Глава IV. Международное гуманитарное право и профессиональная деятельность журналиста

Информация на современном этапе развития общества играет определяющую роль в функционировании негосударственных, государственных и межгосударственных институтов. Практически каждое объединение - от общественной организации локального уровня до глобального политического форума - стремится подчинить себе коммуникации. Если древние греки говорили: «Знание есть власть», то современные технологии видоизменили этот тезис до абсолюта: « Информация есть власть». Соответственно, каждый пытается быть "продавцом" информации. Однако некоторые страны и даже континенты (Африка, Евразия) остаются и будут оставаться главным образом "потребителями" информации. Перспективы создания единого политического и информационного пространства, неких Соединенных Штатов Мира - не более чем миф, так как существуют так называемые "незападные" нации, которые никогда не обменяют национальный суверенитет и свободу на, например, информационную свободу. Более того, эти страны пытаются как-то регулировать поток информации, поступающей от западных СМИ, создавая при этом некий "новый международный информационный порядок" - термин, предложенный специализированным учреждением ООН ЮНЕСКО, пытавшимся в 60-70х годах осуществить программу "выравнивания" информационного влияния западных стран и государств "третьего мира".

Вполне вероятно, что на этой почве возникает некая политическая и экономическая конфронтация, а, следовательно, и непонимание в сфере международных отношений. Вот почему помимо миротворческой деятельности в реальном политическом пространстве международным политическим институтам и их информационным отделам следует уделять больше внимания урегулированию конфликтов в виртуальном пространстве - пространстве информационных войн.

Конечно, создано значительное количество международных гуманитарно-правовых норм и стандартов относительно регулирования информационного потока. Однако, по сути дела, эти международные акты носят лишь рекомендательный характер и затрагивают только одну сторону информационного пространства - деятельность средств массовой информации, промышленный и государственный шпионаж, пренебрегая особенностями технологических процессов, компьютерными разработками последнего десятилетия, что, пожалуй, является определяющим фактором информационных войн. Ибо что такое информационная война? Информационная война - это некое столкновение стратегий в информационном пространстве, которое происходит из-за возрастающей ценности и несомненной значимости информации в сферах управления, политики и т.д. Типичная тактика - комплексное применение компьютерных вирусов, так называемых логических бомб (программные устройства, которые заранее внедряют в информационно-управленческие центры, чтобы в установленное время привести их в действие), средства нейтрализации тестовых программ, средства подавления информационного обмена в телекоммуникационных сетях, а также фальсификация информации.

В связи с этим и возникает необходимость "модернизации" рычагов регулирования информационного потока информационных служб международных политических организаций, ибо на войне как на войне. Даже если эта война - информационная.

Несомненно, что вооруженные конфликты на сегодняшний день источники мировой нестабильности. Хотя эти конфликты имеют свою историю и специфические особенности, у них много общего - в основе их лежат национальные, религиозные, этнические противоречия, которые используются определенными политическими организациями и лицами для достижения своих интересов.

Потому-то и необходима эффективная и мобильная система международных политических институтов как гарантов международного гуманитарного права и, конкретно, гуманизации вооруженных конфликтов, ибо нынешнее положение вещей в мировой политике требует иных механизмов для восстановления утраченного равновесия и урегулирования вооруженных конфликтов.

Когда международный политический институт выступает в роли посредника в вооруженном конфликте или же является непосредственным участником каких-либо споров, он, как и любое политическое образование нуждается в информационной поддержке. То есть, напрямую завися от мнения людей, которые являются гражданами государств, которые, в свою очередь, являются членами данной межгосударственной политической организации, международный политический институт заботится о своем «имидже» в информационном пространстве. Однако, кроме этих функций, информационные службы международных политических институтов, так или иначе, являются “источниками информации о вооруженном конфликте”⁹⁰, ибо, как было сказано выше, защищают интересы одного из участников того или иного спора.

Два фактора формируют характер информации о вооруженных конфликтах. Первый из них - позиция мировых средств массовой информации по вопросу тех или иных межгосударственных и межнациональных споров. Второй - уровень «информовооруженности»⁹¹ международных политических институтов, а также функциональные обязанности информационных отделов этих организаций в периоды локальных и региональных конфликтов. И если первый фактор отражает информационную политику государств, транснациональных корпораций, религиозных организаций и т.д., то второй фактор определяет способность (или неспособность) международных политических институтов в лице их департаментов общественной информации, пресс-служб и информационных отделов влиять на информационную обстановку в зонах конфликтов, а также на общее мировое информационное пространство.

