Корш - Краткий словарь античности

сыновей и дочерей Приама в большом троянском дворце; таковы также комнаты богини Цирцеи. Эти возведенные из камня ма0 ленькие комнатки были окружены деревянными строениями.

Большие залы, в которых собирались для еды и питья, строи0 лись из бревен и досок; из того же материала сооружались кладо0 вые для хранения съестных припасов, одежды и оружия, а также те помещения, в которых спали рабы.

Полом служила плотно утоптанная земля. Стенные перегород0 ки и потолки в комнатах, дверные створки, наличники, а иногда по0 роги у дверей были сделаны из соснового, дубового, ясеневого или оливкового дерева. Плотники пользовались полировкой, а может быть, и каким0нибудь способом лакирования, чтобы придать неко0 торый блеск внешним поверхностям бревен и досок. Цвет этих де0 ревянных частей становился еще более темным от дыма от очага, чада от жира, который стекал с шипением на горящие уголья при жарении мяса, наконец, благодаря копоти от горения смолистого дерева, зажигаемого при наступлении ночи на металлическом кружке для освещения жилища. Повсюду осаждалась сажа, пор0 тившая в доме Одиссея развешанное по стенам оружие.

Так как печей не было, то огонь зажигался или среди комнаты, или у одной из стен, и дым выходил через дверь или в отверстия между досками переборки и крыши.

Некоторые места у Гомера указывают, по0видимому, на зна0 комство греков с украшениями, которые на Востоке применялись с давних пор; мы говорим об инкрустации из металла, слоновой кости и эмалированного фаянса, которыми выкладывались по0 толки и стены, а иногда и пороги дверей. Но эти описания отно0 сятся только к зданиям, возведенным богами, или еще ко дворцу Алкиноя на острове Схерия, где все носило волшебный характер.

V. РАБСТВО

Первобытное рабство

Рабом можно было сделаться в силу рождения, войны или за0 продажной. Геродот заявляет, что в первобытной Греции рабство было неизвестно. Греческий историк Тимей, не заходя так далеко в своих утверждениях, указывает тем не менее, что древние греки не пользовались «рабами, приобретенными за деньги». Однако до0 статочно открыть гомеровские поэмы, чтобы убедиться в непра0 вильности этого двойного свидетельства. Справедливо лишь то, что в древнегреческом обществе рабство имело гораздо меньшее значение, чем впоследствии. Ученые сделали подсчет рабов, кото0 рыми должен был владеть Одиссей; их оказалось около сотни,

352 причем половина, то есть пятьдесят, состояла из женщин, занятых

работой внутри дома. Эта цифра, разумеется, совсем не так велика, если принять во внимание, что у Одиссея было 72 стада и что 24 стада свиней включали 1200 голов.

В большинстве богатых домов штат рабов далеко не доходил до таких громадных размеров, и нередко случалось, что землевла0 дельцы совершенно не имели рабов. У Одиссея рабы занимались преимущественно присмотром за скотом. В Итаке были, напри0 мер, пастухи для свиней, коз, волов и овец. Между ними существо0 вала известная иерархия. Так, у пастуха Одиссея Эвмея было че0 тверо подчиненных. Кроме того, есть указания на должность главного надсмотрщика над волами и главного пастуха.

Хотя рабы и находились в подчинении у господина, который пользовался по отношению к ним полной властью, положение их было довольно сносным. Они являлись как бы членами се0 мей, и в большинстве случаев с ними обращались хорошо. К примеру, Эвмей воспитывался с дочерью царя Лаэрта, Климе0 ной. «Я с нею, — говорит он, — рос и, почти как она, был любим в их семействе». Когда Климена вышла замуж, Эвмей был на0 гражден красивой хламидой, новым хитоном, также для ног по0 лучил и сандалии. Его отправили в поле, но Антиклея продол0 жала по0матерински относиться к нему: она даже «дружелюбнее прежнего стала».

