189 Лекаясь, постоянно находя все новые и новые предметы любви, в зрелую жизнь вступишь с пустой душой.

Если ты равнодушный, бессердечный к своей матери, отцу, такими же будут и твои дети. В нравственных отношениях всё «повторяется сна- чала». Недостаток сердечности — опасность во сто крат сильнее, чем сердечная недостаточность. Без человеческой участливости желания становятся эгоистичными. Чувство любви испытывается временем. Знай, что твоя молодая жена-красавица станет старухой, а ты — стари- ком. Настоящая любовь — это умение любить до гроба. Любить и тогда, когда человек умер. Любить память о человеке.

Мы придаем исключительно большое значение тому, чтобы наши питомцы были людьми высокой культуры желаний. В этой очень деликатной сфере воспитания мы видим становление морального благородства будущих отцов и матерей. Воспитание же хорошей матери, хорошего отца — это, по существу, решение доброй половины всех задач школы.

Повседневно соприкасаясь с детьми, всматриваясь в их глаза в те мгновения, когда они только что ушли из дому и переступили школьный порог, улавливая в каждом детском слове, во взгляде, в улыбке и огорчении отражение мира сложных отношений между взрослыми, мы все больше убеждаемся, какую огромную роль играет благородство человеческих желаний взрослых в становлении нравственности ребенка. Низменные, порочные, недостойные человеческого звания желания взрослых, проявляясь в поступках, буквально опустошают детскую душу, калечат ее, пробуждают низменные страсти и — что особенно опасно — убивают веру в добро, в человечность, порождают маленьких обманщиков и лицемеров, уже в детском возрасте готовых к духовному порабощению другого человека или же пресмыкательству, угодничеству. К сожалению, есть еще семьи, где господствуют порочные желания. Если этому миру ничего не противопоставлять, человек с малых лет становится трудно воспитуемым или совершенно не воспитуемым, потому что школа желаний — это самая питательная сфера для формирования убеждений, для веры или неверия, участливости или равнодушия, доброжелательности или злорадства и озлобления. Подростки, юноши, не умеющие чувствовать рядом с собой человека, способные переступить через беду ближнего во имя своего спокой- ствия, —это страшное явление порождается там, где маленький человек был поражен, ошеломлен поступком, в основе которого лежит низменное, а иногда и бесчеловечное желание.

С заботы о культуре желаний начинается азбука педагогического просвещения родителей. Нормальное воспитание в школе вообще было бы немыслимым, если бы детей не окружала атмосфера благородных желаний старших, если бы эти желания не выражались в действиях. Мы рассказываем отцам и матерям, как чистосердечное побуждение, желание воспитывает умение любить людей; даем советы о том, как выражать непримиримость к малейшим черточкам эгоизма.

Рассказывая детям об огромной силе благородных желаний, мы убеждаем их в том, что доброе желание, одухотворяя на самоотверженный поступок, способно спасти человека, дурное — может погу-

190 бить его. Об удивительной истории «Доброе слово», являющейся для нас большим нравственным богатством, мы рассказываем каждому поколению своих воспитанников. Идея этого рассказа лучше всего воспринимается в тот период, когда ребенок приближается к отрочеству.

Важнейшая воспитательная задача в том, чтобы каждое детское сердце было одухотворенно благородным человеческим желанием принести радость, счастье, благополучие, добро, покой другому человеку. Пробудить возвышенное желание, вдохновить на поступок — это, пожалуй, самое сложное в воспитании. Это и есть нравственная школа подлинной любви к человеку — школа воспитания глубокой чуткости к его внутреннему духовному миру, школа готовности отдать силы своей души во имя того, чтобы ближнему было хорошо.

В детском возрасте, на рубеже отрочества и особенно в отроческие годы огромную роль играет сознательное управление желаниями. Яркие жизненные истории, подобные удивительному возвращению к жизни маленькой девочки Оли, мы рассказываем для того, чтобы человек думал о желаниях, а это не так просто! Научить по-настоящему любить человека, быть верным своему чувству долга можно лишь тогда, когда желание, возникающее в душе, озаряется светом хорошей, чистой, возвышенной, благородной мысли. Возвышенно и благородно желать может лишь тот, кто умеет возвышенно и благородно думать. Ведущая роль мысли, сознания в управлении желаниями, чувствами — это ничем не заменимая сила, способная воспитать тяготение к желаниям, достойным высокого имени человека. Никак нельзя согласиться с формулой, бытующей в обывательской среде: чувству не прикажешь. Наоборот, человеческая культура и заключается в том, что мысль, облагораживая желание, управляет чувствами, повелевает, приказывает. Там, где поступками движут желания и чувства, а мысль дремлет, рождается нравственная опустошенность, распущенность. Разрушение, нестойкость молодых семей — это в подавляющем боль- шинстве результат того, что скороспелые решения о женитьбе и замужестве принимаются под влиянием разыгравшихся желаний, не сдерживаемых и не управляемых мыслью.