Часто происходит так, что “интересы мировых печатных и электронных СМИ и международных политических институтов совпадают”⁹², однако нередки и такие случаи, когда информационным службам международных политических организаций приходится выполнять функции не только «паблик-рилейшенз» отделов, но и выступать с собственными программами на телевидении, выпускать собственные периодические издания, а также активно осваивать радиоэфир. Тем не менее, в обоих случаях информационные отделы международных политических институтов “являются определяющими участниками мирового информационного пространства в периоды вооруженных конфликтов”⁹³, ибо кроме чисто пропагандистских функций они, тем не менее, еще и служат источниками информации о конфликтах.

В условиях кризиса, когда СМИ противоборствующих сторон защищают свои интересы, а соответственно, не претендуют на объективность, возникает ситуация информационной неопределенности⁹⁴. Международные политические институты, будучи нейтральными по своей идее⁹⁵, в таких условиях обязаны оставаться единственным источниками реальной информации о реальном положении вещей. В таком случае назначение информационных отделов международных политических институтов состоит из: 1. объективной подачи информации в мировые СМИ, 2.освещения роли международных политических организаций в урегулировании вооруженных конфликтов, 3. разрушения негативных стереотипов в массовом сознании.

Между тем, реальное положение вещей таково, что информационные службы большинства надгосударственных образований функционируют больше в качестве пропагандистских аппаратов, манипуляторов общественного сознания, когда это необходимо для сохранения авторитета организации и оправдания ее деятельности⁹⁶. В итоге получается парадоксальная ситуация - двадцатый век прошел под знаком создания различных «новых информационных порядков» международными политическими институтами (ООН, ЕС, ОАГ, Совет Европы), в которых основными идеями были: выравнивание информационного потока между странами «первого» и «третьего» миров, право человека на информацию⁹⁷ и т.д.; и те же организации пользуются пропагандистскими и манипулятивными методами, характерными для «старого информационного порядка», стержнем которого была биполярная мировая система. То есть, проще говоря, добиваясь права каждому, имеющему информацию, ее распространять, международные политические институты в реальности же пользуются более развернутой формулировкой - «распространять, если есть возможности и деньги». Таким образом, деятельность информационных отделов международных политических институтов в большей степени выполняет функции «паблисити» (то есть, подача информации, оправдывающей или рекламирующей деятельность той или иной международной политической организации)⁹⁸, нежели является объективным источником реальной информации о конфликтах. Однако при таком, казалось бы, логичном и прагматичном положении вещей наблюдается тенденция к беспомощности, а точнее, ненужности некоторых информационных служб. Причина этому не только неэффективность самих международных политических институтов в гуманизации конфликтов, но и “в слабых отношениях самих департаментов общественной информации с печатными и электронными СМИ, которые и формируют общественное мнение”⁹⁹. К тому же, некоторые организации фактически отказываются быть участниками мирового информационного пространства, основываясь на религиозных принципах (Организация Исламская конференция)¹⁰⁰.

Тем не менее, большинство информационных отделов международных политических институтов, так или иначе, занимает значительную роль в распространении информации о вооруженных конфликтах. Как же добывается такая информация?

Во-первых, хотя общественно-информационные компоненты миротворческих операций и процессов урегулирования вооруженных конфликтов, как правило, не входят в непосредственную компетенцию информационных отделов и пресс-служб международных политических институтов, такие службы общественной информации как Офис Информации и Прессы НАТО, Бюро по коммуникациям и работе со средствами массовой информации OОН и др. сотрудничают с департаментами и отделами операций по поддержанию мира, анализируя информацию, поступающую из этих структур, и публикуя ее через мировые средства массовой информации. Кстати, при планировании военных или посреднических операции в зоне конфликта органами, отвечающими за проведение таких мероприятий, учитывается и информационная стратегия на основе опыта информационных отделов.