Эвмей, которому было поручено ведение самостоятельного дела, жил очень независимо. Для угощения своих гостей и для своего собственного стола он мог использовать свиней, находя0 щихся на его попечении; он, не спрашивая ни у кого разрешения, строил хлевы; у него были деньги, которые дали ему возмож0 ность купить раба; он страдал только потому, что боялся смерти Одиссея и расхищения его имущества женихами Пенелопы. Следует отметить, что эта картина отношений не представляет чего0то идеального, исключительного. Всюду раб любит своего господина и, в свою очередь, любим им. Рабы принимают учас0 тие в печалях и радостях хозяина; их обращение с ним носит ха0 рактер фамильярности и почтительности, и на его благосклон0 ность рабы отвечают безграничной преданностью.

Мнение Аристотеля о рабстве

Аристотель говорит, что семья состоит «из людей свободных и из рабов». Не довольствуясь указанием на этот факт, он про0 возглашает его законность. «Некоторые люди,— говорит он,— ут0 верждают, что власть господина противна природе; по их мне0 нию, если один человек — раб, а другой — свободный, то это происходит только благодаря установлению закона, по природе

же между ними нет никакой разницы, и рабство является резуль0 353

татом не справедливости, а насилия». Аристотель не разделяет этого взгляда. «Человек,— говорит он,— не может обойтись без орудий, даже чтобы добывать лишь необходимое для поддержа0 ния жизни. Среди этих орудий одни — одушевленные, другие — неодушевленные. Для кормчего корабля руль — орудие неоду0 шевленное, а матрос, бодрствующий на носу,— орудие одушев0 ленное; точно так же всякий предмет владения представляет со0 бой полезное для жизни орудие, а собственность является совокупностью этих орудий. Раб — это одушевленная собствен0 ность и самое совершенное из орудий».

Аристотель идет еще дальше. Он охотно признает, что некото0 рые люди стали рабами только по воле случая (таковыми очень часто были военнопленные), но полагает вместе с тем, что многие созданы быть рабами и в этом их истинное назначение. Всякое человеческое существо устроено, по его словам, таким образом, что душа повелевает, а тело повинуется; так и человек: «Если он стоит ниже себе подобных в такой степени, как тело ниже души или животное ниже человека, то он является рабом по природе, и для него же лучше быть в рабстве. Подобными людьми являются все те, кого судьба обрекла добывать себе средства пропитания при помощи своих физических сил и кто не имеет никакой воз0 можности заниматься чем0нибудь лучшим».

Если подобные идеи провозглашал такой великий ум, как Аристотель, нетрудно догадаться, каковы должны были быть об0 щепринятые взгляды. Греки никогда не сомневались в необходи0 мости и законности рабства.

Источники рабства

В V и IV вв. до н. э. рабство пополнялось из нескольких раз0 личных источников.

Прежде всего были рабы, родившиеся в доме. Они принадле0 жали не своим отцам или матерям, которые, как рабы, были лише0 ны права владения чем бы то ни было, а господину своих отцов или матерей. Число таких рабов вообще было не очень велико.

После каждой войны победитель продавал своих пленников, как рабов. Стоит только просмотреть сочинения Фукидида, что0 бы найти там множество примеров. «Двести платейцев были умерщвлены, а женщины ввергнуты в рабство». «Афиняне обра0 тили в рабство женщин и детей торонейцев». Большая часть афи0 нян, принимавших участие в сицилийском походе, погибла или попала в рабство; таких было не менее 7 тысяч.

Некоторые лица занимались похищением людей на море или на суше и продажей их в рабство. Это занятие никогда не исчеза0 354 ло, несмотря на тяжесть наказания, которое оно влекло за собой.

Один из афинских законов противодействовал этому преступле0 нию и постановлял, «чтобы никто не смел вступать в торговую сделку с продавцом рабов, не истребовав у него предъявления свидетельства, удостоверяющего, что продаваемый человек был уже рабом такого0то, названного по имени, господина».

