Контамин, Филипп - Война в Средние века

доспеха (haubert), и тот [противник] решил вонзить ему кинжал в живот, но кинжал не прошел через железные штаны, настолько хорошо они были при­ гнаны к доспеху»2 \ Французский перевод книги Иоанна Генуэзского «Catholicon» дает слово «haubert» для латинского «Іогіса». Слово «thorax» переводит­ ся как «панцирь [в значении «грудь»] или короткий доспех», тогда как другой словарь то же слово объясняет как «панцирь или доспех (haubert)»36.

Неверным кажется и утверждение, что «haubergeon» всегда делался из ме­ таллических пластин. Доказательством тому может быть французская загадка XV в.: «Угадайте, что это: чем больше дыр, тем тяжелее. - Ответ: Это haubregon»27.

С другой стороны, обычным, расхожим значением слова «maille» было значение «железное кольцо». Так, в старофранцузском переводе трактата Фрид­ риха II «Об искусстве соколиной охоты» (De arte venandi cum avibus) говорит­ ся: «А еще нужно иметь два кольца, или два кольца доспеха, и неважно, желез­ ные они или бронзовые»28. Кстати, обычным было сравнение рыболовной сети (старофр. «rois»), брони и доспеха. «Из брони своей сделали невод. / Хорошо забросили его. / Но знаю, ничего не поймали: / угри прошли сквозь кольца (mailles)»29. Согласно упоминавшимся выше словарям, лат. «macula (пятно, кольцо) - кольцо кольчуги или рыболовной сети» («maille de hauberjon ou de roiz»), и «macula - вина, грех или кольцо доспеха или рыболовная сеть из же­ лезных колец» («maille de haubregon ou de rois de coffes de fer»). В IX в. Рабан Мавр разъяснял, что «панцирь» (Іогіса) «называется так потому, что не имеет кожаной основы и сплетен из одних железных колец»30.

При всем этом нельзя исключать того, что в классическое Средневековье иногда использовали доспехи из металлических чешуек или пластин. Суще­ ствует несколько указаний на это: прежде всего иконография, если, правда, допустить, что она воспроизводила реальное вооружение, а не старалась пред­ ставить, например, воображаемых античных воинов (так же, как солдат, охра­ няющих могилу Христа)3 1 . Затем - археологические находки: металлические

2 5 Цит. по: Buttin F. O p . cit. P. 172. - Бюттен приводит п р и ч и н ы , по которым это свиде ­ тельство считает неприемлемым только он один .

2 6 Roques M. Recueil général des lexiques français du M o y e n A g e ( X I I ' - X V C siècle). Paris, 1938. Vol . II. - Т о , что «haubergeon» является уменьшительным от «haubert», кажется н е с о м н е н -

,0 P a t r . Lat. T. III. P. 5 4 3 .

"Два примера: миниатюра в рукописи (Bibl. Nat., Paris, fr. 4 0 3 , f. I v° и скульптура в мона-

н а ш и , и они такие же , как на картинах времени Юлия Цезаря » . ) .

пластинки и чешуйки, найденные в оссуарии Висби; чешуйчатый доспех неопределенного времени (между X и XII вв.) в оружейной экспозиции Музея Алава (Витория, Испания)3 2 . О том, что монголы тоже использовали доспехи из пластинок, свидетельствует Джованни ди Плано Карпини: «Они делают тонкую, шириной в палец и длиной в ладонь пластину, и изготовляют их одного размера в большом количестве. В каждой пластине они просверливают восемь маленьких отверстий, подкладывают три узких крепких ремня, и на них укладывают другие пластины, одну над другой, как ступеньки, прикрепляя их к ремням тонкими шнурами, которые продевают через отверстия, так чтобы все пластины были хорошо соединены»3 3 . Гиральд Кембрийский упоминает, что датчане, напавшие на Дублин в 1171 г., были защищены доспехами «из искусно сшитых железных пластин» (laminis ferreis arte consutis). Адам дю ПтиПон говорит о «панцирях, сплетенных из колец и кругом обшитых пластинами»

(loricas textas ex circulis et circumsquamatas ex laminis). A Жюльен де Везеле опи-

сывает доспех солдата, охранявшего Христа, следующим образом: «Кираса из пластинок, находящих друг на друга, как сплошная чешуйчатая туника»34.