Во-вторых, отделы общественной информации и пресс-службы международных политических институтов взаимодействуют со средствами массовой информации сторон-участниц спора. Причем такое сотрудничество происходит путем сбора информации о каком-либо факте сразу с нескольких сторон, а также дальнейшего анализа ее, основываясь на следующих принципах: объективности, необходимости и своевременности.

И, наконец, в-третьих, информационные отделы международных политических институтов могут быть источниками информации о конфликтах, используя, в свою очередь, как носителей такой информации гражданских лиц, политических деятелей, общественные и религиозные организации, участвующие в спорах¹⁰¹. В таких случаях отделы общественной информации и пресс-службы международных политических организаций связываются с вышеперечисленными участниками конфликта через специальных корреспондентов, информационные центры, находящиеся в регионе конфликта, а также через глобальную сеть Internet.

Не вызывает сомнений тот факт, что будучи отделами международных политических институтов, информационные службы обречены быть субъективными источниками информации о вооруженных конфликтах, ибо они в первую очередь обязаны оправдывать и разъяснять (иными словами, пропагандировать) деятельность организации, в структуры которой они (информационные отделы) входят; а это уже само по себе говорит об отсутствии нейтральности, а следовательно, и объективности в таких условиях. Вот почему, говоря об информационных отделах международных политических институтов как источниках информации о вооруженных конфликтах, следует добавлять «с точки зрения интересов этих международных политических организаций». Между тем, информационное пространство в период вооруженного конфликта, вне зависимости от интересов участников этого спора, - это, прежде всего, поле деятельности журналиста.

СМИ В УСЛОВИЯХ ВООРУЖЕННЫХ КОНФЛИКТОВ Сторонники медиа-коммуникативного подхода к исследованию роли и места информационно-психологических технологий в разрешении современных конфликтов считают, что данные технологии воздействия на массовое и индивидуальное сознание оказывают сильное влияние на внутреннюю и внешнюю политику, политические процессы, конфликты и кризисы. В основном эти технологии сводятся к современным технологиям медиа-воздействия, осуществляемого через средства массовой информации и массовой коммуникации. Современные СМИ являются одновременно «и генератором политических новостей, и их анализатором, и главным режиссером и исполнителем технологий формирования определенного образа политического конфликта в сознании людей"¹⁰².

В урегулировании вооруженных конфликтов помимо государств, международных политических и общественных организаций, как известно, могут участвовать и частные лица. В политических науках такое участие называется «посредничеством частных лиц»¹⁰³. В таком качестве могут выступать политические и религиозные деятели, бизнесмены, ученые, спортсмены и журналисты. Журналисты и СМИ в целом потенциально являются определяющим фактором урегулирования тех или иных вооруженных конфликтов, причем, как этнического, так и территориального характера. Однако, часто средства массовой информации, подчеркивая разногласия между конфликтующими сторонами, поддерживая стереотипы, а также публикуя материалы экстремистского характера, разжигают межнациональные, межгосударственные, межрегиональные и религиозных споры. И это понятно - нередко СМИ испытывают на себе давление финансовых кругов, политиков или групп специальных интересов. "Хотя журналисты несут ответственность за то, как они представляют информацию, их ответственность перед источниками их информации носит лишь случайный или незначительный характер; они освещают некоторые события и процессы и преуменьшают значение других, но они редко определяют исход этих событий или процессов"¹⁰⁴.

Во время проведения военной операции в Ираке «Буря в пустыне» войска коалиции приложили множество усилий для того, чтобы контролировать средства массовой информации. Вначале это делалось с целью безопасности и обеспечения секретности планов военного командования, а затем из-за заинтересованности в поддержке действий войск общественным мнением. На пресс-конференциях коалиции демонстрировались примеры применения «умного оружия» - бомб и ракет, которые можно точно наводить на определенные цели, хотя они составляли лишь 7% общего количества сбрасываемых бомб. И у пользователя новостями возникало ощущение, что гражданские лица ограждены от возможных трагедий. На самом деле во время бомбардировок было убито более 2 300 иракских граждан и около 6 тысяч ранено¹⁰⁵.

Поскольку средства массовой информации обладают несомненным влиянием на общественное сознание (по сути дела, именно СМИ и формируют общественное мнение), они не могут не влиять и на развитие конфликтов внутри социума. Для того, чтобы как-то регулировать это влияние и существуют некие правовые основы деятельности журналиста в условиях вооруженных конфликтов. Во-первых, это международные нормы международных политических институтов различных уровней, во-вторых, этика журналиста и, наконец, последнее, это самоцензура и цензура СМИ в период тех или иных споров.

