pnb_2015

ции, при сохранении высокой частоты использования и других копингов, как актуальных, так и проактивных. Все преобладающие стратегии относятся к стратегиям активной работы с трудной жизненной ситуацией, способствующим продуктивному ее разрешению. Среди психологических защит наиболее используемыми у подростков исследуемой группы являются «Отрицание» и «Проекция» – защиты, характерные для данного возраста.

Корреляционный анализ между шкалами контроля поведения и защитными стратегиями показал наличие непротиворечивых связей. Всего выделено 42 связи с уровнем значимости р<0,05. На основании этого анализа можно отметить, что наиболее связанным с контролем поведения оказалось проактивное совладание. Причем реализация этого более высокого уровня совладающего поведения заметно сопряжена именно с эмоциональной регуляцией, как направленная на регуляцию эмоционального состояния в возможных трудных жизненных ситуаций и оперирующая ресурсами эмоционального контроля. Из актуальных копинг-стратегий наиболее связанными с контролем поведения оказались стратегии, направленные на разрешение трудных жизненных ситуаций и избегание их, что может говорить о том, что контроль поведения, а именно преимущественно когнитивная его составляющая, является ресурсной основой для реализации совладающего поведения в актуальной трудной жизненной ситуации. Психологические защиты наименее связаны с контролем поведения, и большая часть выявленных связей носит компенсаторный характер. Также обращает на себя внимание отсутствие связей между защитами и эмоциональным компонентом контроля поведения, что может быть объяснено блокированием негативных эмоций в ситуации актуализации психологических защит.

На следующем этапе анализа были выделены контрастные группы по уровню развития контроля поведения: с высоким уровнем контроля поведения (всего 17 чел., 9 юношей и 8 девушек) и с низким уровнем контроля поведения (всего 25 чел., 11 юношей и 14 девушек).

Первичное сопоставление данных выявленных контрастных групп показало, что статистически значимые различия между группами выявляются только по 3 показателям проактивного совладания: «Проактивное преодоление», «Рефлексивное преодоление» и «Поиск инструментальной поддержки», которые статистически значимо чаще используются подростками с высоким уровнем контроля поведения (U=109, p=0,008; U=98, p=0,003; U=129, p=0,032 соответственно).

Сопоставление контрастных групп по уровню развития отдельных составляющих контроля поведения заметно дополняет корреляционный анализ, на основании которого можно сделать вывод, что при наличии достаточно большого количества связей отдельных шкал контроля поведения со стратегиями совладания и защитами, эти связи не могу однозначно свидетельствовать о прямой связи этих показателей. Важ-

101

но отметить, что имеет значение уровень агрегации контроля поведения: для реализации более высокого уровня совладания – проактивного важен именно общий уровень контроля поведения. Отдельные же его составляющие имеют большее значение при реализации защит и актуальных стратегий совладания.

Также можно отметить разную структуру дифференциации стратегий совладания и защитных механизмов в группах с высоким и низким уровнем контроля поведения. В группе с высоким уровнем контроля поведения можно выделить несколько согласованных блоков защитносовладающего поведения: уход от решения проблемы с помощью защит

иактуальных стратегий совладания, поиск поддержки на проактивном

иактуальном уровне, превентивное преодоление, блокирующее защиты. В группе с низким уровнем контроля поведения, при сохранении блока поиска поддержки, идентифицируется еще один большой блок стратегий и защит, где доминирует рефлексивное преодоление и планирование решения проблем с опорой на защиты, которые, видимо, заполняют дефицит контроля поведения.

Уже полученные данные позволяют представить роль контроля поведения в общей системе защитно-адаптивного поведения, как основополагающую. Чем выше уровень контроля поведения, тем быстрее происходит включение осознаваемых механизмов совладания с трудными жизненными ситуациями и вытеснение ими бессознательных защит. Однако это предположение будет проходить дополнительную проверку в ходе работ следующего этапа.

Литература

Ветрова И. И. Сравнение динамики психологических механизмов регуляции поведения (совладания, психологических защит и контроля поведения) у подростков в лонгитюдном исследовании и методом срезов // Вестник Костромского государственного университета им. Н. А. Некрасова. 2009. Т. 15. № 4. С. 233–237.

