белые находятся в «союзе» с незванными народом вооруженными пришельцами. Поэтому массовое «зеленое» движение, как правило, при необходимости выбора, выбирало красных. Но, когда военная победа дала гарантию сохранения земли, государственной независимости и целостности России, большевистская чрезвычайщина вновь вызвала отпор крестьянства, и вся страна поднялась под лозунгом «советы без коммунистов!»

В этой внутриполитической ситуации, в условиях очевидного спада революционной волны в странах Европы, где, согласно марксовым заветам, только и могла предопределиться победа мировой революции, большевистское руководство ради сохранения власти и перспективы социально-политических потрясений планетарного масштаба было вынуждено выдвинуть идею своей новой экономической (а, по сути, всеобъемлющей) политики и идею мирного сосуществования «Страны советов» с государствами Запада.

Подробнее см.: 4, 5, 7.

ТЕМА 8 СССРИ МИР В 20-30-Е ГОДЫ

Основные вопросы лекции

1.Борьба в компартии за власть и дальнейший путь развития страны на фоне мировой стабилизации капитализма в первой половине – середине 20- х годов.

2.«Сталинщина» как режим власти и политика. СССР перед второй мировой войной.

Отказавшись от политики «военного коммунизма» и введя НЭП, правящая партия, сохраняя верность цели ортодоксального марксизма – осуществлению мировой социальной революции, должна была всерьез и надолго заняться проблемой хозяйственного развития страны (с 1922 г. –

СССР) и ее выживания во враждебном окружении. НЭП, т.е. госкапитализм при сохранении политической власти в руках «пролетарского государства», позволял решить эти сложно совмещаемые задачи. Но на пути такого решения стояла укоренившаяся во время гражданской войны теория диктатуры партии (которую В.Ленин именовал «безысходной путаницей мысли») и практика воплощения ее в сфере организации власти и управления. Незадолго до своей политической смерти лидер большевиков поставил вопрос о необходимости внесения изменений в существовавший политический строй, однако, стараниями И.Сталина это завещание вождя не было известно до середины 50-х годов.

В 1924 году была принята первая Конституция СССР, зафиксировавшая федеративный (союзный) принцип существования нового государства, равноправие живущих в нем народов, обеспечение достижения ими

34

экономического и культурного равенства. (Последнее приводит современных политологов в затруднение, когда они пытаются определить

СССР как классическую империю, ибо «донорские» отношения метрополии и колоний здесь были установлены с точностью до наоборот, в целях решения данного положения Конституции.)

Уже первые годы НЭПа, проходившие под лозунгом созидания, а не разрушения, дали возможность накормить и одеть население СССР, успешно начать восстановление разрушенных за годы мировой и гражданской войн промышленности и транспорта. Тогда же удалось вырваться из внешнеполитической и торговой изоляции, надолго установив равноправные дипломатические отношения с Германией (Рапалльский договор), участвуя в международных конференциях мирового значения.

Смерть В.Ленина поставила перед руководством страны вопрос о дальнейшем пути развития СССР: либо продолжать сохранять постепенное, направляемое и поддерживаемое государством движение к экономической и научно-культурной интеграции с Западом (и не только), либо форсировать курс на развязывание мировой революции и на открытое противоборство со стабилизирующими свое социально-политическое положение Европой и Америкой, либо провозгласить строительство национального социализма/коммунизма. Условно говоря, эти три варианта можно было бы связать с именами политических лидеров: «модель Ленина», «модель Троцкого», «модель Сталина». Борьба внутри ВКП(б) за выбор одной из этих моделей означала борьбу за право той или иной группировки рычагами госуправления овладеть полнотой власти в СССР.

Третья модель развития объективно вела к фактической самоизоляции страны, к окончательной «окоммунизации» государства и к возврату к чрезвычайщине как средству рывковой модернизации во имя «светлого будущего» Российской (формально союзной) державы, для которой лозунг мировой революции являлся лишь обоснованием насильственной попытки установления советской гегемонии в пределах Евразии. Эту третью модель И.Сталин и предложил стране в конце 1924 года, порвав, таким образом, и с русифицированным марксизмом и с «октябрьским большевизмом». Провозгласив строительство социализма в одной стране (СССР), генсек ЦК ВКП(б) пошел и на отказ от блока левых сил на международной арене перед угрозой фашизма. Сменовеховцы – та часть эмиграции, которая была готова к сотрудничеству с новой властью, именовала сталинизм «национал-большевизмом», видимо, по аналогии с «националсоциализмом». Но, думается, что сменовеховское определение было некорректным исторически, ибо сталинизм отрицал большевизм и в теории, и в практике.

С 1925-го по 1928 год И.Сталин и его сторонники вели ожесточенную внутрипартийную борьбу за свою модель социально-политического и

35

хозяйственного развития, за подмену официальной марксистско-ленинской теории сталинизмом. Оппозиция обвинила сталинистов в контрреволюционности (термидорианстве). Но И.Сталину удалось, отвергнув обвинения в термидорианстве, политически и организационно (а впоследствии и физически) уничтожить «левых» – этих своеобразных российских якобинцев. Затем настал черед «правых». На советском политическом Олимпе больше открытых противников И.Сталина и его курса не осталось. Сталинизм восторжествовал, открыв путь «сталинщине» – режиму личной власти, опирающемуся на насилие.

Добившись во второй половине 20-х годов единоличной власти (при сохранении «советских» декораций), «осталинизировав» компартию, генсек ЦК ВКП(б) приступил, используя творческий потенциал и энтузиазм народа, к возрождению, по сути, самодержавнокрепостнической Российской неоимперии, в которой традиционное государственное насилие над обществом и личностью глобализировалось, став основным инструментом внутренней и внешней политики. В этом отношении «сталинщина» оказалась прямой наследницей «николаевщины», «петровщины», «ивановщины»...

«Социалистическая индустриализация», «коллективизация», «культурная революция» – все эти сформулированные Н.Бухариным якобы ленинские заветы – не что иное как насильственные способы социально-политической реставрации имперской России. А экономические итоги сталинских «переломов» – лишь побочный продукт достижения политических целей.

Став (оставшись) единственным Вождем, И.Сталин утратил право на неуспех. Это диктовало любую степень жестокости для достижения цели. И постепенно более-менее адресный террор превратился в тотальную войну режима против народа.

Разумеется, существовало сопротивление «сталинщине», но оно, в отличие от государственного террора (особенно середины – второй половины 30-х годов), не было массовым и организованным.

Миф о чудесах сталинских пятилеток, создавших могучую индустриальную державу, до сих пор живет в сознании значительной части населения. В действительности же ни одна из них не была выполнена по тем показателям, которые не увязывались с проблемой обороны. Впрочем, сталинские репрессии ударили и по обороноспособности СССР. Достигнутые же успехи были получены не благодаря, а во многом вопреки «сталинщине», зачастую ценой (и не только в ГУЛаге) жизни и здоровья миллионов людей, искренне веривших в идеалы социализма.

На что рассчитывали сталинисты в условиях «гитлерализации» Германии и перманентной «глухоты» Запада по вопросу о коллективной безопасности? На мировую войну, которая развяжет мировую революцию в интересах СССР. Пугала не война, а направление удара. 23 августа 1939

36