Контамин, Филипп - Война в Средние века

Карла Смелого. Видимо, такая замена произошла в последние десятилетия XIV в., несомненно, из­за изменения тактики на поле боя. Действительно, в 1380­е гг. впервые начинают упоминать «больших слуг», сопровождающих оруженосцев и рыцарей. Убедительно подтверждает эту эволюцию Филипп де Мезьер, предлагая в уставе своего будущего ордена «рыцарства Страстей Иисусовых» следующее: пусть магистр святого рыцарства <...>, отправляясь в сражение, в походы и на войну, будет иметь при себе оруженосца в полном вооружении, малого слугу, каковой понесет его копье и шлем либо бацинет; другого, большого слугу, облаченного в жак, каковой понесет его кольчугу, и пешего слугу ­ он поведет вьючную лошадь; итого для войны и походов оный рыцарь будет иметь пять лошадей и четырех человек». Что касается брата­ рыцаря, у него будет «для походов <...> три либо четыре лошади, смотря по его заслугам, и три человека, из которых один или двое будут бойцами»3 3 .

Условия кондотты, заключенной в 1432 г. между Флоренцией и Мике­ летто дельи Аттендоли, оговаривают, что каждое «копье», предоставленное последним, будет включать в себя одного капитана, одного конюшего или по­ мощника и одного пажа с двумя лошадьми и одним ронкином (unum caporalem, unum equitatorem sive piactum, et unum paggium, cum duobus equis et uno ronzeno).

Точно так же, за исключением нескольких случаев меньшей или большей чис­ ленности, «копья», которые Папское государство использовало в войнах сере­ дины XV в., состояли из одного командира копья (caput lancée), или носящего оружие (armiger), одного пажа (pagius, rigazzus) и, наконец, одного ординарца (plattus, placto или platto), причем двое последних ­ верхом на вьючных лоша­ дях или мулах3 4 . В конце XV в. здесь, как и в других местах, также ощущается гигантомания: кондотта 1483 г. между Эрколе Бентивольо и Флоренцией пре­ дусматривает «четырех лошадей на кавалериста в кирасе, причем верховая лошадь кавалериста будет высокой, сильной и хорошей стати». Более того,

впроекте 1472 г., относящемся к миланской армии, 136 эскадронов включают

всебя всего 3604 кавалериста на 24 617 лошадей, т. е. в среднем по семь ло­ шадей на кавалериста35.

Власти, набиравшие войска, конечно, заботились о качестве вооружения и верховых животных. Пизанский устав 1327 г. не допускает, чтобы наемники имели лошадей дешевле 25 флоринов, скакунов ­ дешевле 15 флоринов, вьюч­

" Bodleian Library. Oxford, ms. Ashmolean 813. f. 24 r". - Однако в 1336 г. в походе на Прус-

сию под командованием графа Геннсгау было задействовано 620 лошадей и столько же человек на 155 «доспехов», т. е. в «доспехе» было 4 лошади и 4 человека. Кроме того, тенденция к утяжеле-

нию особенно заметна у «про(|>ессноналыіого» кавалериста: дворянин, несущий в тяжелой конни­ це вассаіьную службу за свой фьеф (фьефы). во второй половине XV в. часто имеет лишь двух лошадей и одного слугу.

ных лошадей ­ дешевле 20 флоринов. Окончательную формулировку этих тре­ бований можно найти в военном уставе Карла Смелого за 1473 г.: кавалерист ордонансного копья должен иметь полный доспех, включая салад с подбород­ ником или барбют, латный воротник, длинный, негнущийся и легкий колю­ щий меч, нож­кинжал, прикрепленный к седлу слева, и булаву, подвешивае­ мую справа, коня с налобником и в доспехе, чтобы он мог скакать и о его доспех ломалось копье; что касается кутилье, то ему положены легкая кольчу­ га или корсет на немецкий манер, салад, латный воротник, наручи и поножи, короткая пика с перекладиной ­ достаточно жесткая и легкая, чтобы ее можно было держать горизонтально, как маленькое копье наперевес, а также добрый меч и длинный обоюдоострый кинжал. Его лошадь должна стоить не менее 30 экю. Об экипировке пажа ничего не сказано, зато известна минимальная цена его верхового животного ­ 20 экю. Наконец, кавалеристу дозволялось приобретать четвертую лошадь для поклажи3 6 .