Сергиенко Е. А. Контроль поведения: индивидуальные ресурсы субъектной регуляции // Психологические исследования: электронный научный журнал. 2009. № 5 (7). URL: http://psystudy.ru (дата обращения: 13.06.2015 г.).

Lazarus R. S. Stress and emotion: A new synthesis. N. Y.: Springer, 1999. Vaillant G. E. Adaptation to Life. Boston, MA: Little, Brown, 1977.

102

Структура социальных представлений о беременности среди молодежи: анализ свободных ассоциаций

И. Е. Вопилова (Москва)

Статья посвящена социальным представлениям о беременности среди студентов. Вопросы планирования семьи, деторождения являются актуальными как с точки зрения социально-демографической проблематики, так и с точки зрения социально-психологических и социологических исследований. Совокупность представлений, верований, связанных с беременностью, во многом определяет стратегии и практики деторождения.

Вкачестве методологической базы исследования нами была выбрана концепция социальных представлений С. Московичи (Емельянова, 2006). Данную концепцию можно считать адекватной методологической основой в силу того, что, во-первых, социокогнитивная «выпуклость» явления беременности свидетельствует о возможности формирования

онем социального представления как средства адаптации сложного, противоречивого явления к общей картине мира, разделяемой той или иной группой; и, во-вторых, сама теория, а также ряд методик, разработанных на ее основе, позволяют изучить семантическую структуру обыденных репрезентаций исследуемого объекта, что весьма важно на начальных этапах работы.

Висследовании приняли участие 434 чел. – 226 студентов из Москвы, среди которых 134 девушки и 92 юноши, средний возраст которых составил 20,6 года (min=17, max=25), и 208 студентов из Красноярска, среди которых 121 девушка и 68 юношей в возрасте от 16 до 23 лет (средний возраст составил 18,7 года).

Выбор именно такого объекта исследования связан с психологическими особенностями студентов как социальной группы. Период с 17 до 25 лет можно считать переходным от периода юности к периоду ранней взрослости. Данный этап в жизни человека, с одной стороны, характеризуется достижением относительно непротиворечивой идентичности, преодолением ролевого смешения, а с другой стороны, переходом к этапу, названному Э. Эриксоном этапом ранней взрослости, основной задачей которого является выстраивание близких, доверительных отношений. «Эриксон, как и Фрейд, утверждает, что только теперь человек по-настоящему готов к интимным отношениям с другим человеком как в социальном, так и в сексуальном плане. До этого времени большинство проявлений сексуального поведения индивидуума были мотивированы поиском эго-идентичности» (Хьел, 2005, с. 230). Таким образом, период перехода к ранней взрослости и, собственно, период ранней взрослости являются этапами в жизни молодого человека, сензитивными к проблемам установления близких отношений, создания семьи, родительства.

103

На основании предварительного анализа нами были выдвинуты следующие гипотезы.

1.Социальные представления молодежи о беременности будут содержать ярко выраженный аффективный компонент.

2.Социальные представления юношей и девушек о беременности будут различаться.

3.Социальные представления московских и красноярских студентов будут различаться.

В ходе опроса респондентам предлагалось заполнить анкету, включавшую две части. В первой части респонденты записывали не менее 7 ассоциаций к слову «беременность», вторая часть включала соци- ально-демографические характеристики. Для дальнейшей обработки полученных ассоциаций применялась методика П. Вержеса, позволяющая описать структуру социального представления – выделить ядро

ипериферию (Abric, 2001). В рамках данной методики полученные понятия предлагается анализировать, основываясь на двух показателях – частоте появления понятия в ответах респондентов и ранге появления понятия, причем основному анализу подлежат только понятия, преодолевшие определенный частотный порог (в нашем исследовании мы работали с понятиями, указанными не менее чем 5% респондентов) (Бовина, 2007).

