ТПУ май 2012

начинкой из варёной пшенной каши, лука с яйцом). Мы идём, «Дырагого» поём, а нас хлыстают парни - плётки из берёзы совьют. На гребень(на вершину горы) взойдём – а там бабы с коромыслами стоють и говорять: «Ой, лясные девки идуть». А мы ишшо громче в гармоню с песнями идем.

Тады подругу потеряешь – не можешь найтить... В обед придём – другую одёжу одеваем и в клуб: в яйца играем. Вся улица была в яйцах. Накладут целую гору. Мячиком специальным катали из тряпощек, как хлеб круглый. Играли с подругой, кто дальше катнёт. Ещё раскладывали яйца на расстоянии: два яйца кладуть, потом ишшо два и ишшо. Мящиком надо было выбить. Далеко раскладывали!

С Пасхи до Троицы катали яйца. После Троицы на заговины ходили жарили яишницу и уху варили.

Мы гуляли весело. Мужики у нас были дращуны. Знали, что всё равно налупают, а всё равно гуляли.

Такие пели частушки на Троицу:

Скоро скоро Троица Земля лужком покроется Скоро миленьки придёт Сердце успокоится

Неделя пройдеть – там завивають плётки. Завязывали плётку на бярёзе (как косу сплятут и повесють)

На заговины идуть – так эта плётка завивается. Гадали и ребята. Девки загадывали – будеть он мой или нет. Какая расплетается, а какая – нет.

Окошки ветками берёзы украшали, ковылом белым.

После Пасхи скотину вербой хлестали, когда первый раз выгоняли. Вербу можно долго хранить. Верба – она божествнная. Не бывает негатива – если верба дома.

На красную горку ходили. Гора сияет – платья красные! Гуляли, хороводы водили «На про-

улок».

Ольга Яковлевна Скоморохова рассказывает: В Рождество ворожились. Кидали за ворот валенки, а ребята поднимуть да закинуть куды-нибудь подальше, на сарай. Знають, что там ворожутся и забирають валенки. А мы что, не достанем будто? Кур ловили, петухов. Зайдем в курятник и ловим впотьмах. На свет выйдем — глядим: коли петух — выйдешь замуж, курица — посиди еще в девках. За водой ночью ходили к роднику, возьмем в рот и так во рту несем до дому, выливаем в чаплыжку. Сумеешь донести — быть свадьбе. И на кочерге гадали (баба Оля скорень-

ко притаскивает кочергу, усаживается на нее верхом и скачет по избе). Скачешь эдак по двору в темноте и пытаешься с маху открыть кочергой щеколду на воротах. Открыла — твое счастье, жених на подходе. На нощь замок запрешь, ложишься спать. Должен замок открыть жаних. (Если придеть).

На зеркале гадать страшно. Надо на шесток постелить полушубок у избе толькя в двенадцать часов. Зеркало ставят, воду. Я так не гадала, не знаю, страшно было.

Уж я пошла на улицу поздно, не пускали. Пряла дома пряжу всё.

Калинина Александра Константиновна 1937 года рождения так рассказывает про гадания в святки: Раньше ворожили. На родник сходим, воды в рот возьмём. Щерез ворота валенок кинули, а ваду не проглотим – знащит жаних хороший . А мы кинули как-то валенок, а старик над нами пошутил. Взял валенок спрятал. А валенки рабощие. Утром идти на работу – а валенок нету.

Тады у сщельник не ели с утра и до вещера. Чтобы хороший был жаних. Я три сощельника исполняла. И что мне судьба вышла? Двадцать восемь лет одна живу. У меня муж помер. Такого нахлебалась горя!

Святки две недели пройдут, а потом купались. У меня с крешшения вода есть. Как плохо станет - хлебну, мне легшее становится. Бываеть, маленьких ребятишек водой умывають.

В этом году мы были гостями на празднике села в Серпиевке. Он проходит ежегодно на площади у клуба. Приходят сюда все жители. Помимо торжественной церемонии награждения, перед сельчанами выступают артисты местные и приезжие. Досадно наблюдать, что перед зрителями предстают певцы, исполняющие репертуар эстрадных звезд. Местные десятилетние ребятишки читают рэп, пожилые женщины поют эстрадные песни, а песни в народном стиле исполняет коллектив в девичьих кокошниках и сарафанах с блёстками. Все наши собеседницы помнят, как одевались раньше жители села. В музеях села, г.Златоуста и Катав-Ивановска хранится уникальная одежда из Серпиевки.

На праздник все пожилые женщины пришли нарядными. Одели кофты, юбки, повязали самые яркие платки, и непременный атрибут – белые шерстяные носки с галошами. Мероприятие длилось порядка трёх часов, благодарные зрители внимательно смотрели все выступления.

«Раньше праздники проходили с особым размахом, приходили жители из соседних деревень, народу было «как на вокзале на поезд», - говорит Калинин М.Н.

191

Мы почувствовали, что праздники эти необходимы всем жителям села, живое общение нельзя заменить никакими телевизионными передачами. Мы надеемся, что наше сотрудничество поможет сохранить традиции и привлечь к творчеству молодое поколение, позволит ощутить значимость уникальной культуры их малой родины.

Проблема сохранения традиционной культуры, как показывает опыт собирателей, стоит остро не только в этом селе, но и повсеместно в Челябинской области. Южный Урал – уникальная этнокультурная территория, окружённая лесом, горами и множеством живописных озёр, которые являются несомненным «брендом» Урала. Но помимо этих памятников природы на Южном Урале есть деревни и сёла с неповторимой культурой, которые необходимо бережно сохранять для будущих поколений. Это и традиция нагайбаков (Нагайбакский, Чебаркульский районы), это русские сёла в Башкотостане – Кирябинка, Поляковка, Вознесенка и др., казачьи сёла в Варненском районе – Бородиновка, Катенино, сёла Саткинского, Катав-Ивановского районов и многие другие.

