155 Этого поступка человек уходит из стен школы неродившимся.

Побуждение к мужественному поступку — это работа ума и воли воспитателя, требующая умения видеть безграничное поле, где можно пробудить в себе силу духа.

Пятиклассник Гриша — слабый, безвольный мальчик. В младших классах учитель был встревожен тем, что слишком уж часто приходилось защищать мальчика от обидчиков. Когда Гриша перешел в пятый класс, он уже не обращался за помощью, но тут открылось странное и тревожное обстоятельство: оказалось, что мальчик частично притер-пелся к обидам, частично научился избегать столкновений с товарищами. Гришу перестали замечать; внимание и силы воспитателей отвлекали яркие, выразительные, личности, проявляющие себя бурно и противоречиво. Но вот коллектив был взволнован неожиданным событием: Гриша ежедневно дает переписывать решенную задачу нерадивому в учении, но своенравному, сообразительному и находчивому в житейских обстоятельствах однокласснику Володе.

Безликость, инертность зашла слишком далеко, мальчика надо было спасать. Это была длительная и нелегкая работа.

Гриша живет в полутора километрах от школы. Из своего окна ему хорошо видны школьные окна. На одном окне стоит аквариум с рыбками. Зимой ночью и днем воду в ак- вариуме подогревает электрическая лампочка. Однажды Гриша сказал воспитателю: «Вечером я вижу свет в аквариуме. Однажды мне показалось, что я увидел, как плавают рыбки». Учитель задумался над Этими словами, и ему пришел в голову интересный замысел. Завтра начинаются зимние каникулы. На дворе стоит лютая стужа.

— Гриша, — сказал учитель, — во время каникул ночью ты будешь оберегать рыбок от гибели.

— Как? — удивился мальчик.

— В школе ночью никого нет. Перегорит лампочка — и до утра рыбки погибнут. Тебе виден огонек в аквариуме. Погаснет огонек, — значит, надо сразу же идти в школу, Вот здесь лежит десяток запасных лампочек. Как их менять, ты знаешь.

Гришу и обрадовала, и смутила просьба учителя. Мальчик побаивался, сможет ли он отважиться на ночное путешествие. Но ему стыдно было показать свою боязнь, и он согласился. Учитель дал ему ключ от школы.

Начались каникулы. Сидит Гриша дома, смотрит в окно и любуется далекой звездочкой в школьном окне. Скоро полночь. Вдруг огонек погас. Гриша оделся в пошел в школу. Страшно идти, всё кругом спит, но не пойти — значит опозориться. Гриша замерз, пока пришел в школу. Открыл дом, в котором стоял аквариум. Вода уже была холодная. Гриша ввинтил новую лампочку, сказал тихо: «Грейтесь, рыбки». И ушел домой.

Еще через день снова перегорела лампочка. Снова пришлось идти ночью, во втором часу. Очень страшно было проходить мимо кладбища и старой церкви. Но зато как радостно было после возвращения из ночного похода! В течение каникул Грише пришлось пять раз ходить в школу, и всё ночью.

Мальчик стал бесстрашным. Он не боялся не только стужи и метели, но и Володи. Когда Володя сказал: «Давай тетрадь, перепишу задачу», Гриша ответил: «Сам решай». Володя показал из-под парты кулак. Гриша покачал головой и тоже показал кулак. После перерыва Володя пришел в класс взъерошенный, красный, как петух. Гриша пришел тоже раскрасневшийся, но спокойный. Что между ними было — никто не знает. Володя, «последний нахлебник в классе», как называл его учитель, стал сам решать задачи.

Для каждого, кто нуждается в пробуждении силы духа, мы находим его поле, где можно выразить, показать себя в противоборстве с трудностями. Мы не допускаем, чтобы хоть один человек остался в стороне от дорожки, имя которой — мужественный поступок.

156

43. КАК СОЕДИНИТЬ В ПОСТУПКАХ РЕБЕНКА «НАДО», «ТРУДНО» И «ХОРОШО» Самая большая победа — это победа над самим собой. С детства учись повелевать собой. Приказывать самому себе, владеть собой учись с малого. Заставляй себя делать то, что надо, в должное станет для тебя желанным. Эта гармония — основа твоей дисциплинированности. Долг в действии — главный источник воли.

Если ты только умеешь подчиняться воле других — ты вырастешь бледной тенью человека. Настоявши человек умеет приказывать себе и умеет видеть те обстоятельства, где надо приказывать себе. Это и есть умение жить.

Ты станешь настоящим человеком лишь тогда, когда поймешь, что такое трудно. Если в детстве, отрочестве, ранней юности тебе все легко — ты можешь вырасти тряпкой. Легко только тому, кто не заставляет себя делать то, что надо. Слияние надои трудно — это мудрость самовоспитания и путь настоящего человека. Определи сам себе, что надои что ты будешь заставлять себя делать.

