185 См.: Баллер э. А. Проблема преемственности в развитии культуры. — Вестник истории мировой культуры, 1961, № 5, с. 15; Пименов в. В. О некоторых закономерностях в развитии народной культуры, с. 6.

180 См.: Пименов в. В. Удмурты. Опыт компонентного апализа зтпоса. Л., 1977, с. 140.

187. Арутюнов С. А. Процессы и закономерности развития бытовой сферы в современной японской культуре. М., 1970. Автореф. докт. дисс., с. 12.

188. См., например: БСЭ, 1956, т. 43, с. 90; Чотонов А. О национальных тра­дициях народов Средней Азии. Фрунзе, 1964, с. 21; Сарсенбаев Н. С, Обычаи и традиции в развитии. Алма-Ата, 1965, с. 89; Кампарс П. П._% Закович И. М. Советская гражданская обрядность. М., 1967, с. И и др. Примерно о том же свидетельствуют дефиниции «традиции» в зарубежных справочных изданиях. Например, в английском словаре социальных наук «традиция» определяется как «нейтральный термин, который мы употребляем для обозначения «трансмиссии», обычно устной, через ко­торую правила поведения, оценки и верования передаются из поколения в поколение и таким образом увековечиваются». A Dictionary of the So- cinl Seienecs/litl. Could J., Kolb W. L. London, 19G4, p. 723).

9 Ю. В. Бромлей 129

культурного наследия (с лшфом, фольклором, религией, бытовыми обрядами и т. п.) ⁴⁵⁰.

В последнее время отчетливо проявилась тенденция приложе­ния термина «традиция» ко всем сферам общественной жизни ⁴⁵¹. В этой связи, в частности, подчеркивается, что «традиции имеют место в материальном производстве, в политической жизни, в ху­дожественном творчестве, в науке и т. д.»⁴⁵², что под традицией следует понимать «исторически сложившиеся формы поведения людей решительно во всех областях общественной жизни»⁴⁵³.

Такое широкое понимание термина «традиция» находит в на­стоящее время достаточное основание в обыденном его употребле­нии в литературе и живой речи. Это и производственные, и семей­ные, и обрядовые традиции; это и общественные, революционные, боевые, национальные традиции; это и культурные, литературные, идейные и архитектурные, фольклорные, религиозные, научные и прочие традиции ⁴⁵⁴.

Распространение термина «традиция» за пределы архаических сфер жизни общества весьма возможно, в значительной мере свя­зано с сужением в условиях НТР самих этих сфер, а также с со­кращением сроков активного функционирования отдельных эле­ментов культурного наследия ⁴⁵⁵.

Среди «широких» определений понятия «традиция», пожалуй, одно из наиболее емких предложено Э. С. Маркаряном в ходе дискуссии по проблемам культурной традиции на страницах журнала «Советская этнография». Согласно данному определению, «культурная традиция — это выраженный в социально-органи­зованных стереотипах групповой опыт, который путем простран­ственно-временной трансмиссии аккумулируется и воспроизво­дится в различных человеческих коллективах» ^19Б. Такое обобщен­ное понятие традиции, которое способно охватить все способы фиксации в социальной памяти, трансмиссии (передачи) и репро­дуцирования (воспроизведения) культуры, было поддержано по­давляющим числом участников дискуссии. При этом подчерки­валось, что при таком подходе традиция оказывается присущей

Всем этапам развития человечества и всем типам общества от самых архаичных до современных ⁴⁵⁶.

Вместе с тем были высказаны некоторые сомнения относительно целесообразности столь широкого определения «традиции», при котором она совпадает с подавляющей частью общего объема куль­туры. В частности, как отметил С. А. Арутюнов, от традиций сле­дует отделять ту часть культуры, которая «экстериоризирована в хранилищах информации типа книг, картин, перфокарт» ⁴⁵⁷. Это замечание представляется заслуживающим внимания. Нам уже доводилось отмечать⁴⁵⁸, что далеко не всякий вид преемствен­ности, не все явления общественной жизни, обладающие устой­чивостью, безоговорочно могут быть отнесены к традиционным. К ним относятся лишь те устойчивые явления общественной жизни, трансмиссия которых является доменом общественного созна­ния⁴⁵⁹°. Именно поэтому для обозначения переданных из поколе­ния в поколение результатов труда (как материальных, так и духовных) термин «традиция» не применяется, что, однако, не исключает воплощения в этих результатах тех или иных тради­ций.

