215 Уважение, сегодня он любит, но не уважает, завтра уважает, но не любит...

Но дело здесь не только в невежестве и невоспитанности. На юные умы пагубное влияние оказывают «теории», которые в последние годы находят широкое распространение на страницах книг и статей по вопросам брака. Особенную тревогу вызывает «теория» угасания любви. Ю. Рюриков в книге «Три влечения» (М., 1968) и в ряде статей пытается доказать, что чем выше уровень образованности и интеллигентности человека, тем закономернее недолговечность чувства любви, побудившее людей вступить в брак: любовь угасает, и развод в наши дни вообще является больше избавлением от зла, чем злом.

Я бы назвал эту «теорию» гнусной и нечистоплотной; в ней — неверие в благородство человека. Признание угасания любви как закономерности, сопровождающей культурный прогресс нашего общества, — это, по существу, взгляд на любовь как на животное влечение; это пренебрежительное отношение, по существу отрицание духовного начала любви, примитивного взгляда на сложнейшее и сокровеннейшее. Если согласиться с этой «теорией» о том, что угасание одной любви закономерно ведет к рождению любви новой, то это с самого начала обрекает молодые души на неверие в святое и незыблемое: раз любовь угасает, значит, мы сходимся на какое-то время, а потом разойдемся, и общество будет смотреть на это как на благо: ведь мы же не любим друг друга, брак же без любви аморален... В основе этой страшной для молодых душ «теории» — примитивный взгляд на любовь как на нечто властвующее над умом, чувствами, поступками человека, как на некую роковую, стихийную силу. Истинная же сущность любви в том, что она — напряженная духовная жизнь, труднейшая работа человеческого духа, создающая эту величайшую человеческую ценность — любовь. Это не жидкость, которой суждено испариться в течение какого-то времени, а богатство, накапливаемое настоящим человеком по крупице. В этой адски трудной работе духа, живым воплощением которой являются дети, человек оставляет частицу своей души — вот что перечеркивает гнусная «теория» угасания любви. Если одну «угасшую», «испарившуюся» любовь будет сменять новая и т. д., человек духовно опустошится, что и происходит в действительности, если внимательно присмотреться к любителям все новых и новых ощущений, перелетающих с цветка на цветок.

В утверждении «брак без любви аморален» есть нечто опасное. Юношеская пылкая любовь, молодая восторженность не вечны. Им на смену приходит спокойное уважение. Любовь проходит сложную эволюцию, и это закономерно. То, что пылкая юношеская восторженность постепенно уступает место сердечной привязанности, ответственности, долгу, нравственно не подготовленным к браку и невежественным людям кажется угасанием любви.

Теория, оправдывающая распад семьи вследствие угасания любви, направлена прежде всего против детей и против женщины — жены и матери. Им особенно необходим прочный, вечный союз, построенный на человеческой любви — преданности, верности, долге. Она увядает быстрее мужчины, и это увядание нуждается в сердечной участливости

216 и особой любви мужчины. Я считаю своей исключительно важной вос- питательной задачей духовно подготовить мужчину к этому неизбежному увяданию подруги-жены, утвердить в юной душе мужскую готовность беречь, оберегать, хранить свое чувство. К браку и десятилетиям жизни в супружестве мужчина должен относиться как к духовному союзу людей, готовых помогать друг другу до конца жизни. Приходит старость, одолевают слабости и недомогания, супруги становятся особенно нужными друг другу, и в этот, можно сказать, сумеречный час своей жизни любовь выражается прежде всего в преданности: муж и жена лишь тогда настоящие супруги, когда они преданные друзья, готовые отдать свою жизнь во имя счастья и благополучия друга. Верный, преданный друг необходим для того, чтобы разделить горести старости. Он необходим для того, чтобы похоронить друга, — об этом тоже нельзя забывать.

В последние годы стало модным слово несовместимость. Не умеют молодые супруги построить жизнь, наладить свои взаимоотношения — и это оправдывается несовместимостью взглядов, характеров, привычек и т. д. Нельзя злоупотреблять этим понятием! Несовместимость имеет свою нравственную, этическую основу. Это капризное существо рождается там, где люди намерены только черпать в любви удовольствия, а не творить красоту отношений. Мудрость любви заключается в том, чтобы человек умел прикасаться к негладким, сложным, зачастую очень хрупким и уязвимым точкам души другого человека. Совместимость — это не есть что-то раз навсегда данное от природы и неизменное. Люди, решившие любить друг друга, должны вырабатывать в себе готовность к духовной совместимости. Это существо должно быть не капризным и неуживчивым, а терпимым, уступчивым, покладистым, умным, рассудительным. Совместимость — это дитя мудрости, рассудка. Рассуждения о несовместимости как о чем-то раз и навсегда данном можно было бы считать детским лепетом — настолько несерьезна основа этих рассуждений! — если бы этот лепет не приносил столько горя и слез. И здесь с особенной яркостью выступает одна из очень важных воспитательных задач школы и семьи — оттачивать, формировать в каждом человеке готовность к совместимости с другим человеком. Человеческая мудрость жизни в коллективе прежде всего и заключается в том, чтобы уметь и сгладить свои «острые углы», и осторожно подходить к «острым углам» другого человека, тонко и терпеливо ослаблять отрицательное и развивать хорошее в себе и в других.