Остается неясной проблема клепаных, полуклепаных, накладных петель. Не стоит ли, вопреки гипотезе Ф. Бюттена, предполагающего, что имеются в виду петли, наклепанные или наложенные на какую-то основу, сохранить традиционное представление «clorure» - это «пробивание петель в заготовках, чтобы сделать кольца» (Годфруа)? Неясного, конечно, много, и одной из заслуг пространного исследования Бюттена является то, что оно показало, насколько вроде бы ясные понятия нуждаются во внимательном критическом анализе35.

4. КОЛЛЕКТИВНОЕ СНАРЯЖЕНИЕ И УНИФОРМА

Существуют две противоположные модели: с одной стороны, система или военная организация, где каждый воин совершенно свободно, по своей инициативе сам обеспечивает себя оружием, снаряжением, боевым конем, исходя из своих финансовых возможностей, соображений безопасности и военной эффективности, при косвенном, однако, контроле как использующих его властей, так и ближайшего окружения, а с другой - система, при которой обеспечение войск полностью берет на себя государство, строго определяя и регламентируя виды снаряжения, дабы оно было унифицированным, стандартным, одним своим видом демонстрирующим принадлежность к армии и ее иерархии.

В общем, на протяжении всего Средневековья широко использовалась первая модель. Даже в XV в. значительная часть вооружения находилась в частных руках не только у профессиональных военных, но и у гражданского населения городов и сельской местности. Что касается второй модели, то Средневековье приблизилось к ней, но сколько-нибудь полно и систематически ею не пользовалось. Между этими двумя крайностями существовали различные решения, предполагавшие и разную ответственность индивидов, сообществ и властей.

Крайне упрощая дело, можно сделать следующие замечания:

1. Снаряжение воинов, когда оно не зависело от ответственности и частной инициативы, могли обеспечивать вовсе не высшие власти, а власти и начальники среднего уровня: сеньор, капитан отряда, городская или сельская коммуна.

2.Государственная власть очень часто не брала на себя приобретение снаряжения, а контролировала и регламентировала его с помощью указов: свидетельством того являются ассиза о вооружении Генриха II Плантагенета, проверка оружия горожан муниципальными властями во время периодических «сборов» и «смотров», военные ордонансы герцога Карла Бургундского, до мелочей расписывавшие вооружение регулярных войск.

3.Иногда, вместо прямого обеспечения войск, власти ограничивались заботой о том, чтобы в нужное время последние могли без труда найти оружие в изобилии и по дешевой цене. В результате - запреты вывозить оружие

иконей во время войны, налоговые и другие льготы, предоставлявшиеся главным образом изготовителям шлемов, кольчуг, лат и полулат.

4.С течением времени вмешательство государства, несомненно, становилось все более значительным и определенным. Оно коснулось пехоты раньше, чем конницы, флота раньше, чем сухопутной армии, и проявилось в завоевательных походах прежде, чем в оборонительных действиях на своей территории.

Во Французском королевстве, например, Капетингская монархия с начала XIII в. стала создавать небольшие склады оружия в разных замках и крепостях, где были не только арбалеты и стрелы, но и щиты, копья, топоры и полные доспехи3 6 . Документ 1295 г. сообщает о массовой закупке оружия в Тулузском сенешальстве за счет Филиппа Красивого37. В начале Столетней войны Филипп

короля некий ломбардец закупил в Брюгге 1885 арбалетов, 666 258 стрел, 6309 щитов, 2853 шлема, 4511 стеганых котт, 751 пару рукавиц, 1374 нашейников и наручей, 5067 железных пластин, 13 495 копий или наконечников копий. 1989 топоров, 14 599 мечей и кинжалов (GaierC.

L'industrie et le commerce des armes... [579]).

третьего крестового похода ( 1188-1190 гг.) «была достигнута договоренность, что люди из земель короля Франции будут носить красные кресты, люди из земель короля Англии - белые кресты, а люди из земель графа Фландрии - зеленые кресты»"". Еще в 1336 г. при подготовке крестового похода Филиппа Валуа «более двухсот крупных сеньоров [Франции] обязались носить алый крест»4 5 . Позднее прямой красный крест (заимствованный у войск св. Георгия) стал знаком англичан, тогда как Валуа с 1355 г., и особенно после 1380 г., ввели в своей армии прямой белый крест. В свою очередь, бургундцы выбрали крест св. Андрея, красного или белого цвета, в форме буквы X или вилообразный. В специальной статье Аррасского договора (1435 г.) предусматривалось, что герцог Бургундский и его подданные, носящие крест св. Андрея, не будут принуждаться к другим знакам, даже если они будут служить у короля, в его армии и на его жалованье4 6 .

