Контамин, Филипп - Война в Средние века

мастерских (fabricae)5. При необходимости даже лошадей для римской кон­ ницы поставляло государство6. Все это позволяло солдатам вести привольный образ жизни и иметь семью, многие из них владели рабами. Постоянным мес­ том пребывания пограничных отрядов являлись крепости (castella), укреплен­ ные лагеря и башни. Внутренние части римской армии иногда размещались в казармах, но чаще всего жилище и (если не по закону, то фактически) мебель, дрова, освещение им должны были предоставлять горожане. Солдаты пользо­ вались различными налоговыми льготами (были освобождены от уплаты по­ головного налога (capitatio)). После 20 лет службы в армии они получали по­ четное увольнение (honesta missio), после 24 лет ­ увольнение с пенсией за выслугу лет (emerita missio). В этом случае они не только сохраняли налого­ вые льготы, но и получали денежную сумму, которая позволяла начать торгов­ лю или приобрести участок, правда, чаще всего целинной земли вместе с не­ большим пекулием, семенами для засева и парой волов.

Для обороны пограничных рубежей надо было создавать и содержать в порядке стратегические дороги, рвы и оборонительные укрепления, крепос­ ти. Из одного документа начала V в. мы узнаем о существовании 89 крепос­ тей вдоль Дуная, 57 ­ на восточной границе, простирающейся от Черного до Красного моря, 46 ­ в Африке от Триполитании до Тингитании, 23 ­ в Бри­ тании и 24 ­ в Галлии7 . Специалисты, тем не менее, считали, что этого недо­ статочно: «Безопасность рубежей будет обеспечена гораздо лучше линией крепостей с крепкими стенами и очень мощными башнями, возведенных на расстоянии тысячи шагов друг от друга [т. е. через каждые 1500 м]»8 . Во всяком случае, римские императоры призывали своих подданных к выпол­ нению этой задачи с расчетом на будущее. Об этом свидетельствует письмо Валентиниана I, направленное в июне 365 г. дуксу Прибрежной Дакии (Dacia Ripensis): «Высокородный муж, на доверенной тебе границе ты должен не только восстанавливать укрепления, пришедшие в негодность, но также каж­ дый год возводить новые башни в местах, которые для этого пригодны. Если ты ослушаешься моего приказа, то по истечении срока твоей власти тебя вызовут на границу, и укрепления, которые ты забудешь построить при по­ мощи армейских рабочей силы и средств, тебе придется возводить за свой счет»9 .

5 На территории Империи находилось около 40 мастерских , где работали оружейники

Между тем, римская армия имела серьезные недостатки, значительно ума­ лявшие ее достоинства. Уже тогда общая стратегия, на основе которой созда­ валась армия, подвергалась критике. Так, Зосим противопоставляет Диокле­ тиана, расположившего армию в фортах на границе Империи, Константину, «отозвавшему оттуда большую часть солдат, чтобы поместить их в города, не нуждавшиеся ни в какой защите»1 0 . Следствием этого были упадок городов, отягощенных воинским постоем, и потеря боеспособности войск. Конечно, это суждение язычника о первом императоре-христианине пристрастно. Не­ сомненно, политика Константина, впрочем, начатая уже Галлиеном в III в., была наилучшей; его преемники не смогли предложить никакой другой. Во всяком случае, части мобильной армии, удаленные от непосредственной опас­ ности, рисковали потерять боеспособность; более того, они легко превраща­ лись во внутренние гарнизоны, теряли всякую подвижность, втягивались в ре­ шение задач охраны и поддержания общественного порядка.