До Солона должник был ответствен за долги своей личнос0 тью, и нередко бывало, что в случае несостоятельности он стано0 вился рабом; Солон отменил этот обычай. Нищета заставляла иногда взрослого человека жертвовать своей свободой, и закон не мешал этому. Ребенок, от которого отец отказывался при его рождении, был обыкновенно обречен на рабство, и это явление случалось, надо думать, нередко, потому что в развязках гречес0 ких комедий очень часто идет об этом речь. В Афинах отец семьи имел право продать свою дочь, если она вела дурную жизнь.

Наконец, потеря свободы могла быть результатом постановле0 ния суда. Так наказывали иностранцев, которые скрывали свое по0 ложение и пытались обманным путем проникнуть в число граж0 дан. Гражданин, выкупленный из плена кем0нибудь из своих соотечественников, лишался свободы, если не вносил суммы свое0 го выкупа; но сомнительно, чтобы эта угроза когда0нибудь приво0 дилась в исполнение. Одно из постановлений, изданное городом Галикарнас около 457 г. до н. э., как временная мера допускало воз0 можность в некоторых случаях продавать людей в чужие края.

Положение раба

Раб в известном отношении был членом семьи. Когда он всту0 пал в какое0нибудь афинское семейство, его, по обычаю, сажали у очага и бросали ему на голову сухие фиги, финики и печенья, как бы приобщая его к домашней религии. Тем не менее, не смотря на эту церемонию, он не получал никаких положительных прав. В принципе раб был ничто и не пользовался правом владения каким бы то ни было имуществом. Он был в полной власти своего госпо0 дина, который мог по произволу распоряжаться личностью свое0 го раба и взять себе даже мелкие его сбережения. Зависимость ра0 ба была безгранична; закон, правосудие не существовали для него; хотя на него смотрели как на человеческое существо, но об0 ращались с ним как с предметом собственности.

Однако на практике слишком суровые постановления закона часто смягчались. Некоторые греки полагали даже, что в Афинах заходили слишком далеко в этом отношении. «Рабам предоставля0 ется там, — говорил один писатель V в. до н. э., — невероятная воль0 ность; их не позволяют бить, и раб не подумает и пошевелиться для вас. Причина этого совершенно ясна. Если бы обычай разре0

шал свободному человеку бить раба, то нередко били бы по ошиб0 355

ке афинского гражданина, приняв его за невольника, потому что в их одеянии нет разницы. Доходят даже до того, что рабам позволя0 ют жить в роскоши и вести широкий образ жизни». Платон также жалуется, что в демократических государствах «рабы и того и другого пола свободны в такой же мере, как те, кто их купил».

Обычай охотно допускал, чтобы раб имел жену и имущество и чтобы он пользовался в пределах, допускаемых верховными пра0 вами господина, некоторой властью над своей женой, детьми и имуществом. Рабу предоставляли известную часть доходов и ста0 рались таким образом поощрить его усердие к поддержанию до0 машнего благосостояния и увеличить его трудоспособность. Так, раб, управляющий поместьем, получал лично для себя кусок зем0 ли, пастух — овцу. Рабам, занятым в промышленности или тор0 говле, предоставлялся известный процент с предметов, которые они должны были производить или продавать.

К этому надо добавить те мелкие доходы, которые рабы имели от близких знакомых их господ, дававших им «на водку», а также то, чем они сами сумели завладеть благодаря великодушию или недосмотру их хозяев. Когда господин был мотом, расточавшим свое имущество, «оберегать его — значило бы причинять себе убытки без пользы для него»,— говорит одно из действующих лиц у Менандра. Раб, таким образом, спасал из этой бездонной всепо0 глощающей бочки то, что мог; при всяком удобном случае он взи0 мал в свою пользу двойной налог с расходов господина, воруя, грабя и урывая часть из чужой добычи.