Не иди по легкому пути. Иди по самому трудному! Преодоление труд- ностей возвышает человека. Тот, кому нестерпимо трудно и кто преодо- лел трудности, совсем по-другому — по-взрослому — видит мир и пони- мает людей. Знание людей — это особая н особенная человеческая му- дрость, для ее постижения нет уроков в расписании. Мудрость эта по- стигается только тем, что в душе твоей сливается надо и трудно. Овладевай даром знания людей! Это предостережет тебя от многих опасностей н неожиданностей. В знании людей самое главное — строгая требовательность, уважение и учет возможностей человеческой лично- сти. Нетребовательный не может ни ценить, ни уважать, ни дорожить человеком.

Поставь над тобой н сто учителей, они будут бессильны, если ты сам не можешь заставить себя и требовать от себя. Если человека застав- ляют учиться другие, заставляют трудиться другие, заставляют быть хорошим сыном своих родителей и хорошим отцом своих детей другие, такой человек становится чужеродным телом для общества, дух и сущ- ность которого — в творчестве.

Это поучение касается самовоспитания — одной из трудных и сложных сфер духовной жизни коллектива и личности. Серьезным недостатком воспитательной работы является то, что многие учителя только заставляют, но не побуждают человека к тому, чтобы он сам себя заставлял. Поистине парадоксально то, что быть хорошим заставляют другие, а тот, для кого быть хорошим должно представляться благом, страшится, избегает, уклоняется, опасается хорошего, как тяжести и неприятности. Это затрудняет воспитание, а по отношению к отдельным личностям делает его просто невозможным. Непонимание воспитанниками сущности того хорошего, к чему учитель, по существу, принуждает, разобщает волевые силы воспитателя и воспиту-емых. Воспитанникам кажется, что у них одни интересы, а у воспитателя — совершенно другие. Отсюда неверие и недоверие какой-то части школьников и педагога. Отсюда —трудности в организации хоро-

157 ших и нужных дел, без успешного выполнения которых учитель не мо- жет быть полноценным воспитателем. Там, где нет самовоспитания, педагогам работать очень трудно, и с каждым годом все больше дел оказываются невыполненными и кажутся вообще невыполнимыми. Если в школе преобладает форма «заставить», учителя — бывает так, к сожалению, — вообще теряют веру во многие идеи и теоретические положения, на которых построена педагогика. Это уже принадлежит к области самого печального, что можно себе представить в школе; опасность печального здесь усугубляется тем, что никто не видит в этом ни опасного, ни печального; в коллективе возникает мысль: так только в теории мыслится, практически же это неосуществимо.

Миссия воспитателя заключается в том, чтобы научить детей, подростков и юношей стремиться к хорошему, заставлять себя думать хорошо, делать хорошее, быть недовольным собственной инертностью и ленью души. Силы духа своих питомцев нам надо побуждать к тому, чтобы им хотелось быть хорошими и чтобы это хотение стало их желанным трудом. Там, где это удается делать, первым помощником воспитателя в мучительно трудном деле воспитания становится сам воспитанник, он делит с вами тяготы и трудности воспитания, сочувствует вам и жалеет вас, приходит к вам на помощь.

Как же практически подступаться к этому, с чего начинать, как. подготовить почву к этому поучению?

Главное, по-моему, в том, чтобы в детском сознании хорошее не отождествлялось с приятным и тем более легким. Пусть с малых лет человек поймет, что хорошее — плоды труда, творение рук и ума. Хо- рошее — это трудное. Даже наслаждение красотой природы не дается без труда.

У нашего колхозного агронома — пятилетний сын. В летнюю пору, как только начинает рассветать, отец будит сына: «Вставай, Сережа, пойдем искать красоту».

Сын быстро встает, одевается, и они идут в поле. Небо на востоке бледнеет, стано- вится голубым, потом розовым, звезды угасают. Откуда-то с далекой нивы поднимаетеся серый комочек и несется в вышину. Вдруг серый комочек вспыхивает, как огонек, среди лазури, и в это мгновение отец с сыном слышат изумительную музыку. Как будто над полемКто натянул серебряную струну, и огненная птичка, прикасаясь к ней крылышками, рассыпает над полем волшебные звуки. Сын затаил дыхание. Ему пришло в голову: а если бы мы спали, жаворонок все равно пел бы?

— Тату, — тихо прошептал мальчик, — а те, кто сейчас спит, не знают этой музыки?

— Не знают, — шепотом ответил отец.

—Какие они бедные...

Все летние каникулы до осени мальчик работает в поле. Поднимается на полчаса раньше отца и выходит на Окраину села: специально для того, чтобы услышать песню жаворонка, увидеть восход солнца. Потом сын с отцом идут в степь, целый день работают каждый на своем месте, а вечером находят друг друга, чтобы, возвращаясь вместе домой, наблюдать, как мерцают звезды, и слушать тишину.

Я твердо убежден, что сила духа человека начинается с постижения красоты: думающая, созидающая, умеющая повелевать своими по- ступками и властвовать над собой личность рождается одновременно с осознанием и переживанием того, что трудное прекрасно. Слияние надо и трудно, без которого немыслим сильный духом человек, спо- собный побеждать свои слабости, переживать торжество победы над

158

самим собой,— это слияние начинается в духовной жизни маленького человека с того,что он, преодолевая большие трудности, создает кра- соту. Творение красоты — источник тех сил, благодаря которым чело- век заставляет себя быть хорошим.