Однако в разных регионах Запада отмечается и наличие элементов лег­ кой кавалерии: до середины XIV в. ­ английские хобелары; после первых по­ ражений Столетней войны в войсках второго монарха из династии Валуа, Иоан­ на Доброго, появились «всадники» (gens de cheval); во Франции и Бургундии XV в. существуют «всадники в легкой кольчуге» и «глефщики», легкие конни­ ки, «полукопья», «копья малого ордонанса». Совершенно особую тактичес­ кую роль отводили легкой коннице на южной и восточной периферии Евро­ пы: это ­ испанские конники (genetaires), венгерские наездники, венецианские страдиоты. Коммин дает следующее определение последним в связи с их участием в битве при Форново (1495 г.): «Стратиоты напоминают мусуль­ манских конников, и одеты они и вооружены, как турки, но на голове не носят уборов из полотна, называемых тюрбанами; люди они суровые и круг­ лый год спят на открытом воздухе, как и их лошади. Они все греки, родом из тех мест, которыми владеют венецианцы; одни из Наполи­ди­Романия в Мо­ рее, а другие из Албании, из­под Дураццо. У них хорошие турецкие лоша­ ди»3 7 . Молине добавляет, что это люди «весьма странные, заросшие борода­ ми, без доспехов и без чулок, в одной руке они носят маленький щит, а в дру­ гой ­ короткое копье»3 8 . К легкой кавалерии принадлежит и то «великое мно­ жество ломбардцев и гасконцев, лошади коих ужасны и привычны к поворо­ ту на скаку, французам же, пикардийцам, фламандцам и брабантцам непри­ вычно было это видеть», отмечает в 1410 г. Монстреле, описывая воинскую свиту герцога Орлеанского3 9 .

Уже упоминавшиеся выше конные стрелки (арбалетчики и прежде всего лучники) - распространенное явление в армиях конца Средневековья. В Анг­ лии конные лучники появляются в начале царствования Эдуарда III. Напри­ мер, в октябре 1339 г. король Англии выдвинул к северным границам Фран­ ции, помимо отрядов союзников, примерно 1600 кавалеристов, 1500 конных лучников и 1650 пеших лучников и копейщиков. В дальнейшем, с одной сто­ роны, процент кавалеристов имел тенденцию к снижению, а с другой - боль­ шинству лучников теоретически полагалась лошадь, даже если на поле боя им приходилось спешиваться, чтобы сражаться, и из-за различных обстоятельств они не могли заменить лошадь. Так, во время похода, завершившегося дого­ вором в Пикиньи 1475 г., Эдуард IV насчитывал в своей армии добрую тысячу кавалеристов и в десять раз больше конных лучников40.

Франция времен Валуа, быстро понявшая преимущества длинного лука, тоже постаралась набрать в войско конных стрелков; конных арбалетчиков,

восновном испанского или итальянского происхождения, в армиях Карла V

иКарла VI можно было встретить немало. В начале XV в. соотношение было таким: один конный стрелок на двух кавалеристов. Потом, после битвы при Азенкуре и, безусловно, вследствие большого наплыва шотландцев, пропор­ ция изменилась до двух стрелков на одного кавалериста, в то же время, лук стали все больше предпочитать арбалету, так что по регламенту 1445 г. комп­ лектное «копье» включало в себя не менее шести человек и шести лошадей: кавалериста с двумя ординарцами и двух конных лучников, в распоряжении которых был один верховой слуга. В подражание Франции Бургундское и Бре­ тонское государства в третьей четверти XV в. применили те же принципы орга­ низации.

ВИталии, Испании и в большей части германского мира конные стрелки также упоминаются, но встречаются реже.

Естественно, власти старались обязать набранных ими конных стрелков, как и кавалеристов, иметь единообразное оружие нападения и защиты. В со­ ответствии с уставом флорентийских наемников 1369 г. каждый английский лучник, служащий в отрядах наемников, например, у кондотьера Джона Хоквуда, должен был иметь набрюшник или кирасу, железную шляпу (cappellino), железные перчатки, лук, стрелы, меч и нож. В контракте (endenture) 1440 г. времен английской оккупации Нормандии предусматривается, что некий Джеймс Скидмор будет служить «в качестве кавалериста с шестью лучниками в своем отряде, все - конные и все люди - хорошо подобранные, а равно хоро­ шо и достаточно вооруженные, экипированные и оснащенные, каждый соот-

4 0 Надо отметить, что английские лучники считались чем-то вроде конной пехоты, наподо­ бие драгун X V I I и X V I I I вв. Поэтому Коммин называет англичан «отличными храбрыми воина­ ми», ставя их в один ряд со швейцарцами (Коммин Ф. де. Указ. соч . С. 135).

