Малашевская М.Н. Дипломатия Японии в отношении России люди и идеи в эпоху перемен. 2022

Надо отметить, что Того здесь несколько преуменьшает значение развития японо-американского диалога до войны, еще с периода Мэйдзи, когда торговые связи, миграции, политические разногласия

инаоборот сотрудничество приводили к росту и снижению активности обеих сторон, но в 1930-х началось соперничество, что привело к войне 1941–1945 гг. После войны, торговые конфликты и административные меры по выходу из них составляли сущность экономического взаимодействия двух государств вплоть до 1990-х гг.

Особенно важным Того Кадзухико считает период 1980-х гг., так как между странами наблюдалось тесное сотрудничество благодаря личным доверительным отношениям премьера Накасонэ Ясухиро

ипрезидента Рональда Рейгана (так называемый период «Рон-Ясу»), особенно тесный диалог наблюдался в вопросах безопасности, координации действий в международной политике и экономике.

После окончания холодной войны международный порядок и баланс сил в Восточной Азии претерпели существенные изменения. Во второй половине 1990-х экономический подъем в Китае стал новым фактором международных отношений, и выстраивание многостороннего диалога в треугольнике США — КНР — Япония стало приоритетным направлением японской дипломатии. Того Кадзухико подчеркнул, что премьер-министр Хасимото Рютаро впервые в постбиполярную эпоху поставил перед страной задачи сохранить

иразвивать полноценные политические и стратегические отношения с США, перестать избегать решения многочисленных проблем, связанных с подъемом Китая49. Этого премьер-министра он считает редким для японского политического истеблишмента обладателем стратегического взгляда на политику в долгосрочной перспективе, который, будучи профессионалом в области обеспечения безопасности Японских островов, никогда не подвергал сомнению, что «основой в политике обеспечения безопасности являются союзнические отношения с США»50.

Того Кадзухико выдвигает на передний план проблему отношений с Тайванем (КНР), с которым в 1952 г. Япония нормализовала отношения путем подписания мирного договора. Эти события отодвинули «установление полнокровных политических отношений» с континентальным Китаем51. С другой стороны, как полагает автор, премьер-министр Ёсида Сигэру в среднесрочной перспективе предполагал возможность раскола между КНР и СССР и посчитал це-

49Togo K. Japan’s strategic thinking in the second half of the 1990s. Р. 83.

50Того К. Японо-российские отношения в 90-е годы ХХ века. С. 782.

51Того К. 50 лет японской дипломатии (1945–1995). С. 53.

330

лесообразным отложить нормализацию диалога с Пекином, чтобы посмотреть, какой выбор сделает КНР52. Того не уникален в своих оценках — аналогичные взгляды высказывают и японские специалисты по международной политике в Восточной Азии53.

Японо-китайские отношения классифицированы у Того Кадзухико следующим образом:

—с 1952 г. по конец 1960-х гг. — период развития торговых связей при отсутствии нормализованных дипломатических контактов;

—начало 1970-х гг. — коренной переворот в отношениях с КНР: нормализация отношений, оглашение «Совместного коммюнике» 1972 г., где впервые прозвучали слова сожаления по поводу действия японских войск в Китае в период войны на Тихом океане;

—с 1974 по 1978 г. — трудный путь к подписанию договора о мире и дружбе;

—период активного экономического диалога и роста политических трений в 1980-х гг.;

—гармония первой половины 1990-х гг.;

—расширение экономических связей и новые политические разногласия второй половины 1990-х гг.

Среди значимых аспектов японо-китайских отношений после окончания Второй мировой войны Того Кадзухико выделяет следующие:

1. Ключевое влияние американского фактора и формирование треугольника США — Япония — КНР, громко заявившего о себе в период нормализации диалога между Японией и КНР,

в1980-е гг. при премьер-министре Накасонэ Ясухиро, во второй половине 1990-х гг., в связи с конструктивным поворотом

вдиалоге США и КНР54.

