Власть или влияние?

Теория зависимости смешивает такие понятия, как власть и влияние: она рассматривает власть как основу влияния — зависимые проявляют конформность по отношению к тем, от кого они зависят, — и превращает влияние в унилатеральный процесс подчинения социальному давлению. В действительности же власть и влияние альтернативы. Человек прибегает к власти, когда не способен повлиять, а если он может повлиять — ему не нужна власть (Moscovici, 1976). Возможность объяснить влияние одной лишь властью весьма сомнительна.

Рассмотрим для примера сценарий Аша. Правда ли, что в нем имеет место подчинение социальному давлению? Если это так, то при чем здесь социальный конфликт и неуверенность? На самом деле экспериментальные данные свидетельствуют о том, что принципиальное значение для конформности имеет только единодушие большинства, его внутренняя сплоченность, а не его власть в виде ресурсов, находящихся в его распоряжении, или в виде права «казнить или миловать». Неединодушное большинство из 15 или 16 человек, из которых двое поддерживают каждого из двух наивных испытуемых, оказывается менее влиятельным, чем трое единомышленников, противостоящих 1 испытуемому. Присутствие всего лишь одного «девианта» в рядах большинства фактически уничтожает конформность, даже если человек, оказывающий поддержку, тоже ошибается, так что речь идет не об эффекте «противостояния конформности».

Аналогичное явление наблюдается и в тех опытах Аша, в которых испытуемые отвечали на условиях анонимности: конформность снижается, хотя и ненамного — на 5-10 % по сравнению с 33 % в тех экспериментах, в которых это услозие не соблюдалось (см. главу 2). По данным Дойча и Джерарда, например, если испытуемым предъявляется однозначный стимул, отсутствие «наблюдателей» устраняет два источника социальной зависимости, однако большая часть условий для возникновения обычной конформности сохраняется (Deutsch & Gerard, 1955). Авторы предположили, что испытуемые не ощущают себя анонимами в полном смысле этого слова; альтернативная точка зрения заключается в том, что наблюдаемое влияние лишь в минимальной степени отражает проявление власти.

В действительности же, как полагает Московичи, речь идет не о власти, а о влиянии, и наблюдаемое явление не отражает социальной зависимости. Способность сплоченной группы оказывать влияние, основанная, как полагают, на зависимости, вовсе не «власть», а влияние сплоченной группы, члены которой представляют собой меньшинство в социальном смысле этого слова, подгруппу «девиантов». На чем же основана эта способность оказывать влияние, если не на зависимости? Принципиальный ответ Московичи на этот вопрос заключается в том, что влияние следует рассматривать скорее как коллективные переговоры между людьми, направленные на выработку определения понятной (согласованной) и стабильной реальности, а не как обмен информацией. В известном смысле люди «торгуются» друг с другом, и их «риторика», стиль их поведения, их последовательность, независимость, гибкость, честность и прочие качества играют решающую роль в том, удается ли им убедить других принять их новые взгляды. Принятие новых взглядов не является актом безвольного подчинения в абсолютном смысле этого понятия, а продвигается вперед в процессе социальной координации, как любые переговоры.