Столь же важен вопрос о комплектовании войск Империи и их численно­ сти. Регулярная армия, за исключением федератов, о которых речь пойдет даль­ ше, пополнялась за счет следующих источников:

а) сыновья солдат, физически пригодные к военной службе, должны были наследовать ремесло своих отцов, так как во времена поздней Империи был широко распространен принцип наследования профессии;

б) существовал ежегодный рекрутский набор: один или несколько соб­ ственников, в зависимости от размера имущества, должны были выставлять человека из своих владений или купленного у торговцев солдатами; такая по­ винность называлась поставкой новобранцев (praebitio tironum), от нее мож­ но было откупиться, выплатив в казну определенную сумму денег (aurum tironicum);

в) добровольцы принимались и вербовались в армию при соблюдении некоторых условий: не допускали слабых и калек, рабов и некоторых колонов (за исключением кризисных периодов), представителей ряда профессий, счи­ тавшихся позорными. Напротив, варвары могли поступать в армию в индиви­ дуальном порядке (так или иначе, они служили в смешанных подразделениях либо в частях, состоявших преимущественно из представителей одного наро­ да или этнической группы, но командный состав оставался, хотя бы отчасти, римским).

Казалось бы, этих источников комплектования армии должно было хва­ тать; на практике же во многих регионах Империи римские граждане не испы­ тывали никакого влечения к тяготам и опасностям военной службы, надолго, если не навсегда, отрывавшей человека от привычной жизни. Лишь самые бедные, за неимением лучшего, соглашались подчиниться строгостям воен-

Цит. по: ChastagnolA. Le Bas - Empire . Paris, 1969. P. 284.

ной дисциплины. Властям приходилось все чаще прибегать к услугам варва­ ров, что усугубляло разрыв между населением Римской империи (Romania) и ее армией.

Общую численность набранной таким образом римской армии опреде­ лить довольно сложно. Согласно современнику Юстиниана Иоанну Лидий­ цу, почерпнувшему сведения из архивов префектуры претория, где он рабо­ тал, армия Диоклетиана составляла 435 266 человек, из которых 389 704 слу­ жили в сухопутных войсках, а 45 562 ­ на флоте. Агафий, тоже писавший в VI в., считал, что некогда численность армии доходила до 645 ООО человек. Но самые полные, а возможно, и самые достоверные сведения предоставля­ ет знаменитый «Список всех гражданских и военных должностей и админи­ стративных постов Востока и Запада» (Notitia dignitatum et administrationum omnium tarn civilium quam militarium in partibus Orientis et Occidentis). Этот документ, дошедший до нас в нескольких рукописях XV и X V I вв., ­ в свою очередь сделанных по «Шпейерскому кодексу» (Codex spirensis) IX в., ныне утраченному, за исключением одного листа, ­ несомненно был составлен од­ ним из первых секретарей (primicerium notariorum) Западной Империи в на­ чале V в. Последняя запись в той части документа, которая касается Восточ­ ной Империи, сделана в 408 г., тогда как записи, посвященные Западной Империи, велись, правда, в неточном и отрывочном виде, вплоть до 423 г." Даже если признать эти даты достоверными, то остаются два неясных мо­ мента: с одной стороны, имперская администрация, по­видимому, присоеди­ няла по мере формирования новые войсковые части; с другой стороны, чис­ ленность разных воинских соединений. Фердинанд Лот не принял на веру этот «Список», увидев в нем чистую «фантасмагорию»1 2 . Другие историки придерживаются приблизительной цифры в 600 ООО человек, подтверждаю­ щей предположение Агафия. Анонимный автор трактата «О военном деле» высказывает противоречивое суждение: к утверждению, что у Империи было очень много солдат, оплачивавшихся слишком дорого и «засиживавшихся» надолго в армии, он добавляет, что войны и дезертирства, вызванные отвра­ щением к солдатской жизни, опустошили войско1 3 . Быть может, сведения, предоставленные «Списком», имеют главным образом фискальное значение и соответствуют прежде всего общей сумме расходов, требующихся для ар­ мии. Тогда следовало бы рассматривать список личного состава и его гео­ графическое размещение как теоретические (карта 1).

К этим регулярным формированиям добавлялись, особенно с конца IV в., силы федератов, т. е. варварских народов, главным образом герман­ цев, сражавшихся под командованием своих вождей и получавших от Рима при поступлении на службу общую сумму в качестве платы за службу и рас­ ходов на содержание. Часто доходило до того, что эти федераты составля­ ли определенную часть армий, пытавшихся дать отпор захватчикам. Даже в эпоху Юстиниана, особенно после великой чумы 541-543 гг., роль феде­ ратов становится главенствующей, по меньшей мере в действующей ар­ мии, так что «временами римские войска, вероятно, были такими же рим­ скими, как армия Франко во время гражданской войны 1936-1938 гг. была испанской»1 4 .

