сборник_конституционное_право_и_политика
.pdfГерметичность процесса выработки государственных решений (что видно на примере правотворчества), субсидиарный характер участия в нем носителей конституционно-правового знания лишают саму власть подлинного выбора вариантов решений и действительно инновационных идей, обрекая ее на косность и вырождение.
Рассматривая мотивы, в силу которых государственная власть отказывается от помощи науки конституционного права, стоит обратить внимание на следующее. С одной стороны, публичная власть может быть хорошо информирована о состоянии социальной среды. Однако понимаемый в узкокорпоративном аспекте комплекс задач, значимых для нее самой, подталкивает власть к выбору наименее полезного для общества решения. Например, правовой документ может создаваться в интересах отдельной социальной группы или лица (пролоббировавших соответствующее решение). Это зачастую вызывает возражения со стороны ученых-конституционалистов. Но тем не менее решение принимается независимо от экспертных оценок под действием преобладающего узкокорпоративного политического интереса. Такова созданная в рамках российской вертикали исполнительной власти юридическая конструкция ответственности органов и должностных лиц, представляющих на разных уровнях исполнительную власть. Несмотря на многочисленные трансформации, пережитые ею, данная конструкция по-прежнему далека от совершенства. С другой стороны, власть, руководствуясь уже упомянутыми выше иррациональными мотивами, иной раз даже себе во вред игнорирует необходимость прогнозирования последствий правотворческой деятельности. Результатом в этом случае может стать закон, который лишен каких-либо перспектив эффективной реализации, так как только по своему наименованию, но не по содержанию и целям соответствует рекомендациям экспертного сообщества <1>. В правотворческом процессе (опять же умышленно или в силу низкой квалификации) государственные чиновники и депутаты могут нарушать правила юридической техники или иметь ложные представления о необходимом содержании регулирующего воздействия. Эти нарушения являются в ряде случаев правонарушениями и
основанием для наступления юридической ответственности. Но по большей части эти упущения не влекут наказания для лиц, их совершивших.
--------------------------------
<1> Одним из таких примеров является печально известный своей заведомой анемичностью Федеральный закон 2005 г. N 196-ФЗ "О парламентском расследовании Федерального Собрания Российской Федерации".
Суммируя представления о негативных последствиях доминирования политического фактора над конституционно-правовым при принятии государственно-властных решений, можно упомянуть следующие проявления таких последствий:
-нерациональное, некомпетентное управление (результаты которого не идут на пользу обществу) <1>;
--------------------------------
<1> Имеются в виду примеры непопулярных реформ, которые не только повредили отношениям общества и государства, но и нанесли (по оценкам экспертов) объективный ущерб соответствующим областям общественной жизни. В частности, имеются в виду реформы управления лесным хозяйством, социальной сферой, здравоохранением и образованием.
-правонарушения, обусловленные несовершенством конституционно-правовых предписаний (совершаемые как субъектами, представляющими публичную власть, так и иными лицами);
-правовая незащищенность граждан, вызванная недостатками конституционных средств защиты прав, практикой их применения;
-утрата властью общественного доверия и как итог легитимности всего государственного механизма.
Такое положение вещей совсем не означает, что на независимые (т.е. не обслуживающие узкокорпоративный интерес власти) конституционно-правовые идеи и предложения нет спроса на политическом рынке. Напротив, скорее ощущается дефицит социально ценной и выполненной на высоком профессиональном уровне "конституционной продукции". Однако для продвижения
научного знания важно учитывать особенности политической конъюнктуры и, сообразуясь с ними, строить "стратегию и тактику" поведения во властной среде. В этом смысле точная оценка информации о влиянии политического фактора в каждом конкретном случае необходима для того, чтобы рекомендации экспертов-конституционалистов достигли своей цели. В этом смысле знание о действии политического фактора приносит несомненную пользу для конституционного права (как для науки, так и для отрасли).
Во-первых, выявление политических интересов, в какой бы форме они ни были представлены - политического заказа, авторитетного мнения или спектра политических запросов отдельных общественных групп и слоев, - это необходимая первичная информация для подготовки проекта государственно-властного решения. Данная информация не только влияет на постановку целей и задач при создании проекта соответствующего правового акта. Она также формирует запрос его вероятного "потребителя" и дает ценные сведения о состоянии той целевой аудитории, которой акт адресован в первую очередь. Наиболее точная оценка того общественного климата, в котором предстоит действовать акту (в том числе прогноз его возможной эффективности), - необходимая стадия принятия решения. Во-вторых, знание особенностей действия политического фактора является важным условием своевременного продвижения определенной конституционно-правовой идеи в жизнь. Всем известна формула о наличии (отсутствии) политической воли как решающем условии принятия закона. Самым показательным воплощением декларации политической воли являются послания Президента РФ Федеральному Собранию, в которых заложены приоритеты законодательной политики. Но государство - это не единственная публичная корпорация, которая может влиять на формирование воли решающих групп политической элиты. Думается, что использование легальных ресурсов лоббизма, который все активнее заявляет о себе в российской практике государственного управления, "рекламных возможностей СМИ и Интернета не является зазорным и для продвижения конституционно-правовых "инноваций".