Культурным традициям принадлежит чрезвычайно важная роль во всемирно-историческом процессе. Зафиксированные в культурной традиции программы человеческой деятельности, концентрированно выражая исторический опыт тех или иных исторических общностей, подобно генетическим программам по­пуляций, ориентированы, в частности на существенно важные для выживания этих общностей устойчивые, стабильные свойства как природной, так и этносоциальной среды. Благодаря выражен­ному в информационных программах культурной традиции пред­видению условий обитания последующих поколений людей как раз и становится возможным адаптивное воспроизводство этих условий в простой или расширенной форме ⁴⁶⁰.

Преемственность, устойчивость традиций не дают оснований рассматривать их лишь как консервативное начало в общественном развитии. Во-первых, очевидно, правомерно говорить о существо­вании наряду с отрицательными традициями, которые обычно называют пережитками, как положительных, так и относительно нейтральных традиций ⁴⁶¹. Во-вторых, нельзя забывать, что в ходе межпоколенной передачи элементов культуры они сами приспо­сабливаются к новым условиям и потому не остаются абсолютно неизменными. В-третьих, следует иметь в виду, что в обществе всегда, с одной стороны, живут традиции, унаследованные от ушедших поколений, а с другой — происходит становление новых традиций, представляющих собой квинтэссенцию опыта. сегод­няшнего дня — опыта, из которого будут черпать знания гряду­щие поколения⁴⁶². Более того, нельзя забывать, что и сами со­хранившиеся от прошлого традиции являются важнейшими функционирующими компонентами каждого жизнедействующего общества.

Не лишено, очевидно, оснований и мнение, что процесс возник­новения новых традиций нельзя фатально привязывать к гибели старых традиций, поскольку между новыми и старыми традициями могут существовать органические связи, в результате чего неко­торые традиции, возникнув в далеком прошлом, вообще долго не исчезают, а в соответствии с новым общественным бытием обога­щаются и развиваются как по содержанию, так и по форме ⁴⁶³..

В «структурном» плане представляется возможным разграни­чение традиций в зависимости от их содержания на «стереотипы деятельности» и «стереотипы воспитания». Если в первом случае¹ имеется в виду тот воспроизводимый людьми опыт, который пред­ставляет собой стереотипизированные механизмы и средства их деятельности (таков, например, стереотип похоронного обряда)_у то во втором — память о каких-либо событиях прошлого, служа­щих в данное время образцом действий. При этом одним из наибо­лее специфических компонентов «традиций — воспоминаний» вы­ступают исторические традиции — память той или иной социаль­ной общности (в том числе и этнической) о важнейших событиях (революционных, военных и т. п.) ее исторического прошлого ⁴⁶⁴. Своеобразие этого рода традиций заключается в том, что их со­держание составляют преимущественно единичные факты (собы­тийного характера). Необходимо, однако, особо подчеркнуть, что при объективизации традиций событийного характера в «эксте- риорной» культуре (в узком значении слова) такого рода традиции преобразуются либо в повторяющиеся (в деятельности)⁴⁶⁵, либо в постоянные (в предметах)⁴⁶⁶ее компоненты.

Во «временном» плане целесообразно разграничение культур­ных традиций на «внутриформационные» и «межформационные» ⁴⁶⁷.

