У плана-конспекта иные задачи. Представленная работа, как нам думается, вполне сможет помочь вам усвоить основные вехи и этапы отечественной истории, понять своеобразие российского исторического процесса, место и роль нашей страны в системе других мировых сообществ.
ТЕМА 1 СРЕДНЕВЕКОВОЕ ОБЩЕСТВО И ИСТОКИ РУССКОЙ
ГОСУДАРСТВЕННОСТИ. КИЕВСКАЯ РУСЬ. РУССКИЕ ЗЕМЛИ В УДЕЛЬНЫЙ ПЕРИОД. (НАЧАЛО I ТЫС. Н.Э. – XIII В.)
Основные вопросы первой лекции
1.ВозникновениеРуси, ееместовевропейско-азиатскойисторииIX-Хвеков.
2.«Норманнский вопрос». Период «силового» формирования державы Рюриковичей в Х веке.
Основные вопросы второй лекции
1.Христианизация и введение общегосударственного права как средство включения Руси в лоно европейской цивилизации (Х-ХI века).
2.«Уделизация» Руси. «Нашествие» монгол на русские земли.
Русь как государственное образование возникла в русле общеевропейского процесса создания варварских империй, но и не без влияния культурной, а также военно-политической экспансии Востока.
По сути, Русь – аналог Франкского государства на противоположной оконечности Европы. Даже наименования обеих многоплеменных империй отразили сходный факт их генезиса – участие пришлых «варварских» племен в создании и функционировании системы власти и управления. Общим в исторической судьбе этих супердержав раннего средневековья было и стремление к использованию материально-культурного богатства римско-византийского мира, а также вооруженное противоборство с Азией (Арабский халифат, Хазарский каганат, «великие» переселения народов Востока и Северной Европы).
Вместе с тем, следует учитывать и существенные геополитические различия этих изначально полиэтнических государственных образований. Во-первых, франки пришли в давно существовавший ареал римского, уже во многом христианского, мира; русы (росы) же заимствовали византийскую (в том числе, политико-идеологическую) культуру извне контролируемой и управляемой ими территории. Во-вторых, имяобразующие племена на западе Европы пришли туда в качестве завоевателей, а на ее востоке – прежде всего, в качестве осознанно призванной коренным населением третейской силы. Помимо этого, кардинально разнились в обоих государствах пространственноклиматические условия, которые диктовали существенные отличия в реализации управленческих функций центральной власти, в видах и
5
способах ведения хозяйства, в осуществлении торговых связей, градостроительства, в темпах социального (общественного) развития и т.д.
Вышесказанное свидетельствует, что так называемый «норманнский вопрос», возникший в середине XVIII века как аргумент политической дискуссии и возродившийся в 30-е гг. нашего столетия как идеологическое обоснование внешней политики, ныне не может и не должен диктовать историческую трактовку процесса образования Древнерусского государства. Отдавая вполне обоснованную дань признания славянскому фактору в становлении русской государственности, не надо забывать и о существенном вкладе в данный процесс угро-финских, «балтийских», «причерноморско-прикаспийских» и иных этносов. Племена Восточной Европы селились, жили зачастую чересполосно, на огромных территориях, сохраняя главным образом общность языка. В остальных признаках их этническая общность (согласно археологическим и летописным источникам) была не столь очевидной. Не следует недооценивать и многостолетний фактор взаимной этнической и культурной ассимиляции.
Родовые центры постепенно приобретали значение административных. Политический центр Руси в ходе завоеваний и присоединений племен и территорий, а затем ее распада длительное время «дрейфовал» в меридиальном направлении (Новгород, Киев, точнее, Вышгород), Переяславец на Дунае, снова надолго Киев, в ХIII в. – Галич, Новгород, Владимир, Сарай-Бату (номинально). Расположение родо-племенных и общегосударственного центров, как правило, диктовалось торговополитическими (включая военные) реалиями и их изменениями.
До ХII в. центральную власть на Руси обеспечивали князья (каганы) варяжского происхождения, опиравшиеся на наемные дружины, члены которых часто выполняли не только военные, но и административные функции. Местная родовая знать стала приобщаться к общегосударственной власти в условиях ослабления великих князей киевских и начала «феодальной раздробленности». Условно этот процесс может быть связан со временем возникновения династии Мономаховичей (Мономашичей), фактически сменившей династию Рюриковичей.
Рюриковичи – наименование правившей на Руси династии, достаточно условное, если именно Киев, а не Новгород рассматривать в качестве изначальной столицы Руси. Дело в том, что и до сих пор историки сомневаются – являлся ли первый общерусский киевский князь Ингвар (Игорь) Рюрикович, пришедший в Киев с воеводой Рюрика Хельгом (Олегом), сыном новгородского князя. (Впрочем, при существовавшей у варягов традиции замены умершего вождя старшим братом, каковым Хельг не был, молодой Ингвар мог иметь к Рюрику какое-то иное, чем сыновье, отношение – неизвестное историкам).