Взаимосвязанное влияние политического и конституционно-правового факторов при принятии государственно-властных решений зависит, как уже было отмечено, от "координат времени и пространства", в которых соответствующее решение принимается. В частности, имеется в виду то обстоятельство, что на разных этапах цикла конституционного развития соотношение факторов политики и конституционного права меняется. Революционный (реформаторский) этап сменяется эволюционным. В предреволюционный период, когда трансформируется парадигма власти, знания конституционалистов особенно востребованы. От них ждут идей и готовых правовых решений, которые бы стали основой создания более справедливого механизма перераспределения публичной власти или по крайней мере удовлетворили бы потребности тех социальных групп, которые ведут борьбу за власть (политической элиты, стремящейся сохранить свое положение, и их политических противников). Конституционно-правовая и политическая риторика в этот период обязательно затрагивает проблемы соответствия юридической модели власти ее фактическому образу. Усиливается социологический аспект в науке конституционного права. Например, такая социологизация науки конституционного права проявилась в период российской перестройки. После проведения реформы (завершения революции) возрастает ценность нормативистского метода в конституционно-правовой науке, так как перед учеными возникает задача упорядочения результатов политических преобразований, приспособления их к логике и особенностям действующей системы права.
Пространственный аспект соотношения политического и конституционно-правового факторов при принятии государственных решений обнаруживается по крайней мере на двух уровнях. Первый - уровень сопоставления правовых и политических институтов, характерных для двух наиболее влиятельных в рамках европейской традиции правовых семей - континентальной (романо-германской) и англосаксонской (семьи общего права) <1>. Другой уровень - более глубинный. Он затрагивает разные типы духовной культуры, которые предопределяют особенности соотношения конституционного права и политики в отдельных государствах. Эти культурные типы в своей основе имеют, соответственно, традиции восточного и западного христианства, ислама, конфуцианства, синтоизма и т.п. Например, важнейшей особенностью функционирования публичной власти в рамках западной традиции явилась ее неуклонная рационализация на основе права начиная еще с XVI - XVII веков (периода "папской революции").
Тогда как для восточной христианской традиции (в российском воплощении) установление правовых границ практики властвования начинается лишь во второй половине XIX века.
--------------------------------
<1> Например, науке конституционного права в англосаксонской семье отводится роль коллективного эксперта по применению средств конституционно-правовой защиты прав и законных интересов субъектов права. Тогда как вопросы рационализации процессов принятия государственно-властных решений изучаются преимущественно политологией. В континентальной версии взаимоотношений конституционно-правовой науки с политической практикой по-прежнему заметным является влияние французской социологической школы, которая ориентирует конституционалистов также и на изучение реальных политических практик, что дает необходимую реалистическую корректировку позитивистскому подходу к конституционно-правовым феноменам. В самом деле, как можно совершенствовать законодательство, не представляя последствий соответствующих правовых трансформаций?
Существует в проблематике влияния конституционно-правового и политического факторов на принятие государственно-властных решений и аспект, который условно можно назвать внутрисистемным. Имеется в виду следующее: в системе конституционного права есть институты, а в практике государственного управления - ситуации, особенно тесно связанные с интересами "выживания" верховной публичной власти, а есть "периферийные", менее значимые для нее. Например, среди таких важнейших институтов можно назвать институты избирательного права, гарантий публично-политических прав граждан, конституционных основ экономики, а среди ситуаций - проблемы, связанные с обеспечением экономической безопасности публичной власти, вопросами ее преемственности и внутрисистемного контроля за сохранением иерархической соподчиненности ее звеньев. В данной сфере действие политического фактора доминирует в сравнении с конституционно-правовым, и тенденция сохранения такого соотношения пока представляется устойчивой. Но за пределами этой "зоны особого внимания" верховной власти конституционное право имеет гораздо большие возможности для расширения своего влияния на практику государственного строительства. В качестве таких сфер, более доступных для экспансии конституционно-правового знания, можно назвать области партийного строительства, совершенствования конституционных механизмов защиты основных прав граждан, развития местного самоуправления, уточнения публичного аспекта статуса религиозных и саморегулируемых организаций, совершенствования конституционных средств для разрешения конфликтов между структурами гражданского общества и гражданами в связи с осуществлением конституционных прав, конституционные аспекты оказания государственных услуг и др.
