шкаровский М.В. Церковно-политическая деятельность митрополита Антония (Храповицкого) в 1930-е годы / М.В. Шкаровский // Церковь и время. – 2007. – №3(40). – С.208-236.
УДК 130.2 ГРНТИ 21.01.21
ПРЕДПОСЫЛКИ КЛАССИФИКАЦИЙ РЕЛИГИЙ
PRECONDITIONS OF RELIGION CLASSIFICATION
Евгения Анатольевна Кустова
Научный руководитель: С.С. Аванесов, доктор филос. наук, профессор
Томский государственный педагогический университет, г. Томск, Россия
Ключевые слова: Информация, образовательные центры, теологические споры, свобода вероисповедания, отстранённый взгляд на религию, информационные технологии.
Key words: Information, educational centres, theological discussions, freedom ofreligion, detached view on religion, information technology.
Аннотация: Настоящая работа посвящена выявлению предпосылок, способствовавших появлению исследовательских работ по классификации религий.
Человечество не имеет в своей истории периода, когда бы оно существовало без веры в сверхъестественное, а споры онтологического и теологического характера ведутся уже третье тысячелетие, соответственно, возникает вопрос: почему попытки философов и богословов собрать религии в логичную систему соподчинённых понятий, насчитывает не более двухсот лет? Ответ можно получить, выделив ряд предпосылок, способствующих появлению классификаций религий.
Накопление информации. Одной из важнейших причин возникновения условий, связанных с реализацией проектов по экспликации религий, можно назвать достаточное накопление материала для анализа в этой области. К данному роду информации относятся труды античных философов, мифология народов мира, религиозные тексты Древнего мира. Главенствующую роль в сложившемся фонде играют Священные тексты разных религиозных конфессий [1]. Часто они являются концентрированным выражением вероучений, рассказывают об обрядах и традициях их носителей. Исторически сложилось, что именно в них рассказывается о происхождении и устройстве мира и человека, нормах морали и законах бытия.
Образовательные центры. Появление информационных и обучающих центров в разные исторические периоды, как накопителей и хра-
— 101 —
нителей культуры, также составило предпосылку для возникновения к определённому моменту исследовательского интереса в вопросе систематизации религий. Очагами культуры такого рода были: школы, библиотеки, музеи, университеты, монастыри и т.д. Наиболее известными, из первых образовательных центров в истории человечества, являются:
Знаменитая библиотека царя Ассирийской империи Ашшурбанипала (668-635/27гг. до н.э.), фонд которой насчитывал более 30 тысяч клинописных табличек; часть из них посвящена информации, так или иначе связанной с устройством мира[2].
Александрийский Музейон и Библиотека (основана в 290 гг. до н.э.). Этот научный центр Древнего мира включал в себя ботанический сад, зоопарк, обсерваторию, анатомический театр, учёные, там работавшие, достигли значительных успехов в математике, астрономии, медицине; впервые стали производить вскрытие трупов с научной, познавательной целью[3].
Философские школы античного мира, например: Пифагорейская школа, Платоновская Академия, Лицей Аристотеля, Сад Эпикура.
Основы христианского богословия были заложены в Александрийской и Антиохийской школах.
Константинопольский университет – первый из высших учебных заведений мира, основанный в 425 году и получивший соответствующий статус в 848 году.
Университет Аль-Карауин, основанный в 859 году в Марокко, в городе Фес.
ВIX веке появился Университет в Салерно, просуществовавший до 1861 года, а также литературные школы в Велики-Преславе и в Охриде, основанные болгарским царём Михаилом I.
ВXI в. в Болонии была основана католическая школа, где разрабатывались юридические нормы, позже из неё также вырос университет.
На основе нескольких монастырских школ в конце XII века вырос Парижский университет.
В1117 году Оксфордский университет уже проводил обучение студентов.
После конфликта профессуры и студентов с жителями Оксфорда в 1209 году, некоторые учёных муже бежали на север, где их силами был основан Кембриджский университет.
В13-15 вв. был открыт целый ряд университетов в Европе: в Саламанке, Монпелье, Падуе, в Неаполе, Тулузе, во Флоренции, Праге (1348), Кракове (1364), Вене (1365), Гейдельберге (1385), Лейпциге (1409), Базеле (1459) и т.д. [4]. Распространение университетов в Европе возможно было связано с длительным процессом завоевания испанцами, каталонцами и португальцами земель на Пиренейском полуострове, занятых маврскими эмиратами; в результате реконкисты, арабские университеты оказались на территории христиан. Кроме того, крестовые походы на восток позволили европейцам познакомится
ис Византийской культурой.