Столетнее силовое продвижение киевских князей варяжского происхождения по вертикали «север-юг» в сторону Балканского
6
полуострова, сопровождалось покорением угро-финских, славянских и иных племен, постоянными кровопролитными походами на Византию (Константинополь). Но сила меча не могла гарантировать целостность лоскутно-племенного покрывала Руси – этой восточноевропейской варварской империи. Языческая Русь не только с трудом сопрягала территории, население которых верило в различных племенных богов, но и вполне могла оказаться объектом возрастающей агрессии объединенных сил Центральной и Западной Европы, вскоре (к концу Х в.) вылившейся в идеологизированные по форме «крестовые походы». В этих условиях этническую консолидацию Руси силой меча необходимо было дополнить объединяющим воздействием силы единого верования, формирующего общенациональное сознание.
Великий князь киевский Владимир (Вольдемар) «Красное солнышко» осознал данную необходимость своевременно и, оказав военное давление на Византию, добился от последней помощи в христианизации Руси, за что получил от церкви титул «Святого», а себя с полным правом стал именовать Великим князем Руси. Так, пусть до некоторой степени и формально, Русское государство вошло в лоно христианской культуры – в широком смысле этого понятия.
Об окончательной интеграции Руси в европейскую цивилизацию, как прямую наследницу цивилизации римской, можно говорить с переходом от обычного (традиционного) родоплеменного права к праву общегосударственному, от права кровной мести к праву имущественного наказания. Произошло это с введением Великим князем Руси Ярославом «Мудрым» письменной «Русской правды», т.е. «Закона Русского».
Однако ни идеологическая, ни правовая реформы великих князей Руси не смогли сохранить ее политического единства.
Укоренение этих реформ в сознании разноплеменного населения, в практике правления региональной бывшей родоплеменной политической элиты, требовало значительного времени. Напрасно Владимир «Мономах» и автор (по версии Б.А.Рыбакова – киевский боярин Петр Бориславич) «Слова о полку Игореве…» на протяжении всего ХII века взывали к князьям «большим» и «малым», говоря о необходимости единства и сильной центральной власти. Напрасно не потому, что удельные князья были «плохими», «непатриотичными» и т.п. Просто во всем мире шел процесс «уделизации», раздробления крупных империй, скованных лишь силовыми узами.
Изменение приоритетов объектов хозяйствования, развитие социальных структур, смена направлений торговых, военно-политических, культурных интересов и в связи с этим эмпирический поиск новых центров «тяжести», цивилизационного притяжения заставляли рвать традиционные связи, ломать привычные порядки, отказываться от стереотипов восприятия действительности. Это был объективный процесс глобальных перемен,
7
мучительного умирания старых форм государственности и болезненного нарождения ее новых форм, соответствующих следующему этапу, так называемого «средневековья».
В XIII в. Русь как целостное государство превратилась в историческую химеру (по образному выражению Л.Н. Гумилева). На той территории, которую когда-то контролировали великие князья киевские и Руси, теперь располагалось до 50 достаточно самостоятельных земель и княжеств, чьи номинальные центры (Галич, Новгород, Владимир) оказались разновекторнонаправленными как в хозяйственно-культурном, так и в военно-политическом развитии.
Именно на это сложное время пришлось, так называемое, «нашествие» монгол сначала на Владимирскую, а затем на Галицко-Волынскую Русь. В отличие от печенежских и половецких набегов предшествующих веков «Батыево нашествие» не ограничилось разграблением захваченных территорий и населения. Имея подавляющий перевес сил по сравнению с любым отдельным удельным княжеством, монголы установили вассальноданническую зависимость русских земель от Каракорума (впоследствии, от Сарай-Бату). Так появился новый политический центр притяжения для раздробленных частей бывшей Киевской Руси. Интересы этого центра представлял тот князь, которому хан жаловал ярлык на великое княжение владимирское, что объективно делало данного князя правителем общерусским, укрепляло его верховенство по отношению к другим князьям и мешало дальнейшей «уделизации».
Разумеется, уплата дани монголам не способствовала быстрому хозяйственному расцвету русских земель, хотя она и немногим отличалась от тех выплат, которые ранее делались Киеву. Церковь же вообще была освобождена от дани и никаким гонениям не подвергалась.
Одновременно следует отметить, что монгольские ханы рассматривали охрану западных границ «русского улуса» как свою обязанность. Вместе с владимирскими князьями (в том числе, с Александром Ярославичем «Невским») их отряды громили крестоносцев, литовцев и иже с ними, посягавших на северо-западные русские земли.
Таким образом, можно утверждать, что в первый период русского средневековья отечественная история в целом развивалась в русле общеевропейского пути развития, разумеется, с учетом тех особенностей, о которых говорилось в начале изложения настоящей темы. Наложение восточного (монгольского) фактора на дальнейшее развитие нашей истории внесло свои коррективы в направление данного пути, в формирование новорусского государства Московии.
Подробнее см.: 2, 4, 7.
8