3. Принцип субординации дискретных уровней развития научного знания — основной принцип классификации науки

Существующая классификация химии складыва­лась веками. И несмотря на то, что ее формирование происходило стихийно, до поры до времени она отвечала требованиям коорди­нации химического материала, служила и служит целям препода­вания химии и пока еще, хотя уже и с явной гримасой, оправдыва­ет деление химических институтов по условным профилям. Но, как было уже сказано выше, она строится на целом десятке совершен­но различных принципов и теперь, при столь интенсивном росте научной информации, перестает отвечать даже целям координации. Более того, в ней самой заложен параллелизм научных направле­ний, и это обстоятельство все более и более запутывает системати­ку химического материала, затрудняет педагогический процесс.

Во многом существующая классификация химии осложняется еще бурными процессами дифференциации и интеграции науки. Эти процессы подчинены внутренней логике развития науки; в тен­денции они ведут к синтезу научного знания. Но, вызывая необы­чайно быстрый качественный рост научной информации и качест­венно изменяя концептуальную сущность всего материала химии, эти процессы не могут не вызвать серьезных осложнений в его си­стематике. Свидетельством этому является весьма важный процесс проникновения в химию физических методов и теорий, который по­чему-то отождествляется с развитием лишь одной физической хи­мии. Учебники курса физической химии включают в себя теперь по меньшей мере следующие разделы: учение о строении атома, все теории строения молекул и теории химической связи, учение о раст­ворах, химию твердого тела, фазовые и химические равновесия в газовых, газожидкостных, жидких и конденсированных системах химию поверхностных соединений и комплексов, кинетику и ката­лиз. Вне физической химии остаются по сути дела только элемент­ный анализ и органолептические методы. Поэтому сегодня физиче­ская химия — это по сути дела вся химия в целом, в том числе и та,-кие ее разделы, как органическая и неорганическая химия, если, конечно, они наряду с эмпирическим описанием миллионов хими­чески индивидуальных веществ включают и теорию. Однако это в общем бесспорное положение еще не преодолело традиционной классификации химии. И потому, несмотря на полное совпадение предметов физической химии и всей химии в целом, первая по-прежнему считается лишь одним из многих разделов второй.

Классификация химии, основанная на едином принципе рас­пределения всего химического материала по четырем концептуаль­ным системам сообразно четырем способам решения основной про­блемы химии, устраняет все эти несоответствия и, главное, создает предпосылки для выявления тенденций развития химии. Она, есте-

ственно, не отменяет всю прежнюю классификацию, но переводит ее в русло единой системы, которая требует не только строгой ко­ординации, но и субординации всех отраслей химии.

Первая классификация науки, отчетливо отражающая принцип субординации, или иерархии дискретных уровней научного знания, принадлежит Ф. Энгельсу.

«Диалектическая логика, в противоположность старой, чисто формальной логике, — говорит Энгельс, — не довольствуется тем, чтобы перечислить и без всякой связи поставить рядом друг возле друга формы движения мышления... Она, наоборот, выводит эти формы одну из другой, устанавливает между ними отношение суб­ординации, а не координации, она развивает более высокие формы из нижестоящих»*.

Классификация наук, предложенная Ф. Энгельсом, отвечала именно этим требованиям. Установив положение, согласно которо­му каждой форме движения материи соответствует своя опреде­ленная «форма движения мышления», т. е. отрасль науки, Ф. Эн­гельс выяснил, что как между формами движения материи, так и между их отражением в голове человека — отраслями науки, су­ществуют отношения губоплиняпии Яти отношения он выпя.чил в

виде иерархии естественных наук:

Биология Химия Физика Механика

И чтобы подчеркнуть, что эта иерархическая связь между естест­венными науками обусловливает их единство, т. е. целостность всего естествознания как одной системы, Ф. Энгельс прибег к та­ким определениям отраслей естествознания, которые указывают на происхождение высших форм из низших, — «одну из другой». Фи­зику он назвал «механикой молекул», химию — «физикой атомов», а биологию — «химией белка». При этом Ф. Энгельс отметил, что такого рода прием не имеет ничего общего с механистической по­пыткой сведения одной формы к другой, что это — лишь демонстра­ция диалектической связи между разными уровнями как матери­альной организации, так и ее познания, и вместе с тем это — де­монстрация скачков от одного дискретного уровня научных зна­ний к другому и качественного отличия этих уровней между собой. Применение Ф. Энгельсом принципа субординации для клас­сификации наук трудно переоценить. Именно такого рода иерархи­ческая классификация, представляя собой «музей» истории науки, позволяет выяснить последовательность уровней научного позна­ния и разместить весь труднообозримый и, казалось бы, хаоти­ческий фактический материал науки соответственно «высоте его

* Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 538, 5415.

24

организации». Только иерархическая классификация научных зна­ний дает возможность определить тенденции их развития как по экстенсивным путям, т. е. в пределах одного уровня, так и по интенсивным путям — при переходе с низших уровней на высшие, В этой связи можно сказать, что энгельсовский принцип суборди­нации научных знаний ориентируется такое понимание" научных ^революций, которое неизмеримо более адекватно отражает реаль­ный ход развития естествознания, чем некоторые более поздние по­пытки в этом направлении.

Во-первых, он указывает на то, что научные революции пред­ставляют собой не изолированное явление, а серии взаимосвязан­ных скачков в истории науки или отдельной ее отрасли. Это по­ложение было развернуто и блестяще показано Б. М. Кедровым на примере глобального развития естествознания, начиная с XV— XVI вв. и до настоящего времени [7]. Во-вторых, этот принцип требует выяснения последовательности научных революций, кото­рая соответствовала бы не только необратимой восходящей линии развития науки, но и «очередности» — своевременности — пере­ходов знания с низшего уровня на следующий, высший. И, в-треть­их, принцип субординации указывает на преемственность в раз­витии научных знаний, на переходы в измененном виде рациональ­ных знаний с одного уровня на другой, и в этом смысле он совер­шенно не совместим с гипотезой об изолированных друг от дру­га научных слоях, получивших название «парадигм» [8]. Положе-, ние о преемственности знаний при переходе науки с низшего уров­ня на высший было детально рассмотрено крупнейшим датским ученым, лауреатом Нобелевской премии Н. Бором на материале физики. Н. Бор установил соответствие между квантовыми числа­ми, характеризующими состояние атома, и частотами классическо­го движения электронов по орбитам, показав при этом, что прин­цип соответствия является общей формой преемственности между старыми и новыми теориями, между концептуальными системами физики, представляющими разные уровни физического знания.

Небезынтересно отметить, что в сущности принцип субордина­ции вне зависимости от обстоятельств, связанных с его истоками в работах Ф. Энгельса, оказывается руководящим во многих рабо­тах, посвященных закономерностям развития научного знания. До­статочно сказать, что он отчетливо проглядывается в анализе раз­вития теоретической химии у А. М. Бутлерова, впервые показавше­го, как старые теории в измененном виде входят в состав более общих новых теорий*. Наиболее отчетливо в качестве иерархиче­ского стержня он выступает в работах немецкого физика-теорети­ка В. Гейзенберга, который всю историю физики рассматривает как последовательность четырех концептуальных систем [9, с. 68—70] по схеме, которая аналогична изображенной на рис. 1.

* Подробнее об этом см. в гл. III.

25