В области стоит острая необходимость создания центра традиционной культуры, деятельность которого позволит сохранить нематериальное наследие, поможет решать задачи воспитания подрастающих поколений и достойного представления Урала в ряду культур других территорий России.

О КОЛЛЕКТИВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ В ОБЩЕСТВЕ РИСКА Платонова А.В., докторант

Томский государственный университет

Тема коллективной ответственности сегодня приобрела новое звучание и во многом ее актуальность обусловлена негативными последствиями научно-технического развития. Совокупный потенциал современной техники достиг апокалипсической мощности: энергетические, экологические кризисы являются следствием техногенной ментальности. Агрессивное воздействие и вмешательство в природный мир открыло перед нами его конечность и невосполнимость ресурсов. «Сама конъюнктура слова «ответственность», – подчеркивает Н. П. Козлова, – состоит в расхождении между возрастающей мощью наших воздействий и все большей неуверенностью перед масштабами последствий этих воздействий» [1. – С. 75].

Немецкий философов Г. Йонас говорит о новых условиях существования человека, об изменившемся характере его деятельности, ставший коллективным, фиксирует глобальный масштаб последствий технической деятельности человека [2]. Когда понятие ответственности становится средоточием философских споров, тем более, когда речь заходит об ответственности ученых, инженеров, людей, которые создают научно-технический прогресс, мы склонны возложить ее именно на них, сделать их субъектами ответственности. Однако сегодня мы не в состоянии приписать им ответственность за весь спектр негативных последствий, особенно за политические или экономические решения и результаты применения этих решений. Мы констатируем наличие сложноорганизованной коллективной деятельности во всех областях человеческой жизни, в том числе и технической. Нет сегодня отдельного, единичного инженера или ученого вне каких-либо институтов, проектных бюро, лабораторий. По большому счету, мы имеем дело с группами, коллективами ученых. Ханс Ленк отмечает, что в условиях сложноорганизованной коллективной деятельности происходит минимизации и размывание индивидуальной ответственности [3]. В результате, всевозрастающая опосредованность и социализированность действий затрудняет как атрибуцию поступков, так и ощущение степени ответственности отдельного индивида. Фактически, область, в которой человек может быть ответственен сужается и все тяжелее представить себе, за что, собственно человек сегодня ответственен. Следует ли из этого, что индивидуальная ответственность сегодня потеряла свое значение или данная ситуация еще с большой остротой ставит вопрос об индивидуальной ответственности за те процессы, которые совершаются в обществе.

В 1979 году немецкий философ Ганс Йонас поднимает проблему моральной ответственности в технологическом мире, он стремился расширить ролевую ответственность инженеров, ученых. Этический принцип ответственности становится у Йонаса моральным законом, фактически он сформулировал коллективный императив ответственности, ставший основанием для новой этической программы. Однако может ли идея коллективной ответственности помочь нам решить вышеперечисленные проблемы. В литературе, сложилась противоречивая теоретическая ситуация. Одни исследователи отклоняют коллективную ответственность как слишком расплывчатое понятие. Во-первых, не ясно способны ли коллектив быть морально ответственным за свои действия, иметь намерения, так же как отдельный человек, т.е. быть субъектом ответственности? Может ли коллектив испытывать чувство моральной ответственности? Имеет ли смысл говорить о коллективной ответственности как форме моральной ответственности. И здесь возникает другой вопрос, какие именно группы способны принимать ответственность: случайные собрания индивидуумов или группы, объединенные на основе интереса.

192

Во-вторых, возможно ли справедливое распределение ответственности внутри коллективов? Понятие коллективной ответственности предполагает отсутствие личностного аспекта, когда именно коллектив, социальная группа, корпорация становится источником моральной ответственности. Безусловно, данная характеристика является причиной многочисленных споров в исследовательской литературе, поскольку это противоречит самой идее морального долга, который всегда личностен, индивидуален. Моральный аспект ответственности предполагает, что человек не может от нее отказаться, переложить на плечи другого, это неделимый феномен. Фактически идея коллективной ответственности, по словам А.В. Прокофьева «противоречит правилу, по которому нравственный долг существует лишь там, где имеется индивидуальная возможность совершать (или воздерживаться от совершения) определенных действий. Одновременно он вступает в конфликт с такой ведущей посылкой социальной этики либерализма как уважению к «различию между личностями» [4. – С.73]. Однако в литературе предлагаются попытки решить выше обозначенные трудности. Рассмотрим некоторые из них. Прежде всего, признается, что концепт профессиональной ролевой ответственности является ограниченным в условиях динамической природы технологических инноваций и оценке рисков. Так К. Митчем говорит о необходимости инструментов коллективной ответственности для профессионалов, так же как и для не профессиональных групп, о необходимости принимать во внимание обратные связи и новые развития в технике [5].

