§ 3. Различные типы, языков

Продолжая рассмотрение вопросов, от носящихся к семиотической теории языка, лучше всего проанализировать вначале конкретные типы языков, с тем чтобы на этой основе строить дальнейшие обобщения. Поскольку семиотика истолковывает язык как совокупность предметов, которые обладают смысловым значением и которые являются языковыми единицами, она описывает раз личные типы языков с точки зрения характера предметов, образующих язык, и их смысловых значений. Именно спецификой этих предметов и их смысловых значений определяется специфика того или иного языка.

Один язык отличается от другого языка прежде всего материей предметов, входящих в язык. Наш обычный, повседневный язык, с помощью которого мы общаемся друг с другом в большинстве случаев, имеет звуковую материю определенного рода: предметы, образующие его, являются звуками, производимыми человеческим голосовым аппаратом. Слова того же языка, зафиксированные письменно, имеют уже другую материю: теперь это графические конфигурации, оставленные на бумаге карандашом, ручкой или типографской машиной. Для языка слепых (азбука Брайля) характерна совершенно иная материя: здесь знаками являются определенные сочетания выпуклостей на бумаге, доступные осязанию. Язык глухонемых состоит из жестов, воспринимаемых зрением.

Морская сигнализация осуществляется с помощью флажков. По-разному располагая флажки, сигнальщик сообщает нужную ин формацию. У некоторых племен Африки принято использовать в целях общения барабанный бой. В этом случае материя языка является звуковой, как и в нашем обычном языке. Однако природа ее иная: в качестве источника звука здесь выступает не голосовой аппарат, а удары палочками по барабану. Азбука Морзе, как и обычный письменный язык, представляет собою язык начертаний, но ее начертания значительно проще: они состоят лишь из точек и тире и их определенных комбинаций. Не менее разнообразна материя предметов, образующих неинтенциональные языки животных. Кузнечики, сверчки, саранча издают звуки, воспринимаемые слухом, при чем источником звуков является трение жестких хитиновых поверхностей друг о друга. Птица медоуказчик наряду со звуковыми знаками использует в качестве знаков свои телодвижения. Она любит мед, но сама его добывать боится, зато без труда находит пчелиные гнезда. Обнаружив гнездо, медоуказчик летит к человеку (или медведю) и начинает издавать пронзительные крики и совершать вокруг него стремительные движения, как бы призывая следовать за собой. В языке муравьев большую роль играют жесты, доступные зрению, и прикосновения, воспринимаемые через осязание. В стадах дикого крупного рогатого скота языковыми знаками могут быть самые разнообразные вещи: и положение головы вместе с рогами относительно шеи, и запахи, рассчитанные на восприятие их органом обоняния, и звуки (мычание, в котором иногда можно различить до одиннадцати различных тональностей, выражающих угрозу, призыв и т. и.).

Таким образом, первое различие между языками проявляется как различие в материи предметов, составляющих язык. Второе различие, более существенное для раскрытия природы того или иного языка, заключается в различии их строения.

Начнем с простейшего случая. Всем известны знаки, используемые для регулирования уличного движения. Зеленый цвет светофора означает, что движение машин и людей разрешено. Красный цвет запрещает это движение. Желтый, подготовляет к переходу от покоя к движению или, наоборот, от движения к покою. Все это языковые знаки, поскольку они созданы самим чело веком для сообщения определенной информации. Их, совокупность составляет язык особого рода, очень простой, но все же язык (в дальнейшем мы будем называть его языком I). Языковым знакам этого языка свойственна не только определенная материя. У них имеется еще одна особенность: они неразложимы на меньшие единицы, обладающие значением. Так, например, стрелка, разрешающая поворот налево, является знаком лишь при условии, что она берется в целом. Отдельные ее части (заостренный кончик, вертикальная часть и т. д.) ничего не означают. Если бы какой-нибудь шутник распилил этот знак, скажем, на две части, то он получил бы не два знака, а две конфигурации, лишенные смысла в данной системе языка.

Рассмотрим теперь более сложный случай.

На флоте до введения радиотелеграфии существовал следующий язык (назовем его языком II). В нем имелись три элементарные формы:

(круг, треугольный вымпел и четырехугольный флаг).

Значимыми были их различные сочетания, например:

Вы подвергаетесь опасности

Огонь или течь. Необходима немедленная помощь

Да

Нет

и т. д.