Многое зависит от мудрости взаимной требовательности друг к другу в отроческие и юношеские годы. Я вижу исключительно сложную проблему духовного становления человека в том, чтобы учить подростков, юношей — и особенно девушек! — непреклонной требовательности и бескомпромиссности. То, что в старшем юношеском возрасте выступает уже как сложившиеся «острые углы» личности, вначале бывает результатом своенравия, капризов, неумения управлять собой, сдерживать себя. С девушками я провожу специальные беседы о том, как проявлять требовательность и непреклонность. Такие же беседы надо проводить и с юношами.

217

Хочется, чтобы каждый из нас, воспитателей, понял: нельзя смотреть на питомцев школы лишь как на детей своих родителей. Большая беда заключается в том, что подчас так и уходят они в жизнь 17- и 18-летними детьми, созревшими для рождения детей физически, но не созревшими духовно для того, чтобы любить, воспитывать, быть мудрыми и требовательными в самой сложной сфере духовной жизни.

Миссия школы — воспитывать человека в гармоническом единстве: гражданина и труженика, любящего и верного супруга и отца — мать. Главный экзамен не в ответах на вопросы экзаменационных билетов, главное торжество школы не в акте вручения аттестатов. Главное — быть настоящим гражданином, тружеником, жить в любви и верности со своим супругом. Главным торжеством школы, по-моему, является тот день, когда мать и отец — наши бывшие питомцы — привели к нам в школу свое дитя, и мы, педагоги, убеждаемся, что питомцы наши в своем творении сумели не только повторить себя, но и поднять свое творение на высшую ступеньку человеческой красоты и нравственной доблести. Вот здесь-то и оказывается, что любовь — это могучая сила, большая мудрость, ни с чем не сравнимое искусство, способное творить чудо — чудо создания человека. Каждый раз, когда ко мне приходят мать и отец, наши бывшие питомцы, и приводят за руку свое дитя, я еще и еще раз убеждаюсь, что о любви человеческой надо говорить как о большом, нелегком труде. Вот он перед нами, этот труд, в облике малыша, который смотрит на мир широко открытыми глазами. Самый сложный, мучительно напряженный, счастливый, благородный, одухотворяющий высокими побуждениями труд — это любовь к человеку. Чтобы по-настоящему любить, надо иметь могучую духовную силу. Миссия семьи, школы, старших поколений — вдохнуть в человека эту мудрую силу. Всё школьное воспитание — это, по существу, воспитание любви и непримиримости, любви и человеческой гордости, любви и ненависти — любви к Отечеству и родному народу, ненависти к его врагам, любви к матери и отцу, любви к человеку, с которым ты будешь не только продолжать род, с этим человеком ты станешь единым существом, сольешь с ним свои взгляды и убеждения, духовные порывы и стремления.

В задушевных беседах с девушками я поучаю их: когда в присут- ствии юноши или даже при мысли о нем у тебя учащенно забьется сер- дце, когда тебе захочется, чтобы юноша смотрел на тебя с изумлением и восхищением, считая тебя единственной в мире, — это значит, в тебе пробудилась Женщина, пробудилась Мать. С этого мгновения началась для тебя новая жизнь. С этого мгновения ты отвечаешь уже не только за себя, но и за то будущее человеческое существо, которое живет в твоей плоти, которое ты носишь в своей душе, — так предначертано природой. Но природа — это лишь строительный материал для творе- ния прекрасного — будущей человеческой жизни, а творить-то тебе, мастером-скульптором быть тебе вместе с тем человеком, который по- любит тебя и которого полюбишь ты.

Пробуждение Матери — это извечное стремление соединиться с су- ществом противоположного пола для творения новой жизни. Это не- преодолимая инстинктивная сила, но это еще не человеческая любовь.