Творение, созидание прекрасного —понятие очень широкое, у него тысячи граней. Творить красоту не всегда означает, засучив рукава, копать землю лопатой. Маленький сын агронома, просыпаясь в три часа утра, спешит в поле, чтобы увидеть, как серый комочек, вспор- хнувший с нивы, превращается в огненную птицу, — это тоже труд, созидающий красоту, да еще какой нелегкий труд.

Трудное становится желанным, потому что, только испытав труд- ное, маленький человек понимает, как великолепно быть хорошим. В воспитании перед нами открываются самые неожиданные зависимо- сти. Тысячами нитей связаны такие вещи, как сила духа, труд, красота. самовоспитание. Только при том условии, когда каждая из этих граней воспитания и воспитанности сияет собственным светом, становится видимой и красивой другая грань. Без труда нет силы духа, без творения красоты нет труда, без силы духа, основанной на труде и творении красоты, нет самовоспитания и самодисциплины. Взаимное влияние этих вещей творит идеал — умение человека видеть цель своей жизни и борьбы, умение представить свое созидание и самого себя в будущем.

Во всем процессе воспитания исключительно важной вещью явля- ется формирование такой направленности духовных сил человека, чтобы он представлял себе будущее: во имя чего надо трудиться. Превращая мертвый пустырь в плодородную почву, наш воспитанник одухотворяется мыслью о том, что на месте пустыря будет цветущий уголок, и в этой сотворенной красоте он видит себя в будущем. Заставить себя делать то, что надо, способен лишь человек, одухотворенный идеалом; идеал же — дитя труда, красоты, силы духа, самовоспитания и самодисциплины. Я твердо убежден, что инертность, безразличие к труду (и к учению — это очень сложный и напряженный труд) имеет своим источником неумение воспитателя открыть перед своим питомцем великолепие будущего.

Каждому поколению своих воспитанников, вступающих в пору отрочества, когда •— в условиях правильного воспитания интеллекта, мировоззрения, идеалов — человек начинает серьезно задумываться над смыслом своего бытия, я рассказываю сказку «Вол и Садовник». Аллегорические образы понятны даже маленьким детям, потому что смысл аллегории передает близкий им мир труда и духовной жизни человека. Я испытываю глубокую радость, когда 11—12-летние дети размышляют о труде и красоте, о цели жизни и человеческих ценностях. Но одной сказкой нравственных убеждений и устремлений не утвердишь. Для того чтобы одухотвориться мыслью о будущем, человек должен иметь прошлое. Уже у маленького ребенка, переступающего порог школы, должно быть прошлое — имеются в виду моральные ценности. Воля, сила духа, способность заставить себя — все это измеряется богатствами той кладовой, имя которой — личный труд в прошлом, созданная собственным трудом красота. Заставить себя задуматься над будущим, одухотвориться представлениями о собственной

159 красоте в будущем может лишь тот, кто гордится своим прошлым, ви- дит материальные результаты собственного труда, воплощающие его дух, волю, настойчивость. Передо мною питомцы — 11-летние дети, которым я рассказываю сказку о Воле и Садовнике. Я всматриваюсь в глаза детей, стоящих на пороге отрочества, вижу их горячие, востор- женные глаза. Зная, каким прошлым лорожкг и восторгается каждый ребенок, я еще раз убеждаюсь, какую огромную роль в становлении человека играет единство надо и трудно.

Один мальчик в четырехлетием возрасте посадил маленькое деревцо того чудесного сорта, который в народе называется райской яблонысой. Плоды созревают поздней осенью. Несколько дней в классе праздник: Юрко приносит товарищам изумительно красивые яблоки. Долго лежат они и на окнах в классе, и дома, напоминая о красоте труда. Как ярко загораются глаза у Юрко, когда я рассказываю сказку о Воле и Садовнике! И в то же время меня тревожат тусклые, равнодушные глаза мальчика, у которого за душой нет никаких моральных ценностей. Ему нечем дорожить и восторгаться, не к чему при-, кладывать мерку ценностей, которой, в сущности, всегда является то идеальное, о чем мы рассказываем для того, чтобы воспитать человека.