С.И. НЕКРАСОВ
ПОЛИТИКА КАК ПРЕДМЕТ КОНСТИТУЦИОННОГО ПРАВА (ИДЕИ И.М. СТЕПАНОВА НАХОДЯТ ПОДТВЕРЖДЕНИЕ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ)
Некрасов С.И., профессор кафедры правового обеспечения управления Государственного университета управления, кандидат юридических наук.
На известном постперестроечном (или позднеперестроечном) этапе развития российской государственности, этапе, к сожалению, сопряженном с применением властью военной силы, очень распространен был лозунг "Армия должна быть вне политики!" (как будто такая специфическая часть государственного механизма, относимая нередко к обязательным признакам государства, может реально оставаться вне политики государства. - С.Н.). Значительно реже, но все же звучал в это же время и другой похожий лозунг - "Право должно быть вне политики!". Видимо, предполагалось, что вырабатывать и осуществлять политику государства - исключительная прерогатива государственных и политических деятелей, а задача юристов (в том числе юридической науки) - разрабатывать различного рода правовые конструкции, позволяющие оформлять и решать более приземленные вопросы (трудовые, жилищные, имущественные,
обязательственные отношения и т.п.). Подобный подход объективно не был воспринят юридической наукой и прежде всего наукой государствоведческой, конституционно-правовой. Однако некоторые вопросы в обозначенном ключе все-таки возникают.
Отсутствие нормативного закрепления предмета конституционно-правового регулирования (в отличие от некоторых других отраслей права: гражданского, земельного и др.) предопределяет и известное различие в подходах к пониманию указанного предмета <1>. Отмеченные различия вряд ли можно считать принципиальными, концептуально отличающимися: в основе своей речь идет о тех группах общественных отношений, которые традиционно рассматриваются регулируемыми нормами конституционного права: отношения в сфере прав человека, организации государства и общества, функционирования власти и т.п. Но обращает на себя внимание, что далеко не всегда подчеркивается политическая окраска конституционных правоотношений. Иногда подчеркивается, что нормы конституционного права распространяются на политику и регулируют основы политической системы<2>или что нормами конституционного права регулируются отношения, связанные с политической властью<3>. В рассматриваемом аспекте заметно выделяется позиция С.А. Авакьяна, который прямо называет общественные отношения, составляющие предмет конституционного права, политическими отношениями и убедительно раскрывает это, подчеркивая одновременно, что не все политические отношения регулируются конституционным правом <4>.
--------------------------------
<1> Весьма обстоятельный анализ подходов к пониманию предмета конституционного права в отечественной науке представлен, в частности, Ю.А. Дмитриевым и М.П. Авдеенковой (см.: Авдеенкова М.П., Дмитриев Ю.А. Конституционное право в Российской Федерации: Курс лекций: В 9 т. М., 2005. Т. 1. Основы теории конституционного права. С. 9 - 29).
<2> Чиркин В.Е. Конституционное право в Российской Федерации: Учебник. М., 2002. С. 17. <3> Васильева С.В., Виноградов В.А., Мазаев В.Д. Конституционное право России: Учебник.
М., 2010. С. 9, 11, 14.
<4> Авакьян С.А. Конституционное право России: Учебный курс: в 2 т. 4-е изд., перераб. и
доп. М., 2010. Т. 1. С. 21 - 33.
Почему же в советский период (особенно с конца 70-х гг. прошлого века) отечественные государствоведы чаще подчеркивали именно политическое содержание конституционных правоотношений? Одним из объяснений, видимо, может быть то, что раздел I Конституции СССР
1977 г. назывался "Основы общественного строя и политики СССР", включал, в частности, главы о политической системе (гл. 1), о внешней политике(гл. 4). Отсюда обоснование существования и исследование самостоятельного конституционно-правового (государственно-правового) института основ общественного строя и политики <1>. Однако вряд ли исключительно наличием нормативного предписания можно объяснить содержательную глубину идей И.М. Степанова, который первым в отечественной науке ярко и образно обосновал, что политика (а не просто политические общественные отношения. - С.Н.) составляет самостоятельный объект конституционно-правового регулирования <2>.
--------------------------------
<1> См., в частности: Советское государственное право / Под ред. И.Е. Фарбера. Саратов, 1979. С. 83 - 84; Особенности и значение Конституции СССР 1977 года / Под ред. В.С. Основина. Воронеж, 1979; Советское государственное право / Под ред. С.С. Кравчука. М., 1980. С. 106.
