5. Изучение внутригруппового и внегруппового влияния

Результаты, полученные в ходе изучения роли социальной идентичности большинства, в лучшем случае лишь отчасти свидетельствуют в пользу дуалистической модели. Принципиальный прогноз, который может быть сделан на основании этой модели, заключается в том, что прямое влияние внутригруппового меньшинства (и большинства) должно быть более заметным, чем косвенное влияние, и что косвенное влияние внегруппового меньшинства (и большинства) должно быть более заметным, чем его прямое влияние. В соответствии с этой логикой дуалистической модели источник влияния, находящийся внутри группы, стимулирует процесс сравнения, а источник влияния, находящийся вне ее, — социальный конфликт и процесс валидизации.

Эйбишер и его коллеги нашли, что социальное меньшинство (т. е. люди более низкого социального статуса, не входящие в группу) оказывает более заметное непрямое влияние, чем социальное большинство (входящие в группу люди более высокого социального статуса), однако прямое влияние в обоих случаях оказалось примерно одинаковым (Aebischer et al, 1984).

Перец и Магни провели исследование, в котором 165 учениц средней школы подвергались либо влиянию внутригруппового (девушки), либо внегруппового (юноши) меньшинства, которые защищали свой взгляд на проблему абортов, диаметрально противоположный тому взгляду, который разделяло внутригрупповое или внегрупповое большинство (Perez & Mugny, 1987). Для оценки степени прямого влияния определялось отношение испытуемых к абортам, для оценки степени косвенного влияния — их отношение к контрацепции. Оказалось, что наибольшее прямое влияние на испытуемых оказало меньшинство в том случае, когда и в состав меньшинства, и в состав большинства входили не члены группы. Интересно отметить, что в этих условиях косвенное влияние оказалось наименьшим, т. е. получены результаты, обратные тем, которые соответствуют обычному паттерну влияния меньшинства. При оценке косвенного влияния тоже была выявлена его зависимость от принадлежности к группе большинства и меньшинства. Когда большинство было «внутригруповым», косвенное влияние внутригруппового и внегруппового меньшинства было практически одинаковым (средние изменения установок равны -0,02 и +0,07 соответственно). Когда же большинство было образовано не членами группы, внутригрупповое меньшинство оказалось значительно более влиятельным (+0,19), чем внегрупповое (-0,25). Следовательно, внутригрупповое меньшинство, противостоящее внегрупповому большинству, имеет тенденцию оказывать более заметное косвенное, а не прямое влияние, в то время как внегрупповое меньшинство оказывает более заметное прямое влияние. Трудно представить себе, каким образом эти результаты можно рассматривать в качестве подтверждения дуалистической модели или более конкретной идеи, согласно которой категоризация меньшинства как не принадлежащего к данной группе облегчает конверсию. Поразительные данные, свидетельствующие о том, что прямое влияние меньшинства более заметно, чем его косвенное влияние «во внутригрупповых — внегрупповых» условиях, являются некоторым подтверждением того, что типичный паттерн влияния меньшинства (большее косвенное, а не прямое влияние) связан с «внутригрупповой–внегрупповой» ситуацией (см. Clark & Maass, 1988b).

В ряде своих работ, часть из которых уже описана выше, Мартин показал, что внутригрупповое меньшинство оказывает большее публичное влияние, чем внегрупповое, и что это влияние не имеет тенденции к снижению в приватных условиях (Martin, 1988a, 1988b, 1988с). Он также нашел, что внегрупповое меньшинство оказывает более заметное приватное, чем публичное, влияние, но не получил серьезных доказательств того, что внегрупповое меньшинство оказывает более заметное личное влияние, нежели внутригрупповое. В одном из своих исследований публичного влияния Мартин либо информировал испытуемых о том, что внутригрупповое или внегрупповое меньшинство по каким-то тривиальным критериям, не связанным с изучаемой установкой, аналогично им или отлично от них, либо не говорил ничего (Martin, 1988c). В тех случаях, когда испытуемым было сказано или они сами решали, что меньшинство аналогично им, внутригрупповое меньшинство оказалось более влиятельным, чем внегрупповое, но влияние разных внегрупповых и отличных от испытуемых внутригрупповых меньшинств было практически одинаковым и менее заметным. Складывается такое впечатление, что влияние оказывают только те члены группы, которых люди категоризируют (определяют) как похожих на них самих, что согласуется с теорией самокатегоризации (см. главу 6) и с идеей, согласно которой влияние внутригруппового меньшинства представляет собой конверсию.