2.Давление советской дипломатии в ходе японо-китайских переговоров 1974–1978 гг., когда Япония вынуждена была лавировать между противоборствующими КНР и СССР из-за «вопроса гегемонии»55.

3.Стремительный рост торгово-экономических связей после подписания договора 1978 г., позволивший Китаю стать вто-

52Togo K. Japan’s Foreign Policy 1945–2003. Р. 119.

53Нихон но гайко:. Дай 2 кан. С. 6–7.

54Togo K. Japan’s strategic thinking in the second half of the 1990s. Р. 94.

55Того К. Хоппо: рё:до ко:сё: хироку. С. 98.

331

рым по величине торгово-экономическим партнером Японии

в 1980–1990-х гг.

4.«Дипломатия извинений» Японии перед китайским народом за военные преступления периода Второй мировой войны.

5.К японо-китайским связям Того Кадзухико применяет термин «гармония». По его мнению, стороны достигли периода гармонии в начале 1980-х гг. Для отношений 1980–1990-х гг. характерны смены периодов гармонии и напряженности. Гармоничность достигается экономическими и политическими способам, а напряженность возникает из-за политических разногласий. Бывший японский дипломат подчеркивает, что после событий 1989 г. на площади Тяньаньмэнь японские политики пренебрегли демократическими ценностями и предпочли «опираться на имеющийся опыт развития отношений с Китаем… так как это отвечает интересам народов АТР»56.

6.Диалог между Японией и Китаем на рубеже XX и XXI столетий в целом характеризуется ориентацией на конструктивные контакты в будущем57.

Многие аспекты взаимодействия Японии и КНР тесно связаны с развитием связей между Японией и государствами Корейского полуострова. Большое влияние на эти отношения оказывает историческое наследие XX в. После установления дипломатических отношений с Республикой Корея 22 июня 1965 г. («Договор о принципах отношений между Японией и Южной Кореей») двусторонние экономические связи развивались динамично, однако политический диалог разворачивался в полной зависимости от позиции США, КНР и СССР. Того Кадзухико охарактеризовал тридцатилетний период отношений (1965–1995 гг.) Японии и Республики Корея как «бег с препятствиями». Политические препятствия сосредоточены

воценке прошлого:

—пересмотра истории в японских учебниках по истории;

—посещений храма Ясукуни японскими премьер-министрами;

—положения женщин из спецперсонала ианфу (проблема объективной оценки поднимается с конца 1980-х гг.);

—территориальных разногласий по поводу принадлежности островов Такэсима (Токто).

56Togo K. Japan’s Foreign Policy 1945–2003. Р. 146.

57Ibid. P. 148.

332

В начале 2010-х гг. Того Кадзухико высказал мнение, что «чаша терпения Японии уже переполнена» из-за того, что Россия, Корея и КНР свободно действуют на территориях, суверенитет которых не установлен. На его взгляд, Япония должна пересмотреть свою политику на оспариваемых ею у соседних государств территориях, отказавшись от неадекватных суждений и «самодовольной неуступчивости, мешающей прорыву»58 в переговорах с соседями.