Начнем с того, что тема коллективной ответственности активно начала обсуждаться в исследовательской среде с 70-х годов прошлого столетия, в связи с деятельностью бизнес корпораций. Именно тогда встал вопрос о моральном статусе корпораций, могут ли они выступать в качестве субъектов моральной ответственности (corporate moral agency concept). «Первым проявлением коллективной ответственности, - пишет А.В. Прокофьев, - …является совокупная ответственность определенного сообщества как единичного целого. Главным основанием такой формы ответственности является наличие так называемой «коллективной интенциональности», позволяющей авторам, признающим реальность этого явления, вести речь об определенных видах групп как об особых личностных образованиях (то есть более или менее самостоятельных субъектов вменения)»

[4. – С.78]

Идея признания за определенным сообществом, корпорацией морального статуса принадлежит Питеру Френчу, который полагает, что корпорации являются вполне сложившимся моральными агентами, обладающие соответствующими правами и обязанностями [6]. Иначе говоря, Френч считает, что корпорации могут отвечать условиям, которые предъявляются к моральным личностям, если мы откажемся от антропологического допущения в понимании личности. В работах «Корпорация как субъект морали», «Коллективная и корпоративная ответственность» исследователь говорит о том, что личность – это такой субъект, обладающий способностью к намеренной деятельности, стремящийся к определенному результату, корректирующий свое поведение, опираясь на прошлый опыт как позитивный, так и негативный, способен учитывать интересы других людей. Поскольку одной из сущностных черт ответственности является намерение, то признание за определенными группами такого свойства, или по-другому «коллективной интенциональности», позволяет, согласно П. Френчу, рассматривать их как субъектов моральной ответственности. Коллективное намерение осуществляются во «внутренней корпоративной структуре принятия решений» (corporations internal decision-making structure - CID). Френч отмечает, что данная струк-

тура CID предполагает два элемента: во-первых, организационная структура компании, которая задает уровни распределения ответственности внутри коллектива, и, во-вторых, правила признания принимаемых решений, встроенных в корпоративную политику. Таким образом, мы имеем дело с корпоративными решениями, а не с решениями отдельных личностей. Безусловно, сама идея П. Френча обосновать моральный статус таких субъектов как корпорации, весьма полезна для решения вопросов, связанных с коллективной ответственностью. Наличие специальных структур (структуры, организованные по принципам этики дискурса), позволит нам выявить те типы коллективных субъектов, которые способны принимать ответственность в рамках технической деятельности. Вопрос о распределении ответственности в коллективах был осмыслен в исследованиях Х. Ленка, который полагает, что коллективная ответственность сообществ должна определяться в отношении к деятельности отдельных людей. Ф илософ утверждает, что моральная ответственность может распространяться на личности внутри группы. Кроме того, моральная ответственность возлагается на группу таким образом, что индивидуальная ответственность при этом не утрачивает силу. «Я бы назвал это, – пишет Х. Ленк, – всеобщей обязанностью коллективного несения индивидуальной ответственности в группах, или, другими терминами, совместной или соучастной ответственностью (Mitverantwortung) – сопричастность ответственности» [7. – С. 158]. Совместная ответственность будет возложена на многие плечи, в коллективной системе каждый разделяет совместную ответственность в той мере, в какой эта система зависит от его действий и от его способности конструктивно вмешиваться в ее функционирование. Однако в действительности, проблема состоит не в том, чтобы распределить обязанности внутри коллектива, а в том, что существует множество действующих субъектов, где проблематика ответственности не

193

всегда ограничивается рамками одной системы, одного коллектива. Когда действия многих лиц или групп лежат в пределах допустимых норм, но приводят к кумулятивным и синергетическим эффектам с вредными последствиями. Примером тому является умирание лесов в Европе, связанное с загрязнением атмосферы и почвы. Ни одному лицу и ни одной организации в отдельности не может быть вменена ответственность за это.

Список литературы:

1.Козлова Н.П. Концепция моральной ответственности в философии Г.Йонаса. // Вестник Московского университета. Сер.7. Философия. — 2006. — № 2. — С.71–82.

2.Йонас Г. Принцип ответственности. Опыт этики для технологической цивилизации / Перевод с нем., предисловие, примечания И. И. Маханькова. — М.: Айрис-Пресс, 2004. — 480 с.

3.Ленк Х. Ответственность в технике, за технику с помощью техники // Философия техники в ФРГ. — М.: Прогресс, 1989. — С. 372–392

4.Прокофьев А.В. О возможностях реабилитации идеи коллективной ответственности // Вопросы философии. — 2004. — № 7. — С. 73–85.

5.Mitcham C. Co-responsibility for research integrity. Science and Engineering Ethics, 9 (2),

273-290.

6.French P.A. The corporate as a moral Person // American Philosophical quarterly Vol. 16, Number 3, July 1975.

7.Ленк Х. Размышления о современной технике. – М.: Аспект Пресс, 1996. — 183 с.

ОБРАЗОВАНИЕ КАК МЕТОД ПРЕОДОЛЕНИЯ РИСКОВ СОВРЕМЕННОГО ОБЩЕСТВА Рыжков В.А., студент

Национальный минерально-сырьевой университет «Горный»

Социальные науки должны взять на себя не только исследовательские, но и политические задачи. – У.Бек.

С момента появления атомной бомбы риски в обществе не менялись. Основными являются: опасность тоталитарного политического строя, риск ядерной войны, общее ухудшение экологической обстановки и дробление общества на враждующие группы по национальным, религиозным и прочим признакам. За последние годы изменился только масштаб воздействия рисков на общество. С резким развитием информационных технологий, а также социологи и психологии, риски общества приобрели совершенно новую форму. Раньше процессы формирования рисков могли занимать десятки лет, а сформировавшись оставаться проблемой, существующей внутри малой группы или региона. Теперь же за счёт быстрого распространения информации, новые риски формируются всего за несколько лет, а иногда и месяцев. Особенно это заметно в экономической сфере. Основная же опасность современных рисков это то, что они быстро затрагивают большие группы людей, и влияние этих рисков происходит гораздо быстрее, чем общество успевает это осознать. За счет всего перечисленного становится крайне сложно создать объективное общественное мнение, и, зачастую, масса людей оказывается дезинформирована. Ошибочные мнения приводят к ошибочным поступкам. Помимо этого важно, что общество дробится по принципу «пострадавших от риска» или «информированных о риске», и при этом полную картину видят немногие. Поэтому решения и действия для предотвращения рисков одной группы людей, могут противоречить аналогичным попыткам другой группы. На основании приведенных выше фактов можно сделать вывод о том, что технология преодоления рисков в современном обществе должна базироваться на принципах распространения максимально объективной информации и повышения уровня образования общества, в котором основной акцент должен быть сделан на критическое мышление. Важнейшим достижением было бы осуществление перехода от локальных рисков - к глобальным.