Итак, контраст между внешней мощью военного аппарата и его слабой эффективностью поразителен. Теоретически римская армия была огромным безупречно налаженным механизмом, а вот в действительности его колеса «за­ едало» все больше и больше. Даже императоры - а среди них встречались энергичные люди - не смогли использовать преимущества - простоту комму­ никаций, изобилие данных, быстроту передачи приказов. Более того, бюро­ кратия, поддерживавшая их усилия, была немногочисленной, она часто не ус­ певала справляться с делами и пренебрегала ими, надеялась в основном на отсрочки, легко соглашалась на уступки. Окружение императора было склон­ но тешить себя иллюзиями. Если верить Аммиану Марцеллину, эта склонность не иссякла и в 376 г., когда вестготы попросили у Валента разрешения на пе­ реправу через Дунай. Их просьбу «приняли скорее с радостью, чем со стра­ хом. Поднаторевшие в своем деле льстецы преувеличенно превозносили сча­ стье императора, которое предоставляло ему совсем неожиданно столько

рекрутов из отдаленнейших земель, так что он может получить непобедимое войско»1 5 . Вне всякого сомнения, смысл этой странной политики кроется в на­ прасной надежде смирить, романизировать варваров, разрешив им поселить­ ся на землях Империи, чтобы набирать из них солдат, если и не совсем безо­ пасных и верных, то вполне боеспособных. Это тем более вероятно, что дей­ ствия императоров почти не встречали поддержки у граждан Империи, давно уже отвыкших от военной службы, лишенных предприимчивости, безразлич­ ных к участи Рима; они рассматривали государство скорее как угнетателя, чем как покровителя, и не желали брать защиту Империи в собственные руки.

Варварские армии, нападавшие на Западную Империю, никогда не были многочисленными: к примеру, аламаннов, сражавшихся при Аргенторате (Страсбурге) в 357 г., в лучшем случае было не более 25 ООО; в 378 г. в сраже­ нии при Адрианополе объединенные силы гуннов, аланов, остготов и вестго­ тов, которые разгромили армию Валента, составляли примерно 18 ООО чело­ век, 10 ООО из которых были вестготами; в 429 г. Гензерих привел в Африку около 16 ООО воинов, треть которых состояла из вандалов силингов, аланов и готов, остальные были вандалами хасдингами. В начале завоевания Италии Юстинианом Витигис мог выставить от 25 ООО до 30 ООО воинов против ар­ мии Велизария, впрочем, еще более малочисленной. Через 20 лет, на втором этапе войны, под командованием Тотилы находилось в лучшем случае только 25 ООО бойцов. Иначе говоря, каждый из основных варварских народов распо­ лагал силами примерно от 10 ООО до 30 000 воинов16. Более того, из-за низкого демографического уровня варварам не хватало солдат, потери восполнялись с трудом; чтобы не сражаться ослабленными силами, им приходилось прибе­ гать к помощи либо других племен, либо покоренного населения, энтузиазм которого, естественно, был незначительным.

Варвары, не знавшие воинской дисциплины и легко падавшие духом, использовали примитивную тактику. Их излюбленным приемом было пост­ роиться углом и стремительно броситься на врага с целью прорвать одним ударом его боевые порядки. Но если изначальный замысел наталкивался на упорное сопротивление противника, они в беспорядке отступали и с трудом восстанавливали строй. Ближний бой им вести было трудно из-за нехватки наступательного и, особенно, отсутствия оборонительного оружия. Римляне считали, что возможности варваров осаждать города (осада была необходи­ ма в основном для того, чтобы справиться с могущественной городской ци­ вилизацией - многие города с началом нашествий в III в. позаботились воз­ вести укрепления) были очень ограниченными. Они долго не умели строить и, особенно, применять осадные машины. Во время осады Рима в 536 г. Ви-

1 5 Цит. по: Аммиан Марце.ѵшн. Римская история, X X X I , 4. "' М о ж е т быть, у бургундов было только 5000 воинов.