—102 —
Теологические споры. Ещё одной из предпосылок, без которой не появились бы условия для составления экспликаций, классификаций, типологизаций, систематизаций религий, является достаточно накопленный опыт автономных философских рассуждение о божестве и споров религиозного характера, способствующих концептуализации природы религии. Начало этому положила философия Древней Греции, в которой были заложены основные знаний о всеобщих законах развития природы, общества и мышления человека, как системы идей в области познавательного, ценностного, этического и эстетического. Философия дала начало многим наукам и стала служить, как метод изучения, который мог быть использован практически во всех областях жизни. Наиболее яркими представителями древнегреческой философии были: Сократ, Аристотель, Платон, Пифагор, Демокрит, Гераклит, Гиппократ. При этом вопросы о мироустройстве, поставленные эллинскими философами, оставались в рамках дискуссий – религии Древней Греции и Древнего Рима не давали на них никакого ответа. В начале 1 века ситуация поменялась. Христианство, с первых лет своего существования, с одной стороны, было воспринято как угроза существованию язычества и как не оправдавшее мессианских чаяний иудеев, но, с другой, именно религия христиан дала ответы на вопросы, связанные с мироустройством, с ролью человека в этом мире, со взаимоотношениями человека и Бога. Христианское вероучение, пройдя бурный период апологетов со 2 по 4 вв., стремительно распространилось на Востоке и Западе, что сопровождалось ожесточенной борьбой с ересями и многочисленными церковными расколами вплоть до 8 века; Споры происходили преимущественно в Восточной Церкви, т.е. на территории в Византийской империи. В горниле этих противостояний родилось христианское богословие [5]. После Великой схизмы в 1054 году, Восточная и Западная Церкви пошли разными путями развития. В 16 веке, Западная Церковь, в силу определённых причин, спровоцировала богословский дискурс, который вылился в движение Реформации, вождём которого стал Мартин Лютер. Итогом этой религиозной революции стало возникновение многочисленных протестантских конфессий, к основным из которых относятся: лютеране, англикане, методисты, квакеры, баптисты, адвентисты, пятидесятники, иеговисты; три с половиной века спустя, протестантизм породил идею всемирного христианства – экуменизм. 18 век в Европе принято соотносить с Эпохой просвещения, в основу которого лег рационализм и свободомыслие; это время сопровождалось бурным развитием философской и общественной мысли. Результатом этих споров стало рождение дисциплин, связанных с концепциями и доказательствами существования Бога, возникновением и устройством мира, а также человека [6]. К середине 19 века религиозная философия была выделена, как отдельное научное направление. Последнему обстоятельству способствовали многочисленные археологические открытия на Ближнем Востоке, подтверждавшие события, описанные в Ветхом Завете [7].
— 103 —
Свобода вероисповедания. Очень важной, четвёртой предпосылкой возможности проводить сравнительный анализ религий, является условие свободы вероисповедания исследователя, при котором ни государственная политика, ни общие настроения сограждан не являются угрозой его жизни или свободы. Одним из благоприятнейших в этом отношении было начало 19 века в Европе. Явления веротерпимости возникали и ранее, например, среди народов, живших на территориях, завоёванных Александром Македонским[8], однако, на тот момент не было накоплено достаточно материала для анализа религиозных и иных мировоззрений, не возникла концептуализация природы религии и её функций, не совпали и другие условия, при которых могло появится сравнительное богословие. В целом же история человечества гораздо более изобилует примерами религиозной нетерпимости, нежели толерантности. Так, взаимоотношения между Римской империей и христианскими общинами на её территории в 1-4 веках являют собой корпус религиозных, юридических и нравственных проблем; христианство официально считалось тогда недозволенной религией, а её последователи оставались вне закона вплоть до 313г. Ярким примером гонимого инакомыслия является ситуация, которая сложилась в Западной Европе в 13 веке, когда специальный судебноисполнительный аппарат Католической Церкви, под названием инквизиция, использовался вначале для борьбы с альбигойской ересью во Франции, а за тем был направлен на всякого, кто противоречил учению Церкви. До сегодняшнего дня отдельные регионы мира имеют крайние позиции по отношению к инакомыслящим. В частности СМИ всё чаще фиксирует гонения, которые испытывают христиане в Индии [9] или сообщают о действиях исламистов в Ираке, направленные, порой, не только на носителей иного культа, но и на предметы материальной культуры, воспринимаемые как оскорбление мусульманской религиозной традиции [10]. При этом, тот же ислам официально запрещён в Японии, где данная конфессия считается опасной для современного цивилизованного общества [11].