Общими элементами ядра для всех групп респондентов являются такие понятия, как ответственность, живот, ребенок, дети, проблемы

итоксикоз. Область первой периферии содержит понятия любовь, забота, страх, семья, мама, роды, контрацепция, пеленки, залет, брак, плохое самочувствие, область второй периферии – коляска, секс, новая жизнь и ужас.

Отметим, что наиболее часто упоминаемой и низкоранговой ассоциацией, т.е. называемой одной из первых, является ответственность. Она может быть рассмотрена как один из видов контроля за деятельностью субъекта либо с позиции общества, либо с позиции личности (Муздыбаев, 1983). В рамках структуры социального представления, скорее всего, имеют место оба смысловых вектора. Ответственность будет связана с внешним контролем при сопоставлении с понятиями семьи, брака, т. е. социальных институтов, предписывающих определенные нормы, правила, каноны поведения. Однако при сопоставлении

стаким элементом ядра, как проблема, ответственность может быть рассмотрена в качестве внутренней детерминанты деятельности субъекта.

Выявленные элементы структуры социального представления могут быть объединены в следующие группы. Во-первых, можно выделить обширный аффективный компонент: в представление входят такие ассоциации, как радость, счастье, любовь, страх, ужас, забота.

Во-вторых, стабильным является присутствие в структуре представле-

104

ний ряда понятий, обращающих внимание на физиологические процессы, сопровождающие беременность (токсикоз, тошнота, плохое самочувствие). В-третьих, важным компонентом являются внешние признаки изучаемого состояния (живот, коляска). В-четвертых, стоит обратить внимание на группу понятий, объединяющую социальные роли и социальные отношения (мать, отец, муж, свадьба и т. д.). И в-пя- тых, ряд ассоциаций может быть объединен в группу, характеризующую возможные изменения (ожидание, материнство, бессонные ночи, проблемы). Таким образом, социальные представления о беременности включают в себя понятия, характеризующие как психофизиологическую сторону изучаемого объекта, так и социальные аспекты, связанные с состоянием беременности.

Анализируя структуры социальных представлений о беременности с точки зрения выдвинутых гипотез, можно говорить о том, что гипотеза о наличии ярко выраженного аффективного компонента подтвердилась. Эмоционально окрашенные понятия встречаются как в области ядра, так и в области периферии, причем среди их числа присутствуют как позитивно окрашенные понятия (счастье, радость, любовь, нежность, улыбки), так и негативно окрашенные (страх, ужас, плохое самочувствие). В среднем по группам эмоционально окрашенные понятия составляют около 25% от общего количества ассоциаций, преодолевших 5-процентный барьер и вошедших в структуру представлений. Таким образом, эмоциональная составляющая является сквозной в структуре социальных представлений: она характеризует как их наиболее разделяемую часть (ядро), так и зону потенциальных изменений (первую периферию) и собственно периферическую часть.

Также можно говорить о подтверждении гипотез о различиях между представлениями о беременности студентов московских и красноярских вузов и между представлениями девушек и юношей.

К региональным особенностям можно отнести различное отношение к проблемам, связанным с контрацепцией: возможно, большая представленность в сознании столичных студентов данного понятия обусловливает меньшую вероятность возникновения такой ассоциации, как аборт. Представления красноярской молодежи, скорее всего, испытывают на себе воздействие более традиционной, по сравнению со столичной, культуры. Результатом этого может быть появление в структуре представления понятия свадьба.

Говоря о гендерных особенностях представлений о беременности, следует отметить, что эмоциональный компонент представлений девушек оказывается более дифференцированным, по сравнению с юношами, которые, в свою очередь, уделяют больше внимания проблемам, связанным с контрацепцией и материальным обеспечением, что, вероятно, является следствием полоролевых предписаний. Также заметим, что исключительно среди женских ассоциаций мы встречаем такое по-

105

нятие, как материнство, что может свидетельствовать о значимости не только самого процесса беременности, но и связанных с ним изменений в социальном статусе.

Отдельно стоит отметить формальные особенности структур социальных представлений о беременности. Так, выявленные структуры оказались довольно обширными, содержащими большое количество элементов как в ядре, так и в периферии, что может быть связано с высокой вариативностью мнений относительно феномена беременности.