ветственно своему званию: означенный Джеймс Скидмор будет иметь полный доспех, при бацинете либо саладе с забралом, копье, секиру, меч и кинжал; все же означенные лучники иметь будут добрые защитные жаки, салады, мечи и колчаны не менее чем по сорок стрел»4 1 . Рассказывая о кампании в Норман­ дии 1449­1450 гг., Жан Шартье, официальный летописец монархии Валуа, упоминает «лучников конных, облаченных большей частью в бригантины, поножи и салады; латы большинства из них были отделаны серебром, либо, по меньшей мере, носили они жаки или добрые кольчуги»42. В военных ордо­ нансах Карла, герцога Бургундского, различаются два больших разряда кон­ ных стрелков:

а) лучник с лошадью стоимостью не менее 6 франков, в саладе без заб­ рала, латном воротнике и либо в легкой кольчуге, либо лучше в короткой кольчуге­пальто без рукавов, поверх которой надет жак из трех полотнищ провощенного холста, с подкладкой из десяти простых холстин; имеет доб­ рый лук и добрый колчан на тридцать стрел, двуручный меч, негнущийся и рубящий (им можно и колоть), обоюдоострый кинжал, сапоги без острого носка, чтобы легко слезать с лошади, а также короткие шпоры;

б) арбалетчик, вооруженный простым арбалетом или арбалетом с воротом, носящий легкую кольчугу или корсет, верхом на лошади ценой не менее 10 экю4 3 .

Добавим, что для гужевого транспорта, например, боевых повозок, как у гуситов, а также артиллерии, особенно с середины XV в., в более или менее значительном войске требовались сотни лошадей. Правда, иногда в Италии, Испании, а то и в Шотландии и даже в Нормандии из­за того, что лошадей было мало, приходилось использовать для перевозки багажа мулов, ослов, во­ лов и быков.

В этих условиях понятна важность ремонтировки лошадей. Ремонтиров­ ка лошадей (или restauratio equorum), упоминавшаяся уже в XIII в., до послед­ них лет X I V в. в Англии и Франции предполагает предварительный осмотр лошадей маршалами и их представителями, чтобы избежать обмана, если при­ дется платить. «И будут сии боевые лошади должным образом оценены, и со­ гласно таковой цене сделана будет ремонтировка, ежели ни одна из оных ло­ шадей не была утрачена на службе у означенного нашего сеньора» ­ формула, регулярно встречающаяся в военных контрактах Джона, герцога Ланкастер­ ского, заключенных с различными капитанами с 1367 по 1399 г.44 В Италии особый чиновник (bullator equorum) должен был составлять список (scriptio, descriptio), куда вносились имя, прозвище, чин, имя отца и место происхождения

и объясняются усилия, которые в конце XV в. предприняла Изабелла Като­ лическая. «Сия королева, видя, что ее дворяне ездят все больше на мулах, а ежели им приходится облачиться в латы и сесть на коня, владеют оным хуже некуда, и принимая в рассмотрение, что ежедневно можно ожидать войны с французами, либо с маврами, либо с теми и другими в одно время, повелела, дабы никто, сколь бы высоким сановником он ни был, если толь­ ко он не священник либо клирик, не ездил бы на муле; все должны ездить лишь на лошади, а лошади должны быть высотой пядей в пятнадцать или более, дабы лучше годились для войны; и даже короля, супруга своего, обязала к этому и указала, дабы живущие на границе с французами ездили бы на наш манер, а соседствующие с маврами ­ в седлах с короткими пут­ лищами (à la jennette)»4 9 .

