Соколов - Русский эротический фольклор

Все рубашки поскидали. Где ни взялся вор Ивашка, Унес девичьи рубашки. Василиса посмелее, За Ивашкой побежала.

—Ах ты, вор, ты вор, Ивашка! Иодай девичьи рубашки!

—Василиса, постыдися!

Ты закрой свою миронью Своей белою ладонью! — Пощиплю шерстку маленько, Отпряду шерстку тоненько,

Ясвежу куму перчатки,

Япошлю куму подарок.

—Уж и что это за подарок?

—С куминой пиздь1 поярок!

10

По мху я, девушка, ходила, Во мху я, красная, гуляла,

Во мху я, во мху я, Во мху я, во мху я, во мху я!

Ольху я, девушка, скоблила, Ольху я, красная, скоблила,

Ольху я, ольху я, Ольху я, ольху я, ольху я!

Сетку я, млада, красила, Сетку я, млада, красила,

Сетку я, сетку я, Сетку я, сетку я, сетку я!

Рыбку я, млада ловила, Рыбку я, млада ловила, Рыбку я, рыбку я,

Рыбку я, рыбку я, рыбку я! Уху я, девушка, варила, Уху я, девушка, варила,

Уху я, уху я, Уху я, уху я, уху я!

Гостей я дорогих звала, Гостей я дорогих звала, Гостей я, гостей я,

Гостей я, гостей я, гостей я! Уху я, девушка, хлебала, Уху я, девушка, хлебала,

62

Уху я, уху я, Уху я, уху я, уху я!

Драгих гостей ухой потчивала, Драгих гостей ухой потчивала,

Ухой я, ухой я, Ухой я, ухой я, ухой я!

11

Вот как нынече мужья были До жен очень добры,

Ой диди, калина моя, В саду ягода малина моя!

Покупали они соболи и бобры.

Акак мой-то мужиченочка, Он и весь-то с кулаченочка! Он купил-то мне коровушку! Погубил мою головушку!

Аи встану я ранешенько, Разчешу пизду гладешенько, Погоню ли коровку на росу. Попадется мне мальчишка во лесу, Ухватил меня за русую косу,

Положил меня головкой под кусток.

Яне много лежала, минут пять, Соскочила, погнала коров опять, Закричала я к милому во след:

—В деревне подмахивать лучше меня нет!

12

Ах, корун ты, корун! Кабы эту коруну Козловы сапоги И высоки каблуки!

Как пошел мой корун Вдоль по улице гулять, Во жилеечку играть, Красных девок забавлять. Ах вы, девушки суки, Вы не крадьте муки, Не пеките пирогов, Не кормите мозгалев! Как и воры мозгали Накормили попа Все яичницею.

63

Ах ты, поп, ты поп(ок) В сарафане без порток!

Ах, было под мельницею — Комар муху ебет, Муха корчится, Иизда коршится, Устал, муху ебучи.

Ах ты, тетушка возлюбленная! Топором она разрубленная, Косарями разворачивана, Как один-то сустав С топорище он стал.

13

Во поле березынька стояла, Во поле кудрява стояла,

Ширин, бырин, Истрофор, фор, фор, Иоди яр, яр, цы, Шинда, миндара, Тра, pa, pa, pa, pa! Сам я был, пил

Зелено вино с хохлом!

Под той под березкой Кроватка стояла,

На той на кроватке Девчонка лежала,

Девчонка лежала, Вверх ногам торчала,

Шван в руках держала,

Вмошню наставляла,

Вмошню наставляла,

Снизу подмахала.

14

Матушка ! Годная!

Я — чернец,

64

Я— молодец,

Я— Святогор,

Я— Богомол,

Яс першечки,

Яс мершечки,

Яс м осквы,

Яс Вологды!

м атушка !

Япощупал, да ушел.

Ячернец и т. д.

м атушка !

Просил, да не дала! Я чернец и т. д.

м атушка !

Выпросил, да ведь дала! Я не чернец, Не молодец, Не Святогор, Не Богомол, Не с першечки, Не с мершечки, Не с м осквы, Не с Вологды!

15 Во чистом во поле девка просо поле.

—Аи, девица, не поли, белы руки не коли! За речушкой, за рекой драгун траву коей, Драгун-то у девушки целоваться проси:

—Давай, давай, девица, давай поцелуемся! Давай, давай, красная, давай поцелуемся! Что у тебя, девица, губушки сладеньки?

—Пцолы были, мед носили, а я принимала.

