§ 2. Машинные операции, моделирующие мыслительную. Деятельность человека

Кибернетические машины копируют не только знаковое поведение человека, они вторгаются и в “святая святых” психической жизни людей – в область мыслительной деятельности, воспроизводя умственные операции человека.

Что же может делать кибернетическая машина и как она это делает?

Современная электронная вычислительная машина умеет весьма многое. Она производит самые разнообразные вычисления, доказывает теоремы, переводит с одного языка на другой, играет в шахматы, пишет стихи, сочиняет музыку, помогает композиторам быстро оркестровать произведение и т. д. Одним словом, современные кибернетические машины способны решать умственные задачи, которые до создания этих машин считались привилегией человека. Но как они это делают?

Сравнивая механизм машинных операций, моделирующих умственную деятельность человека, с механизмом нашего мышления, мы находим между ними качественное различие. В самом деле, мыслительная деятельность людей развертывается на основе второй сигнальной системы, с отдельными элементами которой связываются умственные образы, отражающие действительность. А каков механизм действий, выполняемых машиной при моделировании мыслительных процессов? Для деятельности машины необходимо, чтобы вводимая в нее информация была преобразована в числовую. Например, если мы имеем дело с буквенной информацией, то очень просто превратить ее в числовую, записав вместо букв их порядковые номера в алфавите.

Важнейшим открытием современной математической логики было обнаружение того, что дедуктивные операции, совершаемые нашим мышлением, сводятся к конъюнкции (соединению высказываний или предикатов при посредстве союза “и”), дизъюнкции (со единению высказываний или предикатов при посредстве союза “или”) и отрицанию “не” и что, в свою очередь, конъюнкция, дизъюнкция и отрицание сводимы к математическим операциям умножения и сложения. Благодаря этому открытию оказалось возможным представлять мыслительные операции как математические операции над числами. При этом, поскольку конструкторы в целях упрощения кибернетических устройств часто наделяют их лишь механизмом сложения (к сложению можно свести все математические операции), машинное “мышление” предстает перед нами в качестве многократно применяемой операции сложения. Машина, моделирующая мыслительную деятельность людей, всегда считает, точнее, складывает.

Именно потому, что содержание нашего мышления можно закодировать числами, а дедуктивные операции свести к операции сложения, мыслительную деятельность человека удается моделировать на вычислительных машинах.

Выполнение кибернетической машиной этих операций осуществляется совершенно иначе, чем человеком. Во-первых, в нашем мышлении принимают участие языковые единицы (слова), используемые во внутренней речи как орудия мыслительного процесса. Кибернетическая машина внутренней речью в собственном смысле слова не владеет. Она не произносит слов про себя, как это делаем мы. Информация, выражаемая словами, поступает в кибернетическую машину в виде последовательности чисел, которыми кодируются слова. Машинное “мышление” представляет собою царство чисел. Поскольку числа принимают в машине форму электрических импульсов, можно сказать также, что это есть область, в которой безраздельно господствуют электрические импульсы, и только они. Никаких слов – слышимых, видимых, произносимых про себя – машина, моделирующая мыслительную деятельность человека, не использует.

Во вторых, языковые единицы, употребляемые человеком во внутренней речи, связаны с субъективными образами, в конечном счете носящими чувственный характер. Даже при построении синтаксических систем, в которых принимается во внимание лишь материя используемых символов, человек не может обойтись без естественного языка с его единицами, смысловое значение которых воплощается в умственных образах, ибо правила синтаксической системы (правила образования и преобразования) формулируются на обычном, естественном языке. Машина же никогда не опирается на умственные образы: все ее операции совершаются всецело над чисто материальными образованиями (электрическими импульсами) при посредстве таких же материальных образований (электрических импульсов). Мышление машины не только бессловесно, но и безобразно. С другой стороны, это обстоятельство нисколько не снижает объективной ценности результатов, к которым приходит машина. Они ничуть не уступают результатам, получаемым с помощью нашего мышления, и даже могут превосходить их. Именно поэтому машина все больше и больше становится незаменимым помощником человека, познающего и преобразующего действительность.

Мы затронули лишь небольшую часть вопросов, которые относятся к области семиотического анализа кибернетических устройств. Отдавая себе отчет в неполноте нашего рассмотрения, мы все же надеемся, что оно будет способствовать уяснению одного из основных положений настоящей книги – мысли о том, что семиотика, имеющая дело со знаками и языками, не должна оставлять за бортом своих исследований практику построения кибернетических устройств.

Заключение

Предшествующее изложение показало, что семиотика как общая теория знаков и языков представляет собою науку весьма широкого профиля. Семиотика не ограничивается анализом каких либо отдельных видов знаковых ситуаций и языков: она рассматривает знаковые ситуации и языки человека, животных и кибернетических устройств. Именно из такого широкого охвата фактов вырастают ее обобщенные определения знака вообще, языкового и неязыкового знака, языка и т. д. Сопоставление весьма далеких друг от друга областей позволяет семиотике не только вывести некоторые общие закономерности, но и лучше понять специфику этих областей, которую трудно было бы уловить без противопоставления различных областей друг другу. На основании всего сказанного нам представляются слишком узкими попытки истолковать семиотику как вспомогательную дисциплину, обслуживающую нужды математической лингвистики или кибернетики. Разумеется, исследование языковых явлений с помощью математических методов составило эпоху в развитии науки. Без него немыслима ни современная лингвистика, ни кибернетика. Однако каким бы важным ни было такое исследование, оно не отменяет необходимости изучения знаков и языков путем сравнения друг с другом знаковых ситуаций и языков человека, животных и кибернетических машин. Именно этим и занимается семиотика, как общая теория знаков и языков.

Семиотика охватывает очень широкий круг проблем. Мы не ставили перед собою задачу дать какое то их окончательное решение. Мы хотели лишь наметить в общих чертах главные проблемы, показать возможные пути их решения, описать споры, которые развертываются вокруг этих проблем, с тем чтобы читатель получил представление о содержании и границах семиотики – новой науки с большими теоретическими и практическими перспективами. Если после прочтения настоящей книги у читателя возникнет желание продолжить изучение вопросов семиотики, мы сочтем свою задачу выполнен ной.