Любая задача в масштабе общества становится практически неразрешимой из-за индивидуальных, культурных и прочих различий. Легко заметить, что масштабные задачи требуют большого числа людей. Однако, зачастую, хорошие идеи не получают достойной поддержки, из-за недостаточного уровня гуманитарного образования среди широких слоёв населения. Поэтому напрашивается вывод о том, что для решения серьёзных проблем необходим высокий уровень образованности в частности для того, чтобы отличать субъективный риск от объективного, локальный от глобального. Вторая после образования цель – это создание гражданского, в полном смысле слова, общества. Эта задача, безусловно, трудоёмка и требует некоторого времени, но если результатом станет общество, заинтересованное в политике и позитивных изменениях, то все усилия окупятся. Гражданское общество гораздо меньше подвержено разрозненности и способно более гибко и оперативно реагировать на изменчивость среды. Само осознание «вовлеченности» в гло-

194

бальные процессы, делает человека более разумным.

Первый глобальный риск – политически-информационный. Идеологическая закрытость различных групп, и культивация их вражды мешают увидеть реальные глобальные проблемы, такие как расслоённость общества по экономическому и информационному признаку. Многие политические и экономические системы переживают упадок. С которым тесно связаны идеологический и экономический упадки. Для решения этой проблемы так же необходимо призвать широкую общественность. Не дать обществу стать ещё более инертным, увеличить его роль в решении государственных и общемировых проблем. Стоит отметить, что значительная часть политических рисков связана с глобализацией. Сейчас уже можно признать, что реакция общества, в широком смысле, на этот процесс – отрицательна, из-за того что современная глобализация отвечает лишь узким экономическим потребностям небольшой группы лиц и, в принципе, не может называться глобализацией. Второй комплексный риск – экологический. Наблюдающийся процесс потери ориентиров у общества приводит к состоянию «заброшенности» и неопределенности, как на индивидуальном, так и на национальном уровне. Проблема эта достаточно сложна и решение её может занять не одно десятилетие, но не стоит забывать, что эта неопределённость создает нерешительность и непоследовательность в действиях касательно охраны окружающей среды многих стран. Необходимо ставить это проблему перед обществом, и пристально следить за ней. Это позволит остановить ухудшение экологической обстановки, а кроме того направить энергию по поиску новых ориентиров в жизненно-важное русло.

В целом же концепция рисков сильно связана с индивидуальным ощущением. Отсутствие информированности и глобального мышления приводит к недооценки рисков отдельным человеком, а затем и обществом. Большинство рисков не воспринимаются органами чувств человека – они имеют скрытый характер, поэтому роль технических экспертов, а также средств массовой информации значительно возрастает. Первоочередная задача – побороть страх перед рисками и оправиться от первого шока после их осознания для каждого человека. Отрицательным примером такого осознания является «трагический гуманизм», который делает вывод о бессмысленности существования и исследований на основе идей о размерах мира и места человека в нём. Подобные пессимистические оценки высказывал ряд мыслителей, и возникновение пессимизма в широких массах после осознания современных рисков - представляет большую опасность. Необходимо формирование общественного мнения по этой проблеме, с высоким уровнем взаимодействия среди разных групп.

Вывод. Для разрешения рисков необходимо их осознание обществом. Эту задачу на себя должны взять независимые СМИ, аналитические группы и прочее. Затем, проработка проблемы. Здесь ответственность ложится на систему образования и все те же СМИ. Для разрешения рисков необходим высокий уровень взаимодействия и организации общества, как в отдельно взятой стране, так и в масштабах всего общество. Первый простейший шаг – вынести на суд максимально многочисленной аудитории проблемы рисков.

СТАНОВЛЕНИЕ ГРАЖДАНСКИХ ЦЕННОСТЕЙ В ОБЩЕСТВЕ: ФИЛОСОФСИКЙ АНАЛИЗ Симахина В.А., аспирант

Национальный исследовательский Томский политехнический университет

Одной из основных проблем современного общества, в том числе и российского, является воспитание ответственного самостоятельного человека с активной гражданской позицией. В основе такого воспитания должны лежать ценностные ориентации и моральные отношения, предопределяющие формирования гражданского общества в любом государстве. Еще Платон в диалогах «Протагор», в «Государстве» и «Законах» говорил о том, что высокая мораль государства – основа его силы, необходимо создать такой тип воспитания, предполагающий полное равновесие между властью и высокой культурой граждан. Оздоровление общественной жизни…может произойти не только в политике, но и в восстановлении моральных и религиозных основ, не столько с установлением сильной государственной власти, сколько с возрождением «совести» или «души» граждан» [1, стр.384]. Воспитание граждан, по его словам, есть одновременно строительство государства. Как видим, философы уже тысячелетия назад осмысливали ценностные предпосылки построения идеального государства, которое бы являлось выражением идеи. Несмотря на то, что античные философы не использовали в своих трудах понятие «гражданское общество» и не отделяли его от понятия «государство», все же у них можно проследить зарождение идеи гражданского общества. Так, Аристотель полагал, что государство есть ни что иное, как совокупность граждан, а «гражданское общество» и «государство» использовал как синонимы. Под обществом он понимал совокупность индивидов, которые объединялись для удовлетворения своих социальных потребностей. По Аристотелю для общения в таком государстве необходимы внешние блага, такие как богатство и власть, а также определенные личностные качества – здоровье, справедли-

195

вость, мужество. Он также говорил о том, что в государство входят только свободные граждане. Исходя из идей античных философов об идеальном государстве, можно говорить о том,

что государство создавалось для достижения «благой жизни» представителей отдельных сословий. Они также считали, что государство само по себе является высшей ценностью. Не каждая отдельная личность представляла ценность сама по себе, а только свободные люди, которые являлись гражданами и могли принимать активное участие в политической жизни общества.