—Что у тебя, девица, в пазушке мякенько?

—Гуси были, пух носили, а я принимала.

—Что у тебя, девица, промеж ног черненько?

—Швецы были, шубу шили, лоскут позабыли.

—Что у тебя, девица, промеж ног красненько?

—м ыши были, гнездь! вили, нору проточили.

16

Во лугах, лугах, лугах, во зеленыих лугах, Там ходила, там гуляла телка беленькая, Телка беленькая, вымя черненькое.

Как увидел эту телочку игумен из окна, Посылает, снаряжает свово рыжиго дьячка:

— Ты поди, моя слуга, приведи телку сюда, Не хватай за бока, не попорть молока, К молоку телка добра, к маслу выгодна, Ухвати за рога, приведи телку сюда.— Эта телочка по келейке похаживает, А игумен-ат на телочку поглядывает.

Посажу телку — сидит, положу телку — лежит, Положу телку — лежит, у ней вымечко дрожжит,

Ножки корчатся, глазки морщатся.

Скину, скину клабучек, подвалюся под бочек.

17

Залетная пташечка Примахала крылушки, По полю летаючи, Сокола искаючи. Душа красна девушка Приглядела глазушки,

Приглядела, присмотрела, На улицы стоючи, На молодца гляжучи.

Молодец казанец, душа астраханец. Как из улицы — девица, Из проулка — молодец.

Они об землю упали, Ровно три часа лежали, Покатились под гору, К прокуриному двору. Прокурин баню топил, Иван банюшку хвалил:

—То-та баня, то-та банюшка нова! —

Втой банюшке новой

Потолочик дубовой.

Уж Палашка раскурвяшка на полочке лежит. Узе сходилися к Палашке три бабушки.

Одна руска, друга пруска, третья волженска. Одна паря, друга правя, третья спрашивает:

66

— Ты скажи, скажи, Иалаша, Не утай сваво греха.

Со котораго числа Милу чаду понесла?

— Я со перваго числа, Со Христова рождества.

Со другова-то числа, с мясоеду.

Ясо третьяго-то числа,

Счестной маслиницы,

Счестной маслиницы-рукомылинницы.

18. НАСТАСЬЯ ПЕТРОВНА

Ходи Мишенька По улочке, плаче. Услышала Настя, Настасья Петровна,

УМиши спросила:

—Об чем, Миша, плачешь, плачешь? Чего, Миша, хочешь, хочешь?

—Хочу я, хочу,

Яна белый двор хочу! —

Настя Мишу утешала, На белый двор выпущала:

— Подь, Мишенька! Подь, душенька! Подь, поди!

Ходи Мшенька По дворику, плаче. Услышала Настя,

Настасья Петровна,

УМиши спросила:

—Чего, Миша, плачешь, плачешь? Чего, Миша, хочешь, хочешь?

—Хочу я, хочу,

Вновы сенечки хочу! —

Настя Мишу утешала,

Вновы сенечки пущала:

—Подь, Мишенька! Подь, душенька! Подь, поди!

Ходи Мишенька По сенечкам, плаче.

67

Услышала Настя, Настасья Петровна,

УМиши спросила:

—О чем, Миша, плачешь, плачешь? Чего, Миша, хочешь, хочешь?

—Хочу я, хочу,

Во спаленку хочу.— Настя Мишу утешала,

Внову спаленку пущала:

—Подь, Мишенька! Подь, душенька! Подь, поди!

Ходи Мишенька По спаленке, плаче. Услышала Настя, Настасья Петровна,

УМиши спросила:

—О чем, Миша, плачешь, плачешь? Чего, Миша, хочешь, хочешь?

—Хочу я, хочу,

На кроватушку хочу.— Настя Мишу утешала, На кроватушку пущала:

— Подь, Мишенька! Подь, душенька! Подь, поди!

Лежи на кроватке Мишенька, плаче. Услышала Настя, Настасья Петровна,

УМиши спросила:

—О чем, Миша, плачешь, плачешь?1 Чего, Миша, хочешь, хочешь?

—Хочу я, хочу,

На тебя, Настинька, хочу! — Настя Мишу утешала, На себя его вспущала:

— Подь, Мишенька! Подь, душенька! Подь, поди!