Кроме того, в историко-генетическом отношении в культурных традициях могут быть выделены те пласты, что восходят к перво­бытнообщинному строю (архогенетические), а также к новому и новейшему времени (неогенетические). Существуют также тра­диции регионально-эпохальные. В этом смысле можно говорить о традициях эпохи Ренессанса, первоначального накопления, Великих географических открытий и т. д.⁴⁶⁸Наконец, понимание культурных традиций как социально-стереотипизированных форм опыта позволяет отнести к таковым не только межпоколенную, но и внутрипоколенную его передачу⁴⁶⁹. Иначе говоря, могут быть вычленены «внутрипоколенные» стереотипы (т. е. сформиро­вавшиеся на протяжении одного поколения) и «межпоколенные» разновидности культурных традиций. Внутрипоколенные тради­ции, как правило, представляют собой своеобразную эпохальную моду, действующую на протяжении ряда лет или десятилетий и охватывающую далеко не всё данное эсо, а лишь часть его смеж­ных возрастных групп. В силу этого такие внутрипоколенные стереотипы обычно лежат за пределами основных общеэтнических традиций⁴⁷⁰; и все же, хотя частичное и временное, выполнение ими этнических функций не исключено.

Понятие «традиция» теснейшим образом связано с понятием «обычай». Подчас их даже отождествляют. Однако, хотя эго одно­порядковые понятия, они все же далеко не идентичны. Первое шире второго: «обычаи можно называть традициями, но не все традиции являются обычаями» ⁴⁷¹. Иначе говоря, «традиция» есть «родовое» нонятие, «обычай» — видовое⁴⁷². В самой общей форме обычай может быть определен как такие стереотипизированные формы поведения, которые связаны с деятельностью, имеющей практическое значение⁴⁷³. Преобладающим в нашей литературе является представление об обычаях как о традициях преимуще­ственно в сфере быта⁴⁷⁴или семейно-бытовых отношений. Но та­кое представление об обычаях, на наш взгляд, явно сужает зону их действия, ибо обычаи существуют также в сфере общественно- политической жизни⁴⁷⁵: они, например, в той или иной мере ре­гулируют межгрупповые отношения^2lG. Поэтому представляется более точным соотнести зону действия обычаев с той своеобразной сферой культуры, которая именуется «соционорматшшоЗ» ⁴⁷⁶. Но при этом, разумеется, за пределами данной сферы остаются кодифицированные нормы. Иначе говоря, обычаи — это традиции, относящиеся к некодифицированной «соционормативной» куль­туре, т. е. определенные устойчивые образцы, общепринятые и практически значимые некодифицированньте нормы социального поведения.

Нередко термины «обычаи» и «традиции» ставятся в один ряд. Но при этом неизбежно возникает вопрос: в каком значении в та­ком случае употребляется слово «традиция»? Вопрос этот обычно остается открытым. Пытаясь ответить на него, следует, видимо, учитывать, что традиции, помимо обычаев, включают переданные от поколения к поколению исторически сложившиеся и фикси­рованные общественным сознанием идеи, знания, взгляды, пред­ставления, вкусы и т. п. Совокупность таких отличных от обычаев устойчивых компонентов общественного сознания и составляет, на наш взгляд, «традиции» в узком значении данного термина.

Одним из компонентов традиций являются обряды (ритуалы), выступающие эффективным средством социального регулирова­ния. Они представляют собой исторически сложившиеся или спе­циально учрежденные стереотипные формы массового поведения, выражающегося в повторении стандартизированных действий. Смысл ритуала, однако, заключен не в самих составляющих его движениях, а в том, что они обозначают (символизируют). Л силу своего символического характера обрядовые действия лишены непосредственной целесообразности ⁴⁷⁷. Однако в конечном счете такие действия выполняют целый ряд немаловажных для этноса функций. Прежде всего ритуал играет роль механизма регуляции внутриэтнических связей. К числу важнейших аспектов этой роли относятся: кооперирование деятельности индивидов посред­ством их включения в систему социальных институтов; поддержа­ние определенной иерархии социальных статусов; интериориза- ция индивидами групповых норм и ценностей; установление психо­логических сопереживаний групповой солидарности; снятие воз­никающих в повседневном общении людей эмоциональных напря­жений, проективная компенсация стрессов; утверждение социаль­ной значимости жизненных состояний (рождение, наступление половой зрелости, вступление в брак, смерть) и поведенческих актов индивидов как форма их социальной оценки и контроля и т. д. Важная роль принадлежит ритуалу в аккумуляции и ди- ахронной трансмиссии культурного опыта этноса. В частности, ритуал выполняет функцию воспроизводства этнической специ­фики жизненного уклада и форм общения людей⁴⁷⁸.

