т.п.). Никоновская же церковная реформа расколола не только церковь как идеологический институт, но и общество на традиционалистов и новаторов, консерваторов и реформаторов, сторонников цивилизационного сближения с Европой (при сохранении российской самобытности) и изоляционистов, видевших в использовании западного хозяйственно-культурного опыта угрозу социально-политических потрясений.

Но, как ни парадоксально, именно цезаризм (самодержавно-помещичий строй), его имперские претензии к западу, югу и востоку требовали европеизации экономики, армии, некоторых сторон культуры. В XVII в. правительство, вполне осознанно идя на противоборство со значительной частью населения, довольно настойчиво вырабатывало и проводило в жизнь модернизационные реформы: возникали мануфактуры, создавалась регулярная армия, строились корабли, а в образование, в повседневный быт вносились элементы западной культуры. Все это принесло свои плоды в борьбе с Польшей за западные русские земли и подготавливало предпосылки для продвижения в Прибалтику и Причерноморье.

Подробнее см.: 1–3, 7.

ТЕМА 3 МИР В XVIII В. ОБРАЗОВАНИЕ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ПРОБЛЕМЫ МОДЕРНИЗАЦИИ РОССИИ

Основные вопросы первой лекции

1.Мир и Россия на рубеже XVII-XVIII вв. Проблема выбора направления и методов дальнейшей европеизации (модернизации) страны.

2.Российская империя – Третий Рим.

Основные вопросы второй лекции

1.Эпоха «верхушечной смуты» второй четверти – середины XVIII в.

2.Дворянская империя и Великая французская революция.

Во второй половине XVII – начале XVIII в. территориальная экспансия национальных государств Европы и Азии, образовавшихся в предшествующие несколько столетий, стала выплескиваться за уже казалось бы очертившиеся ареалы их исторических границ. Причем, войны велись не только с сопредельными государствами, но и с географически удаленными, если таковые оказывались конкурентами в новом переделе известного или открываемого мира.

Еще в XVI-ХVII вв. европейская Реформация, базировавшаяся на идеологии Возрождения, способствовала освобождению светской власти от религиозных догматов неизменности и неизменимости окружающего мира, ее вторичности по отношению к церкви. В результате, государство стало силой самодовлеющей, а абсолютизм – господствующей формой власти. Одновременно, Реформация породила и новый тип человека,

14

ищущего новые пути к реализации своего природного потенциала, пути, не связанные с опорой на социально-политический «багаж» предков. Такой человек был способен на разрыв с историческими традициями, на осознанный риск самостоятельного действия, но не во имя разрушения, а для созидания (т.е. на революцию, не столько отрицающую прошлое, сколько обеспечивающую его собственное будущее). Нидерландская и английская революции вывели на авансцену истории буржуазию, которая активно включилась в процесс передела и переделки мира в своих интересах, используя, если того требовали обстоятельства, и монархическую форму правления, и имперскую внешнюю политику.

Новорожденная, но уже оформившаяся как военно-феодальное государство Россия, разумеется, не относилась к числу стран, где достаточно бурно развивались буржуазные отношения, где шел процесс первоначального накопления капитала, где остро стояла проблема внешних рынков. Но и она должна была включиться в борьбу за территориальный передел, исходя как из идеологии возрождения империи Рюриковичей и права на политическое наследие Византии, на территориальное наследие Золотой Орды, так и из вполне естественного стремления к обеспечению безопасности границ, а также своих торгово-экономических и культурных потребностей. Нельзя сбрасывать со счетов и, присущее православной Державе, окруженной со всех сторон государствами, где исповедуются иные верования, стремления к религиозному мессианству. Таким образом «возврат земель» Киевской Руси (включая побережья Балтики и Черного моря) с неизбежностью толкал Россию к войнам со странами, обладавшими в то время достаточно современными и боеспособными армиями – с Польшей, Швецией и Турцией.

