- •3 Февраля 2009 г.3 февра ля Общий список №132
- •2. Общая география
- •3. Предварительные юридические вопросы 3.1 Предмет спора
- •5. Релевантные побережья
- •5.1. Релевантное побережье Румынии
- •5.2. Релевантное побережье Украины
- •6. Релевантный морской район
- •7. Методология делимитации
- •8. Построение временной линии равноудаленности
- •8.1. Выбор исходных точек
- •8.2. Построение временной линии равноудаленности
- •9. Релевантные обстоятельства
- •9.1. Несоразмерность между протяженностями побережий
- •9.2. Замкнутая природа Черного моря и уже осуществленные в регионе делимитации
- •9.3. Присутствие острова Змеиный в районе делимитации
- •9.4. Поведение Сторон (нефтегазовые концессии, рыболовная деятельность и морское патрулирование)
- •9.5. Возможный отрезывающий эффект
- •9.6. Соображения безопасности Сторон
- •10. Линия делимитации
- •11. Проверка на несоразмерность
- •12. Морская граница, делимитирующая континентальный шельф и исключительные экономические зоны
- •13. Резолютивная часть
- •2Географические координаты, используемые Сторонами, представлены со ссылкой на Пулковскую систему координат.
- •3Географические координаты, используемые Сторонами, представлены со ссылкой на Пулковскую систему координат.
- •4Географические координаты, используемые Сторонами, представлены со ссылкой на Пулковскую систему координат.
- •5Описание всего прохождения равноудаленной линии см. Выше, пункт 154.
9.4. Поведение Сторон (нефтегазовые концессии, рыболовная деятельность и морское патрулирование)
Украина выражает мнение, что деятельность государства в соответствующем районе «представляет собой релевантное обстоятельство, поддерживающее запросную линию континентального шельфа/ИЭЗ, предложенную Украиной». Украина объясняет, что она указывает на поведение Сторон не для того, чтобы показать наличие линии, существующей по молчаливому согласию или по временному соглашению. Вместо этого Украина хочет оценить претензии Сторон сквозь призму их фактического поведения. По мнению Украины, важным является тот факт, что деятельность Румынии (или ее отсутствие) «принципиально несовместима» с аргументом Румынии о том, что в спорном районе уже существовала морская делимитация до «точки X». Кроме того, утверждает Украина, отсутствие любой заслуживающей внимания деятельности Румынии в спорном районе несовместимо с позицией, принятой Румынией в ходе разбирательства в Суде.
Украина утверждает, что в 1993, 2001 и 2003 годах она выдала разрешения на деятельность, связанную с разведкой нефтяных и газовых месторождений в районах континентального шельфа/исключительной экономической зоны, на которые она претендует в данном деле. Она утверждает, что существование этих разрешений говорит о том, что Украина как до, так и после Дополнительного соглашения 1997 года санкционировала деятельность, связанную с разведкой нефтяных и газовых месторождений в районах континентального шельфа, на которые сейчас заявляет права Румыния в этом судебном разбирательстве. Она добавляет, что до 2001 года Румыния никогда не опротестовывала деятельность Украины по разведке нефти и газа в районах, на которые Румыния сейчас заявляет права.
Украина приходит к выводу по этому вопросу, что ее деятельность по разведке нефтяных месторождений согласуется с ее линией делимитации и должна быть учтена наряду с другими ре- 116
левантными обстоятельствами, в частности с физической географией, в целях достижения справедливого решения.
Далее Украина утверждает, что ее запросная граница между исключительными экономическими зонами и континентальным шельфом еще и совпадает в общем с пределами исключительных рыболовных зон Сторон, «которые не нарушались ни Румынией, ни Украиной в их управлении рыболовецкой деятельностью в северо-западной части Черного моря». Украина подчеркивает, что именно она, а не Румыния, осуществляла патрулирование в этой части района. Украина утверждает, что Румыния не проявляла интереса к патрулированию этого района, равно как и не возражала против того, чтобы украинская береговая охрана взяла на себя ответственность по задержанию судов, незаконно занимающихся выловом рыбы, сопровождая их, когда это было возможно, за пределы исключительной экономической зоны Украины и принимая другие соответствующие меры.
Что касается понятия критической даты, предложенного Румынией, то Украина отмечает, что «даже если предположить, что такая критическая дата вообще существует и что эта критическая дата играет роль в морской делимитации, то этой датой является дата подачи Румынией своего иска -16 сентября 2004 года».
