Контамин, Филипп - Война в Средние века

ГЛАВА IV

НАЕМНЫЕ ОТРЯДЫ, АРТИЛЛЕРИЯ, ПОСТОЯННЫЕ АРМИИ (начало XIV ­ конец XV в.)

1. ВОЙНА В ЖИЗНИ ОБЩЕСТВА

Начиная с последних лет XIII в. и до конца XV в. и далее, специалист по истории войн и армий имеет в своем распоряжении все более и более значительную и разнообразную документацию (конечно, неравномерно рас­ пределенную в географическом отношении), которая позволяет ему отве­ чать на большее число вопросов и даже (по крайней мере, для некоторых регионов или избранных проблем) делать какие­то выводы количествен­ ного характера.

Это увеличение числа источников обнаруживается не только в сфере ли­ тературы: на самом деле героические эпосы XII—XIII вв. уделяют практике войны и воинской этике не меньше места, чем рыцарские романы, новеллы, фарсы и сказки следующего периода. Но нарративные источники, все чаще использующие народно­разговорный язык, уже дают достаточно точные и под­ робные сведения, позволяя более конкретно и полно представить себе ход не­ коего сражения, перипетии какой­либо осады, приключения такого­то воин­ ского отряда, подвиги такого­то военачальника. Более того, появляются ди­ дактические трактаты, посвященные искусству войны, воинской дисциплине, организации армий. В качестве примера приведем трактат, который около 1327 г. Феодор Палеолог (1291­1338 гг.), второй сын Андроника II и Виолан­ ты­Ирины Монферратской, написал по­гречески, а потом перевел на латынь, причем последняя версия, в свою очередь, была переведена на французский язык Жаном де Винье в конце X I V в. для герцога Бургундского Филиппа Храб­ рого под названием «Сведения и наставления для государя, каковой должен вести войны и править большими землями»1; «Древо сражений», своеобразный учебник по военному праву, написанный на основе трактата итальянского юриста Джованни ди Леньяно «О войне, о наказаниях и о поединке» (De bello, de represaliis et de duello) (1360 г.)2, который бенедиктинец Оноре Бове, приор

1 Bastin J. Le traité de Théodore Paléologue dans la traduction de Jean de Vignai [301]. 2 Legnano G. da. Tractatus de Bella ... [916].

Селонне в епархии Амбрен и доктор канонического права, завершил в 1386­ 1387 гг. и посвятил юному Карлу VI3 ; «Книга боевых и рыцарских деяний», написанная Кристиной Пизанской в 1410 г."4; трактат середины XV в., сочи­ ненный, возможно, Мерленом де Кордебефом, «о том, как бывают облачены воины королевства Франции, как пешие, так и конные»5; трактат «Юноша», который Жан де Бюэй, «лев границ», как величает его Жорж Шатлен, написал (или велел написать) около 1460­1470 гг., чтобы подытожить свой долгий бо­ евой опыт6; «Беллифортис», где в начале XV в. Конрад Кизер описал военную технику своего времени и предложил несколько машин ­ плод своего вообра­ жения7; и еще одна работа, близкая по характеру, испытавшая большое влия­ ние давней традиции, восходящей к анонимному автору сочинения «О воен­ ном искусстве» IV в. н. э., ­ трактат «О машинах» (De Machinis libri X), кото­ рый в 1449 г. написал Мариано ди Джакопо Таккола8.

От этого периода сохранились также военные уставы и указы, иногда объединенные в настоящие своды: это «Устав наемных воинов» Флорентий­ ской республики за 1369 г.; большой ордонанс, утвержденный Карлом V 13 января 1374 г. и считавшийся настолько важным, что в конце XV в. адми­ рал Луи Мале де Гравиль хранил его копию9 ; военные ордонансы Карла Сме­ лого, особенно тот, что был утвержден в церкви Санкт­Максимин в Трире в ок­ тябре 1473 г., и один экземпляр которого выдавался каждому капитану вместе с командирским жезлом; «Статуты, предписания и обычаи, каковые следует исполнять войску», утвержденные Ричардом II в Дареме 17 июля 1385 г. с «одобрения и согласия» Джона, герцога Ланкастера, сенешаля Англии, То­ маса, графа Эссекса и Бекингема, коннетабля Англии, и Томаса де Маубрея, графа Ноттингема, маршала Англии, «Статуты и предписания, которые долж­ ны выполняться во время войны», утвержденные Генрихом V в 1419 г., суще­ ствующие в латинском и английском вариантах; военный устав похода на гу­ ситов, выработанный на Нюрнбергском рейхстаге 9­10 мая 1431 г., сохранился его французский перевод того времени; наконец, различные приказы и поход­ ные уставы, касающиеся действий войск швейцарских кантонов10.