Чем старше воспитанник, тем больше у него должно быть воспоми- наний: преодолев трудность, сделав то, что казалось недостижимым, я пережил радость. Из этой радости и складывается сила духа. Эти радо- сти являются крупинками, из которых создается камень мужества. Нравственное богатство, сложившееся в подростке, юноше, девушке благодаря тому, что трудное пережито как радостное и стало желан- ным, формирует ту духовную сердцевину личности, которую следует назвать мужеством многолетнего труда. Нельзя представить себе пол- , неценную, счастливую жизнь, если человек, в течение десятилетий вы- полняя один и тот же труд, остается на одном и том же уровне нрав- ственного развития. Счастье многолетнего труда — это постоянное Обогащение нравственного достояния личности — только при этом условии можно говорить о мужестве трудовой жизни. Наш педагогический коллектив стремится к тому, чтобы недостижимое становилось для подростка полем испытания духовных сил. Делая недосягаемое до-стижимым, человек учится повелевать самим собой. Мы особенно оэа- бочеиы тем, чтобы каждый подросток, напрягая силы духа, изумлялся собой, восторгался, видел себя как бы со стороны: это сделал я, зна- чит, во мне таятся силы, о которых я и сам не знал. Поехать на трак- торе в поле при двадцатиградусном морозе, поработать несколько ча- сов, нагружая сено на сани, привезти корм на ферму — все это кажется совершенно непосильным, если не решиться испытать свои силы. В нелегком труде они не только испытываются, но и рождаются. Воспитав ние было бы неполноценным, если бы каждый не прошел через такой труд — обязательно в годы отрочества, потому что юность становится духовно богатой лишь тогда, когда у нее уже есть моральный капитал.

Я считаю необходимым, чтобы уровень притязания в ранней юно- сти — на самой ее заре — становился неизмеримо выше, чем в годы отрочества. Мужественную юность надо ковать в детстве и особенно в отрочестве. Педагогическая техника Требует, чтобы отрочество было насыщено упражнениями по повышению уровня притязания: пусть

160 каждый подросток замахивается на то, что кажется недостижимым, пусть проявляются при этом сумасбродная храбрость и отчаяние — это во сто крат лучше молчаливого повиновения и той опасной дисциплинированности, когда человек ничем не заявляет о себе. Отрочество таит в себе неисчерпаемые силы, они буквально рвутся наружу — не дайте им вырваться поступками, поражающими старших убогостью и ограниченностью желаний! Пусть эти силы выражаются в стремлении достигнуть вершины, кажущейся недостижимой. Нельзя ожидать ранней юности, когда, по мнению многих воспитателей, человек может по-настоящему проявить себя! В юности человек уверенно сидит в седле лишь при условии, когда в годы отрочества ему не запрещали прикоснуться к горячей шее лошади. Пусть подросток смело садится на лошадь, упадет — не беда: поднимется — сядет с большей уверенностью. Пусть в весеннюю ночь просыпается 10-летний мальчик и идет в плодовый сад — посмотреть, не угрожает ли заморозок цветущим де- ревьям. Пусть 13—14-летний подросток садится за руль трактора и вспахивает поле — надо только нам, воспитателям, подумать, как ор- ганизовать этот труд и предотвратить несчастные случаи. Пусть 10-летние дети берут специально построенную для них машину и косят ею хлеб на учебно-опытном участке, на настоящих машинах, тоже сконструированных для детей, пусть обмолачивают убранный урожай, очищают зерно. Пусть берут на себя ответственность вырастить зимой в школьной теплице несколько тонн зелени на корм телятам и ягнятам для животноводческой фермы колхоза. Пусть знают, что никто, кроме. них, эту работу не сделает и, если они не возьмутся за дело по-настоящему, телятам и ягнятам нечего будет есть.

Провести человека через детство и отрочество по пути изумления собственными силами — в этом кроется наша педагогическая мудрость. Там, где есть изумление и восторг, есть и неудовлетворенность. Человек безграничен в своих стремлениях, и, чем выше становится уровень его притязаний, тем глубже испытывает он недовольство достигнутым. В этом чувстве заложен тот кажущийся крошечным стимул, который открывает перед человеком понимание того, что надо, трудно и хорошо — из одного корня.

44. КАК УЧИТЬ ЧУТКОМУ И ТАКТИЧНОМУ ПОВЕДЕНИЮ Будь терпим к отдельным человеческим слабостям и непримирим к злу. Терпимость и непримиримость — очень важные элементы духовной культуры, которыми тебе надо овладеть для того, чтобы ориентиро- ваться в бесконечно сложном мире человеческих страстей и характеров. Терпимость, душевная мягкость должны сочетаться в тебе с твердой не- примиримостью, несгибаемостью и бескомпромиссностью. Со слабостью можно мириться, снисходя к ней и умея подняться выше ее, со злом надо быть беспощадным.