Того Кадзухико подробно излагает свое видение истории и основных спорных моментов в отношениях между Японией и КНДР. Он называет Северную Корею странной страной, которая проводит неадекватную политику, совмещая террористические акты и дружелюбную дипломатию (под террористическими актами подразумеваются эскалация военной угрозы со стороны Пхеньяна и похищения японцев). Он отмечает, что до начала 1990-х гг. отношения с КНДР пребывали в состоянии «неразвития» и лишь с окончанием холодной войны у Японии появился «новый» сосед, вызывавший опасения со стороны японского правительства и общественности. Особенно остро японская сторона реагирует на корейскую ядерную программу и инциденты, связанные с похищением японских граждан. В середине 1990-х гг. Того Кадзухико считал отношения с Северной Кореей одним из наименее разрешимых узлов противоречий для японской дипломатии. К концу 1990-х — началу 2000-х гг., несмотря на попытки премьер-министров Обути Кэйдзо и Мори Ёсиро, диалог оставался малодинамичным из-за «чудаковатых привычек», как выражается Того Кадзухико, правительства КНДР59. При кабинете Коидзуми Дзюнъитиро в Японии стали нарастать антисеверокорейские настроения. Того крайне щепетилен в отношении некоторых ключевых встреч на высшем уровне, считая, что именно на этом уровне должны приниматься долгосрочные политические решения. Так, по его мнению, в 2003 г. на площадке шестисторонних переговоров (КНР, Республика Корея, КНДР, Япония, Россия, США) стра- нам-участницам впервые после окончания Второй мировой войны представилась возможность начать выстраивать многосторонние стратегические отношения, нацеленные на разрешение фундаментальных проблем мира и безопасности в регионе, однако участники встречи не воспользовались предоставившейся возможностью60.

58Togo K. Japan’s Territorial Problem: The Northern Territories, Takeshima, and the Senkaku Islands. 2012 // The National Bureau of Asian Research. URL: https:// www.nbr.org/publication/japans-territorial-problem-the-northern-territories-takeshi- ma-and-the-senkaku-islands/ (дата обращения: 15.08.2021).

59Togo K. Japan’s strategic thinking in the second half of the 1990s. Р. 96.

60Togo K. Japan’s Foreign Policy 1945–2003. Р. 194.

333

Того Кадзухико придерживается мнения, что японская внешняя политика после 1945 г. была сфокусирована на развитии связей со странами АТР и континентальной Азии. Усилия Японии были направлены на налаживание сначала двусторонних, а затем и многосторонних связей в рамках региональных организаций, но одной из наиболее существенных линий стала экономическая дипломатия оказания помощи развивающимся странами по линии Официальной помощи развитию. Премьер-министр Киси Нобусукэ сформулировал центральную послевоенную внешнеполитическую концепцию, направленную на тесный контакт со странами Азии в рамках западо-ориентированной парадигмы японской политики. Он выделил основные направления дипломатии в конце 1950-х гг.: а) дипломатия, ориентированная на ООН; б) кооперация со «свободным миром»; в) возвращение позиций в Азии61. ОПР в связи с вопросом об удовлетворении экономических требований и репараций азиатским странам изначально послужила базой для развития диалога с азиатскими правительствами. Этой теме даже посвящена отдельная глава в комплексном исследовании Того Кадзухико по внешней политике Японии в 1945–2003 гг.

Автор выделяет четыре периода развития ОПР:

1.Послевоенное восстановление и репарации (1945–1963 гг.).

2.Экспансия экономической помощи (1964–1976 гг.; рост объемов помощи от 100 млн долл. в 1964 г. до 1,1 млрд долл. в 1976 г.).

3. Запрограммированная экспансия (1977–1988 гг.; рост от 1,5 млрд долл. в 1977 г. до 9 млрд долл. в 1988 г.).

4.Япония — лидирующий финансово-технологический донор (с 1989 г. до середины 2000-х гг.; максимум — 15 млрд долл. в год в 1990-х гг.), конкурент США и Западной Европы в этой сфере62.

Того Кадзухико призывает смотреть на данный процесс реалистично. Несмотря на многомиллиардные вложения в программы ОПР и соперничество с США в этой области в 1990-х и начале 2000-х гг., Япония не смогла превратиться в политически влиятельную державу63. Автор не подвергает критике инициативы ОПР и экономическую дипломатию Японии, которую еще до окончания

61Togo K. Japan’s Foreign Policy 1945–2003. P. 197.

62Ibid. P. 316.

63Даже после объявления концепции «Дипломатия шелкового пути» (пре- мьер-министр Р. Хасимото) в июле 1997 г., когда Япония стала экономическим донором номер один для Казахстана, Узбекистана, Туркменистана, Киргизстана по линии ОПР, реального политического влияния в регионе она так и не получила.