Отстранённый взгляд на религию. Ещё одной причиной, без которой не могли состоятся условия для исследования и сравнительного анализа религиозных и иных верований, – это наличие отстранённого взгляда на религию как таковую. Возникновению объективного восприятия чуждого мировоззрения способствовали Великие Географические открытия 15-17 вв., а также контакты европейцев с народами, населяющими Африку, Индию, Америку, Океанию. Движимые интересами меркантильными, европейские торговые и военные компании обогатили Европу не только материально, но и способствовали знакомству с новыми, незнакомыми культурами. Кроме того, к середине 19 века, благодаря дешифровке египетских иероглифов и клинописных источников [2], были открыты древние культуры Египта, Шумер, Ассирии, Вавилона и Персии, о которых повествовала Библия [12,13].
Развитие информационных технологий. К предпосылкам, способствующим возникновению сравнительного богословия и класси-
— 104 —
фикаций религий, можно отнести нарастающий темп обмена информации и появление новых типов носителей информации. К началу 19 века изобретены скоропечатные машины, способы воспроизведения иллюстраций – цинкография, автотипия, фототипия, гелиогравюра, что способствовало налаживанию выпуска многотиражных изданий книг, газет, журналов[14]; также нашли своё применение такие изобретения, как телеграф, телефон, фотография. В сегодняшнем мире – это тихоходы, но в веке 19 – революционный прорыв в информационных технологиях, позволивших быстро распространять известия об открытиях, находках, делится новыми материалами и впечатлениями об иных, не похожих на европейскую, культурах.
В заключении имеет смысл сказать о том, что выделенные предпосылки, а это: накопление информации, наличие образовательных центров, полемика религиозного характера, свобода вероисповедания исследователя, отстранённый взгляд на религию и развитие информационных технологий, – впервые сошлись в одном месте и в одно время, т.е. в начале 19 века в Европе, набрав критическую массу в последующие 200 лет. Как следствие благоприятно сложившихся обстоятельств, соответственно, возникли и опыты классификации религий, первыми авторами которых стали: Г.В.Ф. Гегель, К.Маркс, Г. Зибек, К.П. Тиле, Э.Г. Гартман, А.В. Смирнов и др.
Литература
1.Аксёнова М. Религии мира, / под общей редакцией Мариам Аксёновой. – Москва: «Издательский центр «Авант+», 1999. – Т.6, ч. №1 – 688 с., ч. №2 – 690 с.
2.Керам К. Боги, гробницы, учёные, /К. Керам. – Санкт-Петербург: «КЭМ», «Нижегородская ярмарка». – 1994. – 362с.
3.Александрийский Музейон [Электронный ресурс]. – Режим доступа: ru.wikipedia. org› (дата обращения: 16.04.15.).
4.Университет [Электронный ресурс]. – Режим доступа: ru.wikipedia.org› (дата обращения: 22.04.15.).
5.Давыденков Олег (прот.) Догматическое богословие: учебное пособие. / Олег Давыденков (прот.). – Москва: изд-во Православный Свято-Тихоновский Гуманитарный Университет. – 2013. – 613 с.
6.Забияко А.П. Энциклопедия религий / под ред. А.П. Забияко, А.Н. Красникоа, Е.С. Элбакян. – Москва: «Академический проект», «Гаудемаус». – 2008. – 1519 с.
7.Василиадис Н. Библия и археология / Н. Василиадис. – Москва: Свято-Троицкая Лавр. – 2006. – 410 с.
8.Ладынин И.А. История древнего мира: Восток, Греция, Рим / под ред. И.А. Ладынина и др. – Москва: «Филологическое общество «Слово». – 2010. – 576 с.
9.Индия – страна религиозной нетерпимости и ненависти ко христианству [Электронный ресурс]. – Режим доступа: kistine.ru›india/india_intolerance.htm (дата обращения: 16.04.15.).
10.Атеистический сайт Беларуси. Вандализм во имя Аллаха [Электронный ресурс]. – Режим доступа: a-theism.com (дата обращения: 16.04.15.).
11.Почему в Японии нет христиан [Электронный ресурс]. – Режим доступа: ronsslav. com›pochemu-v-yaponii-net-musulman/ (дата обращения: 16.04.15.).