<2> Степанов И.М. Конституция и политика. М., 1984. С. 7 - 24.
Прошло время, изменились конституционный текст и конституционная модель государства, но идеи И.М. Степанова являют свою жизнеспособность, находят подтверждение и в современной России. Действительно, если исходить из того, что политика (от греч. politike - искусство управления государством) представляет собой деятельность, связанную с отношениями между различными социальными группами, партиями и государствами; участие в делах государства <1>; деятельность органов государственной власти и государственного управления, отражающую общественный строй и экономическую структуру страны, а также деятельность партий и других организаций <2>, то очевидными представляются как минимум два вывода. Во-
первых, деятельность в сфере политики - это неизбежно общественные отношения (хотя и особого рода), которые подвергаются правовому регулированию и могут составлять предмет отраслевого правового регулирования. И, во-вторых, мы не найдем ни одной группы общественных отношений, включаемых современной многочисленной и разнообразной конституционноправовой литературой в предмет конституционного права (с любым видовым и содержательным подходом), которая лежала бы вне политики: отношения в сфере государственного суверенитета и народовластия, организации государства и публичной власти, регулирования и защиты прав личности, регламентации основ конституционного (государственного, общественного) строя, парламентаризма, президентуры, правосудия, местного самоуправления и т.п. Очевидно, что и конституционные принципы (политической и социально-экономической систем, статуса личности, федеративного устройства, местного самоуправления, нормотворчества, правосудия и т.п.) по своему содержанию являются политико-правовыми принципами ("каждый конституционный принцип несет в себе определенный политический заряд..." <3>).
--------------------------------
<1> Современный словарь иностранных слов. 4-е изд., стер. М., 2001. С. 478.
<2> Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. 4-е изд., доп. М., 1999. С.
553.
<3> Степанов И.М. Указ. соч. С. 11.
Включение в сферу конституционно-правового регулирования властеотношений делает отрасль конституционного права максимально политизированной (в сравнении с другими отраслями отечественной правовой системы). Фактом является и то, что даже в Конституции РФ большая часть текста посвящена регулированию различных аспектов организации и функционирования власти, а не, например, содержания и гарантирования прав человека и гражданина (при всей значимости гл. 2). С некоторой грустью следует признать, что и недавние митинги, и другие массовые акции вызваны нарушениями (как реальными, так и мнимыми, предполагаемыми) электорального законодательства в ходе парламентских и президентских выборов 2011 - 2012 гг.; к сожалению, на улицы и площади народ вышел не в связи с осуществляемыми и планируемыми дискуссионными реформами образования, здравоохранения, пенсионного обеспечения и пр., а в связи с отношениями, связанными с формированием власти.
Безусловно, формулы "политика составляет предмет конституционного права" недостаточно: обязательно нужна групповая (институциональная) конкретизация общественных отношений, подпадающих под конституционно-правовое регулирование. Вместе с тем категория "политика" (которая в различных определениях отрасли конституционного права может выполнять роль собирательного термина, обобщающего слова и т.п.) позволяет расценивать ее как системообразующую в рассматриваемом спектре общественных отношений и правового регулирования. Многогранные общественные отношения, составляющие предмет конституционного права, именно в силу политического содержания являются однотипными, но не становятся однородными (сохраняют специфику институционального содержания и основу для внутриотраслевого, институционального деления). При этом все они, будучи прямо выведены на практическую политику, политикой же как бы охватываются, скрепляются в единое органическое целое, где общее работает на особенное, а особенное - на общее <1>.
--------------------------------
<1> Степанов И.М. Указ. соч. С. 18.
Политическая окраска конституционных правоотношений, представляется, может способствовать и различению предмета конституционно-правового регулирования от предмета регулирования других отраслей права. Все-таки политика связана с выработкой и осуществлением основополагающих направлений деятельности государства и наиболее развитых и институционализированных структур общества (федеративная политика, муниципальная политика, правозащитная политика, миграционная политика, социальная политика и т.п.). Отсюда выход на то, что нормами конституционного права регулируется не весь спектр известных общественных отношений в самых различных сферах жизни общества, а лишь основополагающие, базовые отношения, оставляя широкое поле для отраслевого и специального правового
регулирования. Особо подчеркнем важность взвешенной информационной политики, имеющей, вне всякого сомнения, и конституционно-правовое содержание. Термин "политика" нередко имеет и негативную окраску ("политика - виды, намерения и цели государя, немногим известные, и образ его действий при сем, нередко скрывающий первые; уклончивый образ действий; политик - умный и ловкий (не всегда честный) государственный деятель" <1>), в связи с чем и конституционно-правовыми средствами необходимо обеспечивать открытость и прозрачность власти, открытость и честность процедур, связанных с формированием и деятельностью власти.