Нетрудно видеть, что в отличие от языка I языковые знаки языка II состоят из частей, повторяющихся в различных языковых знаках. Правда, эти части сами по себе еще ничего не значат, и в этом отношении нет никакой разницы между языками I и II. Однако регулярная повторяемость этих частей в различных языковых знаках составляет существенную особенность языка II: она делает его более совершенным, более экономичным по сравнению с языком I. В самом деле, с по мощью различных комбинаций всего лишь трех элементарных форм мы можем передать на языке II очень большое число фактов, тогда как при пользовании языком первого типа нам пришлось бы изобрести столько различных отдельных знаков, сколько существует фактов, подлежащих сообщению.

И наконец, для сравнения с языками I и II возьмем наш обычный язык. Проанализируем какое нибудь высказывание этого языка, например: “В этом месте разрешен поворот налево”. Оно обозначает тот же факт, что и стрелка из языка I. Однако в отличие от стрелки данный языковой знак разложим на части, обладающие собственным смыслом, т. е. на меньшие языковые знаки. Составными частями нашего высказывания прежде всего являются отдельные слова: в, этом месте, разрешен и т. д. Но слова не представляют собою предела деления исходного языкового знака. Некоторые из слов в свою, очередь можно разделить на единицы, имеющие смысловое значение. Так, слово “месте” расчленяется на мест  и  е. Каждая из этих частей обладает определенным значением, окончание -е, в частности, выражает идею единственного числа, предложного падежа. В “разрешен” можно выделить в качестве значимых частей разреш- и -ен, причем суффикс -ен указывает на результат действия, совершенного в прошлом, выражает единственное число и мужской род. Ясно, что при делении сложного языкового знака на части, обладающие значением, мы рано или поздно приходим к минимальным значащим единицам, к минимальным языковым знакам, не состоящим из меньших значащих единиц. Например, деление корня мест- на ме- и  -cт или на какие-нибудь другие элементы дает части, не имеющие смысла в системе русского языка. Следовательно, мест – наименьший языковой знак. Наименьшие значащие единицы данного языка называютсямонемами(термин известного языковеда А. Мартине). Таким образом, языковые знаки обычного языка (не только русского, но и любого другого) могут быть разделены намонемы. Ничего подобного нет ни в языке I, ни в языке II.

Мы сказали, что монемыне делимы на меньшие единицы, обладающие смыслом. Это не означает, что они вообще неделимы. Монемы можно расчленять на части, не имеющие смыслового значения. Например, в монемемест-мы можем выделить четыре элемента:м, е, с, т.Ни один из этих элементов не является сам по себе носителем какого либо смысла. Но каждый из них встречается в других монемах, служит материалом для их построения и средством отличения одной значимой единицы от другой (ср.тыл, толилицел, мел, дели т. п.). Такие элементы называются фонемами. Следовательно, наш обычный язык не только делится на монемы – минимальные языковые знаки, но и на фонемы, которые, не являясь значащими единицами, позволяют, однако, различать значащие единицы, языковые знаки.

В языке I не существует ничего, что соответствовало бы фонемам обычного языка. Элементы же языка II, из которых строятся его языковые знаки, аналогичны фонемам и выполняют ту же функцию, что и фонемы: не имея сами по себе значения, они служат материалом для построения значащих единиц и средством отличения одной значащей единицы от другой.

(ср.                              -„да" и                              - „нет")

Основное преимущество нашего обычного языка заключается в его экономичности.

Пользуясь ограниченным числом фонем и монем, можно построить практически бесконечное число высказываний. Для выражения этих высказываний в языке первого типа потребовалось бы и бесконечное число от дельных языковых знаков, что было бы не посильным грузом для нашей памяти. К языкам типа I и II мы прибегаем в тех случаях, когда количество сообщаемых фактов строго ограничено и когда использование обычного языка по тем или иным причинам нецелесообразно. От шофера, ведущего машину, требуется быстрая реакция. Этого можно достичь не с помощью словесных надписей, прочтение которых требует известного времени, а с помощью легко обозримых компактных броских знаков, не нуждающихся в расчленении на части. Когда один корабль проходит мимо другого, удобно, в условиях разыгравшейся бури, воспользоваться для передачи нужной информации тремя формами языка II, а не кричать понапрасну в рупор и не создавать громоздкие сооружения из букв обычного языка.

Таковы основные типы языка, выделяемые семиотикой на основании рассмотрения структуры языковых знаков.