—105 —
12.Воробьёв С.Ю. Библия и история / С.Ю. Воробьёв. – Москва: Издательство Московской патриархии РПЦ. – 2011. – 312 с.
13.Библия /Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета в синодальном переводе с комментариями и приложениями. – Москва: Российское Библейское общество. – 2008. – 2047 с.
14.История книгопечатания в Европе [Электронный ресурс]. – Режим доступа: ru.wikipedia.org› (дата обращения: 16.04.15.).
УДК 291.37 ГРНТИ 21.15.09
ИССЛЕДОВАНИЕ ОБРЯДА ИНИЦИАЦИИ: ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ
RESEARCH OF THE RITE OF INITIATION: BASIC PROBLEMS
Ольга Анатольевна Райкова
Научный руководитель: Н. И. Сазонова, доктор филос. наук, профессор.
Томский государственный педагогический университет, г. Томск, Россия
Ключевые слова: обряд посвящения, обряд инициации, первобытное общество.
Keywords: initiation ceremony, the rite of initiation, primitive society.
Аннотация. В исследовании обозначены основные проблемы, возникающие в процессе изучения обрядов инициации, а также возможные позиции, ракурсы, с которых можно рассматривать это явление с целью понимания его значения как для первобытного общества, в котором возникают обряды посвящения, так и для последующих эпох.
В жизни первобытных обществ обряд инициации играл важную роль, поскольку обеспечивал непрерывное поступление в род/племя новых членов, их включение в отношения между мирами: сакральным и профанным, поэтому его значение в культуре было велико. Однако постепенно начинали происходить изменения в сознании людей, которые повлекли за собой процесс десакрализации мира, и как следствие, дексакрализацию жизни как общества в целом, так и отдельного человека.
При этом нельзя сказать, что инициация полностью исчезает из культуры. Существование посвятительных обрядов в их изначальном варианте уже не является необходимостью, однако механизмы перехода продолжают присутствовать в культуре, в виде фрагментов или как обряды «псевдо-инициации». В связи с этим изучение обрядов инициации представляется актуальным, поскольку дает возможность понять механизмы, обеспечивающие ее устойчивость, длительное существование, и, кроме того, особенности влияния посвятительных обрядов на проходящего их индивида.
Следует отметить, что при сборе этнографического материала исследователи уделяли большое внимание описанию обрядов инициации. В результате деятельности этнографов (особенно в XIX в.) в распоряжении ученых последующих эпох оказалось значительное количество
— 106 —
информации о посвятительных обрядах многих первобытных сообществ, что, казалось бы, должно было способствовать максимально глубокому пониманию происходящего в ходе инициации.
Однако, в силу специфики самого процесса инициации, его многосмысленности и глубины, а также закрытости, табуированности для непосвященных возникает целый ряд проблем, требующих рассмотрения как с целью понимания происходящего в ходе этих обрядов, в том числе и на уровне индивида, так и осмысления значения инициации для культуры в целом. В данной статье предполагается рассмотреть основные проблемы, с которыми сталкивается исследователь при обращении к обряду инициации.
Первой по значимости является проблема определения самого термина «инициация». В зависимости от ракурса рассмотрения, ее описывают посредством понятий «смерть», «рождение», «переход», «обмен». Так, для И. М. Дьяконова инициация «есть тоже смерть и рождение» [1, c.19.]; о смерти и новом рождении или воскресении писал и В. Я. Пропп [2, 3] Г. А. Левинтон описывает инициацию как «… переход индивида из одного статуса в другой…» [4, c.543]. Ж. Бодрийяр, в свою очередь, делает акцент на обмене, переходе и смерти: «Инициация очевидным образом заключается в том, что на месте голого факта устанавливается обмен: происходит переход от природной, случайной и необратимой смерти к смерти даримой и получаемой, а значит и обратимой…» [5, с.242]. Все эти понятия высвечивают отдельные аспекты обряда инициации, однако, не дают исчерпывающего ответа на вопрос, что она такое. Скорее, они создают некое смысловое поле, в котором исследователь осуществляет процедуру изучения и осмысления. Наличие нескольких понятий, характеризующих процесс инициации, заставляет исследователя принимать одну из позиций, выбирая тот или иной термин, или же предполагает попытку комплексного подхода к обряду инициации, рассмотрению явления в целом.