161

Иногда надо уметь делать вид, что не замечаешь человеческих слабо- стей у своих ближних, особенно у стариков, — в этом выражается твоя нравственная воспитанность. Человек — сложнейший мир: в нем может быть не только доброе или злое, полезное или вредное для окружающих, привлекающее или отталкивающее, но и странное, удивительное, труднопостижимое. Слабости нередко превращаются в зло — это превращение зависит от того, куда идет моральное развитие людей, проявляющих слабость. Воспитывая сам себя, не допускай превращения слабостей в зло. Умей предостеречь против этого превращения и товарища. Соприкасаясь с людьми, умей заметить тот момент, когда слабость вырождается в зло. Если найдешь в себе духовные силы и способы правильно и тактично вмешаться в жизнь другого человека, попробуй предотвратить это вырождение. Не удастся — для тебя это будет жизненный урок, ты станешь более мудрым в воспитании самого себя. Помни, что доброта и безоговорочная терпимость могут выродиться во всепрощение; безоговорочная нетерпимость — в капризность и произвол; безудержное самолюбие (т. е. самолюбие, не умеющее видеть своих слабостей) — в себялюбие и самообольщение; привычка к праздному времяпрепровождению — в лень и нерадивость, кажущаяся невинной чрезмерная ласка к ребенку — в попустительство и потакание злу; осторожность — в боязливость и трусость; нереши- тельность — в слабоволие, духовную пустоту, перестраховку, отсутствие собственных убеждений; бережливость — в скупость и жадность; щедрость — в расточительство; постоянное недовольство чем-то и кем- то — в неуважение к святыням; чрезмерное внимание к своей личности — в эгоизм; недоверчивость — в болезненную подозрительность; чрезмерная зоркость на плохое и слепота по отношению к хорошему — в демагогическую болтовню и нытье; невозмутимость — в равнодушие; разговорчивость — в болтливость, хвастовство, нескромность; излиш- не» любопытство — в бестактность и склонность «рыться в чужом белье»; склонность легко влюбиться и так же легко разлюбить — в рас- пущенность; легкомыслие, допустимое в отдельных случаях, — в веро- ломство; стремление к первенству во всем — в гнусную привычку счи- тать себя лучше других, к зазнайству и неуважению к духовному миру другого человека; чуткость и чувствительность — в слезливость и склонность искать виновника там, где произошло несчастье без чьей бы то ни было вины.

Проявляй терпимость, чуткость, такт по отношению к слабостям, которые имеются у стариков. Будь терпим к слабостям больных людей. Не всё, что ты говоришь своему ровеснику, можно говорить в присут- ствии старого или больного человека. У отдельных людей есть физичес- кие пороки и недостатки — к этому надо быть особенно терпимым и снисходительным.

Есть люди, которые, работая честно и самоотверженно, достигают весьма посредственных, заурядных успехов. Считать такого человека неполноценным и тем более выпячивать перед ним свои значительные успехи и достижения — бестактно, нескромно и непорядочно.

У отдельных людей личная жизнь почему-либо складывается не- удачно. Умей чувствовать и понимать особую ранимость такого челове-

162 ка; знай, что, если ты выставляешь напоказ свое счастье и благополу- чие, не всегда это доставляет радость твоему ближнему. Скромность и мера в радостях и благополучии — очень ценная черта, свидетельству- ющая о твоей порядочности.

Особенно большое внимание мы уделяем тому, чтобы дети, подростки, юноши и девушки были терпимы, снисходительны и, если можно так сказать, мудро чувствительны к слабостям, появляющимся у людей в старости. Беседы с детьми о старости и стариках — это, на мой взгляд, исключительно важные уроки мудрости и человеческого достоинства. По тому, как ты умеешь держать себя по отношению к старому, слабому, нередко бессильному человеку, как ты относишься к старости как к беде человеческой, я, воспитатель, делаю вывод о том, какой ты человек вообще и чего удалось мне достигнуть в твоем воспитании. Неумение молодости прикасаться к старости, постоянно соседствовать, чутко и мудро уживаться с ней — огромная беда, на которую общество наше должно вообще обратить больше внимания, чем обращается до сих пор. Только старость с ее мудростью и огромным жизненным опытом, с ее особенным и только ей доступным видением человеческого может утвердить в молодом человеке отдельные черты порядочности и человеческого достоинства. Но старость — еще раз подчеркиваю — это не только мудрость, но и беда, а к беде необхо- димо особенное человеческое участие.

Человек, духовная жизнь которого с детских лет соседствует с этой ни с чем не сравнимой бедой — старостью, приобретает исключительно важную нравственную черточку — я бы назвал ее тонким человеческим видением неизбежных слабостей и чувством нетерпимости, непримиримости к вырождению слабости в зло. Мы учим детей и советуем им: делите свои радости с бабушкой и дедушкой, в праздники будьте с ними, пусть не смущает вас то, что в жизни старых людей кое-что вам кажется странным и непривычным, — такие же странности будут и у вас, когда вы станете стариками. Многолетний опыт убеждает, что умение ребенка уживаться со старостью рождает и развивает благородные качества души. Доброта ребенка, уважающего старость с ее мудростью и слабостями, становится огромной силой души. Это исключительно важно: чтобы доброта была сильной, волевой, несгибаемой, настойчивой.