*
Румыния не считает, что государственная деятельность в релевантном районе, а именно выдача разрешений на разведку и разработку нефти и газа и на вылов рыбы, является релевантным обстоятельством. Как правовой принцип, «effectivités», или «деятельность государства», не может являться элементом, который необходимо учитывать при осуществлении морской делимитации. Румыния отмечает, что принцип«effectivités» на море можно принимать во внимание только тогда, когда он «отражает молчаливое согласие», которое может являться релевантным обстоятельством для делимитации. Она отмечает, что для того, чтобы подпадать под это «исключение» из общего правила, только деятельность государства до критической даты может иметь значение и она должна
быть достаточной для того, чтобы доказать, что «существует молчаливое согласие или временное соглашение». Румыния считает, что принцип «effectivités», представленный Украиной, не указывает на существование «фактической линии» или «модели поведения», так или иначе доказывающей наличие соглашения между Сторонами или молчаливое согласие Румынии, которое как-то касалось бы морской делимитации. Поэтому эта деятельность не может являться элементом, «разрушающим аргумент Румынии относительно Протоколов 1949 года». Румыния приходит к заключению, что из всех элементов, касающихся «государственной деятельности» в спорном районе, видно, что Украине «не удалось доказать, что эта деятельность государства отвечает юридически или фактически необходимым критериям, которые могли бы превратить ее в релевантное обстоятельство, которое может повлиять на делимитацию».
Румыния также напоминает, что по Дополнительному Соглашению 1997 года обе Стороны четко признали в письменной форме наличие спора о морской делимитации и определили рамки для будущих переговоров по заключению соглашения о делимитации. Румыния добавляет, что положения Соглашения о существовании спора были простым подтверждением уже давно сложившейся фактической ситуации. Таким образом, по ее мнению, любая деятельность, связанная с разведкой нефти и имеющая место после заключения Дополнительного Соглашения 1997 года, не имеет отношения к данному судебному разбирательству, поскольку спор уже вызрел на тот момент.
Румыния заключает, что деятельность Украины по выдаче нефтяных концессий никак не подкрепляет ее запросную линию делимитации по следующим причинам. Во-первых, район, покрытый украинскими концессиями, «даже примерно не соответствует ее претензиям в данном судебном разбирательстве». Во-вторых, два из трех разрешений были выданы в 2001 и 2003 годах, т.е. после критической даты в 1997 году. Кроме того, Румыния всегда возражала против нефтегазовой деятельности Украины.
Что касается рыболовства, то Румыния не соглашается, что практика Сторон имеет какое-либо отношение к морской делимитации в данном деле, поскольку ни одна из Сторон не зависит экономически от рыболовной деятельности в районе, в которой пелагические виды рыб существуют в ограниченном количестве; практика, на которую ссылается Украина, недавняя и охватывает лишь небольшую часть спорного района; она всегда оспаривалась Румынией и никогда не признавалась третьими государствами. Что касается морского патрулирования, то Румыния считает, что даже если и считать его релевантным обстоятельством - а это не так, - то все морские инциденты, на которые ссылалась Украина, имели место после критической даты и в любом случае как таковые не имеют никакого отношения к делу.
* *
Суд напоминает, что ранее он пришел к выводу, что между Сторонами не существует действующего соглашения, делимитирующего континентальный шельф и исключительные экономические зоны (см. выше, пункт 76).
Он также отмечает, что Украина не ссылается на деятельность государства для того, чтобы доказать наличие молчаливого согласия или временного соглашения между Сторонами по линии, которая бы разделила их исключительные экономические зоны и континентальные шельфы. Она ссылается на деятельность государства для того, чтобы опротестовать запросную линию Румынии.
Суд не видит в обстоятельствах данного дела никакой особой роли деятельности государства, на которую выше ссылались в этой морской делимитации. Как заметил арбитражный суд в деле между Барбадосом и Тринидадом и Тобаго,
«международные суды и трибуналы в своих решениях рассматривали критерии, связанные с ресурсами, с большей осторожностью и, как правило, не учитывали этот фактор в
119
качестве релевантного обстоятельства» (Решение от 11 апреля 2006 года, RIAA, т. XXVII, стр. 214, пункт 241).
Что касается рыболовства, то Суд добавляет, что Украина не представила никаких доказательств того, что любая линия делимитации, отличная от ее запросной линии, «может привести к катастрофическим последствиям для жизни и экономического благополучия населения» (Делгшитация морской границы в районе залива Мэн (Канада/США), Решение, I.C.J. Reports 1984,стр. 342, пункт 237).
Поскольку Суд не считает, что вышеупомянутая деятельность государства является релевантным фактором в данном деле, то вопрос о критической дате, обсуждаемый Сторонами, не требует ответа с его стороны.