тигис приказал построить деревянные башни на колесах, которые тащили быки. Но продвижение этих сооружений было быстро остановлено римскими лучниками, перебившими быков. Военные вожди вестготов, остготов или франков отлично понимали, что нужно делать, но обычно были неспособны довести до конца свои планы. Животрепещущей была и проблема снабже­ ния продовольствием. У варваров не было ничего похожего на сложную и хорошо продуманную организацию римского интендантства. Гонимые голо­ дом, они часто были вынуждены бродить, разделившись на маленькие, очень уязвимые отряды, по крайней мере до тех пор, пока оборона на местах не была полностью дезорганизована. Положение варваров осложнялось также и тем, что они были вовсе не армиями, а кочующими народами: повозки, кладь, скот, женщины, дети и старики, которых они везли с собой, ограничи­ вали быстроту передвижения их войск и требовали постоянного надзора и защиты1 7 .

Немногочисленные армии, примитивная тактика, почти полное отсут­ ствие тылового обеспечения. Из этого, однако, не следует делать вывод, что победа варваров необъяснима. Отметим сначала разницу между военными силами германцев и римлян в период нашествий на позднюю Империю: с од­ ной стороны, варвары использовали в военных целях всех взрослых мужчин с 14-16 лет, т. е. четвертую или пятую часть всего народа, до тех пор, пока силы не оставляли их; с другой стороны, в Империи, где проживало несколько десятков миллионов человек, можно было набрать, и то ценой чрезмерных усилий, лишь 500 ООО или 600 ООО солдат, из которых две трети или даже три четверти были фактически не в состоянии воевать, т. е. соотношение солдат и мирного населения теоретически составляло сотые доли, практически же - порядка четырех сотых.

Численное превосходство императорских войск было тем более сомни­ тельным, что в зависимости от обстоятельств римское государство должно было одновременно противостоять нескольким варварским народам: так, в пе­ риод между 407-410 гг. войска вестготов, вандалов, аланов, свевов, насчиты­ вающие в целом примерно 60 000 воинов, едва ли были малочисленней, чем все мобильные армии римлян в Италии, Испании и Галлии.

Хотя военное снаряжение варваров было в целом весьма несовершен­ ным, тем не менее, некоторые германские народы, благодаря контактам со степ­ ными кочевниками, стали замечательными наездниками. К тому же некото­ рые предметы их вооружения - длинный меч, франциска - были велико­ лепны в техническом отношении, тогда как у римлян не было подобного

1 7 С р . Laclance. De mortibus persccutorum / Ed . J. Moreau . Paris, 1954. Vol. I. P. 88. - « В а р в а ­ ры имеют обыкновение отправляться на войну со всем, чем они владеют, обремененные множе ­ ством людей и своим имуществом» .

оружия. Неразвитость искусства осадной войны у варваров являлась бы серьезной помехой только в том случае, если бы города активно обороня­ лись: на самом деле одни из них были захвачены внезапно, в результате измены или более­менее продолжительной осады, другие сами открыли во­ рота в надежде на пощаду (sub spe pacis) (Рим, 537­538 гг.). Лишь немно­ гим удавалось сдерживать противника так долго, чтобы в случае необходи­ мости римская армия могла собраться и подойти на помощь1 8 . Другими сло­ вами, действия римлян были успешными, только если население проявляло волю к самозащите. В силу различных причин, которые так или иначе вы­ ходят за рамки военных вопросов, эту волю оно проявляло весьма редко.