Рассматривая этнические функции культуры, следует четко разграничивать собственно традиции, передаваемые устно или путем непосредственного наблюдения, от культурной преемствен­ности, обеспечиваемой письменностью. Если письменная инфор­мация может существовать определенное время независимо от человеческого сознания, то устно-зрительные традиции непременно предполагают постоянное их сохранение в живой памяти людей ⁴⁷⁹. Поэтому письменная информация может вообще не отражать черты культуры, характерные в данный момент для соответствую­щего этноса. Традиции же в собственном значении этого слова, т. е. устно-зрительные, всегда в той или иной мере представляют собой живую деятельность.

Итак, наиболее «этничный» слой культуры в узком значении слова определяется двумя основными параметрами: надынди- видуальностыо (коллективностью, массовостью) и устойчивостью (традиционностью, повторяемостью).

На обозначение этого феномена может претендовать целый ряд употребляемых в нашей научной литературе терминов. На пер­вый взгляд может показаться, что для такой цели наиболее под­ходит термин «массовая» культура. Однако в нашей современной научной литературе этот термин либо ограничивается той разно­видностью культуры, которая формируется в результате распро­странения достижений профессиональной культуры в широкие массы общества ⁴⁸⁰, либо употребляется с тем негативным значе­нием⁴⁸¹, которое восходит к традициям буржуазного культуро- ведения.

Устойчивую надындивидуальную культуру часто имеют в виду, говоря о «народной» культуре. Но, к сожалению, этот термин не однозначен, ибо само слово «народ» имеет не только этнический, но и социально-классовый смысл. Поэтому понятие «народная культура» обычно употребляется не в значении «общеэтниче­ская», а как «простонародная», преимущественно «крестьянская» культура. Однако, как уже отмечалось, в рамках этноса, помимо социально-групповой культурной специфики, имеются и черты культуры, характерные для него в целом. Последние — неотъемлемая часть того слоя культуры, о котором идет речь. Следовательно, указанное употребление понятий «народная» культура (фактически общепринятое) не охватывает целиком этот слой. Конечно, можно поставить вопрос об употреблении в данном понятии прилагательного «народная» лишь в его этниче­

ском значении; однако неизбежно при этом будет сказываться уже установившаяся его трактовка (чему, надо полагать, должна немало содействовать и ассоциация с понятием «народные массы»).

Пожалуй, несколько лучше отражает интересующее нас явле­ние термин «бесписьменная» культура, поскольку он акцентирует внимание на устно-зрительной традиции. Но и этот термин не вполне подходит для данной цели, ибо письменная культура тоже может быть и массовой, и устойчивой.

Следует упомянуть о попытке ввести в научный обиход термин «фольклорная» культура, имея в виду ее устную трансмиссию ⁴⁸². Однако и здесь приходится учитывать многозначность самого термина «фольклор», под которым понимают и предмет исследова­ния, и самое науку, трактуемую к тому же далеко не одинаково⁴⁸³.

В рассматриваемой связи, на наш взгляд, большего внимания заслуживает термин «традиционная культура». Ведь он непосред­ственно выражает один из основных параметров интересующего нас явления. И в тех случаях, когда речь идет об архаических обществах, в которых массовые устойчивые формы деятельности в подавляющем большинстве имеют традиционный характер, он, очевидно, вполне пригоден для обозначения определяемого нами феномена. Но в развитых обществах надындивидуальные компо­ненты культуры, уже ставшие относительно устойчивыми (на про­тяжении жизни одного поколения), но еще не превратившиеся в межпоколенную традицию, — явление довольно распространен­ное. А главное в таких обществах многие традиции (в первую очередь профессиональные) не имеют широкого массового харак­тера. Поэтому применительно к раз^итЬш обществам одной ссылки на традиционность для наших целей явно недостаточно.