после ее сбора нечто вроде общего указа с перечислением правил дисциплины . И м е н н о это сове ­ тует государю, которому адресован его труд, Ф и л и п п К л е в с к и й , сеньор де Равенштейн, в своем « Поучении по о с н о в н ы м пунктам военного искусства»: пусть «полевые оповещения» обсуждают ­

Известны и «экспертные оценки», такие, как адресованная Гильбером де Ланнуа в 1436 г. Филиппу Доброму" или составленная за год до этого сэром Джоном Фастолфом специально для правительства Генриха VI 1 2 ; в Италии ­ «Руководство войском и его обучение» Орсо дельи Орсини, герцога Асколи и графа Нолы, составленное в 1447 г. специально для Альфонса I Арагонского Великолепного13, «Мемуары» Диомеде Карафы, также верного слуги Арагон­ ского дома (1478­1479 гг.)1 4 , и небольшой трактат о войске, который Кьереги­ но Кьерикати в 1471 г. посвятил кардиналу Орсини1 5 . Очень содержательна и военная корреспонденция, например сохранившаяся переписка между Карлом VIII, Луи де Ла Тремуйем и разными капитанами во время бретонской кампании 1488 г.16

Судебные архивы (во Франции ­ фонды парижского парламента и гра­ моты о помиловании, выданные королевской канцелярией) не только позволя­ ют подсчитать количество мелких военных эпизодов и взглянуть на разные аспекты деятельности военных с точки зрения права и закона, но и дают точ­ ный социальный срез военного сословия. Даже в книгах записей нотариусов или письмоводителей есть перечни, завещания, акты о передачах, где сторо­ нами­участниками являются воины.

Но, может быть, самая полезная и в то же время самая обширная доку­ ментация ­это финансовые архивы общественного и, реже, частного характе­ ра: бухгалтерские документы, составленные городскими, княжескими, коро­ левскими властями, дают возможность узнать о принципах набора армии, о чис­ ленности личного состава и ее изменениях, о расходах; позволяют разглядеть не только командиров, но и простых солдат; увидеть, как решались проблемы индивидуальной и коллективной экипировки и снабжения продовольствием.

Письменной документацией дело не ограничивается. Значение имеют и неписьменные источники. Важные результаты порой дают раскопки на полях сражений: так, в Алжубарроте (Португалия) обнаружены ямы, расположен­

ся в штабе, потом излагаются письменно и вручаются маршалу войска «для оглашения оных ва­ ш и м и армейскими офицерами и трубачами , где сие потребуется, и на стольких языках, сколько будет народов в вашем войске» (British Library. London . M s . Lansdowne 804, f. 93 r°. ­ Француз ­

ные рядами или в шахматном порядке, которые, как предполагается, были вырыты в 1385 г. английскими лучниками Джона Гонта, возможно, для того, чтобы вбить колья и таким образом останавливать атаки кастильской кавале­ рии1 7 ; обследование ям, куда были сброшены погибшие в битве при Висби (остров Готланд) в 1361 г., позволило, с одной стороны, оценить размеры люд­ ских потерь, а с другой - произвести полное научное исследование оборони­ тельного вооружения18. До нашего времени сохранилось немало городских стен, замков, цитаделей, укрепленных церквей, фортов, домов-крепостей, воз­ веденных или перестроенных в конце Средних веков: стены Авиньона, Йорка, Ротенбурга и Нордлингена, замки Венсенн, Фужер, Сальс, Карлштейн и Тараскон... Кроме того, из раскопок, из бережно сохраненных боевых трофеев (например, захваченных войсками швейцарских кантонов у Карла Смелого)1 9 или из даров по обету, принесенных тому или иному храму2 0 , но прежде все­ го - из бывших императорских, королевских, княжеских собраний и коллек­ ций сеньоров в довольно большом количестве до нас дошли шлемы, латы, щиты, части конских доспехов, мечи и различное древковое оружие, наконеч­ ники стрел, арбалеты и даже знамена. Сегодня все это в основном хранится в различных музеях: в Арсенале в Тауэре и собрании Уоллеса в Лондоне, Му­ зее армии в Париже, музее Порт де Аль в Брюсселе, замке Святого Ангела в Риме, музее Штибберта во Флоренции, музее Армерия реале в Турине, музее Реаль армерия в Мадриде, коллекции замка Амбрас в Тироле и т. д. Также нужно отметить, что львиная доля сохранившегося оружия появилась после 1450 г. и характеризуется исключительно высоким техническим уровнем и ху­ дожественным качеством, поэтому не дает полного представления об оружии, действительно использовавшемся простыми воинами на поле боя.