Репутация варваров была такова, что весть об их приближении вызывала панику и сковывала волю к сопротивлению. Тексты того времени сопернича­ ют в описании их дерзости, жестокости и кровожадности. Аммиан Марцел­ лин пишет о гуннах: «Они заслуживают того, чтобы признать их отменными воителями»; Веллей Патеркул ­ о лангобардах: «Народ более свирепый, чем самые свирепые германцы»; Исидор Севильский ­ о франках: «Они так назва­ ны по причине кровожадности их нравов»; Сидоний Аполлинарий ­ о саксон­ ских пиратах: «Это самый свирепый из всех врагов». Он же писал, что сали­ ческие франки «с детства питают к войне такую же страсть, какую другие ­ в зрелом возрасте. Если случается, что противник превосходит их числом или их позиция невыгодна, только смерть, но не страх, может их одолеть. Они остаются недвижимы и неодолимы, и их мужество живет, если можно так вы­ разиться, до последнего вздоха»19 . Что делать с этими людьми, способными впадать в «воинский экстаз»2 0 , как противостоять тевтонской ярости (furor teutonicus)? Объяснение св. Иеронима, что «это наши грехи придают силу вар­ варам, наши пороки ослабляют римскую армию»2 1 , можно принять, если рас­ сматривать его как религиозную трактовку состояния духа римлян: повсемест­ ный упадок общественного сознания, отсутствие гражданского чувства были тем более тягостны, что поражали власть имущих в большей степени, чем бед­ няков. «Они предвидели рабство и не боялись его. Эти грешники были лише­ ны страха, чтобы принять какие­либо меры предосторожности. Поэтому, ког­ да варвары оказывались почти на виду у всех, граждане не испытывали страха и оставляли города без защиты»2 2 .

1 8 О д н а к о были и исключения ­ например, почти легендарная оборона городов С е в е р н о й Галлии во время нашествия Аттилы (св. Л у п з а щ и щ а л Труа, св. Эньян ­ О р л е а н , св . Жгневьева ­ П а р и ж ) .

2.ВОЙНА И ОБЩЕСТВО

ВВАРВАРСКИХ КОРОЛЕВСТВАХ (ѴІ-ѴІІ вв.)

Политические, социальные, религиозные условия, характерные для раз­ ных варварских королевств, начиная с первой половины V в. заметно отлича­ лись друг от друга. Прежде всего, можно противопоставить народы, вторгши­ еся на незанятые или малонаселенные территории, - это были завоеватели Британии англы, юты, саксы или аламанны, бавары, тюринги - народам, за­ хватившим власть над областями, население которых не было изгнано и где, стало быть, победители составили более или менее существенное меньшин­ ство: так произошло с бургундами, вестготами, остготами, свевами, вандала­ ми, лангобардами, франками, хотя последние в некоторых областях на севере Галлии, вероятно, все же были в большинстве. Также нужно отличать коро­ левства, просуществовавшие на протяжении недолгого времени (королевства бургундов на юго-востоке Галлии, вандалов в Африке, остготов в Италии, свевов и вестготов в Испании, лангобардов в Италии), от государств с многовеко­ вой судьбой - франков и англосаксов. Кроме того, некоторые народы, сделав­ шись оседлыми, прекратили всякую экспансию и быстро перешли к обороне (остготы и вандалы), тогда как другие надолго сохранили в себе дух завоева­ телей (франки и лангобарды). Таким образом, в VI—VII вв. имело свою воен­ ную историю каждое германское королевство Западной Европы: они сталки­ вались с разными опасностями, вступали в конфликты то с соседними герман­ скими королевствами или народами, то с внешними противниками, такими, как византийцы и арабы. Однако их представления о войне и принципы веде­ ния военных действий имеют достаточно много общих черт.

Действительно, в любом случае речь идет об обществах, принципиально ориентированных на войну, где большинство общепризнанных ценностей были воинскими, где институты общества и армии были тесно и органично взаимо­ связаны, где свободный человек естественно являлся воином и обязанностью короля было «ведение войны» {нем. Heerkönigtum), где король считался «за­ чинщиком завоеваний», где война ­ «образ жизни, а равно средство выжива­ ния и экспансии»23, где многие события общественной и частной жизни, не относящиеся к военной сфере, легко принимают военную окраску: когда Хиль­ перик отдал в жены вестготскому королю Реккареду свою дочь Ригонту, он отправил с ней свиту в 4000 солдат; майордом Бургундского королевства Бер­ тоальд, получив приказ инспектировать фиски (fisci) вдоль Сены, привел с со­ бой 400 воинов. «Цивилизация, рожденная великими переселениями, была цивилизацией войны и агрессии»2 4 . Вездесущность войны нашла отражение

1971. P. 151.

2 4 DubyG. Guerriers et paysans... [158] . P. 60 .