Для этого, на наш взгляд, более подходит термин «бытовая культура» («внепроизводственная культура»), под которым, как уже говорилось, нами понимается культура в сфере повседневного удовлетворения материальных и духовных потребностей людей ⁴⁸⁴. При таком понимании этот термин противостоит понятию «профес­сиональная культура», относящемуся к специализированному производству, отделенному от потребления в пространственно- временном отношении^22в. При этом следует особо подчеркнуть два момента. Во-первых, в понятие «профессиональной культуры» включаются как способы деятельности специалисте в-профессио- налов, так и ое результаты (продукции) ⁴⁸⁵. Во-вторых, имеется в виду и профессионально-индивидуальное, и профессионально- массовое производство.

В первом случае бытовая культура отличается от профессио­нальной не только как сфера потребления от сферы производства, но и как массово-анонимные явления от индивидуально-авторских. Однако, как мы знаем, для «этнического» слоя культуры типична надындивидуальность. Поэтому та продукция профессионального производства, которая имеет индивидуальный характер, как правило (по крайней мере на начальной стадии), не выступает в качестве непосредственно массового носителя этнических (этно­графических) свойств ⁴⁸⁶.

Что касается продукции современного массового профессио­нального производства, то она не выполняет обычно сколько- нибудь значительных этнических функций уже но другим причи­нам: прежде всего в силу ее все большей международной стандар­тизации и унификации. Правда, было бы неосторожно абсолюти­зировать это обстоятельство, ибо продукция профессионально­массового производства далеко не всегда полностью лишена этнорегиональной специфики ⁴⁸⁷.

Даже в области таких современных видов промышленного производства, как моторостроение, станкостроение, приборострое­ние, можно обнаружить те или иные этнорегиональные различия, тяготеющие к определенным «национальным школам» — амери­канской, английской, французской, японской. Эти различия, разумеется, не касаются технологической основы и проявляются во внешних чертах продукции, так что опытный специалист, если и не всегда, то в достаточно показательном числе случаев обычно может определить происхождение того или иного изделия, даже не глядя на его фабричную марку. Различия «национальных школ» еще очевиднее, когда речь идет о предметах массового по­

требления, как, например, легковой автомобиль; и этом случае они без труда определяются уже на любительском уровне ⁴⁸⁸.

И все же несомненно, что в этническом отношении культура во внепроизводственной, в бытовой сфере обычно более показа­тельна, чем в сфере производства. И это не случайно. Ведь именно бытовая культура чаще всего сохраняет некоторые весьма по­казательные в этническом отношении традиционные черты ⁴⁸⁹.

В подтверждение рассматриваемого тезиса можно также со­слаться, например, на то, что в сфере потребления культура японского крестьянина-рисовода гораздо более отличается от культуры вьетнамского рисовода, чем японского рабочего, ре­месленника или торговца ²³². Это происходит, на наш взгляд, потому что формы бытовой культуры тесно связаны с первичными потребностями людей, удовлетворение которых непосредственно зависит от общих для всего этноса условий существования. А глав­ное, бытовая культура вырабатывается трудящимися массами данного этноса в целом, а не его профессиональными или иными группами ²³³. Напротив, форма группового (профессионального, конфессионального или какого-нибудь иного) поведения создается спецификой данной профессии или иного признака группы. По­этому профессиональная деятельность рисовода во Вьетнаме, Японии и в других странах данного региона почти идентична, как идентична во всем мире профессиональная деятельность шли­фовщика линз или деятельность филателиста. Правда, у про­фессиональной деятельности есть сторона, находящаяся как бы за рамками непосредственного производства. Это прежде всего моменты поведения индивида в процессе его приспособления