Раб, живя в постоянном общении с господином и являясь сви0 детелем всех его поступков, должен был оказывать на него изве0 стное влияние. Один из клиентов оратора Лизия стремился дока0 зать судьям, что он не мог совершить преступления, в котором его обвиняли; он указывал, что подобная неосторожность с его сторо0 ны была бы очень неблагоразумна. «Поступив таким образом, я попал бы в зависимость от моих рабов; с этого времени я не имел бы возможности наказывать их даже за самые важные проступки, потому что моя строгость могла бы побудить их искать мщения путем доноса». С рабами обходились бережно потому, что их со0 действие было необходимо во всем, и потому, что господа посто0 янно нуждались в их помощи или их соучастии.

Конечно, рабов можно было принудить ко всему страхом, так как у господина не было недостатка в средствах принуждения. Но афиняне предпочитали заслужить их привязанность хоро0 шим обращением. «Желаете ли вы,— говорит Плавт,— более вер0 ным способом сохранить у себя раба и помешать ему убежать? Вам стоит только пленить его хорошей пищей и хорошим вином;

356 привяжите его за морду к столу с хорошими кушаньями. Если вы

будете давать ему есть и пить каждый день вволю, сколько он по0 желает, никогда ему и в голову не придет убежать от вас, если да0 же он будет подвергаться опасности смертной казни. Вот чем на0 до привязать раба, чтобы легче сохранить его. Удивительна эластичность этих связей, сплетенных из еды! Чем более их рас0 ширите, тем теснее и сильнее они охватывают».

Сам закон, по крайней мере закон афинский, предоставлял ра0 бу известные гарантии. Он охранял личность раба и его жизнь, за0 щищая его, как и свободного человека, от оскорблений и наказы0 вая за его смерть так же, как и за смерть гражданина. Закон делал даже больше: он проникал внутрь господского дома, чтобы на0 блюдать, как господин осуществлял свои права. Раб принадлежал господину, но он не мог лишить этого раба жизни по произволу. Закон запрещал это под страхом изгнания и религиозного покая0 ния; правда, наказание за убийство раба было меньше, чем в слу0 чаях убийства других людей. Даже тогда, когда раб заслуживал смерти, если он, например, убивал своего господина, родственни0 ки умершего не должны были лишать жизни убийцу, а обязаны были передать его в руки должностных лиц.

Господин не мог злоупотреблять даже мерами дисциплинар0 ного воздействия; раб, имевший справедливые основания для жа0 лобы, мог требовать, чтобы его продали, и получал возможность перейти таким образом по постановлению суда в более мягкие ру0 ки. Закон даровал ему право иметь официального защитника, а некоторые святилища, например Тесея, Эвменида и Эрехтея, от0 крывали перед ним до постановления суда двери своих убежищ.

Общественные рабы

В Афинах и в большинстве греческих городов выполнение не0 которых низших общественных должностей возлагалось на обще0 ственных рабов. Это были подметальщики улиц, палачи, люди, производившие пытки. К этому разряду рабов принадлежали так0 же 300 человек стражи, учрежденной после Саламинской битвы, а позднее 1000 и 1200 стражников, составлявших в Афинах нечто вроде жандармерии; по месту их родины они носили название скифов. Один ученый полагал, что общественных рабов надо бы0 ло покупать ежегодно от 30 до 40 человек, ценой от 3 до 4 мин; та0 ким образом, ежегодный расход на них равнялся сумме от 1,5 до 2 талантов; и если предположить, что ежедневно им выдавалось по 3 обола, то таким образом бюджет государства увеличивался благодаря этому на 37–38 талантов. Общественные рабы были приставлены также охранять образцовые меры и весы и следить за тщательным изготовлением тех экземпляров, которые могли

понадобиться должностным лицам или частным людям. Иные из 357

этих рабов выполняли обязанности глашатаев, секретарей, пис0 цов и счетчиков. Иные, наконец, были государственными рабочи0 ми, например на монетном дворе.