--------------------------------
<1> Даль В.И. Толковый словарь русского языка. Современная версия. М., 2001. С. 499.
Таким образом, политическое содержание конституционных правоотношений очевидно, политика может рассматриваться как самостоятельный объект конституционно-правового регулирования, но не только и даже не столько как таковая, а в системообразующем единении со всеми другими общественными явлениями и отношениями, представляющими цельную характеристику предмета конституционного права <1>. Видимо, такой подход (обоснованный и последовательно поддерживаемый И.М. Степановым) заслуживает того, чтобы чаще звучать в учебных аудиториях, отражаться на страницах конституционно-правовой научной и учебной литературы.
--------------------------------
<1> Степанов И.М. Указ. соч. С. 23.
Н.В. ВИТРУК
КВОПРОСУ О "ЖИВОМ КОНСТИТУЦИОНАЛИЗМЕ"
ВКОНТЕКСТЕ СООТНОШЕНИЯ КОНСТИТУЦИИ И ПОЛИТИКИ
┌───────────┐ │Витрук Н.В.│, заведующий кафедрой конституционного права Российской
└───────────┘ академии правосудия, доктор юридических наук, профессор.
Гражданское общество сохраняет ожидания от "нового Путина" и конкретики по реализации политической программы, очерченной им в ряде его статей в периодической печати в период избирательной кампании по выборам Президента РФ 4 марта 2012 г. В.В. Путин исходит из качественной модернизации общества и государства в современной России на твердой конституционной основе, на базе Конституции РФ 1993 г. Конституция РФ, ее рациональная легитимность признаны гражданским обществом, российским многонациональным народом как выражение достигнутого согласия, консенсуса основных социальных слоев и политических сил общества. Обладая высокой степенью абстракции и качеством системности, Конституция РФ позволяет выразить всю смысловую глубину ее содержания, приобретая всеобщий, универсальный, надотраслевой характер. В Конституции РФ выражены и закреплены государственная идеология и политика во всех областях общественной и государственной жизни, отвечающие достигнутому уровню общемирового прогресса.
Действие и реализация Конституции РФ происходят в условиях не только общественного консенсуса, но и идеологического и политического многообразия и разногласия. Отсюда в российском обществе существуют различные оценки Конституции РФ - от позитивного признания до критики ее так называемых пробелов, дефектов, противоречий, вплоть до полного ее неприятия. В период избирательных кампаний 2011 и 2012 гг. вновь возникли призывы к принятию новых конституционных поправок для исправления сложившейся "конфигурации власти", к созыву Учредительного или Конституционного Собрания, с целью разработки и принятия новой Конституции РФ. Но нельзя не считаться с тем, что российское общество живет по установленным в Конституции РФ правилам и будет жить еще не один десяток лет. Следует согласиться с мнением Председателя Конституционного Суда РФ В.Д. Зорькина: общество, которое не умеет и не хочет жить по действующей Конституции, не сможет жить и по любой другой. Однако легитимность Конституции РФ должна постоянно подтверждаться ее реальным
действием, соблюдением и реализацией.
Существенное повышение роли и значения Конституции РФ в правовой системе, в общественной и государственной жизни, последовательное соблюдение и реализация конституционных установлений в их системной связи, в необходимых случаях - в их охране и защите есть объективная потребность, тенденция и условие социально-экономического, политического, культурно-духовного и нравственного прогресса, суть конституционно-правовой политики в современной России. В научных исследованиях усилия ученых должны быть направлены на разработку способов и механизмов адекватного понимания и реализации установлений Конституции РФ, на их обеспечение, охрану и защиту, на поддержание и усиление позитивной тенденции конституциализации российской правовой системы, судебной деятельности, практики правоохранительных и контрольно-надзорных органов, на утверждение
конституционности и конституционного порядка в стране.
К сожалению, закономерности конституциализации противостоят тенденции консервативного и нигилистического характера в законотворчестве, в администрировании, в осуществлении судебной власти. Свидетельством этого явились законы, в которых прослеживаются тенденция ослабления демократических начал и нарастания консервативной линии в их содержании, явное отступление от принципов политического и идеологического многообразия, социального и светского государства, реального федерализма и подлинного местного самоуправления в силу ограничения прав субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления, встраивания их в единую вертикаль власти без какого-либо учета региональных и местных особенностей. Исполнительная власть оказалась поражена бессилием, бюрократизмом, коррупцией, расхищением бюджетных средств, отсутствием прозрачных, четких и удобных процедур в каждодневных отношениях органов публичной власти и населения. Премьер-министр Правительства РФ В.В. Путин, не доверяя органам исполнительной власти на местах, дал команду установить камеры слежения в районе строительства домов для погорельцев. Иначе как позором этот факт назвать нельзя.