Итак, несомненно то, что в современных государствах законами преследуются открытые формы расовых, религиозных, национальных и территориальных предубеждений¹⁰⁶. Государственные законы, регулирующие деятельность СМИ в этих областях, основаны на международных стандартах и конвенциях.

Статья 19 Всеобщей декларации прав человека устанавливает свободы выражения мнений и самовыражения. Однако часть 2 Статьи 29 добавляет: "Осуществляя свои права и свободы, каждый подлежит только тем ограничениям, которые предусмотрены законом исключительно в целях обеспечения и свобод других и соблюдения требований морали, общественного порядка и общего благоденствия демократического общества". Кстати, Международная конвенция о гражданских и политических правах, провозглашающая в Статье 19 право каждого на собственное мнение, оговаривает в Части 3 той же статьи, что свобода самовыражения может быть ограничена законом в целях уважения прав и репутации других или же для обеспечения национальной безопасности, здравоохранения и моральных норм. В Статье 20 говорится: "1. любая пропаганда войны запрещается законом; 2. любая поддержка национальной, расовой или религиозной ненависти, составляющая подстрекательство к дискриминации или насилию, запрещается законом".

Статья 4 Международной конвенции о ликвидации всех форм дискриминации определяет, что: "Государства-участники осуждают любую пропаганду и любые организации, базирующиеся на идеях или теориях превосходства одной расы или группы лиц одного этнического происхождения, или пытающиеся оправдать или поддерживать расовую, национальную, религиозную ненависть в любых формах, и обязуются принимать немедленные и позитивные меры, направленные на искоренение любых подстрекательств или актов, направленных на такую дискриминацию...» и требует «объявить преступлением, преследуемым по закону, любое распространение идей, базирующихся на каком-то превосходстве или ненависти, подстрекательстве к дискриминации, а также акты насилия или подстрекательство к таким актам против любой расы, национальности, вероисповедания, а также оказание содействия такого рода деятельности, в том числе ее финансирование. Объявить незаконными и запретить организации, любую организационную или пропагандистскую деятельность, поддерживающую дискриминацию или подстрекающую к ней, и признать участие в таких организациях или действиях преследуемым по закону". Кроме этих документов в 1978 году ЮНЕСКО приняла Декларацию о расах и расовом предубеждении, призывающую СМИ способствовать взаимопониманию и терпимости в сфере расовых взаимоотношений. Также существует ряд региональных хартий и конвенций, регулирующих деятельность журналистов в условиях региональных и локальных конфликтов или каких-то споров. Так, Парламентской Ассамблеей Совета Европы в 1995 году была опубликована Рекомендация 1277 о мигрантах, этнических меньшинствах и СМИ, где, в частности, подчеркивается, что "освещение в СМИ вопросов, имеющих отношение к проблемам иммигрантов и этнических меньшинств, оказывает большое влияние на общественное мнение. Хотя СМИ являются важным средством борьбы с расизмом и ксенофобией, предрассудками и предвзятыми идеями, они в то же время могут способствовать возникновению и усилению подобных взглядов" (пункт 2). В Статье 9 Африканской хартии прав человека и народов говорится: "Каждый индивидуум имеет право получать информацию и право выражать и распространять свое мнение". Статья 25 рекомендует подписавшим хартию государствам "поощрять и обеспечивать путем просвещения, образования и публикаций уважение к правам и свободам, которым посвящена эта хартия". И далее в Статье 27: "Права и свободы каждого индивидуума осуществляются с уважением к правам других, коллективной безопасности, общественной морали и общих интересов". А вот как выглядит гарантия свободы самовыражения и мнений в Статье 10 Европейской конвенции в защиту прав человека и основных свобод: "Каждый имеет право на свободу самовыражения. Это право включает свободу иметь собственное мнение, а также получать и передавать информацию и идеи без вмешательства государства и, невзирая на границы... Осуществление этих свобод, поскольку оно влечет за собой определенные обязанности и обязательства, может быть подвергнута некоторым формальностям, условиям, ограничениям и санкциям, определенным законом и необходимым в демократическом обществе, в интересах национальной безопасности, общественной безопасности, для предотвращения беспорядков или преступлений, защиты общественного здоровья или морали, защиты репутации и прав других, предотвращения раскрытия информации, полученной конфиденциальным путем, или поддержания авторитета и беспристрастности судебных органов"¹⁰⁷.