В дальнейшем наиболее полно идея гражданского общества получила свое развитие в эпоху Возрождения в трудах Т.Гоббса, Дж.Локка, М.Монтескье, Ж.Ж.Руссо, они акцентировали свое внимание на связи человека и политики, государства, морали, этики, на соотношении добра и зла в политической деятельности, на связь политических взаимодействий и системы поведения личности. Именно у них наиболее четко осмысливается понятие «гражданского общества». Ж.Ж. Руссо говорил о том, что: «Первый кто напал на мысль, отгородив участок земли, сказать: «Это мое» - и нашел людей, достаточно людей , достаточно простодушных, чтобы этому поверить , был истинным основателем гражданского общества…» [2, стр. 560-567].

Несмотря на различия в трактовке понятия гражданского общества, концепция гражданского общества в работах этих мыслителей базировалась на идее естественного права человека как высшей ценности. С точки зрения этих мыслителей, человек как разумное существо стремится к свободе, он хочет распоряжаться своей личностью, осознавать себя владельцем своих жизненных прав. При том, что каждый из перечисленных философов развивал идеи (выражал), осмысливал форму правления (авторитарную монархию, либеральную монархию, либеральную республику), все же главной ценностью любого государства они называли защиту основных прав граждан (позже оформившихся как конституционные права граждан: защита перед лицом внешней и внутренней угрозы, защита экономических прав и т.д.).

Т. Гоббс, оценивая естественное состояние общества как «войну всех против всех», считал государство институтом, способным защитить индивида от этой всеобщей войны. Государство, таким образом, несет ответственность перед гражданами, которых считает своими подчиненными, но требует взамен от них полного подчинения своей власти. Если Гоббс стремился к компромиссу между абсолютной монархией (как формой политического правления) и буржуазной экономикой, то для Локка идеалом была конституционная монархия с разделением власти, где верховная законодательная власть принадлежит парламенту, решающему вопросы "по воле большинства".Дж.Локк говорил о том, что «Парламент должен законодательно закрепить различные буржуазные свободы: слова, совести, печати, собраний и частной собственности, а также гарантировать неприкосновенность последней» [3]. Подчеркивая, что правительственная власть не имеет права ни у кого отобрать «собственность», Локк называет собственностью все, что есть у человека, - не только имущество, но и жизнь, здоровье, честь и достоинство, а также узаконенные права.

Таким образом, представители теории общественного договора, обращали внимание на противостояние между гражданским обществом, воплощающим частный интерес, и государством, воплощающим интерес общественный. Они стремились найти оптимальную форму сочетания частных и всеобщих интересов, свободы личности и ее сознательного самоограничения. Тема индивидуализма, так или иначе затрагивавшаяся в работах Гоббса, Локка, Руссо, Монтескье и других авторов, привлекала внимание к вопросу о правах и свободах личности - члена общества, независимого от государства. Позже Г.В.Ф.Гегель, К.Маркс, Ф.Энгельс и другие начали говорить о гражданском обществе как о цивильном, частном, приватном обществе, т.е. таком обществе, в котором помимо официальных институтов существует неподконтрольный им уклад жизни – отрасль взаимоотношения товаропроизводителей и потребителей. «Речь шла о невмешательстве власти в «гражданские дела» личности, частную жизнь людей. Имелось в виду обособленная социальная среда свободного предпринимательства, инициативы, предприимчивости…» [4, стр. 331].

Особая заслуга в развитии идеи гражданского общества и соответственно его ценностной ориентации принадлежит Гегелю.

Главным элементом в учении Гегеля о гражданском обществе выступает человек – его роль, функции, положение в обществе. Согласно гегелевским воззрениям, отдельная личность является для самой себя целью; ее деятельность направлена, прежде всего, на удовлетворение собственных потребностей (природных и социальных).

Из этого можно сделать вывод о том, что у Гегеля высшей ценностью являются не просто отдельные естественные права человека, которые присущи каждому гражданину в государстве, но весь человек в целом, его стремления, интересы, социальное положение. Государство отодвигается на второй план. Для гражданского общества государство это только государство «по необходимости» или «по рассудку», т.е. оно не имеет собственного значения; оно представляет собой только «формальное» единство и всеобщность, подстроенное под особые интересы отдельных людей.

Маркс также рассматривал гражданское общество как результат и определенную ступень исторического развития общества. Гражданское общество у Маркса основывается, прежде всего, на частной собственности. Возникновение гражданского общества Маркс связывал с необходи-

196

мыми для этого экономическими предпосылками в виде свободы частной собственности. "Практическое применение права человека на свободу есть право человека на частную собственность...