Достаточно указать и на то, что в более половины субъектов Российской Федерации, в их конституциях и уставах предусмотрено создание конституционных и уставных судов, а во многих из них приняты соответствующие законы, но они в силу сопротивления правящих региональных элит упорно не учреждаются. Тем самым цинично игнорируется воля народа, а федеральная власть безучастна к этой тенденции. В многочисленных научных исследованиях, в десятках диссертаций убедительно обосновываются насущная необходимость и конституционно-правовая обязательность создания конституционных и уставных судов в субъектах Российской Федерации либо передача субъектами Российской Федерации полномочий по осуществлению конституционно-уставного контроля Конституционному Суду РФ в целях создания единого конституционного и конституционно-уставного пространства. К сожалению, власть глуха к подобного рода научным изысканиям и предложениям.
В отечественной науке конституционного права распространились понятия "живой" конституции и "живого" конституционализма. Такие понятия имеют право на существование, если под "живой" конституцией и конституционализмом понимать прежде всего реальное соблюдение, эффективную реализацию Конституции РФ, ее установлений. К сожалению, вместо ориентации на адекватное соответствие реальной жизни конституционным установлениям, конституционным ценностям и идеалам в их системной связи активно пропагандируется идея "живой конституции" вслед за австрийским ученым Е. Эрлихом и американскими реалистами. Суть идеи "живой конституции" сводится к тому, что действующую конституцию можно наполнять новым содержанием, преобразовывать, модернизировать, трансформировать без изменения текста самой Конституции. Возможность такого преобразования Конституции авторы видят следующим образом: во-первых, путем ее официального толкования Конституционным Судом РФ; во-вторых, в принятии федеральных конституционных законов и федеральных законов; в- третьих, посредством толкования и нормотворчества со стороны судов общей и арбитражной юрисдикции; в-четвертых, путем формирования конституционных обыкновений и обычаев (Е.С. Аничкин, В.В. Киреев, А.А. Кондрашев, В.А. Лебедев, М.А. Митюков, В.В. Невинский и др.). Эту идею активно поддерживают ряд судей Конституционного Суда РФ.
Так, конституционный судья Н.С. Бондарь пишет, что "верховенство права реализуется как
подчинение законодателя идее права и основанное на этом верховенство "живой" Конституции" <1>. В этом утверждении верховенство правовой Конституции РФ подменяется верховенством "живой" Конституции, с чем нельзя согласиться. Н.С. Бондарь является активным сторонником преобразующей роли Конституционного Суда РФ по отношению к Конституции РФ, ее конкретным нормам <2>, рассматривает толкование Конституции РФ Конституционным Судом РФ как "наиболее эффективную форму ее преобразования без изменения текста", утверждает о "постепенном преобразовании Конституции под влиянием общественного развития" <3>. Н.С. Бондарь рассматривает Конституционный Суд РФ в качестве активного "преобразователя" системы российского конституционализма "в соответствии с объективными процессами развития общества и государства" <4>. По мнению Н.С. Бондаря, конституционный нормоконтроль в принципе, по самой своей природе невозможен на основе лишь формально-юридических, исключительно позитивистских оценок. Вряд ли можно согласиться с исходной позицией автора о том, что правовая Конституция РФ (этого не будет отрицать и Н.С. Бондарь) есть собрание только формально-юридических, позитивистских положений. Конституционный Суд РФ, как полагает Н.С. Бондарь, в своей практике исходит из необходимости учета социокультурных особенностей национального развития как одного из принципов интерпретации конституционных положений, выступающего одновременно и критерием для оценки конституционности проверяемых нормативных правовых актов <5>. "Конституционный Суд РФ, - пишет автор, - обеспечивает последовательную гармонизацию буквы и духа Конституции, приведение ее формальноюридического содержания - независимо от времени и политических условий ее принятия - в соответствие с реальными отношениями политического властвования, социальной и экономической организацией общества и государства" <6>. Тем самым Н.С. Бондарь выступает против самодостаточности Конституции РФ как учредительного нормативного правового акта, за постоянную "мимикрию" Конституции РФ, ее приспособление к возникающим конкретным факторам и обстоятельствам. При этом особо настораживает суждение Н.С. Бондаря о проверке конституционности закона в соответствии с "реальными отношениями политического властвования".
--------------------------------
<1> Бондарь Н.С. Судебный конституционализм в России в свете конституционного правосудия. М.: Норма, 2011. С. 113.