Конечно, подобные правовые документы не способны полностью выполнять функции регуляторов деятельности прессы в зонах вооруженных конфликтов, к тому же, они носят декларативно-рекомендательный характер, и это позволяет относиться к ним как к неким условным актам, назначение которых, скорее, предостерегать, а не запрещать. Однако, нельзя не отметить то, что в большинстве пунктов международных конвенций и соглашений отмечается обязательное подчинение СМИ законам государств, на территории которых происходит сбор и распространение информации. Иными словами, международные документы представляют ценность не столько в виде каких-то ограничений деятельности журналиста в условиях конфликтов, сколько в необходимости применения этих норм средствами массовой информации, дабы избежать столкновений с правительственными и юридическими органами государства. Что касается объективности и независимости журналиста, то это, скорее, вопрос его личной и профессиональной этики.

Конечно, этические кодексы не являются гарантией честности прессы в освещении вооруженных противоречий, хотя могут помочь найти верное решение при возникающих дилеммах. Такие кодексы обычно имеют какую-то общую идею, но предусматривают также принципы и поступки, соответствующие определенным ситуациям и фактам. Так, доклад Комиссии Шона Макбрайда, представленный ЮНЕСКО в 1980 году, утверждал "высокие стандарты"¹⁰⁸, но, в то же время, и тривиальную "профессиональную честность"¹⁰⁹ в рекомендациях по модернизации международных коммуникаций. Комиссия сформулировала, что "для журналиста в условиях конфликта, войны и иных противоречий свобода и ответственность неразделимы. Свобода без ответственности приводит к искажениям истины и другим злоупотреблениям. Но при отсутствии свободы ответственность теряет свое значение... Желательно принять этические кодексы на национальном, а иногда и на региональном уровне при условии, что такие кодексы будут разрабатываться и приниматься самими журналистами без всякого вмешательства со стороны правительства"¹¹⁰.

Понятно, что современные медиа-технологии немыслимы без мобильности и драматизма. Эти две характеристики являются определяющими для того, чтобы одновременно информировать людей и, в то же время, заинтересовывать их в потреблении новостей. Так вот, в условиях вооруженных конфликтов такая практика может сопровождаться этическими проблемами. Также, как и политики имеют обыкновение отдавать приоритет оперативности, нежели разуму, журналисты пренебрегают достоверностью и ответственностью ради права «первой новости». Поскольку конкурентоспособность и общественные ожидания растут, скорость подачи информации может заменять точность новости.

В кризисных ситуациях массмедиа могут знать больше, чем правительства и могут «поворачивать поток новостей от правительства к СМИ и в обратную сторону»¹¹¹. По утверждению А.В. Монуйло во время войны в Персидском заливе и президент США и лидер Ирака регуклярно смотрели СиэНэН для того, чтобы знать, что происходит на войне. А сама телекомпания использовалась ими для того, чтобы передать послание противоборствующей стороне.

А между тем, журналистика обязана отражать действительность тех или иных событий. Представлять и пояснять материал необходимо так, чтобы потребитель информации мог понимать, а не просто быть «насыщенным» новостями. Так, во время конфликта в зоне Персидского залива Лоуренс Гроссман, бывший президент радиовещательной корпорации NBC писал: «Главное назначение прессы в том, чтобы обеспечить глубокое, профессиональное сообщение в глобальном информационном потоке»¹¹².

Этика необходима даже в тех случаях, когда, несмотря на то, что информация сама по себе объективна, она представляет определенный интерес или выгоду для одной из сторон. Причем такой интерес может быть и чисто техническим. Так, в 1992 году журналисты CNN столкнулись с неожиданной проблемой - Ирак наносил ракетные удары по Тель-Авиву, и, когда один из американских репортеров появился на телеэкранах на фоне взрывов, он (точнее, телекартинка) невольно явился способом корректировки ракетной атаки. То есть, иракские военные пользовались телевидением как мишенью. Поняв это, израильское правительство определило следующие правила функционирования телекомпаний на территории Израиля¹¹³:

1.трансляция прямого репортажа должна осуществляться только в присутствии израильского цензора;

2.во время ракетных ударов репортерам запрещается вести репортаж на фоне города;

3.запрещается передавать в эфир количество взорвавшихся ракет, а также название объектов, в которые попали ракеты;

4. запрещается применение в эфире карт и других топографических средств.