Право человека на частную собственность есть свобода распоряжаться имуществом по собственному усмотрению. Эта индивидуальная свобода, как и это использование, образуют основу гражданского общества" [5, стр. 400-401]. В некоторых своих работах Маркс выходил за рамки применения понятия гражданского общества как чисто экономической сферы, делая ссылки на прессу, социальные инициативы общин в контексте противопоставления государству с его авторитаристскими тенденциями. Как свидетельствут историко-философский анализ по ценностей гражданского общества, изначально сущность гражданского общества базировалась на естественных ценностях человека. Но уже в первой четверти XIX века ученые и философы начинают выделять «гражданские ценности», т.е. те ценности, которые характерны только для гражданского общества

всовременном его понимании. Эти ценности заключаются в свободе слова, возможности объединения граждан в отдельные группы по интересам и представление своих интересах в государстве,

ввозможности свободы выбора того или иного представителя в парламенте, который будет представлять и защищать интересы граждан. Исходя их вышеизложенного материала, можно сделать вывод о том, что в Европе происходила постоянная осмысление прблемы гражданского общества и его ценностей. Очевидно, что со временем те или иные ценности, такие как право на частную собственность, свобода слова, возможность создания гражданских организаций и т.д., приобретали главенствующий характер. Активное и последовательное развитие идеи гражданского общества происходило с XVII века. Процесс становления гражданского общества, его ценностей и соответственно системы мышления, мировоззрения и ценностных ориентиров в обществе происходил постепенно. Для этого потребовалось несколько веков. Поэтому гражданское общество на Западе не является явлением стихийным и возникшим на пустом месте. Это закономерный процесс развития любого цивилизованного общества, в котором, по словам Гегеля: «Из естественного «некультурного» состояния люди должны вступить в гражданское общество, ибо только в последнем правовые отношения обладают действительностью» [6, стр.50]. При этом он подчеркивал, что подобное общество возможно лишь в «современном мире». Иными словами, гражданское общество противопоставлялось дикости, неразвитости, нецивилизованности.

Гражданское общество является феноменом современного времени, это реальность ставшая необходимостью в условии глобализации. К примеру, Россия позиционирует себя как социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека, а между тем гражданское общество находится лишь на стадии становления. Гражданские институты еще недостаточно развиты, а активная гражданская позиция и гражданские ценности у ряда граждан Росси не сформированы. При этом государство активно воздействует на ускорение процесса становления гражданского общества созданием законодательной базы для правового государства, поддержкой создания общественных объедений, партий и т.д. Но, на мой взгляд, основное внимание общества должно быть уделено воспитанию сознательного и ответственного гражданина. Гражданское общество, как было проанализировано выше, подразумевает в первую очередь добровольное самопроявление и самоорганизацию граждан, без прямого вмешательства государства в дела граждан. Процесс воспитания ответственного, самостоятельного гражданина с активной гражданской позицией требует много времени и не одной смены поколений. Как уже было отмечено выше, уже Платон говорит о важном значении высокой культуры граждан для построения государства. Обращаясь к идеям Платона в современное время, можно говорить о том, что основной задачей российского государства и всего общества в целом, является воспитание граждан. Воспитание не только их моральных качеств, но и привитие им ценностей гражданского общества. Именно от этого не в последнюю очередь зависит успешное построение гражданского общества. В образовательном процессе граждан нужно сделать акцент не только на научное познание, но и на широкий культурный дискурс, помогающий гражданам формировать и высказывать гуманистические суждения наряду с внедрением связывающий его со способностью выносить правильные суждения, наряду с «внедрением добрых нравов, философии и законов». Государство должно лишь обеспечить все условия для самореализации граждан и дать возможность делать самим выбор, что хорошо, а что плохо. Только в условиях полной свободы и минимального контроля со стороны государства может сформироваться гражданин, занимающий активную гражданскую позицию, принимающий самостоятельно решения и несущий ответственность за будущее своей страны. До тех пор, пока государство будет вмешиваться во все сферы деятельности граждан и контролировать все их действия, в стране не сможет сформироваться гражданское общество.

Список литературы:

1. Микешина Л.А. Эпистемология ценностей. — М.: Российская политическая энциклопе-

дия (РОССПЭН), 2007. - 439 с.

197

2. Руссо Ж.Ж. О причинах неравенства //Анталогия мировой философии: В 4 т. М., 1970 Т.

2.

3.Е. Руткевич «Развитие идеи гражданского общества в истории социально-философской мысли», [Электронный ресурс]. – 19.04.2011. – Режим доступа: http://www.prof.msu.ru/publ/book3/rutk.htm

4.Политология для юристов : Курс лекций / Под ред. Н. И. Матузова, А. В. Малько. — М. : Юристъ, 1999.

5.Маркс К., Энгельс Ф. Т.1

6.Гегель. Работы разных лет. М., 1973. Т. 2. С. 50.

СРЕДСТВА МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ И ИХ РОЛЬ В КОММУНИКАТИВНОМ ПРОСТРАНСТВЕ КУЛЬТУРЫ: ИСЧЕЗНОВЕНИЕ РЕАЛЬНОСТИ

И ПОДМЕНА ЕЕ ТОТАЛЬНОЙ СИМУЛЯЦИЕЙ Чубик А.П.

Томский политехнический университет

E-mail: allaphil@mail.ru

Доказано, что, несмотря на видимую достоверность телевизионного изображения и фотографии, воплотивших идеал миметического искусства, стремящегося отразить мир таким, какой он есть, нельзя говорить об объективности реальности, представленной в средствах массовой коммуникации. Информация в СМИ всегда предстает как конструкт, задачей которого является скрыть реальность, а не репрезентировать ее.

Ключевые слова:

Средства массовой информации, реальность, глобализация, власть.

Key words:

Mass media, reality, globalization, power.

Средства массовой информации, оснащенные по последнему слову техники, предлагают человеку такое качество изображения действительности, которое предлагает зрителю полную иллюзию реальности, не оставляющую никакого зазора для возможного сомнения. На первый взгляд телевиденье и фотография воплощают в жизнь идеал метафоры зеркала в искусстве: реальность в них представлена «такой, какая она есть», без эмоций и без видимой интерпретации. Документальное кино и репортажные фотографии предполагают максимальное отсутствие субъекта, воспринимаемого только как тот, кто нажмет на затвор, так как непосредственно само изображение он не создает, а только лишь наводит объектив. Однако даже сам факт наведения объектива на какой-то конкретный объект, его композиционное размещение в кадре (не говоря уже о возможности постановочной фотографии) свидетельствует об отсутствии абсолютной объективности даже там, где к непосредственному созданию изображения человек непричастен.