На протяжении XVII в. Россия постепенно модернизировала свои вооруженные силы и развивала мануфактурное производство, привлекая для этого многочисленных иностранных специалистов. Однако, к концу века, когда все яснее стало проявляться не только научно-хозяйственное, но и общецивилизационное отставание России от западных стран, «ползучая» модернизация не могла уже удовлетворять потребности страны (что нашло отражение в «прожектах» и деятельности В.Голицына). Необходимо было вернуться к традиционной «рывковой» модернизации. Такой рывок неизбежно диктовал насильственный метод ее осуществления.

Способным на реализацию «рывковой» модернизации оказался Петр Алексеевич Романов – Петр I «Великий», «Отец Отечества». Разрыв с традицией постепенного реформаторства был для него облегчен страхом и отвращением перед дворцовыми интригами, кровавыми стрелецкими переворотами, угрозой его жизни, а также благодаря раннему и тесному общению с иностранцами – жителями Кукуя (Немецкой слободы).

15

Сыграло роль и его непосредственное знакомство с жизнью Европы во время Великого посольства в самом конце XVII в.

Фактически самоучка, Петр I имел талант наблюдателя, что помогало ему перенимать опыт конкретных достижений Запада в военно-админи- стративной сфере, а также, в обеспечивавших ее научно-хозяйственной и культурной областях жизни. Но, обладая колоссальной энергией внедрения этого опыта, он чаще всего не снисходил до отбора указанных достижений применительно к действительной потребности страны, к особенностям менталитета населения. В результате выборочная европеизация сменилась озападниванием.

Что же касается, социально-политической сферы, то, фактически, если не считать косметической нивелировки двух групп феодалов – боярства и дворянства, а также некоторого пестования купечества, Петр I никаких серьезных реформ не осуществлял, оставаясь убежденным самодержцем и крепостником.

Провоевав почти четверть века, первый российский император, естественно, уделял главное внимание армии, флоту и мануфактурной промышленности, ориентированной на военные нужды. Успехи в этой сфере его деятельности бесспорны, победы очевидны. Россия стала крупнейшей империей мира. Однако, опора на насилие при решении любых проблем сыграла с Петром I злую шутку. Армия стала для него эталоном организации управления, и он осуществил целый ряд административных реформ, превратив Россию, по существу, в огромную казарму, живущую по воинскому Артиклю (Уставу).

Непомерно огромная бюрократическая машина регламентировала все сферы жизни страны и населения, подмяв под себя даже церковь.

Фактически, Петр Великий свершил в России «великую революцию сверху», но не по европейским образцам восстания общества против феодального государства, а через насильственную перекройку жизни этого общества в интересах самодержавно-крепостнического государства. Петр I действительно «поднял Россию на дыбы» (А.Пушкин)... с помощью дыбы. Обрядив страну в европейское платье, законсервировав азиатчину ее внутреннего развития, царь Петр полностью милитаризировал Россию. Созданный им военномануфактурный комплекс, будучи защищен покровительством и поддержкой государства от иностранной конкуренции, получил гарантированный рынок сбыта, сырья и дармовой рабочей силы. Что касается торговли, то, по современным данным, крупное купечество в начале XVIII века не столько обогатилось, сколько разорилось, подчиняя свои интересы интересам все того же военно-бюрократического государства.

Если церковная реформа Никона расколола общество по вертикали, то Петр I расколол его по горизонтали. Узкий слой европеизированного

16

дворянства (и частично, горожан) превратился как бы в отечественных «немцев». Большая же часть населения стала в оппозицию к власти, считая любые перемены источником дальнейшего обнищания и закабаления.

Витоге, Россия, сохранив традиции и амбиции «Третьего Рима», не приблизилась, а отдалилась от Европы в смысле своего цивилизационного развития.

Последующие десятилетия XVIII в. стали временем «верхушечной смуты» в России, постепенно приведшей к формированию «дворянского самодержавия». Петр I, упразднив принцип престолонаследия от отца к сыну, вернувшись, по сути, к назначенству на власть, характерному для Золотой Орды, заложил основу для целой эпохи дворцовых переворотов, политической нестабильности и придворной авантюрной интриги.