Нет сомнения, что самое надежное лекарство от многих слабостей, рождающихся от неизбежной беды — старости,— это преданность, ис- кренность, доверие. Старые люди очень чутки к тому, что им дает сердце другого человека. Доброту они оплачивают огромными внутренними усилиями, направленными на то, чтобы сгладить свои собственные слабости. Как большого зла, надо опасаться детской нетерпимости к слабостям старых, слабых, одиноких, больных людей. Эта нетерпимость — ядовитые ягодки, вырастающие из цветочков эгоизма, себялюбия. Неуживчивость с человеком только из-за того, что у него есть маленькие слабости, рождается чаще всего там, где взрослые стремятся создать для детей некую стерильную, «улучшенную» среду, ограждая детей от того, что заботливому и любвеобильному взрослому нередко кажется непосильным для детской души. Возмутитель- 163

ными являются попытки отдельных родителей отделить детей от стариков, а стариков от детей. Стремление оградить маленького человека от слабостей человеческих калечит, извращает душу.

Человек может стать счастливым лишь тогда, когда он с малых лет живет в мире забот, тревог, беспокойства, огорчений. Уважать в человеке его сложный, зачастую противоречивый и кажущийся нам странным мир — это значит учить будущего гражданина видеть самого себя и относиться требовательно к самому себе. Я тысячу раз убежден, что не может стать надежным и верным мужем и отцом (так же, как и женой и матерью) тот, у кого в детстве и отрочестве человеческие слабости ничего, кроме брезгливости, не вызывали. И настоящая любовь недоступна человеку, не понимающему истинной природы человеческих слабостей, потому что любовь — это в определенной мере идеализация. Идеализация же требует большой мудрости, огромного умения отдавать силы своей души для того, чтобы совершенствовать любимого человека и, делая совершеннее его, самому стремиться к идеалу, — всё это связано с искусством постоянного преодоления слабостей и недостатков. Мне тысячу раз ясно, что подавляющее большинство разводов по причине «несходства характеров» — результат элементарной невоспитанности с детства, эгоистического отношения к слабостям человеческим, своим и чужим: в чужом глазу и соринка заметна, в своем не видно и бревна... Большую мудрость проявляют родители и учителя, умеющие тактично наказывать, ограничивать за брезгливое, нетерпимое отношение к человеческим слабостям.

Огромных духовных сил требует от воспитателя труд, необходимый для того, чтобы ребенок не только жалел людей, имеющих физические недостатки, сочувствовал им, но и сознательно оберегал в себе, лелеял нежное, хрупкое чувство — деликатность. Это чувство я бы назвал дитём совестливости и уважения: маленькому человеку должно быть совестно проявлять любопытство по отношению к тому, кого обидела природа или изуродовал несчастный случай. Несколько лет мои воспитанники дружили со стариком, лицо которого было обезображено во время аварии в шахте. Сочувствие горю заставляло детей быть деликатными и сдержанными, пробуждало мысль о том, что в жизни может быть непоправимое горе, необратимое несчастье. Мне не давала покоя мысль: насколько сильными окажутся эти мысли и чувства, если жизнь неожиданно столкнет моих питомцев с совершенно новой личностью, нуждающейся в участии, жалости, сострадании? Когда такой случай с горбатой девочкой произошел, то класс выдержал испытание.

45. ЧТО ТАКОЕ ДОСТОИНСТВО ЛИЧНОСТИ И КАК ЕГО ВОСПИТЫВАТЬ Есть такое тонкое и нежное, сильное и мужественное, неприкасаемое и несгибаемое понятие — достоинство человеческой личности. В жизни человек соприкасается с красотой и подлостью, радостью и горем; в его духовной жизни бывают часы торжества и часы страдания; душу его по-

164 трясает всепоглощающая любовь и чувствование мерзости; бывают та- кие повороты и стечения обстоятельств, когда необходимо отказаться от удовольствия и пойти на жертву; во имя блага родного, близкого че- ловека, особенно блага жены и детей, надо возвыситься силой своих мы- слей, убеждений над чувствами и эмоциональными порывами.

Всё это требует достоинства. Надо с достоинством жить, трудиться, пользоваться материальными и духовными благами, на которые ты имеешь право, с достоинством переживать радости и огорчения, с до- стоинством болеть и встречать свой последний час. В самых трудных об- стоятельствах, даже когда жизнь кажется невозможной, нельзя пересту- пать ту черту, за которой кончается властвование разума над нашими поступками и начинается темная стихия инстинктов и эгоистических побуждений. Береги, утверждай, развивай, возвышай свое человеческое достоинство. Корень твоего достоинства — в благородных убеждениях и мыслях. Человек потому и называется homo sapiens, что мыслью своей он властвует над любыми возможными в его жизни порывами, стремле- ниями, желаниями.

Достоинство — это мудрая власть держать себя в руках. Благородство твоей человеческой личности выражается в том, на- сколько мудро и тонко ты сумел определить, что достойно и что недостойно. Достойное должно стать самой сущностью твоей духовной культуры, недостойное пусть вызывает у тебя презрение и омерзение.

Понимание низости, мерзости, уродливости, пошлости недостойного должно стать чертой твоего характера.

Я считаю исключительно важной воспитательной задачей выработать у каждой личности (подчеркиваю, достоинство является сферой глубоко личной) своеобразное мировоззрение, выражающее взгляд на достойное и недостойное. Поскольку человеческое достоинство является умением держать себя в руках, с малых лет в сознании маленького гражданина надо утверждать убеждение о мерзости недостойного. Это убеждение — самый драгоценный нравственный иммунитет, не позволяющий человеку унижаться, терять благородство, совесть, честь, моральное мужество.