О том, что любое документальное доказательство иллюзорно говорил еще Р. Барт, обративший внимание на мифологичность «неоспоримости фотографии». «Предположим, я сижу в парикмахерской, мне протягивают номер журнала «Пари-Матч». На обложке изображен молодой африканец во французской военной форме: беря под козырек, он глядит вверх, вероятно, на развевающийся французский флаг. Таков смысл изображения. Но каким бы наивным я ни был, я прекрасно понимаю, что хочет сказать мне это изображение: оно означает, что Франция – это великая Империя», что все ее сыны, независимо от цвета кожи, верно служат под ее знаменами, и что нет лучшего ответа критикам так называемой колониальной системы, чем рвение, с которым этот молодой африканец служит своим так называемым угнетателям. И в этом случае передо мной имеется надстроенная семиологическая система: здесь есть означающее, которое само представляет со-

бой первичную семиологическую систему (африканский солдат отдает честь, как это принято во французской армии); есть означаемое (в данном случае это намеренное смешение принадлежности к французской нации с воинским долгом); наконец, есть презентация означаемого посредством означающего» [1. С.80-81]. Для борца с колониализмом данная фотография могла нести противоположный смысл, отражая подлость колониального режима. Современные способы обработки фотографии с помощью фотошопа нагляднее демонстрируют невозможность абсолютного мимезиса в средствах массовой информации, не смотря на кажущуюся объективность.

Если внимательно присмотреться к самой метафоре зеркала, то даже в ней можно обнаружить субъективность. Конечное отражение зависит от двух людей: того, кто установил и направил его на объект, задав тем самым ракурс восприятия действительности, и того, кто смотрит на это отражение. Зеркало недаром издревле считалось обладающим магическими свойствами: два разных человека, находясь недалеко друг от друга, увидят в нем разные вещи – в этом проявляется

198

закон геометрической оптики. Таким образом, фотография, обладая уникальной в отношении метафоры зеркала способностью отражать реальность, все же несет в себе субъективность. Справедливости ради следует ответить, что фотография, будучи значимой для средств массовой информации в качестве документального доказательства, не обладает столь тотальными методами воздействия на человека как телевиденье.

Унаследовав от фотографии реалистичность, телевиденье усилило ее переходом от статики к динамике, однако оно сохранило и усугубило уход от реальности. Существует немало примеров подлогов, когда неизвестно где и неизвестно кем записанные репортажи появлялись в новостных лентах в качестве доказательств декларируемого видения событий, которых на самом деле не было. Телевиденье, не смотря на кажущуюся достоверность изображения, не может предоставить зрителю возможность однозначного соотнесения телевизионного кадра с определенными событиями. Зритель ожидает увидеть в репортаже нечто наподобие камеры наблюдения, которая передвигается во времени и пространстве и может быть участников событий, происходящих за тысячи километров от него и даже за много лет до его рождения. На самом же деле перед ним предстает бесконечный симулякр – образ без подобия, ведь репортаж создает кто-то с целью вызвать ощущение уверенности в реальности наблюдаемого события.

«Мало-помалу телевидение, которое по идее является инструментом отображения реальности, превращается в инструмент создания реальности. Мы все больше и больше приближаемся к пространству, в котором социальный мир описывается и предписывается телевидением» [2. С.35]. Иногда это происходит через удаление неприемлемого содержания, иногда путем перемещения негативного контента на периферии зрительского внимания. Второй способ наиболее наглядно проявил себя в том, что масштаб события, определяющийся порядком его появления в новостной ленте, может быть искусственно завышен или занижен. Именно это позволяет превратить частные локальные происшествия превратить во всеобщие. «Цунами в Пакистане, соревнование чернокожих боксеров в Соединенных Штатах, хозяин бистро, выстреливший в молодого человека, и т.п. – все эти события, ранее считавшиеся ничтожными и аполитическими, сегодня распространяются с той силой, которая придем им особый социальный и «исторический» размах» [3. С.246.].

Телевиденье демонстрирует исчезновение реальности и подмену ее тотальной симуляцией. Наиболее наглядно это представлено в освещении военных событий: не имеет значения имело ли место событие или нет, статус реальности ему придает то, что оно «отражено» в средствах массовой информации. Зачем взрывать военные машины, если можно просто об этом сообщить, показав при этом по телевиденью какие-то обломки, которые являются «объективными свидетельствами происшедшего». В «цивилизованном» обществе войну пытаются изгнать из социального бытия, заменяя его другими понятиями «миротворческая акция», «антитеррористическая операция», «операция по восстановлению конституционного порядка», «операция по принуждению к миру» ит.п., утверждая тем самым мысль о том, что война является основой для своей противоположности – мира. Таким образом телевиденье не несет в себе отражения объективной реальности, напротив, оно творят собственную телевизионную реальность.

Одним из ярких примеров такой искусственности являются «мокументори» - имитация якобы реальных событий. Монтажное телевидение дает возможность свободно создавать любую информационную продукцию, единственным ограничителем которой может выступать фантазия креативщиков и конкурирующие средства массовой информации. Запись позволяет создать такой текст, который переводит живую информацию в фиксированную и застывшую форму, которая может трансформировать исходное событие так, что оно будет соотнесено с иным временем и пространством, приобретя другое значение в ином масштабе. Таким образом, телевиденье выступает основой реальности симулякра. «Симулякр – инстанция, включающая в себя различие как (по меньшей мере) различие двух расходящихся рядов, которыми он играет, устраняя любое подобие, чтобы с этого момента нельзя было указать на существование оригинала или копии [4. С.93.].