Далее перед исследователем встает проблема соотношения в инициации социального и религиозного аспектов, поскольку, в зависимости от того, как будет решаться эта проблема, возникает определенная модель инициации: с социальным или религиозным уклоном. Ж. Бодрийяр [5, с.241-247], например, делает акцент на социальном аспекте обряда инициации.
Однако возможно и соединение, а не разделение этих двух аспектов, как это происходит у С. А. Токарева: «… там, где они [посвятительные церемонии] существуют в развитой форме, они представляют собой дело всей общины; в них участвует не только вся орда, деревня, род, но и все племя… Исполняемые более или менее периодически обряды посвящения как бы создают общий ритм религиозной жизни племени [6, с.208]. В этом случае исследователь не только может понять значение обряда инициации в эпоху, когда роль ее была значимой, но и в последующие эпохи, когда инициация в чистом виде в культуре уже не присутствует, а сохраняется в виде отдельных элементов или обрядов «псевдо-инициации».
— 107 —
При обращении к этнографическому материалу, перед исследователем инициации встает еще одна, не менее значимая проблема: соотношение информации, посвященной мужским и женским инициациям. Исторически сложилось, что в большинстве первобытных обществ мужские инициации проводились более «зримо», и, хотя и представляли собой «тайные обряды», однако же, о них охотно рассказывали ученым: «…у многих народов инициации юношей служат средоточием всех наиболее важных и нередко тайных верований, обрядов и обычаев» [6, с.208]. Поэтому объемы материала, касающегося инициаций юношей, довольно обширны.
Что же касается женских инициаций, здесь мы видим обратную ситуацию. Информации по ним крайне мало, она практически лишена столь необходимых исследователям подробностей.
Обычно ученые, обращаясь к вопросу женских инициаций, указывают на их «простоту» по сравнению с мужскими: «… инициации девушек более просты и скромны…» [6, с.209-210], и меньшую значимость для общины. Такое положение дел было, скорее всего, обусловлено тем, что женские инициации не могли быть организованы в виде «массового мероприятия», поскольку приурочивались к наступлению половой зрелости инициируемой девушки [6, с.210], который наступал
вопределенный (строго не фиксированный) срок.
Всвязи ограниченным объемом материала по женским инициациям возникает вопрос о возможности привлечения дополнительных, часто косвенных данных, дошедших до исследователей, например, в виде изображений или фольклорных произведений. В этом случае предполагается проведение реконструкции обряда инициации на основании доступных источников.
Следующая проблема, с которой сталкивается исследователь обрядов инициации, лежит в плоскости психологии, и связана с возможностью понимания индивидуальных переживаний проходящего инициацию человека. Возникает она из-за целого ряда причин: во-первых, чаще всего, информация о том, что происходит во время инициации, табуируется, что затрудняет, а часто делает практически невозможным узнать, что переживает человек, проходящий инициацию. Существует два уровня знания об инициации: внутренний – для посвященных и тех, кто проходит посвящение – истинное знание, и внешний – для тех, кто не участвует в обрядах (в случае с мужскими инициациями – женщины, дети). Для непосвященных придумываются ложные смыслы происходящего и ужасные стражи, карающие осмеливающихся нарушить табу – присутствовать на месте проведения обряда.
Во-вторых, на этапе первобытного общества, когда в сознании человека превалирует мифологическая составляющая, отсутствует уровень критической рефлексии, и как следствие, индивид не может передать информацию о своих переживаниях этнографу, который находится на позициях формальной логики.
И, наконец, перед ученым, обращающимся к рассмотрению обрядов инициации возникает проблема «конгениальности»: насколько
—108 —
полно способен понять происходящее в рамках инициации тот, кто на собственном опыте не пережил подобное, если в культуре, к которой принадлежит исследователь, инициация в чистом виде уже не существует.
Таким образом, как мы видим, исследователь, пытающийся изучать обряд инициации, сталкивается с целым комплексом проблем:
1). Проблема определения термина «инициация».
2). Проблема соотношения в рамках инициации социального и религиозного аспектов.
3). Дисбаланс в объеме материала по мужским и женским инициациям в пользу первых.
4). Проблема понимания индивидуальных переживаний инициируемого.
5). Проблема «конгениальности» исследующего субъекта.
Все эти проблемы требуют от ученого четкого понимания собственной позиции относительно обряда инициации, поскольку именно она будет определять как подход, посредством которого исследователь сможет получить новое знание или осмыслить опыт предшественников, так и тот «портрет» инициации, который он получит в итоге.