Заметим, однако, что такие знаки были распространены и за пределами военной среды: они также свидетельствовали о «политической» принадлежности, поэтому и несражающиеся могли или обязаны были их носить. В 1416 г. Генрих V, например, потребовал, чтобы все нормандцы носили крест св. Георгия в знак повиновения ему. Во время фламандской экспедиции Карла VI в 1382 г. «не было ни мужчины, ни женщины в стране в областях вплоть до Гента, которые бы не носили белый крест»47. А во времена правления герцога Бургундского во Франции в 1411 г. парижане надевали шапочки из синего сукна с крестом св. Андрея и носили щит с лилией, и без этого знака никто не мог выйти из столицы, как сообщается в «Дневнике одного парижского горожанина».

Кроме того, короли, владетельные сеньоры, капитаны и города нередко давали одинаковую экипировку более или менее значительным корпусам своих войск. Примерно с середины XIV в. воины, родом из Чешира, Уэльса и Флинтшира, одевались в зелено-белые котты и шапки, и это, несомненно, были первые английские солдаты в «униформе», появившиеся на поле боя на континенте48. Когда Филипп Красивый в 1297 г. осаждал Лилль, «к нему из Турне

пояса одного цвета, как это сделали во французской армии, воевавшей во Фландрии в 1304 г.:

«И тогда приказ издали, О чем герольд всех известил,

Чтоб в сраженье всякий воин Был перепоясан белым шарфом, И мы своих могли б узнать».

подошло триста солдат в синих коттах и белых шапках»4 9 . Тот же город в 1340 г. отправил на службу к Филиппу Валуа 2000 хорошо вооруженных пехотинцев «в одинаковых костюмах». Схожее выражение употребляет Фруассар, говоря о фламандском ополчении Брюгге: «И горожане, и жители округи имели одинаковые костюмы, чтобы узнавать друг друга»5 0 . Известны примеры городских ополчений, носивших на одежде названия городов (Дижон, Кан) или их гербы (Мец, Лион). «В это время [1477 г.] Валансьен содержал 150 немецких и швейцарских аркебузиров, носивших одинаковые костюмы с эмблемами города»5 1 .

То же самое делали и государи, свидетельством чему является экипировка шотландских лучников Карла VII и Людовика XI или экипировка гвардии Карла дю Мэна в 1480 г. По случаю принятия последним титула короля Сицилии «лучники гвардии», «легкая кавалерия», «тяжелая кавалерия монсеньора де Рье», «воины капитана Жаннона Саллона» - все надели цвета нового короля: красный, белый и серый; примечательно, что те же цвета появились и «на штандартах и вымпелах в войске короля»52.

При этом не следует забывать о том, что так называемые ливреи носили не только военные, это разрешалось или вменялось в обязанность самым разным людям, включая и высших королевских, сеньориальных и муниципальных чинов. Поэтому в Англии в конце Средневековья ограничения в ношении ливрей рассматривались как одно из средств борьбы с «противозаконными феодалами».

Возможно, что при всем единообразии ливреи имели некоторые, не слишком значительные различия, объяснявшиеся разницей в званиях; благодаря этому с первого взгляда можно было определить военную иерархию. Особенно ярко эта иерархия проявлялась в знаменах (форма, размеры, нарисованные или вышитые изображения), наиболее характерный пример в этом смысле - армия Карла Смелого, где предусматривались различные знамена, флаги, штандарты, знаки для кавалеристов, лучников, ордонансных рот и их подразделе-

ний - эскадронов и отрядов (escadres, «chambres»)53.