Именно благодаря этой способности средств массовой информации конструировать искусственную реальность взамен непосредственно окружающей человека, они становятся одним из важнейших инструментов осуществления власти на сегодняшний день. На место классического прямолинейного принуждения приходит интеллектуальная информационная война, суть которой является использование целого арсенала манипулятивных информационных технологий, обрушивающихся на человека каждую минуту. Средства массовой информации становятся удобным способом тотального воздействия на психологию человека, так как они окружают его со всех сторон: интернет, телевиденье, реклама (специфический вид информационной технологии) по сути являются вездесущими. При этом свои сообщения они выдают за самую что ни на есть подлинную действительность, на самом деле являясь лишь ее симуляцией.

Способность средств массовой информации конструировать реальность так, что она обладает видимой очевидностью для зрителя создает возможность осуществления «мягкой власти» («soft power»), которая навязывает человеку искусственные потребности и создавая удобного для манипулирования человека. Тотальность этой власти такова, что имеет смысл говорить о ее ризо-

199

матичности, основанной на психологическом давлении, а не на военной мощи. Современная власть, основанная, как и любая другая власть, на экономических факторах распределения ресурсов среди населения, она качественно иначе решает вопросы управления. Вместо традиционных приказов и предписаний, вводится навязывание человеку определенных стереотипов поведения, путем превращения его из личности в потребителя.

Власть, понимаемая в этом смысле, не обладает географической определённостью (директивы от крупных корпораций могут исходить и из регионов, не только из головных центров), не может быть проконтролирована (так как манипулятивные технологии направлены на то, чтобы быть незаметными даже для опытных психологов), она вездесущая и создается не только силами официально ее поддерживающими, но и силами, которые выступают против нее: «… многие из «героев» антиглобализма, которые борются за создание гражданского общества и мультикультуралисты, которые провозглашают «различие», на самом деле создают и поддерживают империю, которая состоит из не-иерархических сетей» [5, С.15].

Трансформация реальности в средствах массовой информации обеспечивает переход от власти внешней к власти внутренний (этот процесс подробно исследуется М. Фуко [5]), нивелируя человеческое «Я», используя его лишь как базу, чистый лист для наложения не свойственных ему желаний и стремлений. И процесс этот носит глобальный характер не только в общепланетном масштабе, но и на уровне повседневности: власть проявляет себя в моде, пищевых привычках, в различных видах отдыха и т.д. Недаром столь популярными на сегодняшний день являются токшоу решающие мелкие проблемы обычных людей, которые возводятся в проблему и представляются как значимые для жизни общества.

Именно поэтому одним из самых популярных концептов в осмыслении средств массовой информации выступает представлении о них как о «четвертой власти», которая по-разному интерпретируется (от «служанки» государства, до самодостаточной общественной силы). Однако общим является признание того, что субъектом этой власти выступают не политические лидеры и даже не многочисленные предприятия и корпорации, а газеты, журналы, телевидение, информационные и рекламные агентства и т.д. Их задачей, вне зависимости от содержания послания, является передача культурных ценностей, которые во многом искусственны как искусственна сконструированная реальность. На периферии нередко оказываются традиционно высокие ценности, такие как семья, любовь, верность, а на передний план выходят насилие и пошлость.

На картину трансформируемой в средствах массовой информации реальности влияет такая вещь, как «продаваемость» новости, именно поэтому на экранах телевидения можно наблюдать странный мир жителей Дома-2, разгадывающих бесконечные викторины в надежде выиграть миллион и рассказать об этом в передаче «Пусть говорят». «Секс и кровь, драма и преступление всегда хорошо продавались, а в эпоху погони за массовым зрителем они поднялись на первые страницы журналов, с них начинаются телевизионные выпуски новостей… символическое действия телевидения частично – например, в том, что касается выпусков новостей – заключается в привлечении внимания к событиям, потенциально интересным для всех, которые можно охарактеризо-

вать как omnibus…» [2. С.30.].

Второй отличительной особенностью трансформированной реальности в средствах массовой информации выступает максимальное упрощение, связанное с законом больших аудиторий, который гласит: чем проще содержание, тем шире аудитория. На место серьезной аналитики, которая покажется непонятной массовому зрителю приходят поверхностные и банальные интерпретации, мнения. Вместо специалистов на телевидении в частности можно видеть большое количество «медиатических интеллектуалов». «Для некоторых из наших философов (и писателей) «быть» значит быть показанным по телевизору, то есть в итоге быть замеченным журналистами, или, как говорят, находиться на хорошем счету у журналистов (что невозможно без компромиссов и саокомпроментации)… Таким образом, телевизионный экран стал сегодня своеобразным зеркалом Нарцисса, местом нарциссического эксгибиционизма» [2. С.25.]. Подобные интеллектуалы кажутся зрителю подлинными экспертами, весомость их мнения определяется не уровнем знания, а степенью «раскрученности», которая определяется с помощью рейтинга – по сути внешнего по отношению к качествам личности элементу.

Средства массовой информации, трансформируя таким образом реальность, являются важной составляющей современного политического процесса, хотя существует несколько подходов, характеризующих воздействие масс-медиа на политический процесс: роль СМИ как средства влияния на граждан (П. Бурдье); альтернативный подход, рассматривающий СМИ как инструмент, передающий информацию, но не затрагивающий политических интересов человека (П. Лазарфельд). Выделяются так же две технологии влияния СМИ на политику: конструирование политической реальности (непосредственное воздействие на политический процесс различными способами: от рекламы до поиска компрометирующих материалов) и визуализация политического процесса (Э.Денис, Д. Мерилл). Иными словами роль и значение информационных технологий для политической жизни общества неоднозначна в силу того, что средства массовой информации –

200