Тяготение к хорошему желанию зарождается и утверждается только под влиянием яркой, высоконравственной мысли, а мысль сама собой в детской голове не возникнет, ее должен внушить воспитатель. Я стремлюсь к тому, чтобы каждый питомец увидел тропинку, идя по которой можно прийти к достойному желанию. Самое главное, чтобы ребенок увидел, почувствовал, понял душу ближнего, был способен увидеть рядом с собой человека, нуждающегося в нравственной поддержке. Когда мой питомец одухотворен красотой любви человека к человеку, я намекаю ему на то, что несколько недель назад из школы ушла на пенсию няня, теперь она переживает нелегкие дни одиночества. Достаточно маленького намека, чтобы у восьмилетней девочки возникло желание пойти к этому человеку. Это желание овладевает юным сердцем с такой силой, что девочке становится стыдно: почему же она до сих пор не подумала, что тетя Вера, приветливо встречавшая каждый день нас в школе, теперь одна... Чем ярче мысль, освещающая в собственном сознании ребенка тончайшие оттенки человеческих

191 взаимоотношении, мысль, помогающая уяснить, что хорошо и что плохо, тем глубже чувство стыда за свое равнодушие. Чувство стыда — дитя сознания. Не умеющий думать о собственных поступках никогда не устыдится. «Стыд — это своего рода гнев, только обращенный вовнутрь... — писал К. Маркс. — Стыд это уже своего рода революция» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 1. С.

371). Задача воспитателя заключается в том, чтобы перед каждым юным разумом открылись те грани бытия, познание которых пробудило бы активное стремление измерить меркой высокой нравственности самого себя. Чтобы в результате этого измерения маленький человек гневно и пристрастно подумал: хорошо я делаю или плохо? Только устыдившись, только разгневавшись на самого себя, человек начинает критически отно- ситься к собственным желаниям. Это не самобичевание, о котором можно сказать: человек наступает на горло собственным желаниям, подавляя их. Это благородная работа души, заключающаяся в том, что «надо» и «хочу» сливаются воедино.

Подготовка маленького человека к высокой миссии отца и матери, к благородной человеческой любви начинается, таким образом, с умения благородно и возвышенно думать, переживать тяготение к достойным желаниям, находить в жизни радость этих желаний. Каждый ребенок должен пройти школу достойных желаний — это одно из важнейших правил воспитания высокой нравственной культуры, необходимой для того, чтобы стать хорошим отцом, хорошей матерью. Очень трудная миссия старших — оградить, защитить ребенка от равнодушия, бессердечности. Молодым учителям, переступающим порог школы, я рассказываю быль «Алая или багровая?».

Дать маленькому ребенку великое счастье человеческого общения, не допустить, чтобы он потерял веру в добро, опустошился духовно, — это значит посеять зерна достойных желаний на плодородную почву. Несчастливый ребенок — большое горе для общества. Детское несчастье почти всегда ведет за собой озлобленность, неверие в человека. От несчастья ребенок защищается чаще всего злом и эгоизмом. Предотвращение детского несчастья требует огромных духовных сил и большой любви воспитателя. Утраченное в семье надо восполнить в школьном коллективе. Задача воспитателя заключается в том, чтобы школьный коллектив был очагом любви, доверия, верности, преданности, добра. Любовь, ласка, душевная щедрость — вот что должен найти Несчастливый ребенок в школьном коллективе. Ребенок испытывает потребность в любви и ласке конкретного человека: ласковой рукой к детской головке прикасается не коллектив, а человек. Счастье прикосновения ласки и доброты переживается тогда, когда маленький человек чувствует, что он кому-то необходим, дорог, кому-то не безразличны тончайшие оттенки его поведения, кто-то с трепетным вол- нением хочет, чтобы он, ребенок, был хорошим, кто-то непримирим к злу, которое, может быть, пробивается еле заметными ростками в его душе. Гармония любви, ласки и непримиримости — это плодородная почва, на которой рождается человеческое достоинство маленького гражданина. Без чувства достоинства не может быть и речи о тяготении к достойным, благородным желаниям и тем более о том, чтобы че-