Кроме того, в Европе сохранились десятки артиллерийских орудий всех размеров и калибров, а также несколько ядер и лафетов.

Не менее богата иконография: сколько батальных сцен и изображений воинов на фресках, в станковой живописи, на миниатюрах, рисунках, гравю­ рах на дереве и меди, в изваяниях, особенно надгробных, ковчегах, статуях святых воинов, на витражах, изделиях из слоновой кости, рельефах, печатях и даже на монетах и медалях!

Несомненно, можно сказать, что это обилие источников относится не только к войне, но и ко всем областям человеческой деятельности; тем не ме­ нее, величайшая популярность военной тематики в широком смысле в искус-

Grazie [643] .

стве конца Средневековья сама по себе показательна: трактаты о военном ис­ кусстве в Х І Ѵ - Х Ѵ вв. более многочисленны, чем дидактические труды по мо­ реплаванию, сельскому хозяйству, производству тканей и даже по торговле; источники лучше освещают развитие военного костюма, чем штатского; в ми­ ниатюрах на одну сельскую сцену приходится множество изображений осад, конных поединков или полевых сражений; что касается большого объема фи­ нансовой документации о наемниках, то он свидетельствует о значимости вой­ ны в жизни и деятельности государств.

В самом деле, кажется, что в конце Средневековья война всей своей тя­ жестью навалилась на латинский христианский мир, и без того духовно дезо­ риентированный, неспокойный и даже расколотый, раздираемый глубокими политическими и социальными противоречиями, с ослабевшей и расшатан­ ной экономикой, демографическим спадом. Война в немалой степени способ­ ствовала этому долгому периоду упадка, но в то же время депрессия и слож­ ные ситуации, в числе прочих факторов, связанных с войной, сами провоци­ ровали конфликты - получается некий порочный круг, из которого Запад нач­ нет выходить, постепенно и не в полной мере, только после 1450 г. Здесь дос­ таточно напомнить о том, что два последних столетия Средневековья видели неистовства «Больших компаний» во Франции и Испании, «компаний» наем­ ников в Италии, «живодеров» во Франции и на западе германского мира; на это время приходятся многочисленные военные столкновения, позволившие Шотландии укрепить свою независимость; Столетняя война; война за бретон­ ское наследство; походы Филиппа Доброго и Карла Смелого, повлекшие за собой образование, а потом распад Бургундского государства; гражданские войны, династическое соперничество между иберийскими королевствами и внутри них; борьба за господство в Южной Италии; усилия Церкви по восста­ новлению своей власти в Папском государстве; временный захват Людо­ виком XI Руссильона; аннексия Бретани Карлом VIII; войны на море между Генуей и Венецией, между германской Ганзой, Данией и Англией; гуситские войны; конфликты между Тевтонским орденом и его соседями; соперниче­ ство синьорий и коммун в Тоскане и Ломбардии; экспансия турок-османов (затронувшая, правда, армии и земли латинского христианского мира лишь в малой степени); конец Гранадского эмирата; война Алой и Белой розы. Мало того, что конфликты тогда были особенно затяжными, но они, к тому же со­ храняли или приобретали, вне зависимости от продолжительности, очень вы­ сокую степень напряженности. Однако, помимо больших войн, целые регионы страдали, порой десятилетиями, от общего ощущения небезопасности и разно­ образных локальных проявлений насилия.

То, что в глубине коллективного сознания той эпохи постоянно присут­ ствовала война, подтверждают рассказы путешественников, часто обращав­ ших внимание на воинские качества народов, с которыми они встречались, на

достоинства и недостатки укрепленных зданий, увиденных ими во время па­ ломничеств. Так, и в «Путешествии за море в Иерусалим Номпара, сеньора де Комона» читаем: «Из Мезьера в город Памье - два лье: весьма красивый го­ род и богатый, а в оном высокий замок, сильно укрепленный. Из Памье в Фуа - два лье: это превосходнейшее место для крепости, каковая и стоит на высоком утесе, так что ни с одной стороны нет подступа - сверху выстроен замок с добрыми стенами и башнями, а у подножия град великий в тысячу очагов, стеною окруженный, пред ним же протекает река; и сказывают повсюду, что потребна лучшая крепость для такого города у подножия скалы, как этот»2 1 . Путешествуя по Западной Европе в 1466 г., немецкий дворянин Лео фон Розмиталь отмечает, что Пул в Англии - неукрепленный город; что Гент, несмот­ ря на его размеры, населенность, торговую деятельность, он не решился бы назвать настоящим городом, ибо с одной стороны там нет никакой стены, он ограничен только рекой. Зато замок Анжер, как замечает Лео фон Розмиталь, «расположен на равнине и полностью окружен снаружи искусственными рва­ ми, а внутри стеной, фланкированной двадцатью пятью башнями, по каковой можно возить тачки. На каждой башне есть по одному рыцарю для защиты оной, и она столь просторна и обширна, что является его местом службы и жи­ лищем»2 2 .