детельству герольда Блюменталя , который с о п р о в о ж д а л английское посольство к Карлу С м е л о - му во время пикардийской кампании 1472 г., « к а ж д а я сотня имела знамя и 2 вымпела , 1 вымпел для солдат с о б о ю д о о с т р ы м и кинжалами и солдат, которые ехали верхом впереди , а другой для

ГЛ А В А V I

АР Т И Л Л Е Р И Я

Слово «артиллерия» происходит от старофранцузского глагола «atiIiier» (Кретьен де Труа, 1164 г.) - «украшать, наряжать, устраивать». Существительное «atil» имеет смысл украшения, вооружения, снабжения, a «attillement» - снаряжения. Позднее под влиянием слова «art» появилась форма «artillier». И это существительное - «artillier» (Этьен Буало, 1268 г.) стало обозначать производителя военных принадлежностей, особенно наступательного оружия. В начале XIV в. Гийом Гиар дал следующее определение артиллерии:

«Артиллерия - это военный обоз Графа, герцога, иль короля, Или другого земного сеньора, Со стрелами и арбалетами, Копьями и кинжалами, И со щитами одного размера»1.

Долгое время слово «артиллерия» продолжало обозначать вооружение вообще. Нельзя сказать, что еще в 1500 г. этот общий смысл был забыт. Антуан де Лален так описал арсенал Максимилиана Габсбурга в Инсбруке: «Король велел построить на берегу реки здание для своей артиллерии. Она, по-моему, самая прекрасная в мире. Там хранятся доспехи, кулеврины, арбалеты, копья, луки, алебарды, двуручные мечи и разные пики»2. Но тот же автор, употребляя выражение «артиллерийские орудия» (pièces d'artillerie), имеет в виду только пушки, а в «Скандальной хронике» Жана де Руа, современника Людовика XI, можно найти, например, слово «артиллерия» в его современном смысле.

Процесс вытеснения метательной артиллерии артиллерией огнестрельной шел весьма медленно, это объясняется тем, что новое оружие долгое время было малоэффективным. Но в конце концов оно взяло верх благодаря, в частности, усовершенствованиям в изготовлении пороха и переходу от каменных ядер к литым. Стоит, однако, уточнить роль артиллерии в Средние века и выяснить, какие последствия имело ее широкое использование для системы фортификации, для приемов осады и защиты укреплений.

P 3 1 0 .

1. ЗАКАТ МЕТАТЕЛЬНОЙ АРТИЛЛЕРИИ (ТРЕБЮШЕ)

Доказательством того, что около 1300 г. метательная артиллерия рассматривалась как важное техническое завоевание, является ее детальное описание в трактатах «Об управлении государей» (De regimine principum) Эгидия Римского и «Книга тайн» (Liber secretorum)3 Марино Сануто Торселло. Специалисты по этому виду оружия были важными персонами, их уважали даже магнаты: в 1297 г. во время осады Лилля граф Геннегау «из любви» просил «достолюбезного мастера по машинам» создать сколь можно большую машину. Когда она была готова, то метнула 200-фунтовое «яблоко», которое пробило каминную трубу и упало под ноги предводителю противников Роберу де Бетюну4.

Во время первых сражений Столетней войны такие машины часто появ-

лялись (обычно они назывались «engins», но также «martinets», «engins volants», «truies», «bricoles», «couillarts», «biffes», «tripants», «perrières», «mangonneaux»).

Во время осады Мортаня в 1340 г. валансьенцы, согласно Фруассару, соорудили «удивительную метательную машину, которая добрасывала большие камни до самого города и до замка». В ответ осажденные обратились к своему «мастеру по машинам», который построил меньшую машину, но в первый раз пущенный ею камень упал в 12 футах от машины валансьенцев, во второй - камень упал совсем рядом, а в третий раз «она была так хорошо настроена, что поразила валансьенскую, разбив ее на две части»5. В том же году при осаде Турне осаждающие располагали восемью метательными орудиями, а осажденные - семью машинами, с помощью которых были убиты только 10 человек. Правда, целью осаждающих было разбить ворота, тогда как осажденные старались прежде всего уничтожить орудия противника6.

До 1380-х гг. не было никаких признаков упадка метательной артиллерии: архивные документы времен Карла V говорят о сотнях камней для нее7 . В 1374 г. впечатляющие орудия были сконструированы генуэзцами для осады коннетабля Кипра Жака де Лузиньяна в его замке Лерин. Еще в 1405 г. французы используют метательные орудия (machina jaculatoria) при осаде Мортаня8 . А в следующем году в Сент-Омере сотня плотников трудилась над постройкой трех больших машин и четырех малых. Примерно в то же время Кристина Пизанская советовала иметь для обороны «четыре камне-