218 Представьте себе кусок благородного камня-мрамора. Мастер-скульптор может изваять из этого куска прекрасное творение своих рук — каменный цветок, по красоте не уступающий живому, благоухающему цветку с каплей росы и отблеском утренней зари. Он начинает ваять, он трудится в поте лица, и вот из глубин мертвой материи выступают очертания живой красоты — красоты рукотворной, красоты, созданной человеком. Эта красота — из мрамора, но мрамор остается куском мертвого камня до тех пор, пока к нему не прикоснулись руки, одухотворенные внутренней красотой человеческой, талантом. Вот эти одухотворенные руки и есть человеческая красота. Надо быть большим мастером, чтобы добыть ее из глубин дикого камня, чтобы стать достойным высокой человеческой любви — чувства возвышающего, облагораживающего. Человек, не постигший этого великого труда — труда любви, кажется мне одетым в звериную шкуру первобытным существом, которое притащило в свою пещеру кусок мрамора и любуется им, не подозревая, что в таинственных глубинах этого куска скрыта дивная красота.

Беда как раз в том и заключается, что многие молодые люди не идут дальше этого первобытного, убогого труда: отковырял кусок мрамора и любуется им. Почувствовал половое влечение и уже стремится удовлетворить его, считая, что это и есть любовь. Если нет ничего, кроме полового влечения, то в супружеской жизни будет только умение рожать детей — для этого большой мудрости не требуется... Но дети не цыплята, и, если они рождаются существом, мудрость которого не простирается дальше мудрости наседки, они несчастны.

Помните, девушки, что пробуждение в вас Женщины (равно как и пробуждение Мужчины в мальчике, в юноше) можно сравнить с тем, что вы приходите на каменоломню, где кругом лежат куски прекрасного мрамора. Настоящей Женщиной, умудренной великой человеческой лю- бовью, вы станете лишь тогда, когда в куске мрамора увидите цветок, который надо добыть, создать, изваять. Помните, что вы — Человек. Человек же отличается от животного тем, что он поднимает голову и смотрит на звезды. Человек отличается от прекрасной лани — она ведь тоже прекрасна! — тем, что им движет не только стремление соеди- ниться с подобным себе, но и глубоко человеческое стремление смотреть в глаза себе подобного — это стремление, оказавшееся недоступным бо- гу, возвышает человека над миром всего живого.

Отрочество и ранняя юность — это заря человеческой жизни; на заре человек должен творить духовные силы для мудрой и мужественной человеческой любви. Задумайтесь над этим, девушка: творить соб- ственные силы души для любви, которую надо пронести через всю жизнь, сберечь, сохранить ее до гроба, сделать единой и неделимой, из- бежать ошибок и разочарований. Я называю любовь мудрой и муже- ственной — только такой она должна быть у настоящего человека. Во- семнадцатилетняя девушка пишет: «Он меня оскорбляет, он просто из- девается надо мной, он снисходительно дарит мне крохи своей любви, а я, как собака, смотрю ему в глаза — преданно и нежно. Что мне делать со своим чувством?» Быть хозяином своего чувства — вот что. Духовно- психологическое рабство идет от эмоционального невежества,

219 от первобытного бескультурья чувств. Подхватила девушку волна полового влечения, и девушка отдалась на волю судьбы — плывет, не зная куда, полагая, что переживаемое ею чувство уже и есть подлинная любовь. Любовь дает счастье и наслаждение, каждая из вас, девушки, стремится к счастью, радостям, полноте духовной жизни, но, если вы безвольно плывете на волне, несущей неизвестно куда, если в вашем чувстве нет человеческой мудрости и мужества, никакого счастья не будет, наоборот, вас может постигнуть несчастье. Если половое влечение сливается с бездумностью, с жаждой мимолетной утехи, это значит, что вы подвергаетесь страшной опасности: цветок, который кажется с пер- вого взгляда прекрасным, в самом деле таит в себе смертельный яд.

Юноша, требующий от девушки пойти навстречу его желаниям, зачастую по уровню своего нравственного развития — дитя. Но дитя это не безобидное, оно страшное. Страшное как раз тем, что, будучи ди-тем, оно может стать отцом. Это все равно что младенцу, лежащему в колыбели, дать поиграть заряженным пистолетом. Если бы вы умели понять, девушки, сколько таких младенцев рядом с вами! То, что они не отдают себе отчета в том, к чему может привести игра с оружием, — большая беда нашего общества, беда социальная. Корни этой беды уходят в невоспитанность чувств, в эмоциональное невежество, а от невежества до подлости в сфере любви нет и одного шага. Невежествен не только юноша, стремящийся удовлетворить свое половое влечение и не готовый духовно к тому, чтобы стать настоящим Мужчиной. Невежественна и девушка, безвольно плывущая на волне «безотчетного» чувства и оправдывающая свое невежество тысячу раз известным «и сама не знаю, почему, но люблю — и всё». Если юноша своим невежеством причиняет зло другим, если он еще очень далек от осознания того, что его невежество причиняет зло и ему самому, то ваше невежество, девушки, несет горе вам. Вам никак нельзя быть не- вежественными. Сама природа повелевает вам быть мудрыми и муже- ственными, осмотрительными и осторожными, требовательными и рассудительными. Будьте настоящими женщинами с того мгновения, как природа пробудила в вас Женщину. Будьте разборчивыми и переборчивыми — не бойтесь этого, если только ваша разборчивость сочетается с женской мудростью и мужественностью, если только она не выливается в легкомыслие. В сфере духовно-психологических и морально-эстетических отношений наступит всеобщая гармония, если властелином и повелителем в любви станет Женщина, мудро и мужественно живущая в душе девушки. Женщина в девушке — вот как надо творить в себе духовные силы для любви, чтобы пронести любовь человеческую через всю жизнь, повторить себя в своих детях, по-человечески встретить старость и смерть.