334

холодной войны стали называть «экономическим гигантом, но политическим карликом» («на карликовых политических ногах»)64. Он наоборот считает такую дипломатию хорошей альтернативой и плодотворной деятельностью: «экономическая помощь <…> [ОПР] стала, возможно, наиболее последовательным и эффективным инструментом японской послевоенной внешней политики»65.

Как русиста Того Кадзухико занимают вопросы советско/россий- ско-японского диалога. Он характеризует историю взаимоотношений России и Японии следующим образом: «Для отношений между Японией и Россией в политической сфере, история которых богата самыми разными событиями, характерна резкая контрастность тонов»66. На протяжении полутора веков истории начиная с 1855 г. российско-японские отношения, подобно маятнику, неоднократно меняли положение на диаметрально противоположное. Согласно оценке Того, наиболее сложным периодом взаимоотношений двух стран стал 1945 г. Исследователь подчеркивает, что вступление

СССР в войну в августе 1945 г. до окончания юридического срока действия «Пакта о нейтралитете» нанесло глубокую рану японскому народу, поэтому японское общество так упорно отстаивает свою правду в отношении спорных вопросов. При этом транслируется официальная позиция правительства и фигурируют исторические стереотипы, которые являются мейнстримом в общественно-поли- тической мысли Японии, находясь в рамках сложившейся идеологической традиции.

Того Кадзухико предлагает свой взгляд на периодизацию двустороннего диалога в 1945–1985 гг., указывая основные периоды, события и тон диалога. Критерием разделения на периоды служит потепление или охлаждение дипломатических и политических отношений СССР и Японии.

1.Переговоры 1956 г. он характеризует как неудачу Японии, однако маятник отношений после них сдвинулся в сторону сближения стран.

2.Вскоре последовало охлаждение, вызванное заключением нового Договора безопасности между Японией и США в 1960 г., на что советская сторона отреагировала негативно.

3.Новый этап улучшения двусторонних отношений связан с визитом премьер-министра Танака Какуэй в Москву в 1973 г.

64Togo K. Japan’s Foreign Policy 1945–2003. Р. 407; Глобальные вызовы — японский ответ. М., 2008. С. 27.

65Togo K. Japan’s Foreign Policy 1945–2003. Р. 316.

66Того К. 50 лет японской дипломатии (1945–1995). С. 83.

335

Бывший дипломат утверждает, что генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев в приватной беседе с премьер-мини- стром Японии подтвердил наличие нерешенной территориальной проблемы, ответив «да» и «я знаю» на вопросы Танака Какуэй относительно судьбы спорных островов67, что, по мнению исследователя, вызвало новое сближение.

4.В связи с улучшением японо-китайских связей и чередой политических событий в двусторонних советско-японских отношениях, контакты с СССР в середине 1970-х гг. начали постепенно охлаждаться и после подписания японо-китайского мирного договора в 1978 г. диалог с СССР на протяжении последующих восьми лет был заморожен.

5.Очередной возврат к диалогу наблюдается после 1985 г., когда в СССР к власти пришел М. С. Горбачев, провозгласивший политику перестройки, новое политическое мышление, гласность. Того Кадзухико дает оригинальную концепцию истории развития диалога 1985–2001 гг., назвав его периодом «пяти упущенных возможностей» (усинаварэта годо но кикай). При встрече с автором настоящей книги в 2013 г. Того Кадзухико продолжал придерживаться данного подхода и даже видел новые потерянные японской дипломатией возможности развивать диалог с Россией. Суть концепции состоит в том, что, на его взгляд, правительственные круги и МИД Японии в этот период упустили пять возможностей вернуть спорные острова и заключить мирный договор.