Следующим этапом нашего исследования должны стать глубинные интервью, нацеленные на прояснение качественных оснований социальных представлений о беременности.

Литература

Бовина И. Б. Социальная психология здоровья и болезни. М.: Аспект-Пресс, 2007.

Емельянова Т. П. Конструирование социальных представлений в условиях трансформации российского общества. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2006.

Хьелл Л., Зиглер Д. Теории личности. 3-е изд. СПб.: Питер, 2005. Муздыбаев К. Психология ответственности. М.: Наука, 1983. Abric J.-C. A structural approach to social representations. 2001.

Досуговое поведение

вторгово-развлекательных центрах*

А.Е. Воробьева (Москва)

Для молодых людей, у которых отсутствует опыт жизни в советском обществе, большое значение имеет ориентация на потребление (Козырева, Низамова, Смирнов, 2014).

Установлено, что объем, структура и качественные характеристики потребления связаны не только с объемом доходов, но и с образованием, ценностями и досуговой деятельностью.

Досуг исторически складывался как форма активности, которая находится как бы в обособленном состоянии от общественного бытия и выполняет функцию развития личности. Увеличение количества свободного времени и технический прогресс задали новый вектор развития досуга в XX в.: он стал ассоциироваться с ничегонеделанием (Андреева, 2011).

В постсоветской России исследование досуга потеряло свою актуальность. Резкое падение уровня жизни выдвинуло на первое место

*Работа выполняется при финансовой поддержке РГНФ в рамках научноисследовательского проекта № 15-36-01271а2.

106

возможности поисков дополнительной работы в часы, свободные от основной, произошло не только сокращение величины свободного времени, но и изменение характера его использования, на первое место стали выходить проблемы отдыха и восстановления физических сил, а не насыщенной культурной жизни.

Отраслевая социология, в том числе социология досуга и культуры, достаточно развита, в то время как психологических исследований в данной области недостаточно.

Социологи отмечают рост (в сравнении с доперестроечным периодом) доли внедомашнего досуга у современной молодежи, также отмечается снижение роли восстанавливающей и повышение развивающей

иразвлекательной функций досуга. Прогулки по торгово-развлекатель- ным центрам (ТРЦ) как вид досуга, по данным опроса 2009 г., практикуют 7,9% молодежи ежедневно, 33,8% раз в неделю, 37,6% раз в месяц, 12,2% раз в год (Горшков, Шереги, 2010). Если сопоставить данные по разным формам досуга, можно заметить, что посещение ТРЦ находится в первой тройке мест еженедельного и ежемесячного досуга. Посещение же театров и музеев практикуется в большинстве случаев раз в год (42,9%), реже раз в месяц (27,4%), и заметная доля опрошенных вообще не практикует такой вид досуга (27,1%).

Мы полагаем, что понимание досуговой активности в ТРЦ должно быть более широким, чем это принято на данный момент (Монастырская, 2007), и включать в себя изучение витрин, каталогов, примерку

сцелью развлечения, ознакомления с техническими новинками и модными тенденциями, мечты о красивой жизни и т. п., так как они содержат эмоциональный и релаксационный компонент и необязательно приводят к совершению покупки, а служат, скорее, способом работы со своей идентичностью (подтверждение существующего статуса, примерка желаемого, поиск наиболее комфортного).

Мы также полагаем, что для тех, кто склонен проводить свой досуг в ТРЦ, характерны специфические переживания, сопровождающие их пребыванием там и обуславливающие их пристрастие к данной форме досуга.

Цель исследования: проанализировать психологические факторы слияния экономического и досугового поведения у жителей мегаполиса.

Выборка исследования: молодежь, проживающая в мегаполисе (г. Москва), 100 чел., мужчин 40%, женщин 60%, возраст – 18–30 лет.

Методики исследования: авторская анкета для изучения поведения

ипереживаний в торговом центре, опросник «Нравственная оценка денег» Е. И. Горбачевой и А. Б. Купрейченко.