В практике воспитательной работы нашей школы за многие годы выработались нравственные правила о Девяти недостойных вещах, унижающих человека. Мы утверждаем в сознании детей мысль о мерзости, недопустимости ряда поступков. Только на основании мысли, убеждения крепнет чувство презрения к недостойному. Слияние мысли и чувства утверждает ценную моральную черту личности — брезгливость к недостойному в своем собственном поведении, активное стремление к достойным поступкам, возвышающим человека; готовность, несмотря ни на что, действовать так, как подсказывают собственные убеждения о достойном и недостойном.

Вот Девять недостойных вещей, на презрении к которым строится убежденность и эмоциональный мир нравственно порядочного^ духовно красивого человека;

Недостойно добывать свое благополучие, радости, удовольствия, спокойствие за счет притеснения, неустроенности, огорчения, беспо-

165 койства другого человека. Не давай себя в обиду, но и других не обижай — для воспитания этого убеждения у нас есть ряд поучительных рассказов и сказок, которые заставляют детей задумываются над гармонией человеческих отношений. Каждому поколению маленьких школьников я рассказываю быль о Любви с закрытыми глазами.

Мы стремимся к тому, чтобы в детском коллективе царствовала гармония благополучия, радости, счастья. Благополучие одного ребенка не должно ущемлять благополучия другого. Маленький человек не должен замыкаться в скорлупе своего счастья. Идеал мы видим вот в чем: счастливый переживает угрызения совести от того, что его сверстник лишен счастья. Это переживание — очень чувствительный уголок детской души, в котором таится тонкое чувство достоинства. Подлинное достоинство не может быть самодовольным, спокойным, безразличным к тому, что делается в сердце другого человека.

Недостойно оставлять товарища в беде, опасности, проходить рав- нодушно мимо чужого горя, огорчения, страдания. Нравственная глухота и слепота, одеревенение сердца — один из самых мерзких пороков. Чувствование чужой беды и понимание того, что остаться в стороне от этой беды мерзко и гадко, — одна из основных линий всей воспитательной работы. У меня есть несколько ярких рассказов, доступных сознанию и эмоциональному миру детей, в которых раскрывается гнусность и непорядочность безразличного отношения к чужой беде. Коллектив проходит школу благородных поступков, которые воспитывают мировоззрение, взгляды на взаимоотношения, возвышают мысли, делают изящными и красивыми чувства. Достойное приносит радость, а недостойное вызывает резкое осуждение, негодование коллектива.

Многолетний опыт убеждает: вряд ли что-либо другое с такой силой духовно объединяет коллектив, как общее презрение к эгоисту, решившему остаться в стороне, когда коллектив выручает товарища из беды.

Воспитание достоинства на отношении к беде играет очень большую роль в школьной жизни, в связи с тем что большой бедой в учении являются неудачи в овладении знаниями. Очень важно, чтобы в отставании товарища, в его плохих отметках дети видели беду, сочувствовали ей, не оставались равнодушными к тому, что в классе есть неудачники. Ни о каком полноценном моральном воспитании не может быть и речи, если в коллективе есть школьник, которого привыкли считать безнадежным, ни к чему не способным и который сам не чувствует беды своего положения. Если дошло до этого (а в школах, к сожалению, такие ситуации не являются редкостью), сердца многих учеников могут стать как медные котелки. В учении, в овладении знаниями должен господствовать дух сочувствия, сопереживания, взаимопомощи. Чем тоньше, нежнее, духовно богаче отношение к незнанию как к беде, тем искреннее желание отстающего стать успевающим, тем острее осуждается нерадивость. Каждый слабенький, трудно успевающий ученик должен находиться в богатых, многогранных духовных отношениях со своими товарищами — это одна из очень важных закономерностей воспитания человеческого достоинства. Мы стремимся к тому,

166 чтобы эти отношения были проникнуты чистосердечным желанием помочь товарищу и ответным чувством благодарности за помощь. Сочувствие беде неуспевающего облагораживает отношения в коллективе и — что имеет очень большое значение — направляет духовную энергию умственно развитых, способных учеников в благородное русло. Духовные отношения сильных и слабых в умственном развитии учеников — это еще совершенно нетронутая педагогическая целина.

