Диалектика «максимума» и «минимума»: принцип совпадения противоположностей.

Абсолютное количество... не более максимально, чем минимально, потому что максимум его есть через совпадение вместе с тем и минимум. <...> Противоположности, притом в разной мере, свойственны только вещам, допускающим превышающее и превышаемое. Абсолютному максимуму они никак не присущи, он выше всякого противоположения. И поскольку абсолютный максимум есть абсолютная актуальность всего могущего быть, причем [с.41] настолько без всякого противоположения, что максимум совпадает с минимумом, то он одинаково выше и всякого утверждения и всякого отрицания. Все, что мы о нем думаем, он не больше есть, чем не есть, все, что мы о нем не думаем, он не больше не есть, чем есть: он есть так же это вот, как и все, и он так же все, как и ничто. И он максимально то, что есть минимально. Поистине, одно и то же сказать: «Бог, как сама абсолютная максимальность, есть свет» и «Бог есть так же максимальный свет, как и минимальный свет». Ведь не будь абсолютная максимальность бесконечной, не будь она всеобщим пределом, ничем в мире не определяемым, она не была бы и актуальностью всего возможного. (Там же. С. 56.)

Я называю максимумом нечто такое, больше чего ничего не может быть...

Абсолютный максимум единственен, потому что он – все, в нем все есть, потому что он – высший предел. Так как ничто ему не противостоит, то с ним в то же время совпадает минимум, и максимум тем самым находится во всем. А так как он абсолютен, то воздействует в действительности на все возмож­ное, не испытывает сам никакого ограничения, но ограничива­ет все. Этот максимум, который непоколебимая вера всех наро­дов почитает так же, как Бога...

От него, называемого абсолютным максимумом, исходит уни­версальное единство, и вследствие этого он пребывает в огра­ниченном состоянии, как Вселенная, чье единство замкнулось в множественности, без которой она не может быть...

Простой и абсолютный максимум, являющийся тем, больше чего не может быть, ибо он есть бесконечная истина, – нами постигается непостигаемо... Очищая максимум и минимум от количества, мысленно отбрасывая большое и малое, тебе ста­нет очевидным, что максимум и минимум [с.42] совпадают. Таким образом, в действительности, максимум, как и минимум, есть превосходная степень... Абсолютным бытием не может быть ни­что иное, кроме абсолютного максимума. Так, нельзя понять ничего, что существовало бы без максимума... (Антология мировой философии. – М., 1990. Т.2. С. 55-57.)

Христианский неоплатонизм.

Единство не есть прозвище Бога того же рода, каким мы называем и под каким понимаем «единство», потому что Бог превосходит всякий разум, тем более превосходит всякое наи­менование... Действительно, всякое имя оставляет нечто от его значения, однако ни одно из имен не может подойти Богу, ко­торый является также не чем иным, как всем. Вот почему поло­жительные имена если и подходили бы Богу, то лишь в отно­шении его творений... (Антология мировой философии. С. 60–61.)

Священное незнание учило о невыразимом Боге тому, что Он бесконечен, что Он больше всего того, что может быть вы­числено, и тому, что Бог пребывает на высшей ступени истины. (Там же. С. 61.)

Начало же всех вещей есть то, через что, в чем и из чего производится все способное быть произведенным, и однако же начала нельзя достигнуть посредством какой бы то ни было произведенной вещи. Начало есть то, через что, в чем и из чего познается все познаваемое, и все же оно остается недоступным для разума. Подобным же образом оно есть то, через что, из чего и в чем выражается все выразимое, и все же оно невырази­мо никакими словами. Оно есть также то, через что, в чем и из чего определяется все определимое и кончается все, что спо­собно заканчиваться, и все же оно остается неопределимым через определение и нескончаемым через полагание конца. (Кузанский Н. Сочинения. Т.1. С. 364-365.) [с.43]

Высочайшее же есть то, выше чего не может ничего быть. И эта высота есть одна лишь бесконечность. Поэтому мудрость, которую все люди, стремясь к ней по природе, ищут с такой страстностью ума, познается не иначе как в знании о том, что она выше всякого знания, и непознаваема, и невыразима никакими словами, и неуразумеваема никаким разумом, неизмерима никакой мерой, незавершаема никаким концом, неопределима никаким определением... И поскольку она остается невырази­мой для любого красноречия, нельзя себе мыслить конца подо­бных выражений, ибо то, через что, в чем и из чего существуют все вещи, остается немыслимым для любого мышления. (Там же. С. 365.)

Итак, мудрость, которая есть равенство бытия, есть Слово, или основание вещей. Она есть как бы бесконечная разумная форма; форма же дает вещи оформленное бытие. Поэтому бес­конечная форма есть актуальность всех образуемых форм и точ­нейшее равенство их всех...

Итак, ты видишь, что единственная и простейшая мудрость Бога, поскольку она бесконечна, есть самый истинный прооб­раз всех образуемых форм. И это означает, что она достигает всего, все завершает, все располагает. Ведь мудрость содержит­ся во всех формах, как истина в образе, и прообраз в копии, и форма в фигуре, и точность в уподоблении. (Там же. С. 373.)