Были получены следующие данные. Треть респондентов (33%) видят в ТРЦ место досуга для себя. «С радостью узнают о новинках

имодных тенденциях» при посещении ТРЦ 35% респондентов. Половина опрошенных молодых людей (49%) описывают шопинг «непрео-

107

долимым желанием и стремление доставить себе удовольствие». 34% мечтают о красивой жизни, находясь в ТРЦ, и еще 21% респондентов делает это иногда. ТРЦ как место, где можно развлечься без усилий, определяет 44% респондентов.

Корреляционный анализ (коэффициент корреляции Спирмена) показал, что чем чаще молодые люди посещают ТРЦ (в анкете была задана частота посещений от ежедневной до полного отказа от посещения), тем чаще они забывают обо всем и развлекаются там (p=0,07 – уровень тенденции), получают удовольствие от того, что могут купить все в одном месте (p=0,009), а также получают новые яркие, радостные впечатления (p=0,03). Обнаружена прямая взаимосвязь между тратой денег на импульсивные покупки в ТРЦ и тем, что, проводя там время, молодые люди расстраиваются, что не могут купить все, что захотят (p=0,00), и мечтают о красивой жизни (p=0,01). Посетители ТРЦ, которые не укладываются при покупках в определенную сумму, чаще склоны забывать обо всем и развлекаться (p=0,00), с радостью узнавать о новинках и модных тенденциях (p=0,00), а также расстраиваются, когда не могут купить все, что хотят (p=0,02).

При этом только 20% респондентов признаются в том, что при посещении ТРЦ «забывают обо всем и развлекаются». Только небольшая часть опрошенных огорчается, когда долго не имеет возможности посетить ТРЦ (10%).

Корреляционный анализ показал, что при наличии любимого ТРЦ молодые люди в большей степени предпочитают посещать ТРЦ в свободное время (p=0,05), чем музей, театр и иные места досуга. Лишь 14% опрошенных считают, что ТРЦ популярны лишь потому, что в округе больше некуда пойти. Равное количество респондентов (по 36%) уверены, что ТРЦ дает ощущение праздника простым людям, и столько же считают, что это неверно. 33% респондентов согласны с тем, что ТРЦ в современном мегаполисе является альтернативной дорогим развлечениям, примерная такая же часть (29%) так не считают, и 38% дали средние оценки. Т.е. посещение ТРЦ не является вынужденным выбором людей в условиях скудных финансовых возможностей или недостатка мест для развивающего досуга, а становится результатом сознательного выбора, основанного на эмоциональной привязанности к данному месту. Однако данная привязанность, по-видимому, не носит неконтролируемый характер, так как связь между наличием любимого ТРЦ и переживаниями по поводу невозможности его посещения не обнаружена, не обнаружена связь и с посещением ТРЦ без повода купить что-то.

Больше половины молодых людей (66%) считают, что ТРЦ провоцируют излишние расходы. При этом довольно малая доля опрошенных молодых людей (18%) испытывает сожаление, что потратили слишком много денег, когда выходят из ТРЦ. Либо они некритичны к себе, либо они не считают деньги, потраченные на развлечения, а также не слиш-

108

ком необходимые товары и услуги, потраченными зря, ведь в обмен на них они получили положительные эмоции. Маркетологи, философы, социологи (В. Пострел, Ф. Попкорн, Э. Тоффлер, Т. Питерс, Д. Пайн, Д. Гилмор и др.) говорят об активном развитии экономики нового типа – экономики впечатлений. Продаются не товары и услуги, а новые впечатления, переживания, сопровождающие процесс потребления.

Деньги ассоциирует с развлечениями довольно серьезная часть молодых людей (78%). Также для основной части респондентов (83%) деньги – это комфорт.

Обнаружены значимые взаимосвязи между оформлением кредита или использованием кредитной карты и следующими переживаниями

умолодежи во время посещения ТРЦ: забываю обо всем и развлекаюсь (p=0,02), с радостью узнаю о новинках и модных тенденциях (p=0,01), получаю новые яркие, радостные впечатления (p=0,00), мечтаю о красивой жизни (p=0,04). Кредитные карты являются признанным инструментом активизации потребления.