Недостойно пользоваться результатами труда других, прятаться за чужую спину; Это сфера очень тонких духовных отношений, связанных и с учением, и со всем строем жизни коллектива и личности. Быть тружеником — честь, быть нахлебником — бесчестье. Воспитание такого взгляда мы считаем средоточием убеждений, на основе которых формируется гражданин. Очень важно, чтобы первым изумлением, первым откровением, пережитым человеком, была мысль: это сделал я своими собственными усилиями, этого достиг я своим разумом. Большого воспитательного мастерства требует оказание помощи слабому, несообразительному, несмышленому. Какой бы необходимой ни была помощь, она должна задевать самолюбие того, кому помогают. У маленького человека надо развивать стремление в конечном счете избавиться от помощи. Быть слабым зазорно — такое убеждение стремится утвердить мастер-воспитатель у слабого. Напряжение мысли, поиск, самостоятельное решение задачи — плодородное поле, на котором можно вырастить людей, сильных духом. Если сравнить умственный труд на уроке с полноводной рекой, то ее стержнем, наиболее сильным и неудержимым ее течением является волевая активность каждого ученика. Учитель становится подлинным мастером- воспитателем только тогда, когда он, видя в этом стержне достоинство личности, постоянно оберегает и питает в каждой юной душе горячее жела- ние постигнуть всё собственными усилиями, пережить гордое чувство пловца, одолевшего стремнину познания. То, что мы часто называем царством мысли, и есть дух этой гордости. Только там, где этот дух незримо витает над головами подростков, юношей и девушек, списывание и шпаргалки считаются недостойными настоящего человека. С малых лет воспитывайте в человеке повелителя собственных мыслей.

Презрение к лени, безделью, нерадивости, отвращение к нахлебникам и великовозрастным иждивенцам — эти ценные черты морального облика воспитываются там, где физический труд одухотворяется высокими идейными побуждениями, насыщается мыслью. По самой сущности своей достоинство формирующегося человека — это закладка его трудового корня. Достоинство немыслимо вне труда, преодолевшего трудности и поднявшего маленького человека хотя бы на маленькую вершину гордости: в этом труде — мои силы, мой ум, мое творчество.

Недостойно быть боязливым, расслабленным; позорно проявлять нерешительность, отступать перед опасностью, хныкать. Боязливость и нерешительность рождают трусость, подлость, предательство. Храбрость и отвага — источники мужества. Там, где опасно, я должен быть первым — такое нравственное правило наш педагогический коллектив стремится сделать нормой поведения. Осуществление этого

167 правила требует определенных условий, в которых надо совершать му- жественные поступки. Найти эти условия в жизни или создать их— очень тонкая вещь: воспитатель отвечает за жизнь и здоровье питомца. Я считал бы воспитание тепличным, если бы уже в детстве каждый мой питомец не отважился влезть на верхушку самого высокого дерева, переплыть реку, пойти среди ночи в лес и найти там палку необходимой толщины или оставленный кем-нибудь из товарищей во время похода компас, снять с крыши птенца, вылезшего преждевременно из гнезда и застрявшего среди черепичной кровли, в снежную метель проводить домой маленького, беззащитного ребенка — только так его можно научить храбрости и отваге. В мужественных поступках всегда есть риск, но без мудрого отцовского риска вообще невозможно воспитание. Искусство прикосновения к юному сердцу в том и заключается, чтобы найти, казалось бы, единственное в жизни мгновение, предназначенное для того, чтобы, одухотворенный перспективой мужественного поступка, Ваня или Коля проявил силу духа. Жизнь настолько богата и сложна, что мгновений таких — бесчисленное множество, их надо только заметить и не уклониться от испытания воли.

Проявление храбрости, отваги, решительности, бесстрашия перед опасностью, стойкости — ни с чем не сравнимое состояние духа, накла- дывающее отпечаток на весь облик человека, рождающее в нем истинное благородство. Я убежден, что только в храбрости и отваге человек по- настоящему выражает и познает сам себя. Только мужественный, бесстрашный поступок сохраняет на всю жизнь тонкую чувствительность сердца и мысли к чужой беде, горю, несчастью, нуждающимся в защите и участии. Храбрость и отвага, решительность и мужество — самое сильное противоядие, закладывающее в юную душу неодолимый иммунитет против подлости. Храбрость — это искра, зажигающая огонек честности и рыцарского отношения к долгу. Благородные мотивы, побудившие к мужественному поступку, как бы озаряют сознание человека мыслью о том, что проявить слабоволие, пойти по самому легкому пути — значит заслужить презрение со стороны товарищей. Благородная храбрость — это, образно говоря, тончайший резец, творящий подлинную человеческую красоту. Я знаю десятки человеческих судеб, становление которых приводит к выводу, что храбрость, отвага, решительность, мужество оттачивают особое отношение к труду: человек считает унизительным легкомыслие и слабоволие в выполнении того, что трудно. Настойчивость и сила воли в труде — плоды, вырастающие из цветов мужественных поступков детства.

Я всегда заботился о том, чтобы в коллективе царила атмосфера презрения к боязни, расслабленности, нерешительности, хныканью. Это исключительно важная черта духовной жизни, определяющая благородство взаимоотношений и являющаяся источником сил, необходимых каждому для самовоспитания. Только там, где царит атмосфера презрения к малодушию, маленький человек способен переживать стыд перед самим собой. Дух презрения к боязливости и расслабленности является также уздой, удерживающей человека от эгоистических поступков. Там, где презирается страх и малодушие, где подленькое «моя хата с краю» осуждается со всей строгостью, эгоизм всегда нахо-