<2> Бондарь Н.С. Указ. соч. С. 219. <3>Там же. С. 225.
<4>Там же. С. 220.
<5>Там же. С. 221 - 222. <6>Там же. С. 224 - 225.
В последние годы, когда Конституционному Суду РФ приходится уточнять, развивать и изменять свои конституционно-правовые позиции, он все чаще стал вводить в обоснование своих решений такие аргументы и критерии, как "национально-исторический контекст", "социокультурные особенности", "конкретные социально-правовые условия" реализации конституционных норм и т.п. <1>. Примеров такого рода "целесообразных по сути решений" не так много, но они есть. Концепция "преобразования" Конституции РФ без изменения ее текста - это принципиально новый, "революционный" подход к осуществлению судебного конституционного контроля. Он противоречит самой природе судебного конституционного контроля, требованиям ст. 125 Конституции РФ, ст. 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации". Конечно, Конституция РФ действует не в безвоздушном пространстве, но учет факторов реальной действительности должен быть подчинен принципу права и конституционности.
--------------------------------
<1> См., например: Постановление Конституционного Суда РФ от 21 декабря 2005 г. N 13-П.
"Преобразование" Конституции РФ без изменения ее текста - ущербная, непродуктивная идея. Трансформация Конституции без изменения ее текста может идти в различных, противоположных направлениях ее "исправления", создания "живой", "фактической"
Конституции: как в сторону демократизации, гуманизации общественных и правовых институтов, так и в направлении утверждения консерватизма, авторитаризма, необоснованных ограничений политических прав и свобод граждан, создания "управляемой демократии" с сильными элементами авторитаризма, отрицания разнообразия в федеративном устройстве и местном самоуправлении.
Идея "живой" Конституции РФ без изменения ее текста в конъюнктурных целях дает возможность игнорировать конституционные установления, "обходить" Конституцию РФ. В этом случае вольно или невольно принижается роль Конституции как особого учредительного нормативного правового акта, обладающего верховенством, высшей юридической силой и прямым действием, она низводится до обычного источника российского права.
Конституция РФ выступает вовне в виде текста, выражающего определенное содержание конституционных целей и задач, определений (дефиниций), принципов, норм (правил поведения), презумпций, фикций символов, моделей. От позитивно-юридического их содержания (буквы Конституции) следует отличать их правовой смысл (дух Конституции). Такое различие обусловлено прежде всего высокой степенью социальной абстракции, обобщенности установлений Конституции РФ. Понимание Конституции РФ есть всегда активный, творчески интеллектуальный процесс, способ постижения ее текста и содержания, познание правового смысла. Познавательно-оценочный процесс неотделим от поиска правового смысла Конституции РФ. Речь идет о ступенях глубины познания и понимания объективно-юридического содержания и правового смысла (духа) Конституции, в основе которых лежат воля и консенсус гражданского общества. Функция понимания и выявления конституционно-правового смысла объектов конституционного контроля подменяется правообразующей функцией Конституционного Суда РФ. Более верным является иной методолого-теоретический подход: познание содержания и выявление нового смысла (духа) Конституции, ее творческого прогрессивного потенциала происходят путем восхождения от сущности первого порядка к сущности второго порядка и т.д.
Для того чтобы Конституция действовала, влияла на жизнь, она должна быть понята, усвоена, распознана конкретно, применительно к тем реальным обстоятельствам, в которых конституционные установления должны найти свою реализацию. Конституция РФ познается ее исполнителем всякий раз заново; в каждой конкретной ситуации, процессе конституционного познания активную роль играет сам познающий субъект (должностное лицо, коллективный орган) с его индивидуальными характеристиками, жизненным и иным опытом, взглядами и убеждениями, правовыми и нравственными установками и представлениями об идеальном, желаемом праве.
Авторы идеи "живой", "преобразуемой" Конституции РФ возлагают слишком большую ответственность на Конституционный Суд РФ, на его 19 судей, ведь Конституция РФ возникла не сразу и не вдруг, как Минерва из головы Юпитера. Она явилась результатом сложной и большой творческой работы всего гражданского общества, принималась всенародным голосованием, а порядок принятия конституционных поправок происходит в порядке, предусмотренном Конституцией РФ, в котором участвуют Государственная Дума, Совет Федерации, субъекты Российской Федерации, Президент РФ, и этот процесс не является простым. Роль Конституционного Суда РФ нельзя преувеличивать, ибо юрисдикционная деятельность Конституционного Суда РФ носит точечный характер, не лишена недостатков и не всегда отвечает смыслу (духу) Конституции РФ, общественным ожиданиям. Следует помнить, что в процессе толкования конституционных установлений выявляется их истинный смысл, а не внесение изменений в их содержание. Интерпретатор лишен абсолютной свободы выбора, граница его усмотрения обусловлена распространяющейся на всех субъектов конституционно-правовых отношений обязанностью соблюдать Конституцию РФ и не допускать ее изменения под видом толкования. Реализуя принцип самоограничения, Конституционный Суд РФ должен быть крайне осторожен в попытках наполнения конституционных положений новым содержанием без изменения самого текста Конституции РФ в силу конкретно-исторической обстановки, изменяющихся обстоятельств экономического, политического и иного характера, т.е. в силу целесообразности, без достаточного конституционного обоснования.