3. МЕТАМОРФОЗЫ ПЕХОТЫ

В 1330­1340 гг. пешие воины составляли в большинстве европейских стран еще очень значительную часть войска. Планы набора войска, датируе­ мые первыми годами правления Филиппа Валуа, предусматривают возмож­ ность или необходимость набрать в три­четыре раза больше пехоты, нежели кавалерии. Во время летней кампании 1335 г. против Шотландии правитель­ ство Эдуарда III содержало более чем 15 ООО воинов, из них 3200 были кава­ леристами, 4000 ­ конными лучниками и 7800 ­ пехотинцами, половину из которых составляли лучники. Один документ 1357 г. уточняет «число сорат­ ников, смотр которым делался как в больнице Сен­Жак близ Фонтараби, так и

вСен­Жан­де­Люз перед отправкой морем в Наварру на службу к государю королю» Карлу Наваррскому. Они составляли десять рот разной численности,

вобщей сложности включавших в себя 224 кавалериста и 1120 пеших воинов.

Вснаряжение последних входили, в частности, кольчуги (lorigones), бацине­ ты, пластинчатые усиления доспехов, павезы, щиты под названием таблачос (tablachos), арбалеты50. В X I V в. во Флоренции треть пехотинцев была воору­ жена копьями и рогатинами, треть ­ арбалетами или легкими луками, треть ­ мечами и большими широкими павезами, либо тарчами, либо удлиненными щитами. Устав флорентийских наемников 1369 г. оговаривает также вооруже­ ние арбалетчика: не только арбалет с принадлежностями, но еще и нож, кира­ са и черепник.

Е щ е в 1376 г. Гастон Ф е б ю с , граф де Ф у а , мог набрать в виконтстве Беарн и в М а р с а н е , кроме тысячи всадников, 1200 пеших воинов , половину которых составляли лучники, а д р у г у ю половину ­ пехотинцы, с р а ж а ю щ и е с я секирой , железной палкой, глефой и мечом.

Несмотря на все это, видимо с середины XIV до середины XV в. пехота качественно и количественно теряет свое значение, по крайней мере, на неко­ торых полях сражений и театрах военных действий. Этот регресс, или опреде­ ленный спад, можно проследить по составу английских экспедиционных кор­ пусов на континенте: пикинеры и копейщики исчезли, почти полностью усту­ пив место лучникам, которые хоть и спешивались для боя, но обычно имели лошадей для переезда с места на место. Точно так же во Франции Иоанн Доб­ рый, а потом Карл V и его наследники сочли бесполезным, с военной точки зрения, и опасным, с политической, - широкое использование отрядов ком­ мун, отдав предпочтение, с одной стороны, найму арбалетчиков в Испании, Италии и Провансе, с другой - небольшим отрядам стрелков и павезьеров, которых присылали определенные города. И в Италии первой половины XV в. пешие воины, хотя никогда не исчезали как род войск, заметно уступали по численности всадникам. Союз, заключенный в декабре 1425 г. между Флорен­ цией и Венецией, предусматривал, что последняя в военное время будет со­ держать 8000 всадников и только 3000 пехотинцев. В понтификат Мартина V Папское государство участвовало в двух больших войнах: в 1421-1422 гг. оно выставило 3700 всадников и 400 пехотинцев, в 1428-1429 гг. - 3000 всадни­ ков и 1100 пехотинцев51. Достаточно показательна в этом отношении кондотта от 13 ноября 1432 г. между Флоренцией и Микелетто дельи Аттендоли: послед­ ний должен был предоставить 600 «копий» (т. е. 1800 лошадей) и 400 пеших воинов, в том числе 200 арбалетчиков, 100 пехотинцев с «длинными копьями»

и100 павезьеров.

Ксередине XV в. положение изменилось. Военачальники оценили (воз­ можно, снова поняли) преимущества многочисленной пехоты, более эконо­ мичной (как раз из-за отсутствия лошадей, более легкого багажа и гораздо меньшей - в два-три раза - стоимости защитного вооружения, по сравнению

свооружением всадника) при условии, что она обучена, сплочена и имеет хо­ роших командиров. Создание в 1448 г. Карлом VII вольных лучников отвеча­ ет этим требованиям: предполагалось создать резерв численностью около 8000 человек, которые, в принципе, должны были регулярно проводить уче­ ния и заранее знали, к какой роте им следует присоединяться в данный мо­ мент и под началом какого командира служить. Забота о качестве их экипи­ ровки возлагалась на приходы. Таким образом, институт вольных лучников оказался прямым преемником (только при избирательном подходе) бывшего всеобщего арьербана, который теперь сочли бесполезным, или же следствием распространения на сельскую местность принципа организации стрелковых рот, или братств, этот институт был обязан своим расцветом, начиная со вто­

рой половины X I V в., городам. Надо полагать, одно время вольные стрелки

5 1 Partner P. T h e Papal State under Martin V. The Administration and Government of the Temporal Power in the Early Fifteenth Century. London, 1958.