В одном отчете о расходах, произведенных в 329—328 гг. до н. э. упоминалось о 17 рабах, занятых на строительных работах. Госу0 дарство расходовало на человека в день около 3 оболов; одежда их также покупалась на государственный счет, потому что упомина0 ется о 17 шляпах ценой около 5 драхм и о подшивке новых подме0 ток у 17 пар обуви ценой по 4 драхмы за пару; государство достав0 ляло им также и необходимые для работы инструменты. Нам неизвестно, много ли таких рабочих было в Афинах. В Эпидамне, в Иллирии, общественные работы выполнялись рабами.

Положение этих людей, по крайней мере некоторых, было го0 раздо лучше положения частных рабов. Те из них, которые слу0 жили по административной части, пользовались известным по0 четом. Демосфен утверждает даже, что на рабах, приставленных к должностному лицу, которое заведовало государственным каз0 начейством, в значительной мере лежала обязанность контроли0 ровать действия этого последнего.

Скифы были расквартированы в палатках, разбитых сначала на агоре, а впоследствии перенесенных на Ареопаг. Другие рабы жили, где хотели; у них были свои дома, движимость и свое хо0 зяйство. Их небольшие сбережения составляли их собствен0 ность. Поэт Эсхин рассказывает об одном рабе, который был бо0 гат и вел широкий образ жизни. Но мало вероятно, чтобы эти рабы пользовались правом являться в суд. Если им приходилось вести процесс, они должны были обращаться к посредничеству гражданина, бывшего их патроном. Они допускались к религи0 озным церемониям, и государство доставляло им все необходи0 мое, чтобы они могли присутствовать там с честью. В одной из надписей перечисляются следующие расходы: за одну жертву, которую общественные рабы принесли во время одного празд0 ника, – 23 драхмы; за посвящение двух общественных рабов в малые мистерии – 30 драхм (около 11 руб.).

Восстание рабов

«Раб, — говорит Платон, — имущество крайне беспокойное. Опыт доказывал это неоднократно; частые бунты в Мессении, бедствия в государствах, в которых скопляется много рабов, гово0 рящих на одном языке, а также события в Италии, где рабы0бро0 дяги производят различные разбойничьи нападения, подтвержда0 ют высказанную мысль более чем достаточно. Неудивительно, что в виду всех затруднений не знаешь, как лучше поступить. Со

358 своей стороны, я вижу только два средства: во0первых, если гос0

пода хотят, чтобы рабы легче переносили свою неволю,— не дер0 жать рабов одной и той же нации, а по возможности приобретать таких, которые говорят на различных языках; во0вторых, хорошо обращаться с ними, что важно не только для рабов, но еще более для наших собственных интересов».

Историк Нимфодор рассказывает о восстании рабов на острове Хиосе, где рабство было сильно развито. Впрочем, возможно, что этот рассказ — только легенда.

«Рабы хиосцев покидают своих господ и убегают в горы; от0 туда они толпами нападают на поместья и разграбляют их. Гор0 ная и лесистая местность этого острова благоприятствует им. Сами хиосцы рассказывают, что недавно в горы убежал один раб; он был храбрым и не без военных способностей; он собрал вокруг себя беглых рабов, образовал из них войско и стал их предводителем. Против него часто устраивались походы, но бе0 зуспешно. В конце концов Дримак (так было его имя) обратил0 ся к хиосцам с такой речью:

„Бедствия, причиняемые вам вашими бывшими рабами, не пре0 кратятся; это предсказывает нам божественный оракул. Послу0 шайте меня: оставьте нас в покое, и вам будет только лучше“. Тог0 да с ним вступили в переговоры, и между общими сторонами было заключено перемирие; Дримак после этого приказал сделать себе собственные меры, весы и печать. Он показал их хиосцам и сказал: „Все, что я получу от вас, я буду перемеривать и перевешивать; когда у меня будет всего достаточно, я наложу печати на ваши ам0 бары. Если кто0нибудь из ваших рабов убежит, я разберу его дело; я оставлю у себя тех, у которых окажутся достаточные основания жаловаться на своих господ; других я буду отправлять обратно“.