Публикация В. Л. Кляуса

ПЕСНИ, ЗАПИСАННЫЕ П. И. ЯКУШКИНЫМ

Павел Иванович Якушкин (1822 — 1872) известен как писатель-демократ, очеркист и собиратель народного творчества. Он продолжил дело П. В. Киреевского, став его первым помощником, углубил и расширил масштабы собирательства, еще более демократизировал этот процесс. Конечно, и Киреевский не записывал песни от помещичьих хоров, как полагал М. Горький, а получал их от людей из народа. Якушкин же совершил то, что по условиям времени было настоящим подвигом: один, без средств, с небольшим узелком или коробом офени, зимой и летом, ходил пешком из деревни в деревню, из губернии в губернию и записывал фольклор по крестьянским избам, в ремесленных артелях, у плотников и швецов, у бурлаков и рыболовов. Он одевался покрестьянски, спал на голых лавках и полатях, кормился тем, что ел народ, подхватил оспу и стал рябым, провалился под лед и едва спасся, отравился в трактире — и его выходила незнакомая крестьянская женщина. Он многократно арестовывался, вызывая своим видом подозрение начальства, некоторое время учительствовал, не оставляя при этом собирательства и вызывая тем замечания и выговоры со стороны педагогического руководства. Крепостная россия «с ее монастырями, чайными, кабаками, черными избами становится его отчим домом, предметом его постоянных размышлений, главной темой его творчества»1.

Якушкин познакомился с П. В. Киреевским, когда был уже на четвертом курсе математического факультета; учась в московском университете (а учеба давалась ему легко), он из любознательности посещал лекции

1 Базанов В. Г. Павел Иванович Якушкин. Орел, 1950, с. 24.

69

известного тогда историка М. П. Погодина и узнал о предприятии Киреевского. Летом 1843 года Павел Иванович пустился в пешеходную экспедицию за песнями и вместе с Н. А. Костровым обошел несколько уездов Орловской и Ярославской губерний. Сначала он запи-

скую губернию. Якушкин передавал весь собранный материал вместе с путевыми дневниками Киреевскому, который стал для Павла Ивановича идеалом человека

ивысшим авторитетом, чьи взглядь1 на народное поэтическое наследие, принципы его собирания и издания полностью разделял. Киреевский высоко ценил экспедиционную опытность Якушкина, труды его считал важнейшей частью своего собрания и перед смертью завещал именно Якушкину подготовить песни к печати, что не было исполнено наследниками. После смерти Киреевского Павел Иванович издал сборник песен, не взяв из собрания, на которое положил несколько лет жизни, ни одного текста. Он продолжал пешеходные путешествия как корреспондент различных журналов

истал писателем-очеркистом. Современники называли его первым народником1. Служение народу, закрепощенному, бесправному, потом обманутому крестьянской реформой, он сделал целью своей жизни.

Якушкин был сослан сначала в Астраханскую область, затем переведен в Самару, так и не узнав, за что его подвергли высылке. Он и умер в ссылке и был похоронен на общественный счет, но с музыкой — единственный случай в Самаре той поры, от которой мало что сохранилось. На месте Всесвятского кладбища возник новый район города.

Записи публикуемых песен относятся к первой, счастливой для Павла Ивановича эпохе его сотрудничества с Киреевским. Совпадение некоторых сюжетов в их записях не случайно, оно свидетельствует скорее всего о совместных беседах, обмене опытом собирательства, поисках наиболее интересных и полных вариантов. Предлолсенные в настоящее издание песни были исключены по цензурным соображениям редколлегией «Памятников русского фольклора» из первого тома «Записей Якушкина».

1 Шелгунов Н. В. Народник Якушкин. — Дело, 1883, № 12, с. 20-30.

70

Вот сел я, задремал я, Стал я засьшати, Иечаль забывати, Вышел на крылечко, Звякнул во колечко, Йок мое сердечко! Знать, моя милая, Радость дорогая, Шашенька милая. Идет моя милая, Радость дорогая, Шашенька милая. Узшел на крылечко, Звякнул во колечко, Йок мое сердечко! Она меня носит, Только что не сбросит, А я догадался,

За белы груди хватался, Тпру, стой — не брыкайся! Пошло целованье, Пошли разговоры, Поднявши подолы.

Пошло целованье, м ежду ног сованье. Она меня носит,

Чуть ли что не сбросит. А я сдогадался, За белы груди хватался.

Тпру, стой — не брыкайся, На тебя ли, молодую, Куплю плетку шелковую, Почну погоняти.

Пошла Дуня под тачок, Нашла Дуня питачок. Пашла Дуня пад авин, Нашла Дуня пять алтын. Стал чумак варажить, Где Дуняшку палаясить: На пароги узка — Ни уляжится гузка.

71