Две первые возможности Того Кадзухико относит к развитию со- ветско-японских отношений в годы перестройки:

1.1985–1987 гг. — возможность выстраивать здоровый диалог на фоне учащения встреч после затяжной «паузы».

2.1988–1989 гг. — новый этап потепления отношений после визита экс-премьера Японии Накасонэ Ясухиро в СССР, который лично стремился придать новый импульс этим отношениям. Визит М. С. Горбачева в Японию в 1991 г. не имел решающего значения, с точки зрения экс-дипломата, поскольку в условиях политической борьбы с коммунистическими и реформаторскими силами ему «было крайне тяжело принимать смелые решения»68.

67Того К. Хоппо: рё:до ко:сё: хироку. С. 179.

68Того К. Японо-российские отношения в 90-е годы ХХ века. С. 771.

336

Вгоды президентства Б.Н.Ельцина и в начале президентства

В.В.Путина (1991–2001 гг.) открылись еще три «окна возможностей»:

3. Первые годы существования Российской Федерации — от подготовки официального визита первого ее президента в Японию в 1992 гг. до Токийских переговоров 1993 г.69 Это время переговоров «вокруг секретного плана России». Того намеренно перекладывает ответственность за новый проект на переговорах по территориальному вопросу на российскую сторону (суть проекта состоит в разделении переговоров на два этапа — заключение мира и передача островов Хабомаи и Шикотан, продолжение переговоров по Итурупу и Кунаширу — концепция, на которую «группа Судзуки» сделала ставку в начале 2000-х гг.) 70. Позже Того дает этому плану другое название — «секретный план Козырева» (кодзуирэфу химицу тэйан), якобы выдвинутый министром иностранных дел России в марте 1992 г. во время визита в Японию71.

4. «Встречи без галстуков» Б. Н. Ельцина и Хасимото Рютаро в Красноярске и Кавана в 1997–1998 гг. Того полагает, что новое сближение сторон имело возможность повлечь реализацию политического решения на уровне элит и лидеров. 1997– 1999 гг. будут им названы периодом Ельцина — Хасимото72.

5.Несколько этапов переговоров президента В. В. Путина с пре- мьер-министром Мори Ёсиро в 2000–2001 гг. и Иркутский саммит определили черту, когда «острова были ближе всего [к Японии]»73. Того Кадзухико показывает отсутствие автономности и самодостаточности в диалоге России и Японии, там присутствует зависимость от разнородных внешних обстоятельств, эмоциональных реакций политиков, как, например, отмена визита в Японию президентом Б. Н. Ельциным или смена вектора политики Японии при Коидзуми Дзюнъитиро.

Личностный фактор в рамках концепции Того превалирует над факторами глобального характера. Он смещает акценты в трактовке событий 1980–1990-х гг., объединяя два десятилетия в целостный период российско-японских отношений на основе появлявшихся

69Togo K. The inside story of the negotiations… Р. 131–132.

70Того К. Японо-российские отношения в 90-е годы ХХ века. С. 774–775.

71Того К. Хэнкан ко:сё:. С. 197–198.

72Там же. С. 781.

73Того К. Хоппо: рё:до ко:сё: хироку. С. 360, 363.

337

возможностей. С нашей точки зрения такой взгляд обоснован, если сместить акцент и принимать во внимание то обстоятельство, что коренные перемены первого порядка произошли в 1985 г., а после 1991 г. они углубились. В двустороннем диалоге долго сохранялись инерция и концепции периода, предшествовавшего распаду СССР

в 1991 г.

Несмотря на детальное изложение истории российско-японско- го диалога в Новейшее время, историю послевоенных контактов Японии с США и странами Восточной Азии Того Кадзухико ставит на более приоритетное место, так как геополитическая рациональность, сделанный идеолого-политический выбор и экономическая необходимость требовали от Японии налаживания тесных связей именно внутри региона со своими непосредственными азиатскими соседями и США. В связи с этим отношения с Западной Европой и Ближним Востоком отнесены на второй план.