С тех пор число побегов уменьшилось, потому что все боялись его приговоров. Рабы, находящиеся около него, боялись его гораз0 до больше, чем своих господ, и повиновались ему как предводите0 лю войска. Он наказывал за нарушение дисциплины и не позволял никому грабить поля и причинять без его приказа жителям какой0 либо вред. В дни праздников он разъезжал по поместьям и полу0 чал от хозяев вино, откормленных жертвенных животных и другие дары; если он узнавал, что кто0нибудь из них замышлял погубить его, он наказывал виновного. Bпоследствии хиосское государство назначило вознаграждение за его голову.

„Я достаточно пожил, — сказал он одному из своих друзей. — Ты молод и во цвете лет; убей меня; ты будешь богат, свободен и счастлив“. Друг его не соглашался, но потом Дримак убедил его, и он принес хиосцам голову своего предводителя. Но хиосцы снова оказались жертвой грабежей беглых рабов; тогда они

вспомнили о справедливости Дримака и воздвигли ему, как по0 359

имел также права завещать свое имущество; если он умирал без0 детным, его достояние неизбежно доставалось его патрону.

Патрон пользовался даже правом по своему усмотрению огра0 ничивать свободу вольноотпущенного. Вольноотпущенник при любых обстоятельствах был обязан слушаться и почитать патро0 на; он должен был постоянно оказывать свои услуги, советовать0 ся с ним при желании вступить в брак и отказаться от женитьбы, не одобряемой господином. Если он не выполнял этих условий, то по постановлению суда мог быть снова ввергнут в рабство.

VI. ТРУД И БОГАТСТВО

Мнение греков о труде

Грек гомеровской эпохи не испытывал по отношению к физи0 ческому труду и к людям, посвящавшим этому труду свою жизнь, того презрения, какое появилось в более позднюю эпоху. Наибо0 лее прославленные герои древности охотно занимались физичес0 ким трудом. Парис строил свой дом с помощью самых умелых тро0 янских мастеров. Одиссей на острове Калипсо рубил деревья, обрезал на них ветви, обтесывал их и выравнивал по шнурку; по0 том он просверливал в них отверстия, с помощью гвоздей и болтов прилаживал их друг к другу и делал из них корабль; он выкраивал паруса для своего корабля и приготовлял все снасти; он же совер0 шенно самостоятельно делал кровать для своей брачной комнаты.

В ту эпоху ремесленники: оружейники, кожевники, плотни0 ки, золотых дел мастера, носили почетное наименование — они были демиурги, т. е. трудящиеся для общества, как и врачи, про0 рицатели, музыканты и герольды. Почему же их стали бы прези0 рать? Каждый глава семьи, в то время как женщины занимались тканьем, обрабатывал поля и изготовлял со своими слугами все предметы домашнего обихода, оружие, домашнюю утварь или земледельческие орудия, не нуждавшиеся в особом искусстве. К ремесленникам обращались только в том случае, когда работа требовала специальных навыков.

Греческий поэт Гезюд советовал всем трудиться. «Человек праздный внушает отвращение и богам, и людям; он подобен то0 му насекомому без жала, тому жадному трутню, который от0 кармливается работой пчел, сам ничего не делая... Человек рабо0 тающий видит, как увеличиваются его стада и растет его благосостояние. Своим трудом ты станешь любезен богам и лю0 дям, потому что они не выносят праздности. Работать не стыдно; постыдна только лень...».

С течением времени нравы высшего класса изменились. Крупные землевладельцы захватили в свои руки управление го0 361