(лучники, арбалетчики, глефщики, а вскоре и стрелки из ручных кулеврин) считались удачной находкой: ведь сразу по окончании войны с лигой Обще­ ственного блага Людовик XI удвоил их численность и учредил этот институт в тех областях королевства, где до тех пор его не знали. Однако победы, одер­ жанные швейцарцами над Карлом Смелым, убедили короля в том, что воль­ ные лучники - отнюдь не лучшее решение. Последней каплей стало пораже­ ние при Гинегате в 1479 г. Он распустил вольных лучников и заменил их швейцарскими наемниками, набранными за большую плату, и французской пехотой, вооруженной луками, а также пиками на швейцарский манер и але­ бардами - на немецкий52, призывавшейся на год - не только для того, чтобы иметь войско постоянно «под рукой», но и для того, чтобы оно привыкало к совместным учениям. Эти первые пехотные полки не пережили восшествия на престол Карла VIII и сокращений бюджета, на которые пришлось пойти французской монархии. В 1488-1492 гг., во время войн с Бретанью и Макси­ милианом Габсбургом, французская пехота состояла из вольных лучников, не­ скольких рот швейцарцев и отрядов, набранных в Пикардии, Нормандии или в Гаскони только на время кампании. Эта пехота была разного качества, зато многочисленной: в большой армии могло насчитываться до 20 ООО пеших во­ инов, а то и больше.

Естественно, Карл Смелый, всегда готовый к нововведениям в военном деле, не мог не сознавать того, насколько важно иметь хорошую пехоту. Он заботился о том, чтобы не только в разных «коммунах», аналогичных фран­ цузскому ополчению53, но и в его ордонансных ротах всегда были пешие вои­ ны. Абвильский ордонанс от 31 июля 1471 г. предусматривал набор 1250 кава­ леристов (и столько же кутилье), 3750 конных лучников, а что касается пехо­ ты - 1250 арбалетчиков, 1250 кулевринеров и 1250 копейщиков. Вероятно, он намеревался перенять тактику швейцарцев, которых видел в 1465 г. в битве при Монлери на службе у герцога Иоанна Калабрийского; они, как позже

5 2 Basin Th. Histoire de Louis XI / E d . et trad. С. Samaran et M. C. Garand . Paris, 1972. Vol. III. P. 334 . - В м е с т о вольных лучников Людовик XI «набрал пеших> воинов, именуемых алебардщика­ м и , каковые носили доспех, сходный с доспехом вольных лучников, а вместо луков имели длин ­ ные палки, окованные железом, которые у фламандцев именуются пиками, либо широкие секиры на манер немецкой пехоты».

" С р . распоряжение от 31 августа 1472 г., которое канцлер Ю г о н е дал должностным л и ­ цам Фландрии, Брабанта, Геннегау, Н а м ю р а и кастелянства Лилль: выбрать « м у ж а с доброй славой» и обязать его в с п е ш н о м порядке набрать « п о контракту и п р и н у ж д е н и ю » до 2000 ко­ п е й щ и к о в , чтобы «внести свежие силы» в герцогскую а р м и ю , о с о б е н н о в ордонансные роты, и восполнить потери. Эти копейщики д о л ж н ы быть «наиболее искусны в воинском деле, каковых только удастся найти, и чтобы возраст и сложение оных позволяли им терпеть и выносить тяго­ т ы , требования и труды, нужные и необходимые на войне». О н и получат по пять франков на «куртку кольчужную с рукавами, по груди и правой руке у с и л е н н у ю железными пластинками, мелкоячеистую»; на левой руке - никакого д о с п е х а , чтобы при необходимости было проще дер ­ жать щ и т (Arch . dep. Nord. В 3515) .

напишет Оливье де Ла Марш в своих «Мемуарах», «ничуть не страшились конницы, ибо объединялись по трое совместно, один копейщик, один кулев­ ринер и один арбалетчик, и столь искусны были в военном ремесле, что при надобности выручали друг друга; и был при них один лучник из личной охра­ ны графа Шароле, по имени Саваро, весьма хорошо показавший себя вместе с оными швейцарцами»54. Позже ­ может быть, для того чтобы дать лучший отпор кантонам, может быть, из­за трудностей с ремонтированием и снабже­ нием и из­за неудобной местности ­ доля пехоты в комплектном бургундском «копье» увеличилась: на одного кавалериста приходится девять пеших вои­ нов, трое из которых были лучниками, трое ­ копейщиками и трое ­ кулеври­ нерами либо арбалетчиками.