Территориальную принадлежность человека в XV в. тоже охотно связы­ вают с воинскими качествами рассматриваемых обществ. Свидетельство тому - «Книга по описанию стран» Жиля Волопаса, прозванного Герольдом Берри, современника Карла VII, в которой сделана попытка выработать некую воен­ ную этнографию. Вот герцогство Гиень: «Люди здешнего края отважны и лег­ ки на подъем, и добрые воины. <...> Все простолюдины - арбалетчики». Швей­ царцы: «Эти люди жестоки и грубы и воюют со всеми соседями, даже если ничего от них не требуют; на равнине и в горах совместно можно собрать для войны сорок или пятьдесят тысяч человек». В Верхней Германии «добрые ар­ балетчики конные и пешие, и стреляют они из арбалетов, сделанных из рога и жил, арбалетов добрых, надежных и крепких, ибо не ломаются». Королевство Неаполитанское располагает «доблестными конными воинами, более много­ численными и лучше оснащенными и одетыми, нежели еще где-либо в Ита­ лии». Венгры: «Их страна часто ведет большие войны с сарацинами, и у них малые луки из рога и жил и арбалеты с воротом, из коих они стреляют, и доб­ рые лошади; они легко вооружены, и не любят они для боя спешиваться». «Ве­ ликое множество воинов» - в Чешском королевстве: «Император и знатные князья германские, вознамерившись покорить их [чехов. - Примеч. пер.] си-

2 1 Le V o y a g e d'Oultremer en Jherusalem de Nompar, seigneur de Caumont / E d . P. S. Noble . O x f o r d , 1975. P. 2 3 - 2 4 .

2 2 Rozmital L. von. Ritter-, Hofund Pilgerreise. Stuttgart, 1844.

ления в иных географических и политических условиях эту же мысль по­ вторил Иржи из Подебрад, король Чехии, в прологе к своему «Трактату об установлении мира для всех христианских стран» (Tractatus pacis toti christianitati fiendae), написанному в надежде на то, что «оные войны, гра­ бежи, смуты, пожары и убийства, каковые, как мы поведали с великой пе­ чалью, охватили самый христианский мир со всех сторон и вследствие коих поля опустошены, города разграблены, провинции растерзаны, королев­ ства и княжества отягощены бесчисленными скорбями, - наконец окончат­ ся и полностью угаснут и люди возвратятся к должному им состоянию ми­ лосердия обоюдного и братства через посредство достохвального согла­ сия»2 6 . Точно так же, как и война, ее естественная антитеза, мир (если только он добрый, «не притворный», не «продажный», не «тайный» и не «худой»), которого горячо желают и призывают подданные, на который с большей или меньшей искренностью ссылаются правители и политики, мир, кото­ рый превозносят официальная церковь, клирики, интеллектуалы, - конеч­ но, одно из ключевых слов в общественной жизни конца Средневековья: все надеются, что наступивший и прочно утвердившийся мир обязательно разрешит основной кризис католического мира.

2. ЭПОХА КАВАЛЕРИИ

«Конь, как известно каждому, составляет важнейшую часть всадника»2 7 . Глядя на картины Паоло Учелло («Битва при Сан-Джермано», оба «Святых Георгия»), созерцая конные статуи великих кондотьеров XV в., рассматри­ вая миниатюры, часто довольно посредственной работы, изображающие ве­ ликие сражения Столетней войны, или ковер Жана де Дайона, сеньора дю Люда2 8 , или рисунки, иллюстрирующие жизнь и деяния Ричарда Бьючема, графа Уорика2 9 , видишь, что на театре военных действий господствует тяже­ ловооруженный всадник, действующий преимущественно копьем и мечом, даже если ему нередко приходится спешиваться для боя. Этого всадника фран­ цузские источники называют «кавалеристом», «копьем», «мечом», а также, по крайней мере в XIV в., «бацинетом» или «доспехом». В Германской им-