Модернизация всех сторон жизни российского общества как стратегического направления его развития немыслима без формирования активной жизненной позиции самого человека,
абсолютного уважения Конституции РФ должностными лицами и гражданами, устойчивых установок конституционно-правового мышления и поведения, позитивной конституционной ответственности, повышения качества конституционно-правового поведения, создания соответствующей системы конституционно-правового воспитания и просвещения, отвечающего современным требованиям.
Конституционно-правовая политика одной из целей преследует возрастание значения конституционно-правового мировоззрения в структуре правосознания депутатов, судей, должностных лиц исполнительной власти, иных правоприменителей. Конституционно-правовое сознание основной массы населения и должностных лиц государственного и муниципального аппарата характеризуется отсутствием надлежащей конституционной традиции, сакрального чувства к Конституции, недоверием к существующей власти, правящей элите.
Рациональная, прагматичная конституционно-правовая политика должна формировать условия для соблюдения конституционного принципа социальной справедливости, служения публичной власти общему благу, для ликвидации огромного разрыва в социальном положении людей, должна создавать равные стартовые условия для каждого в обеспечении и защите прав и свобод личности. В осуществлении конституционно-правовой политики важное значение имеют учет реалий российской действительности, соблюдение и уважение ценностей, укоренившихся в образе жизни и поведении индивидов и всего народа (например, культивирование коллективистских и нравственных начал).
В контексте конституционно-правовой политики актуальной является задача воспитания и формирования у подрастающего поколения конституционного патриотизма. В связи с этим вспоминается экскурсия судей Конституционного Суда РФ по Вашингтону. Проезжая мимо монументального здания, судьи обратили внимание, что вверх и вниз по большой лестнице шли школьники и студенты из различных штатов с соответствующей атрибутикой. Сразу же возник вопрос к экскурсоводу: что это за здание? Ответ был такой: Государственный архив США.
-А что им там интересно, что они смотрят?
-Как?! - взволнованно-эмоционально воскликнула экскурсовод. - Они смотрят Конституцию США (кстати, Конституция США является именной, имеет подписи отцов Конституции).
Вспоминается и посещение Президентской библиотеки имени Б.Н. Ельцина, первого Президента РФ, в г. Санкт-Петербурге. Сразу же привлек внимание зал под названием "Конституция России". Скорее это небольшая комната, в которой на то время почему-то была выставка антикварных пишущих машинок. Экспозиция оказалась весьма бедной и малоинформативной. Не были представлены изданные тома материалов Конституционной Комиссии, созданной Съездом народных депутатов РСФСР и активно действовавшей в 1991 - 1993 гг., 21 том материалов Конституционного Совещания 1993 года, документы Европейской комиссии "За демократию через право" (Венецианской комиссии) на английском и французском языках. Уместным было бы наличие в экспозиции опубликованных в печати текстов и рукописей альтернативных проектов Конституции РФ (были только названы отдельные авторы этих проектов). Посетителям библиотеки не предлагались сувениры, открытки, памятные значки, марки, конверты с соответствующей конституционной символикой (за их отсутствием).
Несомненно, внимание в зале "Конституция России" привлекли бы тексты Конституции РФ, на которых приносилась присяга перед народом Президентов РФ. К сожалению, текст Конституции РФ в 2000 году В.В. Путиным был исключен из числа символов президентской власти.
Ав 2004 году День Конституции - 12 декабря - утратил статус государственного праздника и стал только памятной датой. Однако одновременно в светском государстве был признан выходным днем 7 января - День Рождества Христова. Правящая политическая элита, предпринимая такие шаги, проявила политико-идеологическую, нравственную близорукость. Встреча Дня Конституции в советское время сопровождалась проведением уроков Конституции в школах, в вузах, техникумах, иных учебных заведениях, в дошкольных учреждениях страны. Такие уроки следует возродить и сопровождать раздачей бесплатных экземпляров Конституции РФ с тем, чтобы она была в каждой семье.
С.Н. БАБУРИН