Можно ли отнести эти правила к цензуре? Конечно. Однако такое решение выглядело вполне логичным со стороны израильтян, и оно было понято и одобрено ведущими телекомпаниями мира. Иначе говоря, это не являлось ущемлением свободы и независимости журналистов - скорее, речь шла о национальной безопасности.

Не вызывает сомнения и тот факт, что, так или иначе, от цензуры никуда не деться - то есть, всегда существуют определенные средства управления СМИ. Иными словами, в условиях вооруженных конфликтов деятельность журналиста определена рамками «неразглашения военной тайны», национальной и международной безопасности.

В целом, здравый смысл журналиста должен быть составной частью технологии СМИ. Предположим, что, во время бомбардировки бомба попадает в жилое здание. Репортаж с места взрыва с кадрами страданий раненных людей, многочисленных трупов - это могут увидеть родственники, близкие люди жертв этой бомбардировки. Новости о несчастных случаях, подверженные какими-то цензурными правками, тоже достаточно неприятны, однако они представляются более этичными, нежели прямой эфир, когда телезрители наблюдают за происходящим ужасом. Иначе говоря, это - вопрос, требующий журналистской сдержанности или некой «сострадательной» самоцензуры. То есть, необходимость объективности не должна, тем не менее, сокрушать элементарные приличия.

Вопросы журналистской этики усложняют не только деятельность журналистов, но также и игры политиков. Происходит это в тех случаях, когда политические механизмы урегулирования конфликтов зависят от освещения этих межнациональных и межгосударственных споров СМИ. Британский журналист Ник Гоуинг приводит такой пример: «В то время, когда внимание мира было сфокусировано на событиях в Южной Осетии бывшей Югославии в 2008 году, в Бурунди за два дня погибло 1000 человек. В то же самое время представитель МИДа США описывал Судан как «Сомали без CNN и гуманитарной помощи»¹¹⁴.

Между тем, журналисты фокусируют внимание на сообщениях о конфликтах, кризисах и войнах, надеясь, что такая информация окажется полезной. Однако, несмотря на воздействие СМИ на общественное мнение и на политиков, влияние это нечасто приносит свои плоды, то есть, помогает тем, кто на самом деле нуждается в помощи. Но чем больше охват деятельности прессы, в особенности телевидения, тем больше таких возможностей. СМИ в условиях конфликтов может приводить в готовность общественность и подталкивать правительства на те или иные действия. Представитель ООН в Афганистане Мохамед Сакирби отметил это влияние в 2009 году: «Если пронаблюдать, как поставляется гуманитарная помощь в Афганистан, то можно заметить странную тенденцию - там, где существуют представительства крупнейших телекомпаний, то есть те районы, откуда ежедневно ведутся репортажи; так вот, в те районы гуманитарная помощь поступает мобильней и своевременней, нежели в другие места. В то время, как в других регионах люди продолжают умирать от голода и болезней - потому как оттуда не ведутся телевизионные репортажи на CNN»¹¹⁵. Такого же мнения придерживается Пьер Гэсмен, директор отдела по средствам массовой информации Международного Комитета Красного Креста: «Международные средства массовой информации, особенно телевидение, сверхэффективны в смысле мобилизации международных сообществ на сотрудничество и действие в зонах конфликтов. Так было в Ираке, так было в Сомали. Учреждения и представительства Организации Объединенных Наций оказались под огромным давлением вследствии телевизионных кадров, радио-репортажей и газетных статей в периоды этих кризисов. В результате они вынуждены были отреагировать. Иными словами, международные СМИ существенно влияют на формировании внешней политики тех стран, где кадры телевидения могут создавать такие эмоциональные ответы, что правительства вынуждены что-то предпринять»¹¹⁶.

В то же время СМИ способны стимулировать и произвол. Международные политические институты и неправительственые международные организации зачастую знают, что, когда они сталкиваются с бездействием тех или иных государств, бездействие это подкрепляется «фактами», источниками которых являются новостные передачи и рубрики в электронных и печатных средствах массовой информации.