Женщина — властелин и повелитель в любви, это могучая ласковая и нежная сила, воспитывающая настоящего мужчину. Мужество и му- жественность женщины творят духовное благородство, красоту, пре- данность, верность мужчины. Девочка, девушка, женщина, с молоком матери впитавшая в себя ту истину, что любовь — это ответственность (в первую очередь ответственность, а потом уже наслаждение), становится требовательной к человеческой красоте, нетерпимой к злу —

220 унижению достоинства личности, обману, лицемерию, безделью. Тре- бовательность к красоте помогает ей установить в семье строгий закон воспитания — дух ответственности каждого члена семьи за благо, счастье, радости, судьбу, жизнь другого человека. Там, где царит мудрая требовательность к красоте, где выработалась зоркость на красоту и пошлость, уже маленький ребенок понимает и сердцем чувствует: каждый его шаг, каждый проступок отражается, отзывается в духовной жизни того, кто рядом с ним, — товарища, матери, отца, учителя, совершенно незнакомого человека. Спокойным и счастливым он чувствует себя лишь тогда, когда он не причинил зла, обиды, беспокойства другому человеку. Он не может спать спокойно, зная, что неосторожным прикосновением он принес боль чьему-то сердцу. Это и есть творение духовных сил для любви. Творить эти силы в человеке должен другой человек — более сильный и богатый духовно, более щедрый сердечно. Но каждый должен быть также воспитателем самого себя. Мудро и требовательно умеет любить лишь тот, кто умеет заставить себя чувствовать рядом с собой человека, заставить себя откликаться на тончайшие движения его души. Только эмоционально тонкий, чуткий, сердечный, добрый человек может быть по-настоящему требовательным и непримиримым, нетерпимым к злу, беспощадным к легкомыслию, духовно-психическому рабству и подлости.

Дух ответственности за человека — это целая сфера семейной жиз- ни... Сердце разрывается от боли, когда видишь, как безответственность в маленьком порождает безответственность в большом. Любовь — это дети! Робкий влюбленный взгляд, объятия, поцелуи — это первый шаг к творению новой жизни. От того, как ты представляешь себе счастье своей любви, что ты в ней ищешь и находишь, зависит счастье ребенка, зависит судьба целого человеческого мира. Страшно видеть детей легкомыслия, боль разрывает душу, когда встречаешь их тоскливый, безнадежный взгляд... Именно так: никакой любви не было, никаких мыслей о рождении новой жизни не было, ребенок появился как бы нечаянно. Дети легкомыслия — несчастные дети. Я знаю маленького ребенка, первым чувством которого было озлобление, а первым убеждением — мысль о том, что в мире нет правды.

Пасмурный осенний день, накрапывает дождик. У ворот автобазы стоит семилетний Коля. Почему он сюда пришел? У него нет отца. От мамы и от людей Коля узнал, что его отец работает здесь шофером. Люди однажды показали: вот тот мужчина — твой отец. Мальчик запомнил черты отцовского лица, и теперь ему хочется просто взглянуть на него. Где-то в глубине души у Коли теплится надежда: может быть, отец остановит машину, выйдет из кабины, подойдет и спросит: как дела, сын? А может, и в кабину посадит... детское сердце замирает при мысли об этом. Но отец проезжает мимо. Коля заметил, что он узнал сына, но даже виду не подал... Боль и гнев несет в сердце ребенок, уходя домой. Он, маленький человек, не верит теперь ни во что. Для него в мире нет ничего святого.

Вы знаете, девушки, будущие матери, какая это большая беда для общества — озлобление и неверие в сердце ребенка? Как мучительно трудно воспитывать маленького человека, который, осознавая себя, пережил горькую мысль: я никому не нужен, я появился в мире случайно, я — горе и наказание для матери. Общество наше не может быть совершенно счастливым, если у него будут такие несчастные сыновья