Литература
1.Дьяконов, И. М. Введение [Текст] / И. М. Дьяконов // Мифологии древнего мира. Пер. с англ. Предисл. И. М. Дьяконова. – Москва : Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1977. – С. 5–54.
2.Пропп, В. Я. Исторические корни волшебной сказки [Текст] / В. Я. Пропп; составление, научная редакция, текстологический комментарий И. В. Пешкова. – Москва : Издательство «Лабиринт», 2005. – 332 с.
3.Пропп, В.Я. Ритуальный смех в фольклоре (По поводу сказки о Несмеяне) [Текст] / В. Я. Пропп // Фольклор и действительность: Избранные статьи. Сост., ред., предисл. и примеч. Б. Н. Путилова; АН СССР, Ин-т востоковедения. – Москва : Наука, 1976.
– С. 174–204.
4.Левинтон, Г. А. Инициация и мифы [Текст] / Г. А. Левинтон // Мифы народов мира. Энциклопедия : в 2-х т. / Гл. ред. С. А. Токарев. – Москва : НИ «Большая Российская энциклопедия», 1998. – Т. 1. А–К. – С. 543–544.
5.Бодрийяр, Ж. Символический обмен и смерть [Текст] / Ж. Бодрийяр. – 3-е изд. – Москва : «Добросвет», «Издательство “КДУ”», 2009. – 387 с.
6.Токарев, С.А. Ранние формы религии [Текст] / С. А. Токарев. – Москва : Политиздат, 1990. – 622 с. : ил. – (Б-ка атеист. лит.).
— 109 —
УДК 93/94 ГРНТИ 03.23.55
МИТРОПОЛИТ ФИЛАРЕТ (ВОЗНЕСЕНСКИЙ) И ЕГО БОРЬБА С ЭКУМЕНИЗМОМ И «СОВЕТСКОЙ ЦЕРКОВЬЮ»
METROPOLITAN PHILARET (VOZNESENSKY) AND HIS STRUGGLE AGAINST ECUMENISM AND THE “SOVIET CHURCH”
Руслан Юрьевич Тереков
Научный руководитель: Н. И. Сазонова, доктор филос. наук, профессор.
Томский государственный педагогический университет, г. Томск, Россия.
Ключевые слова: Московская Патриархия, Русская Зарубежная Церковь, экуменизм, модернизм, «советская церковь», митрополит Филарет (Вознесенский).
Keywords: Moscow Patriarchate, the Russian Church Abroad, ecumenism, modernism, the “Soviet Church”, Metropolitan Philaret (Voznesensky).
Аннотация. В статье анализируется церковная политика третьего Первоиерарха Русской Православной Церкви Заграницей митрополита Филарета (Вознесенского), его отношение к экуменическому диалогу и попыткам сближения с Московской Патриархией. Делается вывод об обособлении Зарубежной Церкви в пространстве «мирового Православия», а также о возобладании консервативных и традиционалистских тенденций в её жизни в этот период.
После окончания Второй Мировой войны Русская Зарубежная Церковь полностью сформировалась как независимая церковная структура. У Церкви был свой Архиерейский Синод, свой Первоиерарх, свои епархии. Вплоть до 2007 года она сохраняла свою самостоятельность от Московской Патриархии, занимая особую позицию по политическим вопросам и вопросам межрелигиозного диалога. Двадцать один год Русскую Православную Церковь Заграницей возглавлял Митрополит Филарет (Вознесенский). На время его первоиераршества приходится настоящий расцвет русского зарубежья. Установление политической и экономической стабильности в Европе и США после невзгод, разрухи и нищеты послевоенных лет значительно повлияло на укрепление Зарубежной Церкви. 20-летие первоиераршества митрополита Филарета было временем собирания приходов и общин, строительства храмов, церковных школ и приютов, создания новых монашеских общин. При этом на это же время приходятся серьезные испытания для Вселенского Православия в виде экуменизма и модернизма, а непосредственно для Зарубежной Церкви – время пика идеологического противостояния с Московской Патриархией. Сами «зарубежники» видели во Владыке Филарете ревнителя Православия, главного обличителя «церкви лукавствующих» или «советской церкви», как они именовали Московскую Патриархию. Противоборствующая же сторона видела в митрополите лишь лидера «карловацкого раскола».
Митрополит Филарет, в миру Георгий Николаевич Вознесенский, родился в 1903 году в городе Курсе в семье священника. В 1909 году семья Вознесенских переезжает на Дальний Восток, где в городе Благове-
— 110 —