Другая сторона профессиональной этики журналиста - результат влияния или отсутствие влияния. Продюсер теленовостей CNN Дэнни Шетер писал: «Иногда бывает так, что эфирного времени не хватает, чтобы рассказать о каком-либо событии. И тогда мы не выискиваем время для репортажа, а, скорее, снимаем с эфира сам репортаж. И получется парадоксальная ситуация, когда нет репортажа, а значит и нет события. Ни для кого - ни для обычного гражданина, ни для политика»¹¹⁷. Не каждый конфликт способен вызвать определенный интерес у публики, независимо от масштаба этого конфликта; не каждое правительство или международная организация способна реагировать, независимо от уровня противоречий. Критерии для эффективности сообщения в политическом плане и для интереса потребителей новостей неодинаковы. Предвзятые мнения, предубеждения, ограниченное внимание, давления из вне — это тоже часть того, что мы привыкли называть «прайм-тайм новости». Вспомним последние региональные и локальные конфликты в Африке. Критик «Нью-Йорк Таймс» Джонатан Алтер заметил: «Почему, когда черные убивают черных, это не вызывает такого резонанса, как, например, когда белые убивают черных? Так вот, это происходит по той причине, что в СМИ больший «спрос» на межрасовые и религиозные конфликты, нежели на противоречия внутри национальности или расы»¹¹⁸.

Однако, такой «спрос» определяет общественное мнение, и, по словам Рони Браумана - бывшего директора Армии Спасения: «Нищета, война, голод, кажется, настолько смешаны, что стали фактически взаимозаменяемы в умах публики и средствах массовой информации. Так, когда, к примеру, возникла необходимость в том, чтобы мировая общественность наконец обратила внимание на трагедию в Руанде, мы объединили в этих событиях клубок африканских проблем, и только тогда СМИ заинтересовалась этим конфликтом»¹¹⁹. Тем не менее, средства массовой информации обычно реагируют на такие конфликты следующим образом: 1.«это - лишь еще одна война»; 2.«это не имеет никакого отношения к нашей стране»; 3.«это далеко, а, значит, неинтересно». Такая «информационная беспечность» передается, соответственно, читателю и зрителю и, в том числе, политикам.

Однако, несмотря ни на что, средства массовой информации остаются одним из определяющих факторов урегулирования вооруженных конфликтов, ибо, так или иначе, без объективной информации о происходящем вокруг современному человеку не обойтись. И, соответственно, профессиональная этика журналиста в этом контексте принимает следующий вид¹²⁰:

-журналист обязан способствовать выполнению национальных и международных норм, касающихся прав человека, ведения войны, обращения с национальными меньшинствами и т.д.;

-журналист обязан своими материалами содействовать переговорам между сторонами конфликта, между которыми нет формальных связей;

-журналист обязан привлекать внимание международного сообщества к развивающемуся конфликту;

-журналист обязан поддерживать международные миротворческие операции в стране их проведения и в странах, участвующих в этих мероприятиях;

-журналист обязан излагать спорные вопросы, лежащие в основе конфликта, чтобы они поддавались урегулированию;

-в процессе переговоров журналист должен распространять информацию, предназначенную для общественного потребления и воздерживаться от публикаций сведений, которые до поры до времени лучше оставить закрытыми;

-журналист обязан представлять сторонам конфликта возможность изложения и обоснования своих позиций, выступая как незаинтересованный собеседник.

Итак, правовые основы деятельности журналиста в условиях вооруженных конфликтов - это, иными словами, международные законы, регулирующие прессу в зонах межгосударственных или межнациональных споров, и нормы профессиональной этики журналиста. Конечно, такие требования носят, скорее, рекомендательный характер, так как, если и подкреплены законодательными актами, то, тем не менее, в определяющих моментах им не достает конкретности и учета специфики локальных и региональных противоречий. Тем не менее, несомненна роль, а точнее, ответственность средств массовой информации в условиях такого рода конфликтов, а это, в свою очередь, означает то, что журналистика, если она функционирует, полагаясь на правовые нормы международных политических институтов и международных журналистских ассоциаций, является определяющим компонентом международной гуманитарного права.