КОНЦЕПТЫ

ТЕМА I. B ГОРИЗОНТЕ КЛАССИЧЕСКОЙ ИДЕИ КУЛЬТУРЫ

1. ГРАНИЦЫ КУЛЬТУРЫ И ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ КУЛЬТУР (редактор — Румянцев O.K.)

ВВЕДЕНИЕ

Вэтом томе, посвященном теоретической культурологии, как и следовало ожидать, представлена в первую очередь европейская философия культуры, а кроме того — непосредственно и опосредованно — довольно богато выражена и палитра российской философии ХХ в. Однако доминируют представители школ B.C. Библера и М.Б. Туровского, что наиболее отчетливо выражено в первом разделе. Лет двадцать назад по дороге к электричке с «дачного семинара» Библера один из гостей семинара сказал: «Не понимаю,

очем вы так страстно спорите, ведь отличия невелики, а общего у вас (представителей этих школ) очень много». С одной стороны, он, конечно, прав, но, с другой — между своими неинтересен вопрос «веруешь ли?», а подлинно важно — «как веруешь?»

Вчем же общее? Во-первых, в том, что это настоящая философия, которая и опирается на историю философии и отталкивается от нее, главным образом — от классической немецкой философии: Кант и Гегель были для Туровского и Библера основными оппонентами. Соответственно, во-вторых, неприятие и бескрылого позитивизма, и легкости отрыва постмодернистской философии от классической метафизики. Однако, в-третьих, глубокое осознание вызова современности — кризиса классической европейской культуры — и продумывание такого ответа на этот вызов, который сохранил бы преемственность европейской традиции.

Основное отличие между ними, по-моему, заключается в том, что философия Библера опирается на гуманитарные науки и искусство, видя в последнем суть классической (соприсутствие Софокла, Шекспира, Гете и диалог их произведений) и образ новой диалогической европейской культуры. Отсюда — порождающим является диалогическое отношение ОДНОГО человека с другим человеком. Концепция Туровского опирается на естественные науки (интеллектуально трезвое отношение к внеинтеллегибельному Иному), с их претензией на объективную истину. Отсюда — порождающим является взаимодействие человека и мира. Хотя, конечно, и та и другая темы присутствуют в обеих концепциях. Не буду

дальше разворачивать противопоставления, и так ясно выраженные в позициях A.B. Ахутина и Л.С. Черняка: их диалог начался еще в середине 60-х гг. ХХ в. (дай Бог каждому такого оппонента), но отмечу, чем упомянутые различия и сходства обернулись при обсуждении проблем теоретической культурологии.

Концепции, сориентированные на трактовку «единственности культуры вообще» как метафизической фикции, не нашли понимания в данном разделе, воспринимаясь в качестве странной претензии культурологии занять место почившего научного атеизма, -построенного на отрицании своего предмета. Прежде чем ответить на вопрос, «что такое единственность культуры», надо определиться: во-первых — является ли культура тем, что общо всегда и всем людям, а во-вторых — если культура является таким всеобщим, то представляет ли она субстанцию (и что это означает для постклассической философии) или является атрибутом человека. А уже в контексте полученного ответа можно толковать в качестве исходной посылки либо единственность некоторой протокультуры (которая дивергирует в истории), либо множественность этносно-локальных культур (которые конвергируют). Однако еще до этого требуется решить — самообоснован ли человек, или он обоснован через ИНОЕ. ХОТЯ В обсуждении указанных сюжетов, конечно, нет единства, но в целом у представителей названных школ все же видны разные манеры работы с этими проблемами. Спектр данных проблем располагается на границе (иногда выходя за нее) сложившегося к настоящему времени — пусть и размытого, неясного, но уже прорисованного — образа культурологии (который обсуждается во вступительной статье К.Э. Разлогова), поэтому нам представляется оправданным считать их темами складывающейся сейчас теоретической культурологии и сконцентрировать в первом разделе тему единства культуры и множественности культур, проблему границы.

Тема единственности культуры и множественности культур естественно выводит на вопрос о преемственности и диалоге между ними.

Относительно разделительного или соединительного смыслов союза «и» можно предварительно сде-

20

лать следующую оговорку. Хотя, конечно, нельзя однозначно понять эту пару как альтернативу:

синхронность структурализма или диахрония историзма, но все же просматривается и такой смысл. С одной стороны, синхронное сосуществование культур в «Большом времени» по образу соприсутствия произведений искусства, а в связи с этим — неприятие гегелевского снятия. С другой стороны, напряженная диахрония освоения — в трансцензусе целеполагания — человеком мира как радикально иного, а значит —