Дополнительным подтверждением справедливости подобного предположения являются результаты работ Кларка и Маасе (Clark & Maass, 1988a, 1988b). Кларк и Маасе нашли, что как публичное, так и приватное влияние заметнее в том случае, если его источником является не вне1рупповое, а внутригрупповое меньшинство (Clark & Maass, 1988a). В своей последующей работе они предприняли попытку связать эти результаты с тем, насколько, по мнению испытуемых, меньшинство заслуживает доверия (Clark & Maass, 1988b). Воспользовавшись сценарием, описанным в одной из их публикаций (Maass & Clark, 1983) и предусматривающим одновременное влияние большинства и меньшинства, они превратили своих испытуемых, занимавших умеренную позицию в отношении абортов, в свидетелей дискуссий на эту тему между большинством, настроенным «за», и меньшинством, настроенным «против», и наоборот. Большинство всегда представляли испытуемым как членов той же самой группы (студентов того же университета), а меньшинство — или как членов той же группы, или как членов другой группы (студентов соперничающего университета). Результаты влияния большинства и меньшинства на испытуемых оценивались как приватно, так и публично; кроме того, испытуемых просили оценить, в какой мере, по их мнению, большинство и меньшинство заслуживают доверия. В данном исследовании не было прямой связи между принадлежностью представителей большинства и меньшинства к той или иной группе и их отношением к проблеме абортов.

Результаты, полученные авторами, позволили им сделать несколько выводов. Испытуемые относились к большинству с большим доверием, чем к меньшинству, но только в том случае, когда меньшинство было представлено студентами другого университета. Когда же меньшинство было образовано студентами «своего» университета, то характер влияния соответствовал базовому паттерну, выявленному в более ранней работе Маасе и Кларка (Maass & Clark, 1983): публичное влияние большинства было более заметным, чем публичное влияние меньшинства, но в приватных условиях более заметным было влияние меньшинства. Однако под влиянием внегруппового меньшинства испытуемые продемонстрировали склонность к отходу от «внегрупповой позиции» в сторону большинства, причем эта тенденция проявилась как в условиях публичности, так и приватно. В действительности внутригрупповое меньшинство оказало значительно более сильное приватное влияние, чем внегрупповое меньшинство, независимо от того, какую именно позицию по отношению к абортам оно занимало. Внутригрупповые меньшинства воспринимались испытуемыми как заслуживающие большего доверия, чем внегрупповые, и влияние «источника» зависело от его воспринимаемой надежности, но внутригрупповые меньшинства оказывали более заметное влияние на изменение установок испытуемых, чем внегрупповые меньшинства, даже тогда, когда их большая надежность статистически поддерживалась на постоянном уровне. Следовательно, принадлежность меньшинства к той же самой группе увеличивает — независимо друг от друга — и его воспринимаемую надежность, и оказываемое им влияние. Авторы отмечают, что предполагаемая большая способность внегруппового меньшинства (по сравнению с внутри-групповым меньшинством) вызывать конверсию, скорее всего, проявляется только в отношении латентных перемен (т. е. обнаруживается при проведении отложенных измерений более общих по своей природе параметров).

Результаты этих исследований свидетельствуют о том, что внутригрупповое меньшинство может оказывать большее прямое влияние, чем внегрупповое меньшинство, без какого бы то ни было снижения его косвенного влияния и что внегрупповое меньшинство может оказывать менее заметное прямое влияние даже в том случае, когда оно не оказывает большего косвенного влияния, чем внутригрупповое меньшинство. По-прежнему (хоть и с некоторыми осложнениями) остается справедливым утверждение Переца и Магни о том, что внегрупповому меньшинству, которому противостоит внутригрупповое большинство, свойственна тенденция оказывать более заметное приватное, а не публичное влияние (Perez & Mugny, 1987). Подводя итог, можно сказать, что вся совокупность рассмотренных экспериментальных данных никоим образом не может рассматриваться как безоговорочное доказательство дуалистической модели. Большая ее часть просто опровергает эту модель.