Корреляционный анализ показал, что чем реже молодые люди посещают ТРЦ, тем чаще сожалеют, что потратили в нем много денег (p=0,03). Возможные объяснения: 1) когда они долго не посещают ТРЦ,

уних накапливаются неудовлетворенные потребности, на которые они тратят гораздо больше, чем рассчитывали или могут себе позволить; 2) они не склонны развлекаться в ТРЦ, деньги, потраченные не на необходимые покупки, рассматриваются ими как потраченные впустую.

Молодые люди, которые считают ТРЦ просто магазином, стараются быстрее все купить и покинуть его (p≤0,05), а также раздражаются от большого количества людей вокруг (p≤0,05). Те, для кого ТРЦ является местом для проведения досуга, напротив, не стараются быстро совершить покупки и покинуть ТРЦ (p≤0,05), также их не раздражает большое количество людей вокруг (p≤0,05).

Выводы. Досуг в ТРЦ носит развлекательный характер. Исторически сложившаяся особенность досуга как обособленной сферы при этом не сохраняется.

Выбор ТРЦ в качестве места проведения досуга можно рассматривать как сознательный и добровольный.

Для молодежи, склонной забывать обо всем и развлекаться в ТРЦ, характерно совершение импульсивных покупок и расходование денег сверх запланированного, а также оформление кредитных карт. Все это позволяет ей мечтать о «красивой жизни».

Литература

Андреева С. В. Феномен досуга: история и современность // Вестник Томского государственного университета. 2011. № 344. С. 42–45.

Горшков М. К., Шереги Ф. Э. Молодежь России: социологическийпортрет. М.: ЦСПиМ, 2010.

109

Козырева П. М., Низамова А. Э., Смирнов А. И. Потребление и досугмолодежи в России // Россия и Китай: молодежь XXI века / Отв. ред. М. Горшков, Л. Чунлинь, З. Голенкова, П. М. Козырева. М.: Новый хронограф, 2014. С. 149–169.

Монастырская М. В. Влияние инновационных технологий культурно-до- суговой деятельности в условиях торгово-развлекательных центров комплексного типа на досуг населения: Автореф. дис. … канд. пед. наук. М., 2007.

Изучение различных видов тревожности

ушкольников 9 класса в конце учебного года

А.С. Гаврилова A. C. Алексеева (Екатеринбург)

Обучение в жизни детей занимает значительную часть времени. Чем ближе к старшей школе, тем их подход к обучению становится все более осмысленным и серьезным, ведь у них появляются значимые осознаваемые цели. Мысли о том, что школьники стоят на пороге взрослой жизни, по-настоящему волнуют их. Одними из основных, ключевых моментов здесь является принятие решения о продолжении образования и выбор будущей профессии, на которые, безусловно, влияет успешность сдачи школьниками итоговых аттестационных работ (ГИА, ОГЭ, ЕГЭ и др.) (Волович, 1990).

Те требования и задачи, которые ставит перед ребенком школа на новом этапе обучения, подчас превосходят его возможности, изменяя состояние эмоциональной сферы и вызывая неспецифическую стрессовую реакцию организма. Нависшая неизвестность воспринимается учащимися очень плохо, волнение может не давать нормально учиться и общаться с одноклассниками. В период сдачи итоговых аттестационных работ школьники испытывают большую эмоциональную нагрузку, которая может привести к стрессу и породить неуверенность в будущем. Поэтому важно за внешними проявлениями поведения уметь разглядеть тревожного школьника и вовремя оказать ему необходимую помощь.

В исследовании приняли участие 30 чел. в возрасте 15–17 лет (18 мальчиков и 12 девочек). Опрос проводился среди учащихся 9 класса Среднеуральской МКОУ-СОШ Свердловской области. Основной поставленной задачей было определить и интерпретировать уровень различных компонентов тревожности у учащихся 9 класса в преддверии итоговых аттестационных работ (ОГЭ), а также проанализировать ее индивидуальную изменчивость.

Психодиагностический инструментарий, выбранный в соответствии с поставленными задачами, включает в себя: методику диагностики

110