В Кастилии во время завоевания Гранады пехота (peones) значительно превосходила легкую кавалерию55:

В Италии в третьей четверти XV в. существовали следующие типы пехо­ тинцев (fanti):

а) копейщики (lanceri) с длинным или коротким копьем по необходимости; б) арбалетчики (balestrieri), вооруженные простым арбалетом или арба­

летом с воротам (ad molinellum);

в) лучники (агсегі), хотя лучники английского происхождения после 1430 г. почти полностью исчезли;

г) пикинеры (picchieri);

д) щитоносцы (rotularii) с маленькими круглыми щитами;

е) тарченосцы (targhieri, или targhe), действующие вместе со стрелками; ж) скопитарии (schiopettari, или schioppeteri), вооруженные скопитусами (scopetti) из бронзы или железа. Долгое время они входили в состав только

гарнизонных частей для защиты городов или крепостей, но с 1430-1440 гг. их можно встретить уже на поле боя - в 1448 г. в битве при Караваджо в армии Франческо Сфорца было столько скопитариев, что из-за дыма им трудно было

зами за Неаполитанское королевство конные скопитарии занимают место конных арбалетчиков.

Но самой примечательной была, конечно, пехота старинных союзов Верх­ ней Германии. Воинская репутация швейцарцев сложилась довольно рано, сви­ детельство тому ­ хроника начала XIV в., написанная францисканцем Иоан­ ном Винтертурским, который с восхищением говорит об их алебардах. В то время горные кантоны Центральной Швейцарии (Ури, Швиц и Унтервальден), первоначальное ядро Швейцарской конфедерации, становятся поставщиками пеших наемников для службы у разных иностранных государств, но, возмож­ но, прежде всего у городов на равнине, таких как Цюрих и Берн: последний в битве при Лаупене в 1339 г. против австрийской армии поставил в авангард своих сил отряд горцев.

После победы при Земпахе в 1386 г. эта тенденция усилилась и сеймы начали издавать первые запреты на службу за рубежом. Экспорт воинов те­ перь захватил не только горные районы, но и города с их окрестностями: с 1422 г. Цюрих запрещает своим гражданам и подданным «искать войны» за плату как у членов Конфедерации, так и у иноземных властей. К 1424 г. отно­ сится первое свидетельство об официальной просьбе извне: флорентийские послы ходатайствуют перед сеймом Конфедерации о предоставлении помо­ щи ­ 10 ООО наемных воинов. Что касается Франции, то будущий Людовик γΙ во главе «живодеров» вступил в схватку со швейцарцами и разбил их в би. е при Санкт­Якоб­ан­дер­Бирс близ Базеля в 1444 г.57 Швейцарцы стяжали сла­ ву, прежде всего, в битве при Монлери: Коммин отмечает, что со стороны Лиги в ней участвовало «500 швейцарских пехотинцев; последние впервые появи­ лись в нашем королевстве, проложив путь другим, которых стали впослед­ ствии призывать, так как они, где бы ни воевали, всюду проявляли большую храбрость»58 .

С некоторым запозданием значение пехоты явно начинает возрастать и в германском регионе. В 1422 г. на рейхстаге в Нюрнберге император Сигиз­ мунд и князья договорились сформировать две армии против гуситов: одна ­ для войны с ними на уничтожение, другая ­ для снятия осады с крепости Карл­ штейн. Если первая состояла из кавалеристов и лучников (впрочем, более мно­ гочисленных, чем конница), то во второй преобладание пехоты было подавля­ ющим ­ 1970 «копий» на 37 400 пехотинцев; на практике предполагаемая чис­ ленность достигнута не была, и имперские силы составили всего 1656 всад­ ников (т. е. 552 «копья») и 31 000 пехотинцев.

знатный муж из тех, кто был там в оный день и кто не раз бился во Франции и иных местах с англичанами и прочими врагами, и все заявляли, что не встречали никогда более людей ні толь отважно оборонявшихся, ни столь легко расстающихся с жизнью» .

5 S Коммин Ф. де. Указ. соч . С. 26.