Бывший дипломат характеризует диалог Японии и стран Западной Европы в 1990-х гг. как сотрудничество и здоровую конкуренцию74. До начала Второй мировой войны эта борьба в основном была сосредоточена на получении колониальных привилегий в Азии, и, по мнению Того Кадзухико, европейские страны в этой борьбе занимали преимущественное положение. После окончания войны и подписания Сан-Францисского мирного договора начиная с 1960-х гг. наблюдалось сближение Японии со странами Европы, подкрепленное экономическим взаимодействием и идеологическим согласием (о последнем Того не пишет). Однако с ростом торгово-экономических контактов, между Японией и странами Западной Европы стали возникать «торговые конфликты» в период 1969–1991 гг. (1976–1980 гг., с 1981 г. по конец 1980-х гг., рубеж 1980-х и 1990-х гг.), подобные тем, что происходили между Японией и США. Того Кадзухико выделяет саммит Японии и стран ЕС 18 июля 1991 г., на котором стороны приняли Совместную декларацию по вопросам экономического и политического взаимодействия. В соответствии с этим документом вводился принцип регулирования торговли, инвестиций и экономических связей, что позволило бы уравнять возможности для товаров, выходящих на рынки Японии и Европы. Кроме того, послевоенная Япония постулировала демократические принципы свободного мира, стала идеологической противницей СССР в условиях холодной войны, общие ценности сближали Японию и страны Западной Европы. Однако, несмотря на многочисленные экономические проекты, участие в международных экономических и политических ор-

74 Того К. 50 лет японской дипломатии (1945–1995). С. 117.

338

ганизациях, гуманитарное взаимодействие, Того Кадзухико считает взаимодействие Японии с Западной Европой в рамках треугольника Европа-Америка-Япония самым незначительным75.

Что касается отношений со странами Ближнего Востока, то они сводились к поставкам энергоносителей — нефти, которую Япония получала в основном от ближневосточных партнеров (Саудовская Аравия, Кувейт). Экономические интересы стоят в центре политики Японии на Ближнем Востоке. С начала 1990-х гг. этот регион стал своего рода полигоном» где Япония пробовала свои силы в миротворческих операциях. «Поражение» в войне в Персидском заливе видится Того Кадзухико серьезным уроком японским политикам. Через десять лет (после террористических атак 11 сентября 2001 г. в США) Япония отреагировала достаточно быстро, приняв непосредственное участие в операции в Ираке и предоставив серьезную экономическую поддержку союзникам76. С начала 2000-х гг. Япония стала еще активнее участвовать в миротворческих операциях на Ближнем Востоке, в Азии, в АТР, координируя действия с США. В том числе Япония выступила и в Афганистане, оказав финансовую помощь и направив в регион инженерные войска.

Анализируя историю японской послевоенной дипломатии в целом, Того Кадзухико отмечает несколько ее основных параметров. Во-первых, в кратком хронологическом обзоре внешней политики Японии после 1945 г. он выделяет десятилетние периоды:

1.1950-е гг. (после подписания Сан-Францисского мирного договора до подписания нового Договора безопасности) — время послевоенного восстановления и возвращения Японии на международную арену, период выбора Японией идеолого-по- литического пути (сделана ставка на альянс с США и партнерство со странами Восточной Азии).

2.1960-е гг. — период от подписания нового Договора безопасности до подписания договора о возвращении суверенитета над островами Окинава. Центральную роль в нем играла экономическая доктрина высоких темпов экономического роста (доктрина Икэда Хаято, план удвоения национального дохода), а параллельно внедрялась новая концепция самопрезентации Японии в мире (концепция «ответственной страны», выражавшаяся в наращивании глобального участия в программах ОПР и стремительном вхождении Японии в международную экономику).

75Togo K. Japan’s Foreign Policy 1945–2003. Р. 419.

76Ibid. P. 309, 412–413.

339