Вкалейдоскопе сменявших друг друга с помощью гвардии, а то и иноземного золота императриц и их фаворитов, в череде убийств и таинственных смертей редких императоров российская история XVIII в. кажется разбитой на мелкие фрагменты блистательных успехов и оглушительных провалов. Во всяком случае, до воцарения Екатерины Великой следует обратить внимание на следующие события и тенденции, которые носили принципиальный и последовательный характер.

Во внешней политике – это стремление к сохранению наследия Петра I, но без уделения должного внимания армии и флоту.

Всфере внутриполитической – это провал попытки Верховного Тайного совета в 1730 году ограничить самодержавие в пользу родовой аристократии и последующее постоянно возрастающее влияние дворянства на дела госуправления, что логично завершилось Манифестом Петра III о вольности дворянства от государевой службы. Фаворитизм становится инструментом управления. Разрастается бюрократия.

Всфере социально-экономической – не только окончательное закрепощение помещичьих крестьян, но и превращение их, по сути, в частновладельческих рабов. Правящие феодальные слои полностью консолидируются в единый класс и устанавливают свой контроль за формированием высшей власти, за системой госуправления и хозяйствования. «Третье сословие» остается неконсолидированным и малочисленным. Наемный труд не играет значительной роли в экономическом развитии страны.

Вобласти духовной и культурной жизни падает значение церкви как самостоятельного института. Европеизация жизни верхушки общества продолжается. Создается отечественная база для развития науки и образования (Академия наук, Московский университет).

Приход к власти Екатерины II положил начало целой эпохе, традиционно связываемой с ее именем, хотя, наверное, было бы точнее именовать это время эпохой дворянского всевластия – «дворянского самодержавия». Новая императрица, полностью обязанная троном гвардии

17

и фаворитам, естественно, благоволила к дворянству, руководствовалась во внутренней и внешней политике его корпоративными интересами, постоянно расширяла права помещиков, привлекая их к госуправлению на различных уровнях. Ее самодержавие достаточно точно определялось почти официальным титулом «матушки-царицы» – заступницы и защитницы всех своих чад, а не слуг и подданных.

Первый период правления Екатерины II традиционно именуется «просвещенным абсолютизмом», когда, заигрывая с отечественным и зарубежным общественным мнением, эта российская императрица полностью немецкого происхождения пыталась с помощью либеральной фразы и некоторого обновления фасада «Третьего Рима» избежать социально-политических потрясений, переживаемых Европой. Наиболее ярко это проявилось в ее Наказе Уложенной комиссии, которой предстояло осовременить российское законодательство и снивелировать остроту противоречий между крепостным крестьянством и помещиками. Убедившись в неразрешимости антагонизма двух основных феодальных классов при сохранении существующего социально-политического строя, Екатерина II отказалась в своей внутренней политике от принципа «волки сыты и овцы целы». В этом выборе ее укрепили события крестьянской войны под руководством Е.И.Пугачева, потребовавшие использования регулярной армии для спасения самодержавно-помещичьего режима.

В благодарность дворянству за его поддержку в борьбе с «пугачевщиной» Екатерина II, проведя губернскую реформу, привлекла его к делам местного управления, а в 1785 году подтвердила прежние привилегии поместного и служилого дворянства «Жалованной грамотой». В том же году императрица пожаловала грамоту и городам, создав законодательную базу для формирования «третьего сословия», разводя тем интересы городского и сельского населения. В целом же социальная политика Екатерины II продолжала политику предшествующих царствований. Пожалуй, стоит лишь обратить внимание на то, что в связи с бурным промышленным ростом (в три с лишним раза) во второй половине XVIII в. в России значительно увеличилось число наемных рабочих.

Для второго периода правления Екатерины II характерна ставка на силу как во внутриполитических, так и внешнеполитических делах. Армия вновь стала главным инструментом политики. С ее помощью, наконец, завершилась историческая миссия государства великороссов по объединению вокруг себя земель бывшей Киевской Руси. В состав империи были включены многие территории, когда-то принадлежавшие Золотой Орде и другим осколкам Чингисидской державы. Продолжалось укрепление позиций России в районе Балтики. Русские войска начали угрожать турецкому владычеству на Балканах.

До поры до времени российско-французские отношения оставались дружественными с общей антианглийской ориентацией. Даже начало

18